***
Рамиро выглядел почти как обычно, но Фердинанд знал его уже три года и заметил лёгкие изменения в выражении его лица. Брови слегка приподнялись, улыбка стала как будто бы мягче… И вместе с тем хитрее. Как такое может быть? — Что-то произошло? — спросил король обтекаемо, насколько возможно. — Ваше Величество? — его верный страж лишь удивлённо приподнял брови, слишком явно делая вид, что вообще не понял, о чём речь. — Граф Ларак и его сын оказались в Багерлее, насколько мне известно, — нехотя сдался он, выдавая свой основной вопрос. — Вы что-то об этом знаете? — Я в этом не участвовал, — Рамиро так стремительно отвёл глаза, что его причастность стала ясной, как небо над пустыней. — Но вы что-то об этом знаете, — с нажимом повторил Фердинанд. — Не так ли? Он сверкнул на короля холодным синим взглядом и снова отвернулся. Словно в чёрно-синей глубине можно было прочитать какую-то тайну мироздания. — Они совершили покушение на жизнь и наследство герцога Окделла, — Рамиро скрестил руки на груди. — Я расследовал лишь одно покушение, но я даже боюсь представить, сколько было ещё, — его брови дёрнулись в сердитом жесте. — Так же их план включал в себя так же женитьбу на юной герцогине… Ах, так дело в Айрис Окделл… Конечно, стал бы он впрягаться за самого герцога? — Двое моих братьев пили с ним на брудершафт, — словно прочитав его мысли, Рамиро бросил на короля осуждающий взгляд. — Но даже если бы нет, какая разница? — он пожал плечами. — Если на улицах столицы можно просто так стрелять в целого герцога, то как горожанам вообще покидать свои дома? Фердинанд сцепил руки вместе, пристально глядя в чёрно-синюю глубину. Он говорит о ночи после награждения, когда пулю получил любимый конь Алвы… Во дворце привыкли думать, что тогда пытались убить самого Первого маршала, но если Рамиро прав… — Откуда вы знаете, что стреляли именно в юного герцога, а не в вашего отца? — осторожно уточнил король. Рамиро склонил голову набок, пристально глядя на него из-под растрёпанных волнистых прядей, чёрных и белых, как его мундир. — Герцог Алва никогда не врёт, — повторил он известную всему двору истину. Вот как, значит… Значит, Рокэ твёрдо уверен, что всё было именно так. И он решил пожертвовать здоровьем своего коня ради оруженосца? Впрочем, Рамиро Алва готов запрятать половину города в Багерлее ради Айрис Окделл, так что… Что он вообще знает об этом невероятном семействе? Хорошо ли, что король понятия не имеет, чем заняты вернейшие из его слуг?***
Тонкие длинные пальцы сжимали маленькую вышивальную иглу так крепко, словно это было настоящее оружие, а не инструмент для редкого занятия, подобающее приличной девушке знатного происхождения. Впрочем, Изабеллу сложно было назвать именно так, да и никто не стал бы спорить, что при желании она могла бы убить человека даже иглой… — Что-то случилось? — Адель коснулась руки, отвлекая Айрис от напряжённого созерцания. — Ты такая загадочная с самого утра… Цепкие глаза цвета голубого льда поймали её в плен и отвернуться было уже невозможно… Они все так умеют. Алвы, Леворукий их побери. Айрис оглянулась и, убедившись, что вокруг никого нет, кроме двоих сестёр, облизнула губы. — Вчера приехала мать, — она всё же решила объяснить всё с самого начала. — Кричала, пытаясь ударить… Рамиро прогнал её. Аделия не ответила, только сжала её пальцы, явно ожидая продолжения. Изабелла тоже отложила своё вышивание и повернулась к ним. Взгляд её был серьёзным и даже озабоченным, хотя Айрис никогда не предполагала, что ей не всё равно… Или всё дело в прекрасном маркизе? Или же в том, что обе они любили и любят? — После этого я, — Айрис запеклась, с превеликим трудом выдавливая из себя слова. — Я попросила его остаться со мной… — Ах, вот в чём дело, — Иса улыбнулась, загадочно так, хитро, словно прекрасный маркиз обсуждал подобное с сестрой. — Надо думать, он согласился, — Адель же выглядело искренне радостной, без всяких прикрас. — Полагаю, — она прижалась плечом к плечу Айрис. — Теперь ты официально наша маленькая сестрёнка? Айрис слегка поджала губы. Вторая дочь Алвы была старше её самой всего на два месяца, как она может… — Надеюсь, наш брат не обидел тебя? — Изабелла даже придвинулась ближе, чтобы взять Айрис за вторую руку. — Мне рассказывали, он может быть грубоват… Айрис почувствовала, как горит лицо. Конечно, Рамиро был порывист и резок, можно сказать, что груб. Более того, вспоминая, как он смотрел на её отражение из-за плеча, как скалился подобно дикому хищнику, что вцепился в добычу, как сжимал её сильными жадными руками, словно она самое ценное сокровище в его жизни… Айрис чувствовала, как всё внутри сжимается. Но не от страха. — Да, — не стала спорить Айрис, прекрасно понимая, что обману проницательные сёстры вряд ли поверят. — Он выглядел, как хищник, вцепившийся в добычу… Но в его руках я чувствовала себя самым драгоценным сокровищем, понимаете? Иса склонила голову набок, глядя заинтересованно, изучающе, так что юной герцогине стало неуютно. Она же не бабочка какая-то, чтобы так пристально изучать. — Певчая птица, — тихо пропела она, и отчего-то в её голосе послышались интонации Рамиро. — Ангел, попавший в силки… Радужный пленник коварной и ловкой руки… Адель нахмурилась и теснее прижалась плечом к плечу. Ей явно что-то не нравилось во всем этом. Айрис тоже, но она никак не могла понять, что именно. — Посланница неба, — продолжила тем временем Иса. — Прости, что я поймал тебя, — она судорожно вдохнула, словно он сам сделал так же, когда впервые пел это. — Что ты моя… — Чума на его бедную душу, — Аделия покачала головой и, тяжело вздохнув, всё же решила пояснить: — Он всё ещё считает, что портит тебе жизнь своими чувствами. — Ах, — Айрис почувствовала, как что-то кольнуло внутри. — Но почему? Что в нём такого дурного? Сёстры встретились взглядами, и было заметно, что они вели безмолвный мысленный диалог. Словно спорили о том, кто должен объяснить ей, до безумия влюблённой, что не так с её прекрасным маркизом. — Понимаешь, дорогая, — Изабелла, проиграв эту маленькую битву, встала и прошлась по комнате, собираясь с мыслями. — Рамиро… Считает себя жестоким и злым, — максимально мягко произнесла она. — Не скажу, что совсем без оснований, но будем честными, он думает о себе намного хуже, чем есть на самом деле… — Что за глупость! — возмутилась Айрис, краем уха слыша, как хихикает Адель. — Он вовсе не жестокий… Когда мать пыталась ударить меня, он схватил её за руку, — в голове сразу всплыла картина, ясная, как солнечный летний день. — Но когда я попросила его сесть и отпустить её… Рамиро послушался. Адель изумлённо замолчала, а Изабелла закрыла рот руками, широко распахнув глаза. — Теперь я понимаю, — произнесла она тихим дрожащим голосом, а в уголках её глаз появились слёзы. — Брат в самом деле любит тебя. А до этого у неё были сомнения? Айрис поднялась с дивана и в несколько шагов оказалась рядом. Взяв руки старшей подруги в свои, она сжала их, насколько хватило сил. — Я люблю его больше жизни, — признание само слетело с губ, ясное, как солнечный летний день. — И никогда… — Осторожно! Прервав признание на полуслове, Изабелла резко толкнула её в груди, и через мгновение Айрис почувствовала, как её плечи сжимают тонкие цепкие пальцы. Протерев глаза, юная герцогиня увидела, что на том месте, где она только что стояла, оказался совершенно другой человек… А ещё — нож. И тонкие длинные пальцы, что остановили его лезвие. — Лиза, что ты делаешь?! Кузина медленно повернула голову, глядя на Айрис горящими от ярости глазами. — Шлюха! — прошипела она подобно ядовитой змее. — Шлюха среди шлюх! Раздалась звонкая пощёчина. Айрис зажмурилась буквально на мгновение, а когда открыла глаза, двое девушек уже валялись на полу, перекатываясь из стороны в сторону, а Аделия стояла между ними и ей самой, частично закрывая обзор. Замерев от страха, юная герцогиня зацепилась взглядом за кровавое пятно на ковре. Спустя мучительно долгое мгновение послышался глухой удар, и Лиза распласталась на полу, не двигаясь. Иса поднялась растрёпанную голову, убирая с окровавленного лица выбившиеся из причёски волосы. — Сестра… — выдохнула Адель. — Что? — она удивлённо моргнула и зашипела от боли. — Твой глаз… — только и смогла вымолвить Айрис.