Riptide

У всех есть свои подозрения. Они никогда не говорят об этом, даже не перешёптываются, но иногда обмениваются долгими взглядами в тишине; такое обычно случается, когда Чимин слишком долго распинается о том, как хорошо выглядит Тэян, или когда его незаинтересованность в привлекательных актрисах становится слишком очевидной. Они переглядываются друг с другом, но Чимин остаётся в неведении обо всём. Ранней весной Чонгук начинает замечать это. Он никогда не интересовался ориентацией друга. Кажется, что просто сомневаться в этом уже оскорбительно, ещё хуже — начать подозревать. Все говорили ему, что геи существуют только на страницах комиксов из взрослого отдела, в реальной жизни они либо скрываются, либо живут в Америке. Чон знает: Намджун говорил о правах ЛГБТК+ людей, проводил беседу с участниками о том, что они — группа, которая поддерживает всех, но за свои шестнадцать лет Чонгук ни разу не встречал человека нетрадиционной ориентации, и иногда это заставляет его волноваться, как будто есть призрак, бродящий рядом. Чимин конечно больше видим, чем призрак, но в мыслях такой же прозрачный. Погода становится теплее, и они решают потратить свободный вечер на просмотр фильма — фильма, выбор которого занимает двадцать минут, потому что Юнги отказывается смотреть «Миньонов» в третий раз, а Намджун настаивает на просмотре «Донни Дарко», прекрасно зная, что понравится только ему. Они останавливают выбор на корейском кино, потому что все слишком устали читать субтитры или слушать дерьмовую озвучку. А потом они спорят ещё пять минут, решая, кто будет сидеть на диване, перед тем, как действительно начать просмотр. — Намджун, перестань сидеть в телефоне только из-за того, что мы не смотрим «Донни Дарко», — жалуется Сокджин, толкая его в плечо. Чимин смеётся, сидя между лодыжками Чонгука на полу. Он чувствует, как кончики пальцев лениво двигаются по его ноге, и надеется, что Тэхён, сидящий рядом, не заметит, как друг задерживает дыхание. В какой-то период, после того, как они перестали спать вместе, прикосновений хёна почти не было, но сейчас, видимо, всё возвращается на круги своя, ведь его голова покоится на коленке Чона. Кино неплохое, но, если честно, макнэ особо не следит за сюжетом. Он наблюдает за реакцией Чимина: как его глаза расширяются, когда тот заинтересован, или как он утыкается в телефон, когда ничего интересного, по его мнению, не происходит, как ёрзает на романтических моментах и морщится из-за крови. Чонгук тихо посмеивается и пинает того в бедро, когда видит, что парень закрывает глаза. — Испугался нескольких капелек крови, хён? Чимин в ответ ударяет его по ноге. Так проходит ещё какое-то время. Кино долгое, поэтому Юнги кладёт голову на плечо Хосоку, а Намджун с Сокджином съедают попкорн, которым отказываются делиться. Пак пялится в экран не моргая, когда появляется протагонист. И именно тогда Чонгук замечает это. Парень без футболки, с широкими плечами воина и стальным прессом, и Чимин не отрывает взгляд, изучая его сверху вниз и облизывая языком сухие губы. Пальцы, вырисовывающие узоры на ноге Чона, останавливаются, как и дыхание хёна, и тот замирает, пока герой не исчезает с экрана. Чонгук думает, что это просто случайность, но потом всё повторяется, внимание Чимина опять приковано к грудной клетке с экрана, и Чон не знает почему, но его собственное лицо горит. Скоро появляется красивая девушка, и младший следит за Паком, сидящим снизу. Тот достаёт телефон, как только она подходит к мистеру Стальной Пресс (он не следит ни за именами, ни за сюжетом). Девушка смотрит на него. Чимин открывает игру. Она целует его. Чимин злобно тыкает в телефон. Они падают на кровать. Чимин проигрывает в игре. Мужчина стонет. Чимин бросает взгляд на экран перед тем, как начать новую игру. От него волнами исходит дискомфорт, но только Чонгук вздыхает с облегчением, когда сцена заканчивается. — Чимини, перестань играть в глупые игры, твой парень вернулся на экран, — произносит с другой стороны пола Хосок. Он облокачивается на немного потерянного Юнги. Пак мгновенно поднимает глаза, но видит лишь большие зелёные поля и горы вдалеке, потом поворачивается к Хосоку. — Смешно, хён, — сухо говорит он, возвращая внимание к телефону. Чонгук чувствует, как Тэхён немного сдвигается рядом с ним из-за смены общего настроения. Они обмениваются взглядами, но молчат, и Чимин закрывается в себе, сутуля плечи и отказываясь смотреть на них. Младший хочет сказать что-то, чтобы разрядить обстановку, потому что в комнате слышались лишь шаги с экрана. Но он не уверен, что надо говорить. Чонгук не может сказать «он не такой», потому что, что если он на самом деле гей, и также не может сказать «а если он и такой, то что?», потому что, что если он не гей. Это двухсторонний меч, и, может быть, Чон и не знает многого, но он уверен, что не надо играться с тем, что порежет, какой стороной ни поверни. Так что парень решает промолчать, вместо этого тыкая ногой в бедро Чимина, пытаясь без слов задать вопрос: «Ты в порядке?» Пак двигается, слабая улыбка появляется на мгновение, а потом он вздыхает и начинает подниматься. Чонгук переводит это для себя как «не очень». — Я иду спать, — говорит он немного злым голосом. Парни наблюдают за ним, пока Чимин не закрывает за собой дверь спальни. — Что с ним? — интересуется Намджун. Хосок всё ещё не отводит глаз от закрытой двери: — Я поговорю с ним. Лидер кивает, и они продолжают просмотр в тишине.

----------

Клип Тэяна на «Глаза, Носик, Губы» выходит, и теперь песня играет в общежитии без остановки. Сначала они все смотрят видео, но через несколько недель Чонгук ловит за просмотром только Чимина, чаще всего утром или прямо перед сном, когда никто на него не смотрит. Он замечает тот же взгляд, какой был у хёна несколько месяцев назад, взгляд, прикованный к мускулистому мужчине без футболки, и младший думает, что всё это не совпадение. Парень не уверен, что Пак осознает свою влюбленность, как у школьницы, в Тэяна, но Чонгуку становится это понятнее и понятнее с каждым днём. Он наблюдает за Чимином и интересуется, из-за этого ли тот уходит в душ, немного паникуя из-за одной мысли и запирая за собой дверь. Чон медленно выдыхает, чувствуя, что ему надо бы выбросить свой мозг в прачечную после таких мыслей и хорошенько постирать, и Тэхён с волнением во взгляде смотрит на него, сидя на полу комнаты для практики. — Уже устал? — Хах? Нет, — Чонгук выбрасывает мысли из головы, выпивая воду во время десятиминутного перерыва. Ким скептически закатывает глаза, ложась на его колени и располагая голову на бёдрах. Кажется, что друг видит его насквозь своими большими карими глазами. — Ты рассеян, — произносит он. Чонгук пожимает плечами, потому что врать ему нет смысла. — Что происходит? Его внимание привлекает смех Чимина, облокотившегося на плечо Хосока на другом конце комнаты. — …Не знаю, — отвечает макнэ. — Хмм, ладно, — он не сдвигается с его колен, но прекращает расспросы. — Ты такой потный сегодня, — комментирует парень, морща нос из-за прилипших ко лбу Чонгука волос. Чон улыбается, потому что это очень в его стиле — менять тему таким образом. И он благодарен за это. — Спасибо, ты тоже. Друг наконец-то поднимается, смеясь и тыкая в щёку младшего немного слишком сильно. — Я проверю хёна. Он выглядит мёртвым, — Тэхён указывает на Юнги, лежащего на спине в одиночестве, и Чонгук кивает ему. Ким тыкает в предположительно мёртвое тело Юнги, когда Чимин появляется рядом с Чонгуком из ниоткуда, садясь по-турецки на пол с немного наклонённой головой и сведёнными бровями, как будто пытается прочитать мысли макнэ. — Ты выглядишь грустным. Чонгук сдерживает драматичный выдох, скрещивая руки на груди вместо этого. Отрицательная сторона того, что он проводит всё время с шестью парнями, рассуждает Чон, — это то, что все они становятся ужасно проницательными. — Я не грустный. Чимин убирает чёлку с его лба и трогает его тыльной стороной ладони несколько секунд. — Заболел? — Нет, хён. Он отталкивает чужую руку, убеждая себя, что его щёки порозовели только из-за тренировки. Парень смотрит вниз на деревянный пол и думает, что быть рядом с Паком — это как получать солнечный удар; из-за этого его кожа становится цвета яблок в карамели из летнего цирка — сладостно красной. Под его глазами так много пота, что он вытирает его, надеясь, что шея не такая красная, какой ощущается. В каком-то смысле это приводит в ярость и раздражает, но в основном смущает. Годы идут, но Чонгук всё ещё иногда становится тем стеснительным мальчиком, которого он оставил в Пусане, закрываясь при малейшем знаке привязанности. По-другому происходит при условии, что свет выключен, что он вымотан или чувствует адреналин в венах, и тогда он не может думать ни о чём, кроме того, как приятно ощущать кого-то, просто дышащего тем же воздухом рядом. — Хочешь потом мороженое? Я покупаю, — усмехается Пак. Это не первый раз, когда Чимин предлагает купить еду, если Чонгук отказывается рассказывать ему что-то. Он усмехается, чувствуя себя в некой игре. «Хорошо». — Ты никогда не угощал меня мороженым, какого чёрта? — кричит Тэхён с другого конца комнаты. — Что делает его таким особенным? Парень смеётся легко и быстро. — Он милый, — объясняет он, пиная ногу Чонгука. — А я нет? — Тэ… — улыбается Пак, но ничего не отвечает. — Я обижен. Чимин опять смеётся, ведя ладонью по ноге Чона, теперь чужие пальцы танцуют прямо на его коленке, оставляя жар как от солнечного удара. Он ловит взгляд Юнги с другого конца комнаты, пока Тэхён с Чимином спорят, и это напрягает. Лицо парня равнодушное, но глаза смотрят то на руку Пака, то на лицо Чонгука, как будто он знает что-то. Перестать думать об этом невозможно, и Чонгук чувствует, как потеет ещё сильнее. Он опять смотрит на Мина, но тот наконец-то отворачивается, не меняя выражения лица: он не усмехается, не поднимает брови; каким-то образом это ощущается хуже, чем когда тот подкалывал его за сон с Чимином. Молчание хуже, потому что парень не знает, что это значит.

----------

Только после выхода Dark&Wild Чонгуку хватает мужества начать разбираться во всём этом. Может быть, всё дело в американском летнем воздухе, заполняющим его уверенностью в месте, которое сначала так смущало. Может быть, это из-за того, как Чимин заглядывается на других мужчин на калифорнийских пляжах, а они смотрят в ответ, кокетливо строя глазки и улыбаясь, зарождая в голове Чона подозрения, становящиеся более правдивыми и настойчивыми. Он винит свой любопытный характер. Его мама всегда говорила, что однажды парень попадёт из-за этого в беду, и Чонгук ненавидит тот факт, что она была права. В четыре года он находил различный мусор на полу и тащил в рот или запихивал в нос; через двенадцать лет макнэ пытается узнать секрет, который может разрушить чью-то карьеру. Наверное, именно поедание цветных мелков натолкнуло его на эту скользкую дорожку. В общежитии спокойно: просто ленивый, сонный день, который помогает нагнать всё, что они упустили с загруженным расписанием в Америке. Чонгук лежит на своей верхней койке, глаза исследуют потолок в темноте. Почти полдень, но шторы всё ещё завешены, парень уже несколько раз проваливался в сон и опять просыпался. Намджуна внизу нет, поэтому он подумал, что тот, наверное, в своей студии и оставил комнату в распоряжение Чону. Он ещё двадцать минут валяется, десять — играет в игры, а потом, наконец, поднимается и надевает первую попавшуюся футболку с пола. Когда он ещё наполовину сонный заходит на кухню, там Юнги. Тот стоит в своих пижамных штанах с Кумамоном*, футболке и с сердитым взглядом на лице. Таким взглядом можно было бы запугивать щенят или маленьких детей, но кофе в его руке говорит о том, что парень безвреден. — Ты встал последним, — произносит он в кружку. — Я думал, что все ещё спят. — Неа, Намджун-а в студии. Думаю, остальные у парикмахера сегодня. — Это пугает… Мин делает ещё один глоток. — Ты это мне говоришь? — он указывает на свои недавно покрашенные в красный волосы и морщится. Чонгук улыбается, как бы извиняясь, и идёт за коробкой хлопьев. Он ест их прямо из коробки. — Выглядит нормально, хён. — Ммм, дождись своей очереди завтра, — отвечает Юнги, и макнэ заливается смехом с полным ртом Лаки Чармс**. Когда звонит телефон, смех стихает. Старший достаёт его из штанов и усмехается. — С Чимином закончили, — он показывает ему фотографию Пака, отправленную в групповой чат. — Неплохо. — Ему идёт коричневый, — бормочет Чонгук скорее для себя, чем Юнги, продолжая рассматривать снимок. Чимин надувает губы, его чёлка сдвинута набок, а на носу большие очки. Парень выглядит хорошо. Очень хорошо. — Хён… — его голос звучит более напряжённо, чем планировалось. — Могу я спросить кое-что у тебя? Мин перестаёт пить свой кофе. — Никакой хороший вопрос не начинается с этой фразы, — он скептически поднимает брови перед тем, как допить напиток. — Это да? — Это не нет, — парень подходит к раковине, направляя кружку под напор воды. — Что такое? Вдох Чонгука застревает где-то внутри. — Это о Чимин-хёне. — Почему ты думаешь, что я что-то знаю? — вздыхает Юнги, всё ещё моя посуду. — Он берёт с тебя пример, знаешь. Хён лишь пожимает плечами. — Просто, — начинает макнэ, крутя в руках коробку от хлопьев. — Мне было интересно… — Юнги ждёт, когда он продолжит. — И это нормально, если это правда, просто я замечал… — Давай же, говори. — Чимин-хёну нравятся мужчины? Юнги часто вздыхает, вытирая кружку полотенцем. Наконец, он поворачивается, облокачиваясь на раковину. — Думаешь, он бы сказал мне? Или думаешь, что мне тоже нравятся мужчины, и поэтому я должен знать? — Я… — запинается Чонгук. — Это вопрос с подвохом? Они смотрят друг на друга, и потом Юнги устало проводит рукой по своему лицу. — Послушай, я не знаю, Чонгук-и. И даже если бы знал, то это не моё дело. Парень кивает, чувствуя себя глупо, когда неловко ставит коробку с хлопьями на место. — Ага. Чон уже стоит у выхода с кухни, собираясь провести в тёмной комнате остаток дня (или столько времени, насколько позволит расписание), когда Юнги подходит к нему. — Хэй, — тихо зовёт он. — Ты должен сам спросить. Хён уходит без лишних слов, оставляя парня стоять на том же самом месте с открытым ртом. Наверное, это самая тупая идея в мире. Он знает, что это самая тупая мысль, которая могла прийти в голову. Чимин не делится секретами. Он не говорит о себе или своих чувствах. Даже если они отражаются на его лице или теле, парень никогда не рассказывает о них, предпочитая прятать их за уставшими глазами и измученными улыбками. Чимин — слушатель, тот, кто даёт советы или успокаивает разговорами. К нему идут, когда что-то не так, и Чонгук задаётся вопросом, когда Пак сбросит вес проблем со своих плеч. Потому что, может быть, Чимин и слушатель, но он также бомба замедленного действия, и Чон не хочет оказаться рядом, когда эта бомба взорвётся. Так что, да, макнэ думает, что это действительно глупая идея, но он ведь тоже иногда бывает глупым. Это понятно по множеству сломанных костей и проваленных тестов, но ведь это не останавливает его от принятия глупых решений. Например, поедание цветных мелков в шесть лет. В каком-то смысле, это уже привычка. Каким-то образом любопытство всегда берёт вверх.