Riptide

После обеда Чонгук лежит с полным животом и счастливым сердцем. Какая-то инди-музыка играет из телефона Тэхёна, а он закрывает глаза и раскидывает руки по сторонам. Парень думает о Чимине. - Перестань улыбаться, ты пугаешь меня. Чон открывает глаза, касается пальцем губ, уголки которых подняты вверх. Он опускает их вниз. Неловко получилось. Раздаётся стук в дверь, такой тихий, что макнэ думает, что ему показалось, пока Тэхён не отправляет его открыть. Он вздыхает, скатываясь с матраца, когда слышит звук с другой стороны. - Чонгуки? Это голос Чимина. Он стучит ещё раз. Чонгук открывает дверь быстрее, чем собирался, замечая парня с широко открытыми глазами и кулаком, застывшем в воздухе. На Паке кофта с такими длинными рукавами, что видны только кончики пальцев. Его лицо чистое, а волосы немного завиваются из-за влажности. Чон забывает, как говорить. - А… - неуверенно начинает разговор парень. – Привет. - Что такое? - Я просто думал, - Чимин переводит взгляд на Тэхёна, сидящего в комнате. – Если ты не уставший, то, может, мы могли бы прогуляться? - Прогуляться? - Прогуляться. Он чешет затылок: - Да, конечно. Пак наблюдает из коридора, как он надевает сандалии. Ким подмигивает ему, но младший игнорирует его, выходя из комнаты даже не обернувшись. - Не гуляйте допоздна, - кричит друг с кровати. Чонгук рассеяно машет ему на прощание, а Чимин смеётся. - Не будем, - отвечает парень, хватая макнэ за запястье. В коридоре тихо, и Пак не пытается нарушить тишину. Он отпускает его запястье, но всё равно идёт близко, их руки касаются при ходьбе, а локти сталкиваются друг с другом. Они проходят мимо комнат других участников и менеджеров и прокрадываются к лифту с тем же чувством, с каким сбегали из общежития до дебюта. Он помнит, как они ходили за едой или в интернет кафе, а однажды Чимин отвёл его к реке. В ту ночь луна была большой, она отражалась в воде и наводила на мысли о будущем. Сегодня луна тоже большая. Это первая вещь, которую замечает Чонгук, когда они проходят около пустынного бассейна. Чимин продолжает идти мимо жёлтых зонтов и пустого бара к песку, и младший безоговорочно следует. Гамаки качаются на ветру, в них больше нет веса, который бы держал их прямо между деревьями. Океан спокойно омывает пляж, как бы говоря ему "привет". Пак садится на песок прямо перед линией, куда доходит вода. Он ставит свои сандалии перед собой, позволяя волнам трогать только стопы. Парень перебирает ими песок, когда Чонгук садится рядом. Они не смотрят друг на друга. Сердцебиение младшего ускоряется. - Я думал, что мы сможем посмотреть на звёзды, - Чимин звучит расстроенно, ложась на спину и вглядываясь в тёмное, туманное небо. Видны только луна и несколько звёздочек. - Мы слишком близко к городу. Парень хмурится: - Ты прав. - Чимин-хён… - он смотрит на того, его волосы разметались по песку, и макнэ удивляется тому, как пристально тёмные глаза смотрят на него в ответ. - Хмм? Чонгук сомневается, зарывая пальцы в песок. Они оба знают, какова цель прогулки, так почему же он не может ничего сказать? Воздух кажется тяжёлым, влажность - слишком высокой, а волосы прилипают к телу даже с океанским бризом. Пак не отворачивается, но и ничего не говорит тоже. Чон глубоко вдыхает. - Я хочу поцеловать тебя ещё раз. - Так сделай это, - просто отвечает хён. Сказать это оказалось намного проще, чем он представлял; слова текли изо рта, как волна около ног. Не проходит и секунды, как Чонгук наклоняется, упираясь локтями по обе стороны от лица парня, и приближается всё ближе и ближе, пока взгляд Чимина не останавливается на его губах. Поцелуй опять солёный на вкус, но на этот раз не из-за слёз, а из-за океанского воздуха. Они целуются около минуты, наслаждаясь тем, как идеально их губы сочетаются, и Чон бы хотел, чтобы ему не надо было дышать. Но, к несчастью, он человек. Парень откатывается от Чимина, ложась рядом на песок, и его голова кажется такой пустой. - Что между нами? – начинает разговор макнэ. Он не уверен, но серьёзно настроен. - Чем ты хочешь, чтобы это было? Он садится, опираясь на локти. Парень не уверен, почему вопрос так злит его. - А чем ты хочешь, чтобы это было? – парирует Чонгук. - Ах… - он делает паузу, устремляя взгляд куда-то на грудную клетку. – Ты мне нравишься. Ты мне нравишься больше, чем должен. - Я знаю, - младший сглатывает, но его щёки всё равно покрывает румянец. - Но мы рискуем не только собой, - он находит чужую руку и сжимает её. – Я не хочу, чтобы из-за нас пострадали другие участники. Это было бы глупо… Чонгук кивает, пытается сохранить дыхание ровным от всхлипов. Он должен был понять, что ночь казалась слишком хорошей, чтобы быть правдой, с этим ветром, так романтично перебирающим их волосы, и луной, отражающейся в глазах старшего. Настоящая жизнь не соответствует плохо написанной сёдзе-манге. Но всё же это больно. - Да, я понимаю, - бормочет Чонгук в тот же момент, когда говорит Чимин. - Но я хочу быть глупым. - Что? - Я хочу быть глупым с тобой. - Что ты имеешь в виду? - Чонгук-а, - вздыхает Пак, наконец-то садясь так, чтобы их лица были на одном уровне. – Я хочу этого с тобой. Что бы это ни было, - он жестикулирует, пытаясь донести смысл. Молчание младшего затягивается, и Чимин начинает нервничать. - Только если ты сам этого хочешь, конечно же, - проясняет он, проводя рукой по волосам. - Так что, мы теперь встречаемся? Чимин подтягивает колени к груди. - Странно называть это так, когда мы уже живём вместе. Но я никого не хочу видеть кроме тебя, - бормочет он в коленки. - Я тоже. Кажется, что у него исчез камень с души. Неожиданно ветер ощущается холодным. - Так, мы вместе? – спрашивает Чимин. - Мы вместе, - повторяет Чонгук, в нём бурлит радость. Он импульсивно целует хёна, и Пак смеётся ему в губы. – Да, мы определённо вместе, - эти слова оказывается так приятно произносить. Хён берёт его лицо в ладони, отодвигая чуть-чуть назад. Он ухмыляется с закрытыми глазами перед тем, как начать говорить: - Мы должны быть осторожными. Надо переставать целоваться в общественных местах. - Да, хорошая идея. - Ага, - Чимин смеётся, пока поднимается. Он протягивает руку Чонгуку. – Мы можем продолжить где-нибудь в другом месте… - парень кусает губу на фоне луны. Младший поднимается так быстро, что его голова кружится. - Ага, ага, пошли. Они спешно уходят с пляжа, ночь живёт и дышит вокруг них, пока их сандалии стучат по тротуару. Несколько фонарей вокруг бассейна подчёркивают светло-розовые щёки Чимина, и младший знает, что тот не может выглядеть идеальней. Его тело полно энергии. В голове звучит: Чимин, Чимин, Чимин; и он не может заткнуть внутренний голос. Это единственное слово, которое он слышит, пока они быстро направляются к бассейну. Макнэ продолжает смотреть на воду, когда Пак подходит к нему и заключает в объятья. - На что ты смотришь? - Ты когда-нибудь хотел поцеловать кого-нибудь под водой? Чимин замирает: - Об этом ты думаешь? Теперь они стоят на краю бассейна, и Чон кивает. Его душа кажется отделённой от тела, а рот – от разума. Единственная вещь, о которой он может думать, - это то, что каким-то образом Пак Чимин теперь его, а он сам почему-то принадлежит Пак Чимину. Парень может сказать ему, что хочет поцеловать его прямо сейчас; он может сказать ему что угодно. - У тебя телефон с собой? – старший немного сдвигается в сторону, и Чонгук удивлённо поднимает брови. Он проверяет карманы. Ничего. - Нет, я забыл. - Отлично. И в этот момент он падает, ударяясь об воду с широко открытыми глазами и рукой, цепляющийся за чужую кофту. Чимин валится на него с озорной улыбкой, и Чонгук делает единственный вдох перед тем, как его целуют под водой. Его нервы напрягаются в каждом месте, до которого дотрагивается Пак: его ладони двигаются по шее к мокрым волосам, а губы соединяются с его собственными. Чон отвечает на поцелуй, находя руками его талию. Он тянет их под воду и открывает глаза, смотря на потрескавшиеся губы Пака. Это глупо и непрактично. Если до этого было тяжело дышать во время поцелуя, то теперь это сделать просто невозможно. Но Чонгук спешит и всё равно целует его, просто потому что он хочет почувствовать его губы и может это сделать. Как только парень отстраняется, Чимин выныривает вдохнуть воздуха, кашляя в кулак и одновременно смеясь. - Я думал, ты сказал, что больше никаких поцелуев в общественных местах. - Последний раз, - он нежно целует его, их губы мокрые, а пальцы перемещаются к его подбородку. Ночь чувствуется безопасной и тёплой, как прятки под одеялом, но Чонгук знает, что они ведут себя безрассудно, понимая, что это последний раз, когда они могут себе такое позволить. Чимин перестаёт целовать его с грустной улыбкой, а потом уплывает в мелководный край бассейна. Он выходит, удостоверяясь, что младший следует за ним. Они пытаются найти полотенца, но терпят неудачу. Место, в котором они брали их до этого, закрыто. Чимин выжимает промокшую кофту на дорожку. - Не могу поверить, что ты сделал это, - с трепетом произносит Чон, тряся мокрыми волосами, как собака, пытаясь высушить их. - Я тоже. - С нас течёт вода. - Ты сказал, что хочешь попробовать поцеловаться под водой, - пожимает плечами Пак. Они смотрят друг на друга, у Чонгука открывается рот, и они оба смеются. - Ты… ты… - бормочет младший, не заканчивая предложение. Он ухмыляется в слабом свете фонарей: - Что? - Я даже не знаю. - Удивительный? Красивый? Романтичный? – предлагает Чимин. - Заткнись, хён. Он всё ещё смеётся, когда они решают, что пора вернуться к холоду кондиционера и зайти внутрь. С их одежды капает вода, и на руках мурашки. Они растрёпаны и глупо улыбаются друг другу, пока поднимаются в лифте. Чимин продолжает поглядывать на него, не стесняясь, и Чонгук улыбается сам себе, он может легко привыкнуть к такому. Парни пытаются быть тихими, когда двери лифта открываются, а они пробираются по коридору на чистом адреналине, шепча друг другу, как дети, играющие после отбоя. Чон на автомате подходит к своей комнате, проводит карточкой и натыкается на Тэхёна, смотрящего мультики по телевизору. - Выходи, - это первые слова, которые вылетели изо рта младшего. Ким переводит взгляд с телевизора на двух мокрых парней в проёме: - Что за хрень с вами случилась? - Мы упали, - объясняет Чимин с ухмылкой, пока другой пытается скинуть друга с кровати. Он пытается поднять его: - Уходи, уходи. - Ты серьёзно? - Да. - Куда, по-твоему, я должен идти? - К Юнги-хёну, - Пак кидает ему карточку от номера. – Только не буди его. Комната 1512. - Вы шутите. Чонгук толкает его в спину, пытаясь направить к двери: - Неа. - Но… - Пока, хён. Тэхён пытается затормозить, но макнэ сильнее. Он выталкивает его за дверь, и слышится «Вы мои должники!», когда она захлопывается. И они остаются одни. Чимин вздрагивает в своей мокрой одежде с какой-то радостью, бурлящей внутри. Он немного дрожит, и Чонгук, не чувствующий себя полностью удобно в этой ситуации, направляется к свой сумке, лежащей на столе. - Ты можешь переодеться в мою одежду, - предлагает он. – Если хочешь. Они постоянно делятся одеждой, но сегодня он нервничает, предлагая это. Его уши краснеют из-за мысли о Паке в одной из его больших футболок. - Спасибо, - парень начинает копаться в сумке и усмехается. – Хмм, какую же белую футболку мне стоит надеть? Такой большой выбор… - Они все мне нужны, ясно? – оскорбляется Чон, подходя и беря себе футболку со сменным бельём и шортами. - Я понимаю, но ты взял с собой штук десять, Куки. - И? Чимин удивлённо смотрит на него, немного улыбаясь. - Что же, я эм… пойду переоденусь. Он слышит звонкий смех за спиной, пока направляется в ванную комнату. Нет, они видели друг друга голыми до этого, но, как и делёжка одеждой, сегодня всё чувствуется по-другому. Каждая улыбка, прикосновение и взгляд становятся более интимными. Чонгук становится уязвимым, боясь мысли о том, чтобы поделиться с Паком той частичкой себя, которая неизвестна и нова. Он снимает мокрую одежду, рассматривает себя в зеркале: линии мышц на животе и груди, россыпь веснушек в некоторых местах, линию челюсти, когда голова поворачивается. Парень не знает так много, столько неизведанного находится за дверью ванны, но он думает, что готов встретиться с этим. В конце концов, Чимин всегда был его источником комфорта, так почему ему некомфортно сейчас? Он – доверенное лицо в те ночи, когда всё становится слишком тяжёлым, его напоминание о доме через пусанский диалект. Чимин будет шептать ему истории из детства в темноте, пока они не убаюкают Чонгука, расскажет, как разбиваются волны и печёт солнце в летний июньский день, как он рассёк коленку, поднимаясь по скалам на пляже. Пак обнимет, когда макнэ будет в этом нуждаться, и будет дразнить в нужный момент. Он всегда был, есть и будет рядом с ним. Всегда, всегда. Чон плескает в лицо холодную воду, уговаривая себя расслабиться в отражение зеркала. Это Чимин. Это просто Чимин. Чимин, которого ты знаешь уже очень долго. И он тебе нравится. А ему нравишься ты. Он с облечением надевает сухую одежду, тёплую и приятную, и кидает мокрую в корзину, а потом поворачивается к двери. Парень останавливается, вдыхает и открывает её за секунду. Пак выглядит красиво, сидя на кровати. Он утопает в белой футболке, идеально сидящей на нём в жёлтом свете прикроватной лампы. Парень играет с краем футболки, доходящим до бёдер, когда, наконец, замечает, что Чонгук вернулся. Телевизор выключен. Шторы закрыты. Вокруг пахнет хлоркой. Чимин улыбается ему так сладко, мило, как клубника, и ему кажется, что он дома. Пак тянет руку к макнэ, маня его пальцем. - Иди сюда. Чонгук следует. Он садится перед ним, оба сидят по-турецки на одеяле, смотря друг на друга так, как будто не виделись целую вечность. Румянец на Чимине распространяется по всему телу, окрашивая в цвет его губ, розовый, и Чон хочет дотянуться, хочет попробовать на вкус, хочет почувствовать. Он кладёт руку на чужое колено, когда нежно соединяет их губы так, что это даже не совсем похоже на поцелуй. Он давит чуть сильнее, коротко целуя его рот несколько раз, когда Пак начинает закрывать глаза, а его руки перемещаются на затылок младшего. Кажется, что это его первый поцелуй, и он вздыхает в него, дышит в него, запоминает каждую дугу чиминовых губ. Они не заходят дальше невинного поцелуя. Но постепенно его накрывает любопытство, и парень позволяет себе попробовать на вкус, инстинктивно посасывая нижнюю губу Пака, ловя быстрый вздох, который тот издаёт. - Чонгук, - бормочет он в его рот. Чимин открывается под кончиками его пальцев, губы раскрываются, позволяя исследовать тепло внутри, затягивая его глубже и глубже, как будто волны океана уносят парня. А макнэ, он экспериментирует: посасывает язык, нежно кусает губу, ожидая реакции. Он делает все те вещи, которые видел в кино или о которых читал онлайн поздней ночью, когда любопытство бурлило в венах. Это оказывается лучше, чем парень представлял, месяцы отталкиваний и возращений сминаются, как простыни под ногами. Нежный звук вырывается изо рта Пака: проглоченный стон, который ловит Чонгук, сминая тонкую талию парня и целуя сильнее. - Я первый человек, с которым ты целовался? – неожиданно спрашивает Чимин, останавливаясь на секунду, а потом продолжая целовать. - С чего ты это взял? Я плохо целуюсь? – он пытается звучать весело, но его голос немного ломается. Пальцы ослабляют хватку. - Нет, нет, - Пак смеётся, беря младшего за руку и крепко держа её за запястье, – просто поинтересовался, - а потом добавляет: – ты хорош во всём, - и целует его в уголок рта. Чонгук тоже хочет спросить, хочет знать, была ли у других людей привилегия целовать Пак Чимина, хочет поинтересоваться, первый ли он у него. Но он сдерживается, понимая, что это не важно, потому что Чон – тот, кого Чимин целует сейчас, и это единственное, что имеет значение, что действительно важно. - Что же, думаю, я поцеловал одну девочку, когда мне было пять, - наконец отвечает макнэ, и Пак ударяет его по плечу, когда начинает хихикать. - Ты милый. - Не, я не милый, - он чувствует жар по всему телу, находясь так близко к парню. – Я мужественный, - исправляет младший, и хён смеётся ещё сильнее. Он перемещает руки на лицо Чонгука, пальцы выводят круги на щеках: - Ты и тот, и другой. Ему надо только слегка наклонить голову, чтобы они опять поцеловались, и в этот раз движения старшего настойчивей. Чонгук сминает футболку парня, а потом Пак наклоняется, чтобы снять верх с макнэ, и залезает на его колени с той озорной ухмылкой, которую младший так хорошо знает. Чон кусается, их зубы сталкиваются, поцелуй становится слюнявей в ту секунду, когда его волосы сжимают в кулак. Остальное тело кажется бесполезным, руки хватаются за одежду Чимина и пытаются держать его пятую точку на месте, пока всё, чего он хочет, - столкнуться с жаром, нависающим над ним. Он опьянён теплом, запахом хлорки и океанского ветра, напористыми поцелуями, которые его друг сейчас оставляет на скулах. После того, как Чонгук стонет в первый раз, он опрокидывает Пака на матрац, чувствуя чужое тело через ткань футболки, резко вдыхая, когда мускулы напрягаются под его ладонью. Становится забавным то, что он когда-то сомневался, что ему нравятся парни, что ему нравится Чимин, так прекрасно стонущий, когда он целует его шею ниже. Он так увлечён, электрические разряды проходят по всей нервной системе, и его разум уплывает. Это чувствуется так хорошо, что парень забывает не спешить, не усложнять. Есть что-то волнующее в том, чтобы целовать парня в своей кровати, секрет, завёрнутый в простыни отеля и спрятанный под одеялами поздно ночью. Как глупы люди, думающие, что между ними ничего не может быть. «Как глупы», - проносится в его голове. Чонгук ломается, когда жар становится слишком невыносимым, слышит, как дыхание Чимина красиво обрывается. Но потом чужие руки перемещаются на его талию, затормаживая, успокаивая его, и ему требуется секунда, чтобы понять, что Пак больше не двигается. - Хэй, - спокойно и нежно говорит он. Чон замирает: - Ты эм… ты в порядке? Он кивает, проводя пальцами через спутанные волосы младшего: - Тебе не надо спешить. Я никуда не денусь. Смущение появляется на его щеках, распространяясь ниже, и парень прячется на груди Чимина. Он чувствует себя таким ребёнком. - Прости. - Не извиняйся. Я знаю, что со мной сложно остановиться. За эти слова он получает щипок на бедре, его вскрик превращается в смех, такой яркий, что Чону приходится ещё сильнее спрятать лицо. Приятно чувствовать запах собственной футболки на коже парня и слышать быстрое сердцебиение под ней. - Давай не будем торопиться, хорошо? – его пальцы всё ещё в волосах младшего, и хён сомневается. – Нам не надо делать всё прямо сейчас. Что-то в глазах Чимина, что он не может понять, и в дрожащем голосе останавливает Чонгука. Ему интересно, насколько серьёзно настроен старший в том, чтобы забрать часть его невинности. Он отгоняет эти мысли. - Хорошо. Рука опускается на его спину, и он вздыхает под этим прикосновением. Парень понимает, насколько он устал, тихо зевая и закрывая глаза, когда чужие пальцы вырисовывают ленивые круги на его пояснице. - Теперь уставший? – спрашивает он. Чонгук кивает. - Давай, залезай под одеяло, чтобы не простудиться. Чон неохотно слезает с Пака, позволяет старшему натянуть одеяло так, чтобы они были полностью накрыты. Он смотрит, как парень выключает лампу, и задаётся вопросом, реально ли всё это. Чимин ложится рядом с ним не как друг, а как-то больший, кто-то особенный. Пак принимает свою любимую позу, кладя голову на плечо макнэ, а руками обнимая талию. Он нежно целует его в шею, дышит в кожу и бормочет тихое «спокойной ночи». Когда тёмная комната отеля наполняется спокойствием и жар превращается в приятное тепло, разум Чонгука проясняется, как будто уходит туман. Он слушает спокойное дыхание Чимина рядом, вспоминает, как тот дрожал, когда их бёдра соприкасались, как они остановились, когда руки старшего начали тормозить его. И потом в его голосе была неуверенность, будто именно из-за нервов он посоветовал остановиться и не спешить. И, может быть, думает Чон, может быть, это было совсем не желание сохранить его «невинность». Возможно… - Хён? – шепчет макнэ. Прошло всего десять минут. Он не мог уже уснуть. - Хмм? - Ты боишься? Слова повисают в воздухе. - Я не боюсь тебя, Чонгук-а, - парень звучит так, как будто старается тщательно подбирать слова. - Но ты боишься нас. Того, что между нами. Чимин ёрзает рядом. Его руки становятся холодными. Рассматривание потолка хорошо отвлекает от тишины, повисшей между ними. И кажется, что тяжесть на его сердце – это не лежащий на груди Пак, а что-то другое. - Мне жаль, - наконец отвечает парень, он разбит и уничтожен, поэтому Чонгук в тот же момент поворачивается к нему. Он обнимает Чимина, прижимая к себе крепко. Рваный выдох оседает на его шее. Парень не привык быть тем, кто успокаивает, но, боже, он задолжал это Паку за все те ночи перед дебютом, когда Чонгук плакал из-за семьи, потерянной дружбы и моря, находящегося так далеко. Они прижимаются друг к другу сильнее, пока не ощущают себя одним целым. Макнэ успокаивает его, напоминая дышать в его волосы. Чон был наивен. Старшему всегда было тяжелее принять вещи, которые ему не нравились, были они связаны с какой-нибудь ситуацией или ним самим. Чонгук вспоминает те ночи, когда Чимин звучал таким разбитым, прислоняясь к торговому автомату, когда парень выгнал его из комнаты с отвращением во взгляде. Он изменился в лучшую сторону, но это не значит, что теперь всё идеально. Некоторым людям нужно больше времени, чем другим, как и некоторым растениям нужно больше солнца, воды и руку помощи, когда погода плохая. - Всё в порядке, - он не знает, что ещё сказать, поэтому повторяет слова в его висок. – Всё в порядке, хён. Чимин кашляет: - Для таких, как мы, это не заканчивается хорошо. - Тогда мы не позволим этому закончиться, - прямолинейно отвечает Чон. Они укачивают друг друга, пока дыхание старшего не замедляется, как волны после шторма. Море успокаивается, Чимин выдыхает. Их хватка слабеет, но они всё ещё остаются в близких и тёплых объятьях друг друга. Даже когда парень грустный, обнимать Пака похоже на то же, что и греться под солнцем. Через некоторое время часы показывают 2:00, и Чимин начинает ворочаться, опять кладя голову на его плечо так, что дыхание щекочет шею младшего. Он почти засыпает, когда хён начинает шептать что-то так тихо, что приходится напрягать слух. Глаза Чонгука открываются, когда Пак говорит в его ключицу. - В старшей школе, - начинает он. – Был один парень. Чонгук гладит его руку, показывая, что слушает. - Он был на год старше, и я считал его действительно крутым. Я всегда нервничал, когда мы говорили, но всё равно следовал за ним везде. Я думал, что просто восхищался им, понимаешь? Но скоро он начал обращать на меня больше внимания, и мы ходили в кафе, в кино или ещё куда-нибудь… - Чимин глубоко вдыхает и продолжает говорить. – Но однажды он поцеловал меня. Я позволил ему поцеловать себя. Так необычно, что старший откровенно говорит и проверяет, слышит ли Чонгук каждое слово, интересуясь, была ли эта история рассказана ещё кому-то. Он слушает при свете электронных часов, вслушивается в каждую деталь, которую Пак рассказывает ему. - И потом я убежал. Я понял, что он мне нравится так, как не должен, поэтому я никогда больше не говорил с ним. После у меня появилась девушка, я думал, что изменился, что я исправился. Но всё с ней казалось… странным. Она была красивой и доброй, но всё казалось неправильным, и я чувствовал себя ужасно, когда мы были вместе. Это было как раз перед тем, как я попал в Биг Хит, поэтому я порвал с ней, сказав, что хочу сфокусироваться на карьере, но на самом деле мне было просто грустно из-за того, что я пользовался ей. И потом, очень скоро, я встретил тебя. Он перестаёт говорить, и макнэ замирает. - Чонгук-а… - Да? - Я знаю, что я постоянно недоволен собой, - его голос смягчается. – Но я рад, что если мне и было суждено влюбиться в парня, это оказался ты. Влюбиться. Слово было произнесено так быстро и тихо, что Чон почти прослушал его. Он ожидает, что Чимин продолжит и объяснит, но, кажется, на сегодня он закончил, прижимаясь невозможно близко и оставляя Чонгука анализировать и разбираться в ситуации самому в темноте.