Pilininge

       На памяти юной эльфийки такого урагана в благословенных землях ещё ни разу не было. Сильный и холодный ветер бушевал в Валиноре, вторя леденящему душу страху, что сковал сердце Тиндэ в железные оковы. Правда, одной лишь бурей дело не ограничилось, то было лишь начало.       Тёмное облако, застилало небо, укутывая долину, словно саван. Ветер мог бы наслать Манвэ, но это жуткое облако совершенно точно было не его рук делом. Эллет оцепенела, не в силах пошевелить и пальцем. Беспроглядная тьма заполняла всё вокруг, проникая в каждую щель, как ядовитый чёрный дым.       С трудом нащупав ставни, бившиеся о каменные стены, словно крылья голубки, что нашла свою погибель в когтях коршуна, эльфийка закричала, пытаясь совладать с бурей. На долю секунды ей почудилось, будто чьи-то глаза, яростно сверкнули в непроглядной тьме. В этих глазах было столько злобы и ненависти, что у Тиндэ мурашки по спине пробежали. Не понимая, что происходит, она резко захлопнула ставни, закрыла дверь на замок, зажгла лампы, дабы развеять ужас, что навевала на неё кромешная тьма, и схватила на руки малышку. Та так испугалась, что даже плакать не могла.       Один бесконечный час сменял другой, но никто так и не появлялся, чтобы вызволить их из плена — и что ещё важнее! — объяснить, что же стряслось! Наконец, в дверь постучали. Перепуганная насмерть Синдэ не горела желанием её открывать и впускать незваного гостя, но, услышав взволнованный голос Эленвэ, вздохнула с облегчением.       — Не волнуйся, с Идриль всё в порядке, — заверила взволнованную мать девушка. — Что случилось?       — Тиндомирэль, Древа уничтожены и больше не дают свет. Валинор погрузился в бесконечную ночь, — со слезами на глазах прошептала Эленвэ и, забрав дочурку из рук подруги, прижала её к сердцу.       — Валар даже не удосужились позаботиться об охране Древ?! — шокированно выдохнула Синдэ и удручённо покачала головой. — Кто это сделал?       Но Эленвэ молчала. Она шептала слова утешения малышке, пытаясь её успокоить, хотя, судя по тому как дрожали её руки, успокаивать нужно было её саму. И Тиндэ не выдержала.       — Кто. Это. Сделал? — медленно и отчётливо спросила Тиндэ, сжав ладонями дрожавшую руку подруги и заглянула в остекленевшие от ужаса глаза. — Прошу, расскажи мне.        — Я не знаю, Тиндэ. Мы были на пиру, когда это случилось. Играли менестрели, все пары кружились в танце. Мы танцевали с Тургоном, когда музыка стихла и началась эта жуткая буря. Поначалу все решили, что Манвэ вышел из себя, потому что он как раз о чём-то спорил с Феанором в то время, когда всё это случилось. Но потом долина погрузилась во тьму. На мгновение мне даже показалось, что я очутилась в Средиземье, вот только звёзд на небе не было видно… Все так испугались, Тиндэ. Началась жуткая паника… — эльфийке было тяжело вспоминать об этом. Она зарылась лицом в мягкие волосы малышки, пытаясь скрыть проступившие на глазах слёзы. — Что же теперь с нами будет?       — С нами всё будет хорошо. Мы живы и это главное, — заверила её Синдэ и устремилась к двери, кинув подруге через плечо:        — Оставайся здесь и не оставляй без присмотра Идриль. Я скоро вернусь.       С этими словами эллет взяла одну из ламп и вышла из комнаты. Правда, поразмыслив, она не направилась прямиком на площадь, а спустилась в мастерскую и переоделась в походный костюм, который Эленвэ заказала для неё у портных и который мог ей пригодиться в любой момент. Закрепив на поясе ножны, Тиндэ выбежала из дворца и устремилась к конюшням. Не обнаружив в них Ветра, девушка очень разозлилась. Трусишка всегда боялся темноты.       — А ещё принц, называется. Сын великого Серогрива, короля всех лошадей… И туда же… Облака он видишь ли испугался, — вздохнула Тиндэ.       К тому времени, как эллет добралась до центра города, на центральной площади уже собралась огромная толпа. На постаменте в центре площади стоял Феанор. Кое-как распихав эльфов в сторону, девшука продвинулась ближе к тому месту, где возвышался король Нолдор, чтобы послушать, что он скажет и, возможно, подчерпнуть из его речи нечто новое.       — Некогда здесь был свет, но Валар поскупились поделиться им с Средиземьем. Теперь же тьма привела всё в равновесие. Народ теней, призраки туманов, станем ли мы горевать и бездействовать, напрасно орошая слезами неблагодарное море, или осмелимся вернуться домой? Домой, где отрадные воды озера Куивиэнен плескались под яркими звёздами, а вокруг лежали бескрайние земли, предназначенные свободному народу. Они всё ещё ждут нас, покинувших их в слепом безумии. Последуете ли вы за мной, мой народ, или же выберите удел трусов? — эльфы безропотно внимали речам своего Короля. Пылкость и отвага Феанора пленяли и очаровывали, а его слова завладевали сердцами тех, кто внимал его речам.       В первых рядах подле отца стояли сыновья Феанора, но старшего — Майтимо — среди них не было. Сердце Тиндэ пропустило удар, но в этот момент, когда она уже готова была поддаться панике, чья-то сильная рука вырвала её из толпы и потащила за собой на пустынную улицу.       — Ты хотя бы представляешь, как я волновался за тебя, дурёха? — воскликнул рыжеволосый воин, опасные огоньки мерцали в зелёных глазах. — Зачем ты сбежала с Пира? Я места себе не находил! Ты хоть представляешь, что было бы со мной, если бы с тобой что-то случилось, а меня не оказалось бы рядом, чтобы защитить тебя?! Моё сердце разорвалось бы от горя… или ярости!!!        — Майтимо, со мной всё в порядке. Я вполне могу постоять за себя. И вообще я пообещала тебе пойти на этот Пир, и я сдержала обещание. Но я вовсе не собиралась оставаться на нём весь вечер. К тому же, я была надёжно укрыта во дворце Тургона, — спокойно ответила Тиндэ и устремила взгляд на площадь. — Я пришла послушать речь твоего отца. И ты знаешь, я с ним согласна. Вот уже несколько недель, как меня одолевает тревога. Я чувствовала, что должно было произойти нечто ужасное, но не могла это объяснить. Теперь же всё встаёт на свои места. Полагаю, случившееся — долгожданный ответ на вопросы, что мучили меня всё это время. Пришло время мне прислушаться к своему сердцу.       — О чём ты? — непонимающе уставился на эллет Майтимо.       — Я собираюсь присоединиться к твоему отцу и отправиться в Средиземье, — тихо и несколько неуверенно пояснила Тиндэ.       — Тиндэ… В Средиземье очень опасно. Я не отпущу тебя туда одну! Я с той же вероятностью отправлю тебя одну на войну! — тяжело вздохнул Майтимо и удручённо покачал головой. Яростные огоньки, всего секунду назад сверкавшие в его глазах, потухли, уступив место волнению. — Останься в Валиноре, прошу тебя…       — Не удерживай меня, Майтимо! Я приняла это решение не сегодня и всё хорошо обдумала! — сдавленно прошептала Тиндэ и снова направилась на площадь, где Феанор пытался склонить эльфов на свою сторону, оставляя Майтимо в гордом одиночестве.        — Братья и сёстры, наш путь в Средиземье будет долог и труден! Не стану скрывать, что, распрощавшись с рабством, вы также оставите за плечами спокойную и размеренную жизнь в Валиноре. Вам придётся оставить позади все блага и сокровища, которые могут предложить эти бессмертные земли, но мы уже столько раз возрождали наши королевства из руин, что сможем сделать это ещё раз. Мы возродим величие нашей расы из пепла, отстроим заново наши павшие города, и они засияют ещё ярче, чем прежде. Мы отправимся налегке и возьмём с собой только наши мечи. Ибо мы пойдём дальше, чем Оромэ; явим большую стойкость, нежели Тулкас; преследуя врага, мы не повернём вспять. За Морготом на край Земли! Война — удел его, и неутолимая ненависть. Но когда победим мы и вернём Сильмариллы, тогда мы, только мы станем безраздельными владыками немеркнущего Света и хозяевами великолепия и красоты Арды. Никакой другой народ более не осмелится потеснить нас!       Тиндэ стояла в первом ряду, и Феанор нередко обращался к ней взглядом во время своей пламенной речи.