Пролог
Ледяные стрелы, грязь, хлюпающая под сапогами, — столь привычная картина, что обычного человека уже должно было от нее стошнить. Но не его. В этом он видел вдохновение, а умиротворение — в боях и крови. Спорная цель существования: сражаться, не зная зачем. Но у него и мысли не возникало оспорить такую судьбу — слепец с рождения не жалуется на нехватку света. Прокручивая в голове все то же воспоминание, он шел сквозь дождь с мечом в руке. Что было до того момента, как теплая ладонь погладила по голове и он впервые услышал свое имя?..Глава 1
Англия, 1905 год
— Виктор… — и голос перекрыл шум дождя, разбивающегося о твердую землю. — Здравствуй. Непонимающий, не имеющий ничего за плечами, Виктор поднял голову на незнакомого, но такого близкого человека и встретил добрые, отчасти любящие, серые глаза. — Кто ты? — прошептал Виктор. — Я — Ферзь. Я — твой создатель. Улыбка, полная боли, содрогнула пока еще пустую душу нового существа. — И зачем я есть? Последовала новая улыбка, более трагичная. — Я эгоистично решил избавить себя от мук, свалив груз эмоций на тебя. — Эмоций? — слепо переспросил Виктор, не отводя от Отца взгляда. — Да, эмоции — чувства, ощущения внутри тебя, внутри тела. Здесь, — и он дотронулся сквозь толстый черный свитер создания до его сердца. Что-то внутри дало электрический разряд, прошедший через все тело, и Виктор судорожно глотнул воздух. — И что я должен делать? Создатель одарил его взглядом, которым могут смотреть только на неразумное дитя. — Ты сам найдешь свой путь. Так все делают и часто очень успешно. Только делай то, что хочется, если это никому не сделает больно, понял? Виктор кивнул. Золотые с огнем волосы намокли и прилипали к щекам при каждом рывке неугомонного ветра. Ферзь встал и подал руку Сыну. — Но кто я? — Тебя зовут Виктор Лоджер. Ты тот, кто должен помогать людям, искореняя всю черноту из их душ. Ты — Тень, пущенная на благое дело, одушевленная, способная любить и ненавидеть. Ты — почти человек. Как и я. Только мне дальше до этих прекрасных созданий. Ну же, прими мою помощь. Виктор, не раздумывая, взялся за руку Ферзя и поднялся с земли, промокшей от дождя и чего-то вязкого, черного, отвратительного. — Что это такое? — Твое прошлое обличие. Это то, из чего состоят все Тени — они впитывают злость, ненависть, все самое темное и существуют благодаря подпитке. Я дал тебе возможность быть иной формой жизни, стать выше этой мерзости. Ты примешь мое предложение? Виктор постарался впредь избегать попадания на глаза этой темной слизи. Она пугала одним своим видом, сознание отказывалось принимать хоть малую вероятность того, что это нечто было частью него и не так давно. — А что будет, если я не смогу? Ферзь пожал плечами и вернул руку на мокрую макушку золотоволосого. — Ничего такого, от страха чего нужно было бы не попробовать. — Ферзь отпустил от себя улыбку и тоскливо осмотрел Виктора. — Ты отлично получился. Я горжусь тобой. — Но я же ничего еще не сделал? — Да, но тебе еще много чего предстоит совершить. — Ты уходишь? — догадался Виктор, хмурясь. — Да, однако мне этого совсем не хочется делать. Мне столькому нужно было бы тебя научить, но время против, и мне приходится тебя оставить, чтобы спасти. Один маленький шажок способен кардинально изменить будущее в любую сторону, притом не только собственное, — вздохнул Ферзь, отходя назад. — Стой! — Виктор протянул руку и схватил его за рукав плаща. — Как ты можешь бросить меня сразу же, как я появился?! Я ничего не знаю о том, кто я, где я, зачем я?.. Не бросай меня… Но Ферзь сбросил руку Виктора со своей одежды. — Прости. Так нужно. Ты сам всему научишься, сам все поймешь. — Но я не хочу! — Он продолжал цепляться за единственного известного ему человека, падая на колени. — Не уходи! Не оставляй меня одного! Я все сделаю!.. Но одежда выскользнула из пальцев Виктора, и Ферзь растворился в вихре черного пепла. Лоджер обессиленно осел в грязь, смываемую дождем с черного плаща, такого же, как был у его Создателя. В голове заледенела лишь одна мысль: «Почему?..» Как пусто было вокруг: никого, кто мог бы объяснить, что происходит. Но нужно было идти — так хотел Он. И Виктор встал, одним этим поступком возвышая себя над многими. Шаг. Второй. Третий. Это легко — идти. Никто его не учил, никто не объяснял, но Виктор уже четко знал, что под ногами земля, над головой небо, тучи, а вокруг — камни, деревья и дождь. Ферзь растолковал только самое необходимое, оставив менее ценное своему созданию на понимание, а элементарное заложил вместе с душой, освобождая ее от оболочки Тени. Но скоро ли получится понять, для чего он здесь? Зачем ему идти, и куда он придет, если будет слушаться воли Ферзя — того первого, кого он увидел в жизни; кто так жестоко ушел… Идти. Всегда идти только вперед, помня: «Ты тот, кто должен помогать людям, искореняя всю черноту из их душ…», никогда не забывая об этом. Но как искоренять черноту, когда вокруг нет света? С каждым шагом шло время, пролетали дни, недели, месяцы. Странник в черном плаще призраком наблюдал за людьми, живущими, предающими, лгущими, крадущими и убивающими, он тонул в непонимании, в отвращении и ужасе. Как можно любить человека и забрать его жизнь, не желая делиться им с кем-то еще? Что заставляет ненавидеть друга, более успешного по жизни? Разве не радость стоит испытать за него, почему нельзя быть счастливым за того, кому повезло? Зачем мать бьет ребенка, переживая из-за расставания с любимым? Не это ли дитя — плод любви, напоминание о счастье и частица человека, которого удержать не удалось? И не видя ответов на все эти вопросы, он нашел свой ответ, верный для всех них. Люди грязны душой. Каждый человек, которого он встречал на своем пути, виделся ему той черной грязью, оставшейся от Тени. Создатель очистил его, выплеснув черноту на землю. «А что, если сделать то же самое с людьми?», — спросил сам себя Виктор, наблюдая с крыши. Мальчик с яркими зелеными глазами прижимал к себе холодное тело незнакомого ему человека. Слезы скатывались по нежным детским щекам и капали на лицо мертвой женщины, изуродованное гримасой ужаса. — Зачем… зачем… — рыдал ребенок. — Зачем ты это сделала?! — прокричал он ровеснице, сжимающей в маленькой ручке нож. — Как ты могла?! Она же твоя мать! Ты убила ее, ты понимаешь?! Девочка рассмеялась, с нежностью любуясь трупом. — Она была плохой матерью. Ты же знаешь, она била меня, мучила — она заслужила смерть. Разве я не права? — Не права… — произнес сквозь зубы мальчик, опуская женщину на землю. Девочка нахмурилась, крепче сжала нож. — А я думала, ты меня поймешь. Ты ведь мой самый лучший друг. Ты поддерживал меня, говорил, что ее надо наказать… — Я не говорил такого! — громко, как только мог, выкрикнул он. — Не ты должна была ее наказать, а жизнь, судьба! А теперь ты убийца! Как ты могла? Я не понимаю, как можно быть таким диким зверем, чтобы растерзать родную мать! — Слезы не переставали течь из изумрудных глаз и капать с подбородка на окровавленную землю. — Ты меня совсем не понимаешь, — вздохнула девочка. — А я-то думала, ты мне друг… что же, придется убить и тебя. Мальчик шарахнулся назад и разочарованно опустил лицо. — Ты не сможешь меня убить… — тихо произнес он. — Думаешь, мне доброта не позволит?! — прохохотала она, в мгновение ока подскакивая к когда-то лучшему другу. Металл жестоко вошел ребенку в живот, горячая кровь устремилась вниз, но впитывалась в одежду. — Нет… — как ни в чем не бывало помотал головой мальчишка. Его неудавшаяся убийца удивленно отошла назад, переводя взгляд с печального лица на рану и обратно. — Я надеялся, что хоть что-то способно тебя остановить. Но, оказалось, для тебя не осталось ничего святого. Я передам тебя властям: тебя посадят либо в тюрьму, либо в лечебницу. Прости, Роза… Молниеносный, едва заметный прыжок с крыши вниз — за спиной девочки возник Виктор. Его тень накрыла испуганное дитя с головой. Лоджер не знал, но почувствовал, что если сжать невидимую рукоятку, меч сам собой появится в руке. Роза обернулась и закричала от ужаса! Она не успела попятиться: взмах мужской руки — и маленькое тело упало на землю, а голова откатилась к ногам мальчишки. Тот с ужасом глядел в остекленевшие глаза подруги, начиная понимать, что сейчас произошло… Виктор подошел к нему, провел пальцами, спрятанными под темной кожей перчаток, по рукоятки ножа, торчащей из тела. — Кто ты? — спросил Лоджер, растирая большим пальцем по указательному и среднему кровь. — Зачем ты это сделал?.. — прошептал мальчик и поднял бледное лицо. — Она — зло. — Ты не имел права решать, кто зло, а кто нет! — Он вынул нож из плоти, рассек воздух перед собой, и по щеке Виктора заструилась кровь. — Я избавил тебя от необходимости убивать ее. — Не было такой необходимости! Она — ребенок! Она ничего бы больше не сделала, я бы позаботился о ней! Каким же бесчувственным чудовищем нужно быть, чтобы убить ребенка?! Не церемонясь, Виктор схватил мальчишку за шею и впечатал затылком в стену дома. — Зло нужно искоренять. Я — тот, кто должен помогать людям, искореняя всю черноту из их душ. — Ты убийца, только и всего, — прохрипел мальчик, задыхаясь. Лоджер отпустил его, и не-человек в обличии ребенка, тяжело дыша, съехал по стене на землю. Меч замигал, постепенно потерял четкость и вскоре растаял. — Может, и убийца, — согласился Виктор, удаляясь. — Но я спас твою душу. — Он остановился и через плечо повторил свой вопрос: — Кто ты? — Ферзь. На мгновение ноги Виктора подогнулись, но Лоджер встал прямо и развернулся, вглядываясь в ребенка. Что-то общее определенно было — лицо. Не выражение, не глаза, а лишь форма и черты. Но это не Он… — Не Ферзь, — ответил себе Виктор и продолжил идти вперед, как ему было велено.***
«Ты — тот, кто должен помогать людям, искореняя всю черноту из их душ…» Он ни на секунду не забывал слова своего Создателя. Через пару месяцев минул год со времен той знаменательной встречи, открывая перед почти-человеком новую главу в только начинающейся жизни.