Мясник

Тилль ещё долго ждал, когда придёт фрау Лоренц, звонил ей с упорством, достойным чего-то другого, но женщина не брала трубку. Когда во двор опустились сине-дымные сумерки, Линдеманн уже не знал, что делать и отчаялся ждать. Номера Кристиана у него не было, а то бы он позвонил и мальчику. Тот наверняка рассказал бы, куда пропала мама. Посетители прибывали, и Тилль ходил между столиков как в воду опущенный, и гости, хоть и привыкли к тому, что ресторатор никогда особо много не улыбается, с волнением смотрели на его потемневшее лицо. - Вы не могли бы это приготовить? - внезапно спросил его гость, протягивая пакет с чем-то мягким и розовым. Тилль встрепенулся, не сразу узнав Оливера. Врач часто приносил с работы какие-то гнилые, больные обрезки и за особую плату просил их приготовить. Рихард всегда брался за его заказы с брезгливостью, но Оливер только нахваливал. Тилль осторожно принял пакет, думая, что врач мог принести в этот раз. - Сегодня на две персоны, - предупредил Оливер, выглядывая в окно. Он тоже кого-то ждал, и Тилль удивился - доктор всегда приходил один. Поэтому Линдеманн без возражений забрал пакет, где в лужице крови перекатывалось розовое упругое мясо, и направился на кухню. Рихард крутился между плитой и столешницей, подгоняя Пекку, которая тоже розовая и разгоряченная, торопливо раскладывала по фарфоровым тарелкам оранжевые, серые и коричневые куски мяса. Дожидались своей очереди красные, белые и розовые горы, слабо блестящие и истекающие последней кровью. Для двоих кухня была тесновата, а Рихард с Пеккой, похоже, ещё и не нашли общего языка. Но девушка старалась не ударить лицом в грязь и так быстро сновала по кухне, что Тилль и разглядеть её не мог толком. "Наверное, ругался, что её волосы будут попадать в еду", - подумал он, увидев, что длинные хвосты Пекки теперь заплетены в две тонкие косы. - Рихард, у нас срочный заказ, - Линдеманн протиснулся к плите, бросая пакет рядом с конфорками, - не знаю, что это, но Ридель приказал приготовить две порции. Круспе кивнул, переворачивая шницели на сковороде. На руках уже вздулось несколько маленьких волдырей от брызгов масла. - Ему очень срочно? - уточнил Рихард, бросая шницели на подставленную Пеккой тарелку, и поморщился, представляя, что ему предстоит приготовить. - Можешь не торопиться, - Тилль забрал у Пекки горячую тарелку с дымящимся мясом и вышел из кухни, где было жарко, как в аду. Рихард приставил Пекку спешно мыть сковороды, и пока она усердно скребла их, осторожно приоткрыл пакет, заглядывая внутрь краем глаза - Оливер часто приносил фрагменты человечины, крайне неприятные на вид. Рихард никак не мог забыть случай, когда пришлось готовить сердце, насквозь изъеденное ещё шевелящимися червями - аскариды и составляли основную прелесть блюда. Круспе крайне удивился, увидев совершенно чистые, здоровые лёгкие приятного розового цвета. И, вздохнув с облегчением, вспомнил, что как раз сегодня Тилль приносил рецепт приготовления лёгких. В отличие от свиных, человеческие лёгкие обладали более нейтральным вкусом, и вымачивать их было не нужно. А раз Оливер не торопился, их вполне стоило запечь. И две порции тут как раз будет. Круспе разделал мясо почти с наслаждением, пока Пекка ставила кипятить воду. Эта девчонка Рихарду не понравилась с первого взгляда, но помогала весьма расторопно и значительно облегчила Рихарду жизнь. Кажется, она достаточно сильная, и в будущем сможет разделывать мясо. А пока пусть порежет луковицу. Аккуратно, почти ювелирно удалив трахеи и нарезав упругую ткань соломкой, Рихард бросил кусочки в бурлящую воду, наблюдая, как они мгновенно меняют розовый цвет на светло-серый. Два часа, пока готовились лёгкие, на кухне пролетели незаметно, заполненные готовкой других блюд - Рихард следил за несколькими одновременно. А для посетителей время тянулось медленно. Оливер бесцельно пялился в одну точку, и в ожидании ему казалось, что секундная стрелка на наручных часах ползёт, как улитка. Темнело быстро, и, устав глядеть на двор, врач со вздохом задернул плотные светло-красные шторы. Майор обещал придти, но с первых минут встречи Кристоф показался Оливеру тем бесхарактерным человеком, которому нельзя доверять. Полицейский был его соулмейтом, но врач знал, что система иногда даёт сбои и человек может найти счастье с тем, кто не предназначен ему свыше. За один вечер Ридель дал майору всё, о чём Кристоф мог только мечтать, и чувствовал, как Шнайдер тает под ласками. Сначала Оливер с трудом поборол отвращение, когда узнал, как выглядит соулмейт. Но когда они прощались, понял, что влюбился совершенно против своей воли. Ридель всегда считал себя асексуалом, а теперь только горько смеялся над догадками о собственном характере. Он не хотел делить свою жизнь с кем-то, но понимал, что Кристоф его не отпустит. Пытаясь скоротать время, врач вспомнил спешные ласки в кабинке местного туалета, и ему стало смешно и приятно. Но только на мгновение, и Оливер в тоске разглядывал солонку - ярко-белую на тёмной скатерти. Ожидание уступило место смертельной скуке. Он уже устал надеяться, что майор придёт, и думал, как будет в одиночестве есть свои лёгкие. Оливер не любил качественное мясо, а гурманское наслаждение испытывал, когда ел что-то гнилое и отвратительное. Во всяком случае, это был хороший способ утилизировать всякие обрезки, остававшиеся после операций. Он уже и не помнил, когда ему пришла идея попробовать человеческое мясо, но проглотив первый кусочек, понял, что не сможет устоять перед человечиной. А в "Ганнибале" её было вдоволь, хотя наличие человеческого мяса в меню никак не афишировалось. Но Оливер, как врач, легко отличал свинину от человечины. Он знал, что майор не разделит его специфические вкусы, и решил угостить возлюбленного чем-то оригинальным и безопасным. Но минута проходила за минутой, и обычно спокойный, сдержанный Оливер нервно барабанил пальцами по зелёной скатерти, ругая себя, что не взял у майора номер. Он не сразу услышал шумное дыхание рядом, но быстро подвинулся, освобождая место майору на уютном кожаном диване в углу. Тот тяжело плюхнулся рядом, и, посмотрев на Оливера, спешно отвёл взгляд. Кристоф выглядел совсем нехорошо - бледный, уставший, а глаза, казавшиеся совсем узкими, совершенно безжизненно смотрели в одну точку. - Ну-ка дай сюда руку, - несколько сурово потребовал Оливер, даже не подумав хотя бы обнять его. А Кристоф уже надеялся на ласку. Майор протянул руку не сразу, взглянув на врача с опаской. Он был в белой рубашке, и узкий манжет туго обтягивал пухлое запястье, замедляя ток крови. Оливер укоризненно покачал головой, расстегивая прозрачные пуговки и заодно снимая часы, надетые как раз там, где щупают пульс. Металл плотно обхватывал запястье, и на нежной полупрозрачной коже, растянутой под напором жира, было видно две красные полосы. Врач сосчитал удары, грозно глядя на Кристофа, когда тот в недоумении пытался заговорить. Его внимание занимал только крупный узелок вен, туго бившийся под пальцами. - Последнее время проблем с сердцем не было? - Оливер отпустил тяжёлую руку, наказав не застёгивать манжеты. - Ну и хорошо, - с облегчением заметил он на отрицательный кивок Кристофа, - прости, что я так. Я же врач, в первую очередь. Кристоф кивнул, локоны выбились из-за ушей, закрывая хмурое лицо. - Ты неважно выглядишь, - подтвердил Оливер то, что майор и так хорошо знал, - выкладывай. Шнайдер слегка удивился такой бестактности, но тихо ответил: - Я получил поручение разобраться с пропажами нескольких человек. Они были знакомыми одного сотрудника в участке. И мне дали улики, указывающие на этот ресторан. - А какие? - Оливер заметил в глубине зала нескладную девушку с двумя тарелками в руках и отметил, что раньше её тут не было. - Может, я смогу помочь. Шнайдеру не очень нравилось, что почти незнакомый человек с таким упорством лезет в его дела, но поручение было таким сложным, что в одиночку Кристоф с ним бы не справился. "Так, лысый посетитель", - твердила про себя Пекка, неуклюже пробираясь между столиков, и время от времени задевая их. Она с трудом балансировала тарелками, где лежали горячие лёгкие, остро приправленные, и думала, как глупо выглядит со стороны. Бегать по ресторану с тарелками, да ещё в тяжёлых берцах, было слишком унизительно, и посетители смотрели на неё с неудовольствием. Не понимали, что Линдеманну стоило найти официантку покрасивее. Да, если честно, разносчица из Пекки никакая - ни приветливости, ни грации. На кухне ей самое место, но герр Круспе - ох и неприятный тип - явно не мог терпеть её рядом с собой в продолжение всего дня. Несмотря на то, что немец не понравился шведке с первого взгляда, она старалась выполнять работу исправно, в то время как Рихард всячески понукал ей, пользуясь тем, что она ещё слишком мала, чтобы пререкаться с ним, да вдобавок ещё и языка не знает. И вот теперь он задал Пекке отнести заказ некому "лысому посетителю". Хорошо, что лысых тут было не так уж много, и они явно ничего не заказывали. Она остановилась, едва не выронив тарелки - коридор длинный, пусть Рихард сам бы попробовал по нему побегать - и огляделась. Пекка была в центральном зале, с окнами по обе стороны. Красная комната была разделена на зоны коричневыми панелями, стоявшими перпендикулярно к окнам - таким образом, посетители друг друга не видели. К панелям были прислонены диваны, над которыми горели желтые лампочки - явно вип-места. И за одним таким местом сидел тот самый высоченный лысый, негромко разговаривавший с полным мужчиной, чьей единственной яркой чертой были тёмные кудрявые волосы, свешивавшиеся на лицо. И перед ними ничего не было. Пекка шумно выдохнула, подходя ближе и бесшумно поставив тарелки на зелёную скатерть, повернулась. Мужчины не обратили на неё внимания, лысый только пододвинул тарелку соседу, и Пекка услышала странную вещь, тихо произнесенную кудрявым: - В мусоросборнике, который вывозил мусор из этого района, были найдены обгорелые человеческие останки. Девушка поняла, что это не её ушей дело и чуть ли не бегом устремилась на кухню. - Не порти себе аппетит, - перебил его Оливер, - я помогу тебе после, а пока не думай об этом. Майор послушно кивнул, отправляя в рот кусочек упругого мяса. Он пытался вести себя достойно, но Оливер не мог не заметить, как загорелись глаза Кристофа, когда тот попробовал мясо. Врач ещё не знал, насколько у его возлюбленного мерзкая манера есть, и смотрел на него с любопытством. Внешность у Шнайдера была очаровательная и отвратительная одновременно, и глядя на эту фигуру, Оливер чувствовал, как пропадает аппетит. Врач слишком волновался и о еде вообще думать не мог. Кристоф опустил голову, стараясь держать губы закрытыми, и Оливер слышал сдержанное похрюкивание и видел, как двигается двойной подбородок майора при глотании. А глотал Кристоф очень громко. Мясо оказалось гладким и упругим, похожим на сердце, но вкус у него был значительно приятнее. - Хотелось угостить тебя чем-то необычным, но не знаю, любишь ли ты требуху, - заметил Оливер негромко, пододвигаясь почти касаясь бедрами бока майора. Рубашка была тесна Кристофу и едва не рвалась под тяжестью мощных складок. Врач смотрел на бока Кристофа, менявшие форму при каждом его движении, и им владело только одно желание - до смерти заласкать возлюбленного, а, считая его проблемы с сердцем, это будет нетрудно. Слишком уж соблазнительно эти формы выглядели, а хирург всегда любил всё необычное. - А что это? - буркнул Кристоф, отправляя в рот следующий кусок. - Лёгкие. Их можно есть даже тем, кто придерживается диеты, у них небольшая калорийность. Кристоф улыбнулся, громко жуя - о нём так ещё никогда не заботились. Оливер неохотно отвёл от него взгляд, глядя на свою тарелку. Желания есть не было совершенно. А майор уплетал лакомство за обе щеки, и видно было, что сейчас его не занимает ничего, кроме содержимого тарелки. Он был как хищник, увлечённый трапезой, и во время приёма пищи майора, как льва, нельзя было отвлекать. Но Оливер решил рискнуть. - Нравится? - он подвинулся ещё ближе, продевая руку за горячую спину Кристофа и притягивая его к себе. Тот кивнул, не отрываясь от еды, и Оливер деликатно утянул вилку из его ослабевших пальцев. Шнайдер не сразу заметил пропажу, и только с недоумением посмотрел на врача, который подцепил из его наполовину пустой тарелки кусочек мяса и дразня, держал его у Кристофа перед носом. - Как мило, - майор облизнулся, избавляя губы от коричневого мясного сока, - решил меня покормить? Оливер кивнул, отодвигаясь в другой конец дивана, когда Кристоф потянулся к вилке. Ему было лень подвинуться, и пришлось завалиться на врача, который с невозмутимым видом отвёл руку с вилкой в другую сторону. Узкие глаза Кристофа азартно блеснули, и он рванулся вбок, ловко срывая с острых зубчиков истекающий душистым соком ломтик. Он почти лежал на Оливере, который чуть не задыхался от такой тяжести, и с любопытством ждал, что будет дальше. От дурного настроения не осталось и следа, и на бледных щеках майора выступили пятна румянца. Оливер наколол следующий кусочек, уже со своей тарелки, где мясо давно остыло, и приблизил его к губам Кристофа, слегка подавшись вперёд. Несколько сантиметров отделяло вожделенный кусок от майора, но и тут Шнайдер потерпел поражение - протянув губы, он столкнулся ими с губами Оливера, который, тайком улыбаясь, отложил вилку. - Ты всегда успеешь доесть, - врач, почти лежащий под тушей Кристофа, положил руки ему на бока и слегка углубил поцелуй. Майор покраснел: - Ну не здесь же.... Оливер слизнул душистый сок с его языка: - Пойдём? Кристоф нерешительно посмотрел на тарелку, потом на Оливера, думая, кому отдать предпочтение в первую очередь. Всё равно еда уже остыла и не выглядела такой привлекательной, а от сидевшего рядом врача так и пышело жаром. Думая, что ещё вернётся к кушанью, Кристоф сложил приборы одному ему известным способом и неохотно оторвался от дивана. Вип-комнаты были в другом конце, но Оливер нежно поддерживал размякшего после еды майора. Никто особенно и не обратил внимания на двух мужчин, целеустремлённо двигавшихся в комнаты, имевшие название "залы удовольствия" - вот так, по-барочному изысканно, несколько в духе Короля-Солнце. Тилль решил обустроить их, когда заметил, что несколько парочек нашли своё счастье за столиками ресторана. К тому же он очень хорошо понимал людей, которых раздражал вид целующихся парочек. И те, кому было невмоготу, шли в уютные маленькие комнаты, выпускали пар и возвращались к еде. Сюда наведывались так часто ещё и потому, что Рихард, любивший устраивать сюрпризы, имел обыкновение приправлять кушанья заправками из овощей, вызывавших возбуждение. Сам он не любил овощи, но признавал, что в гармонии с острым мясным соусом горький листик сельдерея или капля миндального масла творят поистине чудеса. Сегодня был особенно удачный вечер, и влюбленным пришлось ждать, пока освободится хоть одна комната. Из залитого розовым светом помещения бесшумно выскользнули две растрёпанные девчонки, залившиеся густым румянцем при виде поджидавших мужчин. Оливер уже посещал эти комнаты раньше, поэтому вошёл первый, предлагая майору располагаться. Маленькие клетушки, целиком занятые широкой кроватью, были оформлены одинаково - ничего лишнего, на чём можно было бы задержать взгляд во время пятиминутного перепихона. Здесь соблюдалась идеальная чистота, и подцепить заразу было невозможно. Майор неуверенно опустился на новый, упругий матрас. Освещение приглушённое, но Кристоф легко мог рассмотреть раздевающегося Оливера. - Ну давай, рассказывай, что там у тебя, - ещё более лёгкий и гибкий без одежды, врач опустился рядом, и Кристоф впервые заметил, что Ридель очень даже худощавого сложения. Майор хотел рассказать про свои отношения с сестрой, но вздохнул, вспомнив, чем интересовался Оливер. - Не тяни, - врач деликатно расстегнул пуговицы, высвобождая Кристофа из натёршей одежды. В комнате оказалось тепло, и под настойчивыми движениями врача майор опустился на кровать. - Ты остановился на мусоросборнике, - Оливер дёрнул упрямо не поддающийся ремень, стягивая с возлюбленного штаны, - поворачивайся. - Что ты будешь делать? - Кристоф чуть насторожился. - То же, что и вчера. Только условия тут лучше, - врач уложил майора на живот и слегка похлопал его по заднице, чтобы тот наконец расслабился. - В общем, - Кристоф вздохнул, слыша, как Оливер безразлично чем-то шуршит, - нашли два обугленных черепа и фрагменты грудной клетки... Наш судебный эксперт сделал слепки и вычислил, что один череп принадлежал двоюродному брату нашего офицера, а другой - какому-то киноактёру... Он охнул, когда тонкие пальцы врача нагло принялись отыскивать его прямую кишку. - А кто написал заявление в полицию? - Кристоф поежился, чувствуя на анусе скользкий холод смазки. - Мусорщик, - майор зашипел от боли, когда указательный палец Оливера погрузился в анус на фалангу. - Он ещё сказал, что тот район кажется ему очень неблагополучным. Он глубоко задышал, сдерживая стон, но Оливер продолжал его мучить, вводя второй палец. Он делал это медленно, со вкусом, и эта медлительность ещё больше мучала Кристофа. - А у нас в участке все знают, что я завсегдатай "Ганнибала", - продолжал майор сквозь зубы, чувствуя, как от боли наворачиваются слёзы, - и они послали меня выведать, думая, что я всё здесь знаю. А мне ничего не кажется подозрительным - обслуживание здесь хорошее, еда отличная... Ай! - Оливер уже собирался ввести третий палец, но после слов восхищения резко выдернул все три, и Кристоф, отдуваясь, распластался на промокшей простыне. - Еда, значит, отличная, - врач говорил сквозь зубы, заставляя майора перевернуться на спину, - а ты знаешь, что тут подают под видом говядины? А хотя подожди.. Ты знаешь фразу: "Ты есть то, что ты ешь"? Кристоф кивнул, понимая, что самое болезненное ещё впереди. - А хочешь секрет? - Оливер резко схватил его за член, чуть ли не с корнем выдирая вяло обвисшую мошонку. - Ммм? - Кристоф на всякий случай закрыл глаза и подался назад. Похоже, никаких нежностей сегодня в программе не было. - Хочешь узнать, чем я угощал тебя сегодня? - зловещий шёпот Оливера становился всё более грозным. "Он бы мог устраивать допросы с пристрастием", - Кристоф даже не успел додумать, потому что врач начал ему так жёстко надрачивать, что одно лишнее движение грозило майору полного лишения своего достоинства. - Ну? Сказать или сам догадаешься? - Кристоф понял, что, несмотря на болезненную, жестокую дрочку, член начинает наливаться и твердеть. Несколько секунд прошло в томительном молчании, пока майор обдумывал ответ, предлагая самые невероятные догадки. - Человечина? - испугавшись своих слов, прошептал он. Оливер кивнул, начиная поглаживать его чуть ласковее. - Это были лёгкие той женщины, которую ты сегодня привёз на скорой, - врач понизил голос так, что Кристоф только угадывал слова по чуть двигавшимся губам в обрамлении тёмной бородки, - она всё равно уже в морге. А человечину ты любишь, я заметил. Только её тут и берёшь. Так что если ты попытаешься заявить против этого ресторана, то сам себя навсегда лишишь вкусной еды, а еда для тебя дороже всего. - Вовсе нет.. - попытался возразить Кристоф, с замиранием сердца наблюдая за врачом. Майор и поверить не мог, что он сам, и его возлюбленный оказались каннибалами. Только Оливер занимался этим совершенно осознанно, а Кристоф лишь брал мясо, наиболее нравившееся. - А ты думал, куда пропадают все попрошайки из центральных районов? - продолжал Оливер, мягко надавливая на бока майора, - их просто подавали тебе в виде гуляша или ёжиков в томатном соусе. И не смотри на меня такими глазами - человечина это такое же мясо, как и всякое другое, только людей для еды отбирают случайным путём, а не откармливают специально. Хотя я бы попробовал кого-нибудь откормить, - врач криво улыбнулся, и его глаза жутковато блеснули, - да хоть тебя. Кристоф вздрогнул, когда шершавые подушечки дотронулись сосков - грудь была большая, отвисшая и похожая на женскую. - А ты пробовал когда-нибудь вымя? - спросил Оливер, явно желая его отвлечь, - особенно вкусное оно у кормившей коровы, когда оно хранит вкус молока. Сегодня у меня была возможность попробовать грудь женщины, но, к сожалению, покойная не отличалась богатством форм. Зато у неё были здоровые лёгкие, - зелёные глаза затянулись мечтательной поволокой, а пальцы больно вцепились в темно-коричневый сосок, заставив Кристофа простонать: - Заткнись. Будь его воля, он бы давно сбежал из объятий Оливера, но лишний вес не давал майору и пошевельнуться. Ему оставалось только лежать, глядя в лицо мучителю, и слушать эти ужасные слова. - Это ты заткнись, - грубо парировал Оливер, резко усаживая его, и Кристоф удивился, сколько силы таилось в этом худом и слабом на вид теле. - Я знаю Линдеманна как свои пять пальцев, - конечно, врач привирал с целью припугнуть и без того растерявшегося майора, - и если ты хоть что-то пикнешь в своём вонючем участке против этого ресторана, то я не буду принимать в расчёт всякие ванильные штучки вроде того, что ты мой соулмейт. А просто доставлю твою тушку на здешнюю кухню, и Линдеманн пожарит тебя в собственном соку, клянусь Гиппократом!! Несмотря, что это звучало несколько наивно, Оливер говорил так убедительно, что майор действительно стал опасаться за свою шкуру и только сглотнул. - Я понял, - прошептал Кристоф, решая завтра же рассказать всё в полиции. Он вдруг вспомнил о сестре и понял, что испытывает к ней гораздо более нежные чувства, чем к врачу-каннибалу. - Я пойду, - Кристоф принялся натягивать брюки, боязливо поглядывая на дверь, куда уже ломились. Оливер не стал спорить, а только холодно наблюдал за тем, как майор одевается. Врач совершенно разочаровался в этом человеке. Они были слишком разными, чтобы проводить жизнь рядом, и, несомненно, могли найти счастье с теми, кто не был их соулмейтами. И Кристоф своё счастье уже нашёл.