Мясник

- Фрау Лоренц нет уже слишком долго, - прошептал Тилль себе под нос, заходя на кухню, где Рихард и Пекка перетирали посуду, оставшуюся после посетителей. Ресторан уже закрывался, но некоторые ещё тянули время, по каплям пригубляя вино. - Можешь идти, - грубовато Рихард турнул Пекку, и когда девушка бесшумно натянула косуху и скрылась, повернулся к Тиллю: - Сегодня опять поедешь туда, к себе? - А разве это имеет значение? Хотя, если честно, мне не особенно хочется. - У меня совсем нет желания проводить этот вечер в одиночестве, - ненавязчиво заметил Рихард, расставив мокрую посуду. Исподлобья глядя на Тилля, он натирал руки кремом, чтобы не растрескивались, но Линдеманн знал, что эти руки никогда не станут нежными и мягкими. Вдруг телефон в кармане Тилля завибрировал, и Рихард почти с ревностью уставился на старомодную "нокию". Тилль выслушал кого-то, изредка кивая, как будто собеседник мог его видеть, и на вопросительный взгляд Рихарда с сожалением покачал головой. - Это сын фрау Лоренц, - объяснил он, - говорит, что мама не возвращается очень долго. Мне надо к нему. Я чувствую, что ему страшно. Рихард с деланным сочувствием пожал плечами, хотя ему было глубоко плевать на некрасивого парнишку, чьё общество Тилль явно предпочитал обществу Круспе. У повара промелькнула мысль, что Линдеманн специально избегает его. Но, не желая ссориться, Рихард отпустил друга и сам принялся собираться. Напоследок он прошёл по ресторану, напоминая припозднившимся посетителям, что пора уходить. И, убедившись, что теперь в "Ганнибале" никого нет, вышел и направился к ближайшему торговому центру. Был уже поздний вечер, и большинство магазинов закрылись, но мужчина надеялся найти развлечение хоть где-то. Уже несколько месяцев подряд он не высовывал носа дальше кухни "Ганнибала" и боялся похоронить себя в подземных помещениях. Рихард с еле скрываемым интересом смотрел вокруг, удивляясь, что ночью непривлекательный спальный район стал красивым и страшным. Чёрные провалы и резкие пятна света придавали постиндустриальному пейзажу что-то необычное, делая повседневный вид совсем другим. Но Рихард скоро привык к игре теней, и опять видел знакомые дворы в неприглядном свете. Вечер был холодный, и повар отвлекался на пронизывающий ветер, не в силах думать о чём-то другом. В то время как мозг требовал развлечений, тело нуждалось в тёплом уюте. И Рихард не знал, как разорваться между тем, чего ему хотелось одинаково сильно. Выбрав чай и плед, он бы провел скучный вечер, каких в памяти было так много, что они казались похожими, как близнецы. А направившись в ночной клуб, он бы лишил себя сна, тем самым на корню сгубив завтрашний день. Но разнообразия хотелось, и Рихард, собравшись с духом, пошёл к единственному в районе клубу. Потому что если он пропустит этот шанс сегодня, больше на такое не решится. Просто с головой увязнет в сыром мясе, грязной посуде и ресторанных счётах. А ведь явно был достоин чего-то лучшего. Но остановившись у двери клуба, он понял, что не хочет ни выпивки, ни танцев, ни девушек. Рихард лишь постоял, тоскливо слушая тяжёлый гул музыки, и решил, что придёт сюда в другой раз, но чувствовал - другого раза не будет. Огромная усталость навалилась на него, когда повар увидел за синим стеклом танцующие фигуры. Он понял - если зайдёт, то не получит ничего, кроме скуки. Рихарду даже совестно стало за себя, что после работы у него не остаётся сил ни на что. Он уже думал пересилить себя и влиться в весёлую толпу, но вовремя опомнился и отошёл. Его время прошло. И Рихард с грустью вздохнул, чувствуя, как со звоном разбиваются планы на вечер, проведённый среди красивых девчонок и бодрящего шума. "Иди домой, Рихард, - скучающим взрослым тоном сказал он себе, - тебе пора спать. Пусть молодые развлекаются, а ты работай, пока есть силы. Веселье подождёт, а когда будет его пора, ты уже ничего не захочешь!" - голос в голове становился всё более наплевательским и ужасающим, и Рихард, резко повернувшись, рванул дверь клуба на себя. Он ещё молод, ему всего двадцать семь, ему рано себя хоронить. От страха, что ещё немного, и он погрязнет в рутине, всю усталость как рукой сняло, а холодная ручка оказалась той спасительной соломинкой, которая могла выбраться из болота повседневности, которая затягивает ненавязчиво, и ты сам не замечаешь, как тебя по уши засасывает в скользкую грязь. Он с наслаждением нырнул в пестрые волны танцующих, готовый отрываться так, как будто больше шансов не будет. Стакан алкогольной бурды заглушил все неприятные мысли, дав Рихарду возможность несколько часов ни о чём не думать и наслаждаться. Несколько девушек затащили его в свой кружок, и Рихард с готовностью улыбался им, с трудом вспомнив, что же это такое - женское общество. Но, дёргая головой под какой-то тяжёлый мотив, Круспе поймал себя на мысли, что не получает удовольствие, а старается делать вид, чтобы все видели, как ему хорошо. И внезапно поняв это, он вдруг замер, удивив подружек хмурым выражением лица, которое заняло место весёлой улыбки, и чеканным шагом направился к барной стойке. Чем больше спиртного он в себя вольет, тем меньше гложущих мыслей останется. И Рихард берет ядреную смесь под завлекательным названием "Нет желания" - белое вино и мохито, придающее напитку скучный запах зубной пасты. И горький освежающий вкус больше всего подходит его теперешнему настроению - потому что у Рихарда действительно нет желания. Ему не хочется танцевать и веселиться, и он пьёт, чтобы разум не имел власти над телом. Густая пузырящаяся жидкость быстро всасывается в чувствительные сосочки на языке и мгновенно расходится по холодной крови, разгоняя, заставляя закипеть. Дальний план становится размытым, и Рихард видит впереди только тёмно-синюю муть, а находящиеся рядом предметы светлые, чёткие и яркие. Под действием алкоголя правый глаз, которым Круспе видит хуже, и вовсе укатывается к виску, а сам повар напряженно смотрит вперёд, втягивая коктейль через трубочку, как насос. Смотрит в упор, не замечая белокурого парнишку, который глядит на него с интересом и едва видным страхом. Пауль всегда испытывает неловкость, когда видит человека с косыми глазами - он не знает, в какой глаз ему смотреть. А то, как мужчина напротив смотрит в одну точку, Паулю становится боязно. Ландерс пришёл сюда от обиды, потому что Кристиан сразу после школы убежал домой. А ведь они могли бы пойти к нему и заняться вещами более интересными, чем подготовка к контрольной по физике. И Пауль сбегает сюда Кристиану назло, хотя Лоренц об этом не знает. Ландерс сердится на него, не зная, за что, и теперь, в заведении, которое пользуется нехорошей репутацией, он пьёт пиво, перед самим собой хвалясь тем, что смог сюда придти. А Кристиан не сможет, сдрейфит. Пауль обижен до глубины души, и никакое пиво не может заглушить его обиду. Ещё вчера они с Лоренцем были самыми лучшими друзьями, а теперь порядком опьяневший Пауль чувствует, что видеть его не хочет. Ему хочется чего-то необычного, яркого, такого, чтобы все потом завидовали, и подросток уже с наглым интересом начинает смотреть на брюнета, чей взгляд уже стал немного осмысленнее. Рихард видит круглое лицо, румяное от алкоголя, нездорово блестящие тёмные глаза, смешной пучок почти белых волос на макушке. И он понимает - этот мальчик делает вид, что предлагает Рихарду себя. Круспе даже не против, но он знает, что парнишка стесняется и не станет озвучивать своё желание. Потому что на мальчика по вызову это милое, цыплячье-желтое создание совсем не похоже. Рихард чуть улыбается, глядя плотоядно, изучая миниатюрную фигурку взглядом мясника - коренастый и крепенький. Эта мысль проходит мимо, затуманенная алкоголем, и Рихард, не думая уже о работе, невольно подставляет на место этого мальчика Тилля, и сам удивляется, представив друга в своих руках. Он часто замечал, что подолгу любуется Тиллем, и Линдеманн смущался от пристального взгляда косых глаз. Рихард никогда не думал о том, что действительно испытывает к Тиллю, предпочитая думать, что они просто друзья. А сейчас, глядя на незнакомого мальчика, которому едва ли есть 18, Круспе понимает, что влюблен в того, с кем его связывает давняя дружба. Нет, это даже не любовь в смысле страсть, когда безумно трудно скрывать движения души, а тихая привязанность. Рихарду часто хочется обнять Линдеманна, сказать ему что-то ласковое, но он не делает и этого, зная, что оттолкнёт единственного человека, который его понимал. С ранней юности, когда они только начали дружить, все считали их странненькими, а мать Тилля, ещё живая тогда, не уставала ругать сына, что он связался с таким ненадёжным и разбитным человеком, как Круспе. Но им было хорошо друг с другом. Спокойный и мягкий Тилль дополнял наглого, раскованного Рихарда. Но этот мальчик на Линдеманна совсем не похож - он явно бойкий и весёлый, и Рихарду кажется, что они найдут общий язык. Он незаметно пододвигается к парню вместе со стулом и с нарочитой манерностью втягивает в себя коктейль. Пауль отводит взгляд, и Рихард видит, какие у него гладкие круглые щёчки - их прекрасно можно подать с грибной подливкой. Пауль украдкой смотрит на незнакомца: длинный подбородок, пришлепнутая на один бок чёрная челка, вздернутый нос и особенно эти косые глаза - симпатии Рихард не вызывает никакой, он и пьяный остаётся надменным. Но Пауль почему-то не отказывается, когда этот мужчина заказывает им обоим "Секс на пляже" - взрывную смесь, напрочь отшибающую мозги. После первого глотка незнакомец кажется Ландерсу приветливее и парень даже представляет себя танцующим с ним. Но у Рихарда другие планы на парнишку, который с непривычки пьёт коктейль крупными глотками, как воду. Он внимательно следит, как карие глаза покрываются мутной поволокой и на всякий случай оглядывает помещение на предмет чёрной лестницы. Между тем Пауль начинает смотреть на Рихарда с откровенной симпатией, и Круспе, порядком опьяневший, тащит вовсе не упирающегося Ландерса к туалету. Рихард из боязни не говорит ничего, но парень, похоже, совсем не против. Лёгкая фигурка обмякает в его руках, и Круспе несколькими крепкими, с обилием слюны, поцелуями, доводит Пауля до беспамятства. У Рихарда никогда не было с мужчинами, а Ландерс целуется умело, предчувствуя большее. Но у Круспе нет желания заниматься любовью здесь, на раковине. Он видит в Пауле только то упругое мясо, в котором они с Тиллем давно нуждаются, и впиваясь в нежные губы Пауля особенно сочным поцелуем, смыкает пальцы у него на шее. Шея широкая и мягкая, и обхватить её не так легко. Но Рихард вспоминает, как вместе с Тиллем сворачивал шеи курам в деревне, и все сильнее стискивает пальцы. Пауль от боли приходит в сознание, смотрит с ужасом, пытается вырваться, но Круспе крупнее и сильнее. Он прижимает собой напряженное тельце парня к раковине и душит упорно, скрипя зубами от натуги. Круглое лицо юноши багровеет, и спустя несколько минут тяжёлой возни, которые обоим кажутся вечностью, Рихард слышит долгожданный хруст. Он не испытывает ни страха, ни угрызений совести за то, что загубил молодую жизнь. Ему надо сейчас незаметно пробраться мимо охраны с бездыханным телом на руках. К его счастью, на чёрной лестнице никого нет, и Рихард с облегчением выдыхает, выбравшись. Ночной холод отрезвляет его, и к ресторану он идёт спокойным, чуть неверным после спиртного шагом. Пауль не такой уж и тяжёлый для него, привыкшего водить быков за рога. В столь позднее время на улице уже никого нет, и до обетованного подвала Рихард добирается без проблем. Он кладёт тело в особенно холодное помещение, которое они с Тиллем назвали "холодильником", думая разделать его завтра утром. Мясник уже не думает, что на его губах засохла слюна того, кого он убил столь незаслуженно, но засыпает Рихард с чувством лёгкого сожаления - у них могло бы что-нибудь получиться.