Два уродца

Вечером Оливер наконец вырвался с работы, и, провожаемый ехидным взглядом Ландерса, направился по тому адресу, который дала Эвелина. Оказалось, Линдеманн и Лоренц жили на окраине города, и это удивило Оливера, потому что ему эта пара показалась достаточно состоятельной, чтобы выбрать место получше. "Живут в квартире, а не загородом, это уже многое о них говорит", - с недоумением подумал Оливер, выходя на тёмную улицу, засаженную старыми липами. Это был уютный и безопасный квартал - детектив никогда не слышал, чтобы здесь совершались преступления. Сторонясь редких прохожих, он нерешительно подошёл к парадной, где Эвелина обычно парковалась, и приложил магнитный ключ к домофону, боясь, что он не подойдёт. Но из глубины подъезда раздалось приветливое пиликанье, и, потянув на себя упрямую ручку, Оливер с трудом приоткрыл выкрашенную бурой краской дверь и проскользнул внутрь. Дом был старый и давно нуждался в ремонте. Щербатая лестница противно пахла мокрыми тряпками, со стен противного зелёного цвета целыми кусками отламывалась краска, обнажая штукатурку и серый бетон, на лестничных площадках стоял едкий запах дыма, но Оливер упрямо поднимался, взглядываясь в номера квартир. Теперь ему стало совершенно непонятно, как в столице страны, где всегда очень внимательно относились к жилью, мог находиться дом в таком жутком состоянии. И что двигало людьми, когда они выбирали это место, где многим предстояло родиться и провести всю жизнь? Добравшись до нужной квартиры, Оливер долго не решался открыть дверь. Вряд ли что у влюбленных была домработница - такую квартиру два человека могут содержать в порядке и без прислуги. И к тому же, она стала бы тревожиться первой, если бы ее господа не вернулись с прогулки, а о мужчинах никто не беспокоился. Оливер вставил ключ в скважину, но, подумав, положил его обратно. Прежде чем заходить в незнакомую квартиру, ему следовало спросить соседей - вдруг они что-то знали. Люди сейчас неразговорчивые, но стоит сказать, что ты из полиции - и тебе в страхе расскажут всю подноготную о ком угодно. Оливер так и сделал: позвонил в соседнюю квартиру, откуда доносился глухой, туго пульсирующий гул громкой музыки - наверное, там проходила вечеринка. Оливеру пришлось долго звонить, прежде чем его услышали. У детектива как будто камень с души свалился, когда он услышал ленивый щелчок затвора. Дверь неохотно приоткрылась, выпуская музыку на лестницу, и в жёлтой щели проёма Оливер увидел хозяина квартиры - юношу лет 18-20ти. Голубые глаза под низкими тоненькими бровями, наглые, как у всех подростков, враждебно уставились на Оливера, заставив вызвать на лицо всю суровость, которая нашлась в арсенале детектива. Но этот неприятный парень мигом стушевался, сжался в комочек и едва не бросился на колени, моля о пощаде, когда Оливер произнёс: - Герр, я из полиции. Хотя у детектива язык не сразу повернулся назвать этого мальчишку "герром", настолько юным тот выглядел. Увидев, что не на шутку перепугавшийся подросток уже повернулся, чтобы крикнуть беззаботно веселящимся в глубине квартиры друзьям что-нибудь вроде: "Ребят, шухер, копы приехали!", Оливер мягко остановил его: - Не беспокойтесь, я не по вашу душу, хотя, судя по вашей реакции, вы уже успели что-то натворить. - Н-нет, что вы, -пролепетал парень трясущимися губами, выкрашенными в честь вечеринки серебряной помадой, что вкупе с длинными золотистыми дредами делало его похожим на девушку. - Проходите, - добавил юноша, понимая, что ему самому и Оливеру нет никакого удобства разговаривать через дверь. Он выдохнул эти слова детективу в лицо, обдав того запахом жевательной резинки и карамельной отдушки электронной сигареты, заставив Оливера поморщиться. Ридель неохотно зашёл в светлую уютную прихожую, где воздух был серый от пропитавшего его табачного дыма. С непривычки детектив чуть не задохнулся, в то время как хозяин квартиры явно чувствовал себя как рыба в воде в этом прокуренном воздухе, и даже не так боялся Риделя. Не желая пропускать нежданного гостя в комнаты, откуда доносились сильные молодые голоса и музыка, парень, даже не пытаясь проявить гостеприимство, освободил немного места на захламленном диване, и предложил Оливеру сесть. Детектив слабо представлял, как можно вести достойный разговор с представителем молодого поколения, которое двух слов не может связать без того, чтобы не вставить какое-нибудь вульгарное выражение. Да и лицо у этого парня с первого взгляда не вызывало особой симпатии - хорошенькое и правильное, но курносое, почти безбровое. - Я Оливер Ридель, сыщик и детектив, - наконец решился представиться мужчина, нерешительно протягивая парню руку - возьмёт или не возьмёт. - Рихард Круспе, - сквозь зубы процедил юноша, неохотно пожимая длинные пальцы Риделя. Рука у Рихарда была маленькая, сильная и слишком грубая для его возраста, с покрашенными в чёрный ногтями. "Наверняка эмо или что-то такое", - с возрастающей неприязнью подумал Оливер и отстранился, думая, как можно начать столь щекотливый разговор, как вдруг в прихожую вышла девушка с длинными чёрными волосами и неприятным лицом, покрытым толстым слоем косметики. Её внешность полностью соответствовала современным канонам красоты, которые Оливер никогда понять не мог. Ему нравились девушки такого типа, как Эвелина - небольшие ростом, может с неправильными и на первый взгляд не очень привлекательными лицами - таких принято называть милыми. Но эта высоченная девица не вызывала ничего, кроме неприязни. Она была такой же представительницей своего поколения, как и Рихард со своими подвернутыми джинсами и вейпом. Но Круспе как раз относился к типу, который любил Оливер - странный, необычный и действительно красивый... - Рихард, когда ты уже возвратишься? - громко спросила она резким и противным голосом. - Карон, отвали, не видишь - это из полиции пришли! - едва ли не злобно бросил Рихард и повернулся к Оливеру, у которого создалось ощущение, что Круспе - не типичный подросток, а лишь старается быть таким как все, чтобы общество ровесников принимало его. Услышав о полиции, Карон с показным визгом бросилась обратно, понимая, что Рихард ещё не скоро присоединится к их компании. - Простите, что мешаю вам, - Оливер бросил взгляд в конец затихшего коридора, увидев робко выглядывающие из приоткрытой двери молодые лица, которые со страхом косились на детектива, и вновь вернулся к голубым глазам, уже не наглым, а серьёзным и внимательным. - Да ладно, я в ваших руках, - протянул Рихард, доставая из кармана вейп и вертя его между тонких пальцев с таким видом, как будто не знал - затянуться или не осквернять нюх Риделя, который уже и так пострадал. - Я хотел спросить о жителях соседней с вами квартиры, двух мужчинах, - нерешительно начал Оливер, рассматривая красивое лицо молодого человека и сосредотачиваясь на необычных чертах больше, чем на своих словах. - Не думаю, что вы могли с ними пересекаться, - медленно продолжал он, не в силах отвести взгляд от светлых ресниц, вздрагивающих в такт его словам, - но в домах этого года постройки тонкие стены, вдруг вы могли что-то слышать. - А, понял, - Рихард затянулся механично, словно не испытывая удовольствия от ароматного пара, и заговорил, глядя перед собой так, как смотрят люди, испытывая желание поговорить, - рядом с нами семья мигрантов жила, это кошмар был, весь дом на них жаловался. Ну потом их выселили, и два года назад и заселились сюда те, о ком вы наверное спрашиваете. - Возможно, мы говорим об одном и том же, - согласился Оливер, и, наклонившись, спросил: - Может вы помните тот день, когда впервые увидели новых соседей? Рихард выдохнул, обдав лицо Оливера приторным облаком пара с карамельным запахом: - Я тогда вечером погулять пошёл, смотрю - двое стоят на лестничной площадке, не знают, как спуститься - у нас чтобы добраться до лифта, надо ещё один марш вниз пройти. Один жирный такой был, другой - инвалид в коляске, хотя лицо совершенно нормальное. Ну я им конечно помог с этой коляской, потому что нас в школе помогать учили - сейчас же знаете, всем друг на друга плевать, а мне этих двоих так чего-то жалко стало.. Так потом они мне благодарностей сказали больше, чем я за всю жизнь слышал. Да не, они хорошие были, только асоциальные какие-то - если только в магазин выбирались, а так как будто целыми днями дома сидели. И сколько я их ни видел, они всегда вместе были, ну это понятно. Они очень тихо жили, я их почти не слышал. Даже телевизор не включали, спасибо им за это, конечно, а то все остальные врубят свои ящики на полную громкость - так потом хоть вешайся, а эти двое и ругались-то редко. Правда, иногда на здорового что-то находило, он петь начинал, хорошо так, басом. Я ему ради смеха на гитаре подыгрывал, здорово получалось, - Рихард чуть усмехнулся, - было правда и такое, что за стенкой такие крики - стоны поднимались, как будто они друг друга резали, у меня родители и то себя тише вели... А так они никогда не приходили жаловаться, когда я музыку включал громко. Правда, вот уже два дня у них тишина такая, как будто там все умерли,- Рихард опустил золотистую голову и замолчал. - Они действительно умерли, герр Круспе, - с трудом, переступая через себя, протянул Оливер. Рихард вскинул на него глаза, в которых заиграли тревожные, испуганные огоньки: - А что с ними случилось? - нервно сглотнув, прошептал парень. - Устроили прогулку за город на такси и умерли в дороге, - ровный до этого момента голос Оливера дрогнул, - вчера ночью водитель такси доставила их тела в полицейский участок, где я работаю. У инвалида констатировали смерть от передозировки снотворным, у его друга - инфаркт. Как я узнал, наследников у них нет, и квартира остаётся без владельцев. Правда, расследование я провожу ради собственного интереса, и я крайне не уверен в том, что найдётся человек, который будет претендовать на эту квартиру. Рихард понимающе закивал, как человек, который бы посочувствовал, если бы нашёл нужные слова. - Жалко конечно, - с грустью протянул Рихард и сокрушенном жесте свесил руки между колен. - Собственно, я услышал всё, что хотел, - неохотно оборвал разговор Оливер, едва удержавшись от желания погладить Рихарда по плечу, красивый рельеф которого резко выступал из-под белой футболки. - Можете возвращаться к своим друзьям, - Оливер кивнул на прощание и тихо подошёл к незакрытой двери, понимая, что загрустившему парню теперь никакого дела нет ни до друзей, ни до поздних гостей. Аккуратно прикрыв дверь, Оливер уже решительно вставил ключ в дверь нужной ему квартиры. Теперь он мог начинать расследование.