Два уродца

- Ох, как же холодно! - заметил Кристиан, когда они вышли из дома, и поплотнее обернул плед вокруг ног. Дома казалось, что на улице вполне тепло, но сейчас февральский мороз жестоко щипал за щеки, заставляя Кристиана потирать их крикливо-яркими варежками. - Не делай так, ты можешь повредить кожу, - деликатно остановил его Тилль, перехватывая занемевшую от холода руку. Кристиан взглянул так, что Линдеманну стало стыдно за свои слова - ведь Лоренц имел право делать всё, что хотел, но Тиллю было жалко эти нежные мягкие щечки, совсем белые на морозе. Сам Линдеманн холода почти не чувствовал, в отличие от Лоренца, который никак не мог перестать стучать зубами. - Если бы я мог двигаться, мне не было бы холодно, - сопровождая слова нервным постукиванием, прибавил он, пряча голову в овчинный воротник. - Мы постараемся добраться до магазина быстрее, и погреемся, - мягко произнёс Тилль, чувствуя, как новая щетина на морозе превращается в колючки. Кристиан с трудом повернулся к нему и улыбнулся тому, что Тилль нашел подходящее слово - не доехать, не довезти - слова, которые ранили Лоренца раз от раза, и услышав от Тилля это слово, понял, что Линдеманн воспринимает его как полноценного человека, и это не могло не радовать. - Спасибо, - не понимая за что, поблагодарил его Кристиан, а Линдеманн перегнулся в ответ, и Лоренц почувствовал, как жёсткие обветренные губы нежно мазнули его по щеке. - Что ты делаешь, нас ведь увидят! - Лоренц испуганно отпрянул, заметив поблизости группу людей, которым не было до них никакого интереса, но Кристиану казалось, что равнодушные взгляды прожигают его насквозь. - Им нет никакого дела до нас, - Линдеманн махнул рукой в сторону этой компании, которая столпилась на углу, возле остановки. Кто-то из них бросил быстрый взгляд на влюбленных и тут же поспешил его отвести - не под силу было это зрелище обычному человеку. - Им противно смотреть на нас, - отметил Линдеманн то, что Кристиан давно знал,- мы можем делать все, что хотим. Пойдём, - он сильнее налег на липкие от холода ручки, - куда нам нужно? -А вон там за углом стеклянная громадина - нам туда. Только осторожно, дорога скользкая, - вяло объяснил Кристиан, пряча подбородок в воротнике. Рядом прыгала стайка воробьев, и Тиллю показалось, что его любимый сейчас похож на этих птичек - такой же темный, пушистый, нахохленный, со звонким голосом. Тилль аккуратно направил коляску по снежным колдобинам, в обход затянутых льдом луж. Кристиан сжался в комочек, чтобы не испытывать тряску - вцепился в подлокотники и задрал колени к подбородку. - Я так неловко себя чувствую, когда не вижу твоего лица, - сказал он, когда дорога стала ровнее, - и в этом отношении завидую младенцам в колясках. - Мне тоже в тягость видеть только твой затылок,-согласился Тилль, касаясь губами заиндевевших волос, которые чуть слышно пахли шампунем. Этот холодный, но сладкий цветочный запах возбуждал Тилля, заставляя крепче приникать к длинной шее. Он чуть было не поцеловал видневшуюся из-под волос выпуклую тёмную родинку, но Кристиан остановил его: - Оставь это на вечер, мне хочется оттянуть удовольствие. Кстати, можешь идти быстрее, мне совсем холодно! - добавил он резковато, и Тилль, разочарованно вздохнув, зашагал быстрее. Подойдя к стеклянной громаде торгового центра, как очень верно выразился Кристиан, Тилль с боязнью осмотрелся, боясь, что сейчас придется поднимать коляску вместе с Кристианом по лестнице, но по счастью, ни одной лестницы поблизости не было. Несмотря на то, что день был холодный, в торговом центре было на удивление много людей, которые в глазах влюбленных сливались в одну серую массу. Оба так долго не выходили на улицу, что забыли - на свете есть еще многие, кроме них, и осознание, что эти быстро снующие вокруг серые тени - такие же, как они сами, заставляло влюбленных поеживаться от неприязни. За время отшельничества они стали слишком асоциальными и боялись большого скопления людей, и если бы сейчас к ним обратился кто-нибудь, они не были уверены, что смогут дать ответ. Но природа сделала влюбленных столь отвратительными, что окружающие старались обойти их стороной, словно в дыхании этих двоих таился смертельный вирус, способный погубить все в области нескольких миль. При этом Тилль и Кристиан не стали мизантропами, в глубине души им хотелось общения, и им было очень горько,что люди не хотят подходить только из-за их неприятной внешности. В торговом центре было слишком просторно и оба чувствовали себя совсем неуютно. Их смущала и разнообразная громкая музыка, доносившаяся из-за толстых стеклянных витрин многочисленных бутиков, и яркий свет, и люди, которые ходили по таким непонятным траекториям, что Тилль чуть ли не каждую секунду кого-то задевал, но окружающие не желали слушать его извинений и торопились дальше. Поддавшись общему потоку, Тилль тоже пошел быстрее, но тут Кристиан спросил так тихо, что Линдеманн не сразу услышал его в этом шуме: -А разве мы куда-то торопимся? Ты так бежишь, меня это пугает. -Мне просто хочется покинуть поскорее это неприятное место, - на ходу придумал Тилль ответ, но все же замедлил шаг. В супермаркете было вообще не протолкнуться, и Тиллю приходилось продумывать каждый шаг, и только потом уже идти. Кристиан только направлял его туда, где было посвободнее. -Кажется, мы забыли, за чем пришли, - заметил Кристиан, спуская очки на кончик носа, и, прищурив глаза, рассмотрел ценники на стенде, где висели пакетики с сушеной рыбой. - Мы же пришли за вкусностями к празднику! - объявил он, оборачиваясь к понурому Тиллю, - что ты любишь? - Если ты интересуешься моими вкусами, то нам лучше направиться в кондитерский отдел, - скромно ответил он и покраснел, - раз сегодня праздник, то я могу позволить себе такую слабость.. - Ага, пусть даже тебе и нельзя, - оскалился Лоренц. "Ну всё, началось, - Тилль закатил глаза, - теперь до конца жизни ..." - Тогда, пока мы здесь, я возьму вот это пиво и сушеных кальмаров, - Кристиан с трудом приподнялся, но Тилль угадал его движение, и, понятия не имея о том, какое именно пиво хотел взять Кристиан, протянул ему именно ту банку, о которой Лоренц только что думал. -Да ты телепат, - Кристиан улыбнулся, показывая узенькие неровные зубки, - спасибо.. Зайдем в рыбный, он как раз поблизости, возьми мне какую-нибудь копченую рыбу? - прибавил он, укладывая пиво в корзину, которую держал на коленях. -Только ты веди меня, - предупредил Тилль, задирая голову - не видно ли с этой точки полки со сладостями. Кристиан решительно, без раздумий, указывал ему на то, что хотел взять, и Тилля особенно не волновали ценники, хотя интерес Лоренца именно к деликатесам вызывал у него любопытство, как черта, совершенно не сочетающаяся с жадной немецкой натурой. - Ты не представляешь, какой гадостью я питался два года, - Кристиан схватил с полки бутылку шампанского, и по брезгливой гримаске, проскользнувшей в углах губ, Тилль понял, что любимый не ценит игристые вина, - хоть сейчас оторвусь. - Во всяком случае, вид у тебя такой, как будто ты хочешь скупить весь магазин, - добродушно заметил Тилль, забирая у него шампанское, - хорошая марка, я возьму для себя? Я просто совсем не понимаю людей, которые любят пиво. - Ну у всех вкусы разные, -Лоренц в знак согласия пожал и без того задранными плечами, - бери что хочешь. Но подозрительный взгляд сощуренных глаз говорил: "ах так, у нас еще и спиртное раздельное будет?!" Тилль заглянул в заполненную до верха корзинку. Для первого совместного ужина они успели набрать более чем достаточно. - Я как-то даже не подумал о том, что нам нужно съесть это за один вечер. - протянул он, в нерешительности взяв из покупок небольшую головку сыра с дырками. - Ах, извините, - бросил он женщине с желчным лицом, которая уже несколько минут стояла рядом, не зная, как подступиться. Поджав тонкие губы, она не подумала о том, чтобы поблагодарить Тилля, когда он отодвинулся, и быстро юркнула к стенду. - Пойдем тогда что ли в кондитерский, - со вздохом протянул Кристиан, аккуратно укладывая шампанское в корзину. В кондитерском Тилль с тоской обвел взглядом полки, внутренне истекая слюной, но, к сожалению, здесь не оказалось его любимого лакомства - глазированных пончиков, и, с тяжелым вздохом подхватив набор с миниатюрными пирожными, Линдеманн предложил направиться к кассе. Там столпилась очередь, и Кристиан, пользуясь тем, что Тилль отвернулся, незаметно стянул что-то с полки, где обычно лежат презервативы и жевательные резинки, и так же незаметно бросил это в гору продуктов, вываленную на ленту. - Фух, наконец-то у нас есть возможность не смотреть на людей еще неделю, - выдохнул Кристиан, когда они оказались на улице, - скорей бы уже домой.. - А ты не ездишь на общественном транспорте? - стараясь быть деликатным, спросил Тилль, поправляя разваливающийся пакет с едой у него на коленях, - так наверное быстрее. - Да ну, им пользоваться - проще на этой коляске километр проехать, - милое лицо Кристина, разрумянившееся от перепада температуры, исказилось неприятной гримасой. Тилль промолчал и в протяжении всей дороги домой ничего не спрашивал. - А разве мы сможем все это съесть? - Кристиан испытал нечто, похожее на испуг, когда увидел гору продуктов, вываленную около холодильника, -здесь же хватит на месяц! - Ну у нас нет цели тупо сидеть перед телевизором и жрать, -успокоил его Тилль, с кряхтением нагибаясь, чтобы разобрать эту кучу, - отдохни пока. Что ты будешь в первую очередь? - Пиво и рыбу, естественно, - зевнул Кристиан, направляясь в гостиную, - ну и еще чего, что хочешь. Тилль кивнул, незаметно, как ему казалось, отправляя в рот несколько сахарных трубочек из набора с пирожными. Слишком много соблазнительных вещей они купили сегодня, и Тилль не надеялся донести до возлюбленного в целости самое лакомое. С трудом отведя взгляд от яркой коробочки, Тилль запихал связку бананов в холодильник, где царил гниловатый запах одиночества - давно уже он не видел нормальной еды. Потом нежно, как ребенка, взял длинную рыбу, закутанную в полиэтилен, и уже собрался пойти в гостиную, как увидел на полу, среди не до конца разобранных продуктов, ярко-лиловую коробочку, явно с лекарством. Не в силах сдержать любопытство, Тилль поднял коробочку и усмехнулся - это оказались возбуждающие таблетки. Видно, Кристиан боялся сказать о своем желании и прихватил их незаметно, надеясь , что Тилль заметит первым. "Какая трогательная забота, - подумал Линдеманн, открывая коробочку, - откуда он знает, что мне нужно возбуждаться искусственно? Вот хитрюга...А может просто хороший психолог?" Тилль поспешно принял одну, и, бросив таблетки в карман, вошел в гостиную уже с новыми силами, не завыв прихватить коробку с пирожными. В комнате было темно - Кристиан не любил электрическое освещение, и Линдеманн не сразу разглядел возлюбленного, который растянулся на кровати и с унылым лицом перещелкивал каналы - только голубоватый экран телевизора холодно светился в темноте, бросая на маленькое лицо Кристиана разноцветные отсветы, и, залюбовавшись игрой света, Тилль не сразу спросил: - Что-нибудь интересное есть? - Если только "Секретные материалы", а нам обоим это вряд ли интересно, - не отнимая руку от подбородка, что делало речь неразборчивой, пробурчал он, - но это единственный фильм, который я смог найти. -Тогда выключай, - Тилль присел рядом и почувствовал, как Кристиан подвинулся, хотя это было без надобности, - этот ящик не должен нам мешать. Ты, наверное, понимаешь, о чем я? - прибавил он, приникая к шее Лоренца и с наслаждением вдыхая его запах. - У тебя липкие губы, - тоном следователя заметил Кристиан, выключая телевизор и медленно поворачиваясь к Тиллю, - наверное, умыкнул что-то? Признавайся! - выкрикнув это, он совершенно неожиданно бросился на Тилля, крепким поцелуем впечатываясь в его губы. Тот охнул и едва не замычал протестующе, но решил приобнять лежавшее на нем хрупкое тельце. - Ты прекрасно все понял, - уворачиваясь от следующего поцелуя, усмехнулся он, чувствуя, как наливаются краской щеки, - но давай все же позже этим займемся? "Надеюсь, он взял не просроченные", - тут же проскользнуло у него в голове. Конечно, таблетки не могли подействовать так скоро, но Тилль хотел получить удовольствие как можно скорее, в то время как Кристиан желал оттянуть его и целовался скорее в шутку. - Тогда открывай пиво, - Лоренц быстро слез с него и, ловко протянув длинную руку, схватил с прикроватного столика две банки. Но Тилль лежал неподвижной тушей, уставившись в потолок. Ему было так хорошо, как еще никогда прежде. Рядом был тот, кого он любил больше всего на свете, и теперь, когда они вместе, можно ли же искать что-то еще? - За нас, - зардевшийся Лоренц протянул Тиллю его банку. Звякнула жесть в тишине комнаты, и Тилль, хоть и не терпел этот желтый напиток, понял, что из рук Кристиана он готов принимать все. - За то, чтобы мы никогда не расставались, -прибавил Линдеманн, осторожно отпивая. Хмельная горечь обожгла его непривычный к пиву рот, но было в этом напитке что-то пикантно-приятное. Он пах природой, в отличие от вина, в котором, казалось, не было ничего, близкого первобытной природе человека. У вина был вкус цивилизации и эгоизма, а в пиве оказалось что-то задушевно-дружеское, веселое, отчего хотелось обнимать первого встречного. - Да, - Лоренц смущенно отвел взгляд, нервно срывая коричневато-золотую чешую со своей рыбы. Тилль пододвинулся к нему, вяло выцепляя из стоявшей между ними коробки какую-то финтифлюшку. Он уже не думал о том, что это в первую очередь ужин (но, конечно, это было неточно, и оба думали совсем о другом), и для него, порабощенного булимией, это был уже серьезный шаг к победе над болезнью. Некоторое время они оба не знали, что сказать, и, избегая разговора, не смотрели друг на друга. Лоренц тихо возился со своей рыбой, похожей на него самого, Тилль лениво поглощал пирожные, понимая, что ест только из приличия, на самом же деле ему не хотелось. За окном уже совсем стемнело, за стеной негромко шуршал телевизор, пиво убывало, мякоти на рыбе становилось все меньше, и все сильнее обнажались ее мутно-белые кости, и только жирные пятна в картонной коробочке напоминали о том, что здесь были пирожные. Мужчины понимали, что уже давно надо было перейти к основной части вечера, и Кристиан намекнул на это Тиллю, положив голову ему на плечо. Потом продел руку между его спиной и стеной, и, крепко прижавшись, нашел удобное положение. Тиллю было неловко ощущать возлюбленного так близко - острые ребра впивались в складки жира, но даже в этом ощущении было что-то приятное. Кристиан уже порядком опьянел, и гладил возлюбленного по плечу машинально. Его голова со спутавшимися локонами скатывалась Тиллю на грудь, а мутные глаза время от времени сонно слипались. В комнате было слишком тихо, и тишина эта смущала Линдеманна. Он хотел сделать что-то, чтобы разбавить молчание, и хотя таблетки начали действовать, все ещё не решался приступить к тому, чего хотели оба. - Ты такой мягонький, - внезапно промурлыкал Кристиан, зарываясь в густые волосы Тилля. Тот вздрогнул и обхватил Лоренца понежнее, - не худей, - добавил он, заставляя возлюбленного покраснеть. - Мне так нравится, - окончил Кристиан фразу, широко зевая. - Крис, у меня больное сердце, мне вредно быть таким, - едва сдерживая улыбку, произнёс Тилль. Он был очень тронут, что кому-то созерцание его уродства доставляет удовольствие. В ответ Кристиан закрыл глаза и обвил Тилля длинными холодными руками, потираясь носом о его шею и грудь, видневшуюся в вырезе футболки. Шумно вздохнув, Линдеманн усадил Лоренца себе на колени, тыкаясь ртом в его полуоткрытые губы. От этих губ пахло пивом и копчёной рыбой, и проникая языком в рот Кристиана, Тилль подумал, что Лоренц делает всё для соблазнения. Линдеманн уже не понимал, что возбуждает его вплоть до резкого прилива крови к голове - запах рта, волос Кристиана, или же то, как он сидит, потираясь о живот Тилля. Каждое касание его нежной кожи заставляло Линдеманна громко вздыхать. Он хотел сказать о своём желании, но почему-то боялся, хотя угадывал, что Кристиан не откажется. - Ты понимаешь, чего я хочу? - наконец прошептал он, вытаскивая Кристиана из забытья, вызванного близостью Тилля. Лоренц посмотрел на него с едва заметным испугом, и отстранился, не разрывая объятий. "Неужели догадался, что я купил эти таблетки?! - тут же подумал он, слегка сдвигаясь, чтобы Тилль не увидел явного признака внезапно возникшего вожделения, - как же неловко получилось..." И, смутившись, решил не отвечать. - Я нашёл эти таблетки, - осторожно, словно признаваясь в убийстве, сказал Тилль, - и я их принял. Ты же знаешь, у таких, как мы с тобой, всё гораздо проще - можно сказать, что романтический ужин уже был, и теперь можно перейти к основной части.. - Ох, так быстро, - румяные после спиртного щеки Лоренца залились краской ещё больше, - я не успел морально подготовиться к этому. - Лгунишка, - Тилль заметил, как угол рта Кристиана изгибался в улыбке, - ты первый этого захотел. Он хищно облизнулся, обводя сладкие после пирожных губы длинным, как у лягушки языком, и, не дав Кристиану опомниться, завалил его на диван. Лоренц взгвизнул испуганно, почти по-женски, увидев, что Тилль навис в нескольких сантиметрах над ним. Кристиан хотел согнуть ноги, чтобы хоть чуть-чуть отдалить эту тушу, но слишком поздно вспомнил, что не может ими управлять. Тяжелое, полное страсти дыхание Тилля раздавалось совсем близко, обдавая Кристиана кисловатым запахом вина. Понимая, что поцелуй совсем близко, Кристиан отвернулся и упёрся в грудь Тилля, не давая ему приближаться, но тот, словно обезумевший, впился в рот Лоренца, больно укусив его губы. Трясущаяся рука заползли под рубашку, нервно очерчивая выступы костей, другой рукой Тилль торопливо расстегивал рубашку, и сердце Кристиана сжималось при треске разрываемой ткани. Тилль жадно, не в силах совладать с желанием, целовал Кристиана, прикусывая, засасывая кожу на шее и полуоткрытой груди, и, как собака, зализывал тёмные следы, оставшиеся от поцелуев. Тот ежился, протестующе мычал, когда горячие губы зажимали рот, грубо прикусывая нежную изнанку. Он не понимал, почему противится, хотя не мог не признать, что даже от укусов ощущения были приятными. - Ты так кусаешь меня, будто я копчёное свиное рёбрышко, - с трудом усмехаясь, прошептал Лоренц, когда Тилль взял передышку. Линдеманн взглянул на него совершенно дикими глазами, но не смог рассердиться в ответ. Он чувствовал, что Кристиан, не смотря на всю свою любовь, не сможет не подшучивать над тем, как неровно дышит Тилль на еду, и заранее простил возлюбленному эту черту. - Ты лучше, чем любое свиное рёбрышко, - наконец нашёл Тилль подходящие слова и сорвал с себя футболку. Кристиан зажмурился и тут же почувствовал, как Тилль наваливается сверху чуть ли не всем весом и шепчет: - Твои таблетки уже подействовали, давай же... Кристиан попытался хоть немного сдвинуться в сторону, но Тилль прижал его своей тушей к кровати, не давая даже дышать. - Крис, я испытываю возбуждение так редко, - шептал он, кусая Лоренца за ухо, - разве ты сможешь отказать? "Животное", - подумал Кристиан, чувствуя к Тиллю нечто, подобное неприязни. Весь хмель давно уже пропал, а на трезвую голову Кристиан воспринимал всё скептически, и чувство того, что на нём лежит полтора центнера мяса, которое упорно просит удовлетворить его, вызывало у Кристиана по меньшей мере улыбку. Жаль только, что дышать в таком положении было очень и очень трудно - Кристиан дал бы всё, чтобы избавиться от этого груза. - А ты не думаешь о том, что можешь меня раздавить, если полежишь так ещё несколько минут? - прохрипел он, в надежде, что Тилль очнется. Но к его огромному изумлению, Линдеманн отреагировал почти сразу. - Ах, прости, - лицо его тут же приняло обычное, печально-встревоженное выражение, и Тилль поспешил слезть с возлюбленного. Он понуро сел на краю кровати с таким видом, как будто больше ничего не хотел, и Кристиан подумал, что сказал что-то не так, обидев Тилля. Не зная, что можно сказать, Лоренц пристроился сзади, нежно поглаживая широченные плечи, но Тилль не поворачивался. Пальцы его нервно сжимались, и Кристиан почувствовал себя совсем виноватым. Ему хотелось вернуть Тилля в прежнее состояние, но для этого нужно было сказать деликатное чуткое слово, а с этим у Лоренца было плохо. Он прижался к любимому, и не переставая его гладить, осторожно чмокнул в шею, словно интересуясь - обернётся или нет. Кожа была горячей, с сильным и крепким запахом, и Кристиану хотелось целовать ещё и ещё, оставляя кирпично-красные засосы - его собственные порядком гудели и ныли, как раны, но он быстро отнял губы и сделал вид, что ничего не было. Некоторое время они неловко молчали, ужасно стыдясь своего поведения. Хотели извиниться, но не решались и не знали, какие слова можно найти. - Прости, - наконец произнёс Тилль с трудом. След от лёгкого поцелуя горел, как ожог, - прости, что я полез первый и не дождался твоего разрешения. Он шумно вздохнул и думал, что Кристиан не будет отвечать, но тот тихонько извинился: - Это всё мой длинный язык.. Иногда слова доставляют больше боли, чем действия. Я не мог удержаться, чтобы не подшучивать над тобой. Я больше не буду, правда, если это так ранит тебя, - в знак примирения он коснулся согнутого плеча кончиками пальцев, и Тилль перехватил его руку: - Какие мы глупые, - негромко сказал он после недолгого молчания, - просим друг у друга прощения только из-за того, что нас заставили делать это в детстве.. Годы прошли, а привычка осталась. Ты ни в чем не виноват, милый. Ты можешь делать со мной что угодно, я всё прощу тебе. Другому бы не простил, только тебе. - Не продолжай, - Кристиан, внимательно слушавший его, положил палец на полуоткрытые губы, - мы не за тем сидим голые на этой кровати. Тилль кивнул, чувствуя, как сильная тонкая рука бродит по телу, отыскивая наиболее аппетитный кусочек. - Просто забудь этот неловкий момент и всё, - Тилль грустно улыбнулся при звуке любимого голоса. "Легко сказать, да трудно сделать", - подумал Кристиан, проникая под живот Тилля, где, как в крепости, пряталось самое дорогое и сладкое. - А пока позволь тебе подрочить, - тоном соблазнителя предложил он, не прекращая рыскать меж дряблых бёдер. Поиск был трудным и медленным, но Кристиан делал вид, что так оно и должно быть. - Только отыщи сперва мой член, - горьковато усмехнулся Тилль, чувствуя, как холодная рука шарит там осторожно и деликатно. - А я уже, - Кристиан заглянул ему в глаза не пошло, как хотел, а робко и трогательно, и крепко прижался к губам Тилля. Лоренц ещё не вспомнил, как целоваться, поэтому вобрал губы Линдеманна в свои и чуть пожевал их, боясь проникать глубже. Тилль вздохнул, закидывая назад голову, когда тонкая рука всё-таки нащупала то, что искала. - У меня так давно не было ничего, - прошептал Линдеманн, закрывая глаза перед предвкушением наслаждения, - наверное, несколько лет. - Я тоже очень долго не трахался, - Кристиан, вспоминая юность, когда он только начинал ласкать тебя, нерешительно обхватил массивный член возлюбленного, подбирая силу охвата. - Но я думаю, мы оба сможем вспомнить, как это делать, - кивнул Тилль и громко вздохнул, когда Кристиан неловким и резким жестом сдвинул складки упругой плоти к головке. - Ага, учитывая то, что мы оба одного пола, - усмехнулся Лоренц, аккуратно наращивая темп и с удовольствием наблюдая, как лицо Тилля принимает блаженно-взволнованное выражение. Линдеманн громко дышал, уже не пытаясь сдерживать себя, а Лоренц улыбался - не ехидно, но торжествующе. - Крис, - простонал он, едва не падая на спину (какая-то неизвестная сила удерживала Тилля в вертикальном положении), - не так быстро... Я же кончу сейчас... - Тогда растянем удовольствие? - Кристиан мягко высвободил возлюбленного, закрепляя его ощущения поцелуем, по-прежнему неумелым. Тилль не нашёл сил на него ответить и рухнул на подушки. Крупные поры на его лице заполнились испариной, челка прилипла ко лбу, а грудь тяжело вздымалась, и хотя выглядел он сейчас крайне непривлекательно, Кристиан опять поймал себя на том, что любуется им. Нежно отвел со взмокшего лба длинную прядь, и поцеловал бы, но боялся. - Ну так что? - спросил он, наклоняясь к Тиллю, который только иногда находил силы вздыхать, - ты собираешься лежать так весь вечер? Ну же, кто так делает? - он потянул возлюбленного за палец, зная, что это сработает. Тилль чуть сердито взглянул на него, и, кажется, был не против продолжения.