- Твою мать…
Дэнни распахнул глаза и мысленно сжался, втянув голову в плечи.
Подождал секунду, вслушиваясь в тяжелое дыхание у себя за спиной, которое сопроводили булькающие звуки, словно кто-то жадно пил воду прямо из горлышка бутылки, и решился открыть глаза.
Он лежал, уткнувшись носом в салатовое плечо Рейна и обхватив его рукой поперек груди. Под щекой совершенно непривычно кололись волосы.
«Как мамин шерстяной плед…»
- Помоги ему, Иктоми, я не прошу большего. Почему ты молчишь?
Дэнни узнал голос Геллы и ощутил, как вспыхнули скулы. Почему-то ему стало крайне неловко от того, что он заснул рядом с Рейном, да еще обняв его.
Вдруг подумают что-то не то? Особенно эта женщина, так трепетно заботившаяся о его друге.
- Простите… - он поспешно отодвинулся и сел, поворачиваясь.
В кресле у кровати сидел дядя Раф и смотрел на Дэнни смертельно уставшими глазами, которые странно-ярко светились в темноте.
Свет никто не включил, но в открытое окно светила луна и фонари с улицы. И Дэнни на секунду даже испугался этого взгляда.
- Проснулся? - дядя Раф влепил ему бессильную оплеуху и откинулся на спинку кресла, хлебнув из бутылки Рейна коньяк. – Тебя не смущает, что отец с ума сходит? Ты что, позвонить не мог, бестолочь? Дрыхнет он тут, блин, в обнимку.
Дэнни коротко охнул и пригнул голову – как всегда даже не заметил дядиного движения. Гелла, стоявшая рядом с кроватью, закусила губу, виновато дернув бровями, но промолчала.
Иктоми, пришедший с ней, совсем не был похож на духа, как она себе их представляла. Он пил, матерился и явно привык решать дело кулаками.
Он пугал ее, но, в то же время, его глаза завораживали своей невероятной глубиной, и в каждом движении читалась сила.
- Я телефон в машине забыл на зарядке, - Дэнни виновато опустил взгляд и потер затылок. – Я торопился очень – вдруг с Рино что-то случилось бы. Я бы позвонил, честно, но у Рино телефон отобрали, а тут его нет, а потом…
- Рейн, - перебил его Раф, бессильно уронив лицо в ладони и шумно выдохнув. Такая простая вещь, как подзатыльник, выжрала из него все остатки сил. Даже на злость ничего не осталось. – Его Рейн зовут, как я понял. А сходить до автомата – не? Не додумался? Что толку от твоего тут сидения, если помочь не можешь? Как мы тебя искать-то должны были, а? Угадать по звездам? Или по следам каузального тела?
- Я беспокоился очень… - Дэнни с благодарным кивком принял протянутые ему запасные очки и даже мимоходом удивился, что дядя догадался их взять.
- Беспокоился он, - дядя Раф фыркнул и поднял голову, откидываясь затылком на подголовник. – Толку-то с этого?
Дэнни не нашелся, что возразить, и обернулся к Рейну.
У него от стыда горели щеки – ну, как так! Ну, а как поступить правильно в такой ситуации? Бросить Рейна и бежать к неизвестно какому автомату? Ехать в город и просить папу приехать? На краденой машине? Да его бы убили дома. Или возвращаться в казино за своей, где могут заметить и поймать?
Он неловко погладил по плечу Рейна, лежавшего на боку спиной к ним. Черные волосы змеями разлетелись по подушке, а спрятанные под повязками раны выглядели уже не так пугающе. Вроде все же не так страшно, как казалось несколько часов назад – чего же друг в себя не приходит и не открывает глаза.
Раф выдохнул сквозь зубы, отчетливо понимая, что надо как-то собраться и все доделать, потому что от Дэнни толку не будет никакого, пока не пнешь. А у него самого все ресурсы внутри закончились – даже просто двинуться сил нет.
Он только сейчас осознал, что не спал с того момента, как они вышли на поиски бестолковки Эдит.
«Трое суток, кажется…»
Раф сделал большой глоток виски, понемногу собирая силу воли в кулак.
«А до этого не помню. Бег по городу, гонка на мотике, перестрелка… Курица наша родная со своими истериками… Лео в коллекторе «сам-сам, хорошо все», потом дома сон этот его… Я устал, Боги! Почему опять я-то? Че Майки не мог поехать сюда, а я б машину пока забрал, подремал бы в кабине… Че я лезу вечно вперед всех-то? Че мне надо больше других?..»
Он отпихнул Дэнни в сторону и пересел на край кровати сам, быстро и осторожно перевернув Рейна. Бегло осмотрел повязки, скривился и полез в свой боковой подсумок.
Донни снабдил его в свое время разными препаратами – антибиотиками, кривой иглой, антисептиками и прочим необходимым барахлом, чтобы мог подлатать себя и дотянуть до дома.
«Дон дома разберется уже… ничего же непоправимого не случилось. Правда, Судьба?»
Раф отвернулся и набрал в шприц обезболивающее, остро-остро осознав, что совсем по-детски наивно уповает на своего гениального брата. Не на Бога или Богов, не на Переменчивую и даже не на чудо.
На Донни, который, обязательно, сможет все исправить.
«Пусть он сможет, пожалуйста».
Раф тронул лоб Рейна и прищурился.
Дэнни, наблюдавшему за происходящим, показалось, что глаза дяди засветились еще ярче.
«Скорее всего, лунный свет так отразился… не бывает такого… Мы ж не в кино…»
- Все хорошо, - услышал он едва уловимый шепот дяди Рафа, когда тот убрал с лица Рейна волосы. – Все хорошо, родной мой, домой едем.
И почему-то Дэнни показалось, что разговаривает дядя вовсе не с ним, и даже не с Рейном.
Раф вваливается в убогий низкий домишко следом за полоумной старухой-негритянкой и тут же улавливает запах крови.
Его тут много.
В глаза бросается мусорное ведро при входе, заваленное измаранными бинтами и ватой.
«Нашел».
- Он вон в той комнате, Иктоми, - негритянка указывает дрожащей рукой на дверь.
Раф проходит мимо нее, на долю секунды замирает и позволяет себе выдохнуть.
Он не хочет заходить туда. Он не хочет видеть то, что увидит сейчас.
Он больше всего на свете хочет домой – уткнуться в колени Лео лбом, ощутить его прохладные пальцы на затылке и услышать тихий ласковый шепот, который заберет боль и усталость.
Такой, как слышал лишь один раз в своей жизни, когда нажрался в хлам после помолвки брата с Караи.
Дверь скрипит, отворяясь, и Раф упирается взглядом в разбросанную кровать, на которой крепко спят два его племянника.
«Племянник и сын».
Он минуту просто смотрит на Рейна, узнавая любимые черты и заставляя руки не дрожать.
«Похож… черт, как же ты похож-то на Лео…»
Раф тяжело садится в кресло и закрывает глаза, заставляя себя успокоиться, а пальцы машинально нащупывают бутылку у ножки, так кстати тут оказавшуюся.
«Это вредно, парень… чертовски вредно… я потом тебе расскажу…»
Он делает большой глоток. Потом еще один и еще, от души жалея о том, что так мягко обошелся с Трэвисом, что не выжег дотла мерзкий гадюшник, где с сыном Лео сделали это… и не заставил сгореть там всех ублюдков до единого.
«Впрочем, никогда не поздно доделать начатое. Лео не одобрит, но ему и не обязательно знать…»
Взгляд пристально изучает незнакомого-родного парнишку поверх бутылки, пока темная жидкость из нее чуть мутит сознание, остужая угли внутри.
Бинты закрывают весь живот и левую руку, пластырь держит повязку на загривке, высовываясь из-под колтуна волос, и на пояснице, сразу над ремнем грязных штанов, тоже пластырь.
«А дальше?.. – Раф отхлебывает еще один глоток, заставляя себя дышать ровно и спокойно. – Наверное, Дэнни неловко стало… культурный ботаник, бля…»
Злость подкатывает к горлу, и Раф торопливо заливает рычание дешевым коньяком.
Лучше пить сейчас, чем сорваться с места и скататься обратно в казино.
- Твою мать!
«Ерунда, призраков не бывает, - Дэнни мотнул головой – С кем тут еще разговаривать, только с чего он Рейна родным-то назвал?»
- Брысь! – дядя поднял на него тяжелый, как свинец, взгляд и указал им на дверь. – Звони дяде Майки, он должен быть где-то рядом, дай наши координаты, и постелите в машину что-нибудь.
- Я телефон… - начал Дэнни и осекся, поймав брошенный в него мобильник.
Тетя Гелла положила руку ему на плечо и подтолкнула к выходу, бросив на дядю Рафа странный долгий взгляд.
***
Раф дождался, когда дверь закрылась, еще раз всмотрелся в лицо Рейна и прикрыл глаза.
Ему нужна была помощь. До скрежета зубов.
Если Рейн придет в себя сейчас, а это, скорее всего, случится, как только Раф тронет хоть одну рану – проблем будет много.
Объяснять что-то ни времени, ни желания нет.
«Лео, пожалуйста, я же знаю, ты умеешь услышать меня везде. Сделай так, чтобы он понял, а?»
Он никогда в своей жизни не увлекался медитацией, не погружал в нирвану сознание и не выпускал никуда дух – это были увлечения Лео, или, вернее - его высоты.
И Лео был надежен на них, зная, что делает.
Раф жил здесь. Здесь и сейчас в измерении лезвий, ударов, ран, боли и переломов.
И это было понятно и просто.
Он умел быть надежным здесь и сейчас.
Там, где он не умел лечить, всегда был логик-Донни, такой же, как и он сам, приземленный, лишенный веры в тонкие материи и невидимые миры.
Надежный.
А сейчас рядом не оказалось никого.
Ни Дона, способного уверенно сказать, можно ли сдвигать Рейна с места, поднимать и куда-то везти, или нужно вызывать брата сюда.
Ни Лео, умеющего успокоить боль.
«Давай, Раф, обезболивающее и несколько часов до города. Все просто. Ты сможешь. И Лео удержит его - сможет. Дон дома все зашьет и приведет в порядок – сможет. Все всё смогут, только сделай сейчас».
Рейн вскинулся, приходя в себя, и перехватил руку Рафа, пытаясь оттолкнуть.
«Боги! А вот глаза ему от отца достались».
Раф окунулся в знакомую синь, заключенную в иголочки угольных ресниц, и осторожно высвободил запястье из бессильного захвата.
- Спокойно, парень, давай без дураков. Я осторожно.
Рейн нахмурился, всматриваясь в него, и дернул уголком губ, опустив руки.
- И на тебя тоже не похож… бля… - хриплым полушепотом выдал он в пространство и не стал отстраняться. – Ни на кого, как всегда.
- И не должен, в общем, - Раф осторожно ввел иглу в незнакомо-мягкую салатовую кожу. – Лежи тихо, сейчас все пройдет.
Рейн едва заметно кивнул, продолжая до странного внимательно изучать его разочарованным взглядом.
- Вот и хорошо, - Раф нажал на поршень, скривившись в одобрительной усмешке. – Вообще ты в отца пошел.
Он выждал минут десять, давая подействовать лекарству, и осторожно поднял Рейна с кровати. Тот коротко вскрикнул и вполне ожидаемо опять отключился.
- Дядя, – в комнату сунулся бледный напуганный Дэнни. – Мы…
Он ойкнул и оборвал сам себя, увидев висевшего на руках у дяди Рафа своего друга.
- Машину пригнали? – Раф повернулся к выходу, шатнувшись под весом Рейна. – Где Мик?
- Тут, - Дэнни прижался к стене, давая ему пройти, и заторопился следом. – Мы позвонили папе… а он занят был, Эдит взяла трубку…
- Захвати бутылку, – Раф указал глазами на коньяк.
Он вышел в коридор и молча прошел мимо застывшей Геллы, направляясь к входной двери.
- Спасибо тебе, - женщина догнала его и дрожащими руками поправила растрепанные волосы Рейна. – Ты же спасешь его, да? Теперь все хорошо будет у него?
Раф вздохнул и промолчал.
У него не было сил говорить ей хоть что-то. Он не знал, что именно сделали с Рейном, какие у него повреждения, как это лечить.
Это мог бы сказать Дон, но его тут не было.
- Я постараюсь, - Раф еле кивнул и пошел дальше.
Гелла прижала руки к груди, пытаясь удержать в себе слезы, и осталась стоять в коридоре.
Она вдруг острее, чем когда-либо в своей жизни, поняла, что осталась совсем одна.
Даже когда ушел муж, даже когда умерла мама, она не ощущала такого черного одиночества внутри.
«Ты знала, что так будет. Что однажды духи найдут его и заберут с собой в его родной мир. Ты старая уже, а ему лучше будет с семьей… там, где люди его не тронут…»
Гелла услышала, как хлопнула входная дверь, села на пол и закрыла лицо ладонями.
Видит небо, она не жалела ни одной секунды о том, что привела Иктоми в свой дом, и они забрали ее внука, не жалела, что много лет назад подобрала на пороге приюта кричащий комок в одеяле. Она жалела лишь о том, что так прикипела к нему душой и не могла отпустить сейчас из сердца.
«Все самое страшное и дурное всегда происходит в дождь… В дождь я нашла его… и сейчас на улице морось…»
***
Майки гнал машину в город без привычных шуток и веселья.
Ему не часто доводилось водить их грузовик, потому что обычно за рулем всегда был Лео, ну или Раф. И каждый раз, поворачивая ключ зажигания, он радовался, как ребенок.
Но вот сегодня оплетка руля не грела пальцы, и подпевать радио не было никакого желания. Как и включать его.
Они возвращались домой.
Они нашли сына Лео, который, как призрак, ускользал от них целых 15 лет.
Так отчего же тогда, елки-палки, Раф мрачно пьет в кузове, уставившись в стенку, а Денни тихонечко всхлипывает и морщится, вытирая явно в драке разбитый нос.
Отчего на душе так погано?
Майки глянул в панорамное зеркало, обозрев кузов фургона.
Раф сидел, откинувшись на борт и закрыв глаза. Его пальцы, лежавшие на щеке сына Лео, едва-едва заметно двигались туда-сюда, только это и выдавало, что он не спит и вообще жив.
- Дон, мы скоро будем, - Майки ткнул рацию. – Да, все вместе. Ну, в целом…
- Спроси, как там Лео, - скрипуче-тускло бросил ему Раф и сделал еще один большой глоток, потом достал телефон и зачем-то сфотографировал лежавшего на полу Рейна.
