and then she burst into tears

Риз устал, если честно, очень. Устал просыпаться от каждого шороха и дёргаться от каждого резкого движения рядом с собой. Риз боится. Боится, что его собственная рука передавит ему горло, если он хоть на секунду отвлечётся от тишины в своей голове. Джек не подаёт признаков жизни уже несколько недель. И всё бы хорошо, но «в твоём теле есть синтетика, так что о безопасности можешь только мечтать» непривычно серьёзно – и тишина. Гнетущая, пустая, как будто из черепной коробки вытащили всё, оставив бьющиеся о кору железки, которые приносят ему минимальные факты о валяющемся вокруг мусоре. Риз перестал воспринимать это как что-то познавательное и полезное, он ищет следы взлома, ищет подвох, намёки, признаки нахождения в своей голове чёртового ИИ, который болтается между его мозгом и пустотой. И навсегда останется там. «Я могу перепрограммировать твой дурацкий рентген, чтобы он генерировал матерные частушки с каждым анализируемым объектом.» Это грозит Ризу неконтролируемыми приступами хихиканья, непонимающими взглядами Фионы и нервами Вона. Только почему-то Риз не хочет, чтобы Вон в тысячный раз спрашивал, всё ли в порядке, когда он снова кричит по ночам, просыпаясь с ощущением нереальности происходящего и ощупывает собственное тело, не веря, что оно живо, функционирует и подвластно ему. Риз хочет слышать в свою сторону тупое «тыковка» и слушать истории про кота. «Это не рентген.» «Я знаю. Но если хочешь, я к твоим услугам, тыковка.» Он думал, что быть здравомыслящим легко, но теперь он оправдывает тирана, садиста и попросту психа детскими травмами и ничего не хочет с этим делать. Редкие одобрительные реплики и фантомное похлопывание по плечу отпечатываются в памяти в подробностях. Риз старается абстрагироваться, он насильно вбивает себе в голову унижения, угрозы и неприкрытую ярость. Они не так долго живут в одном теле, Риз слишком быстро научился отличать моменты, когда Джек говорит серьёзно, а когда развлекается. Джека это злит: он переключается между двумя режимами беззвучному щелчку фантомных пальцев. Джек появляется ночью, светится своим цифровым синим с другого конца дивана, и молчит. Риз просыпается почти сразу: он не спит крепко уже очень долгое время. Долго спать он тоже отвык. Они смотрят друг на друга. Риз, прекрасно разбирая его силуэт, потому что он светится в темноте, а Джеку вряд ли нужно освещение, чтобы видеть. Джек не говорит ни слова, хотя очень уж хочется прокомментировать свои достижения: огромные круги под глазами и стремительно развивающуюся паранойю. Как слабы люди, пусть даже частично механизированные. Впрочем, киберпанк стал причиной страданий Риза, а это тоже слабость. Две стороны медали, орёл-решка и вот эти вот все сопутствующие метафоры, их можно опустить. Джек разглядывает его, уставшего и беспокойного, и вдруг понимает, что, пожалуй стоит ослабить хватку и снова, как в старые добрые, поговорить по душам. Хотя для нового начала одной души хватит с головой. «Там, вне твоего дурацкого рентгена, ничего нет. Абсолютно ничего.» И Риз готов отдать своё тело, жизни и душу бывшему кумиру, который не вызывает ничего, кроме чувства дискомфорта от собственной шкуры и автоматические ежеминутные тычки от собственного мозга: проверь, твоя ли это рука, проверь, ущипни себя хотя бы, чтобы проверить, что ты не спишь. От мерного жужжания механической конечности становится легче. Легче не становится только от гнетущей пустоты.