and then she burst into tears

Атмосфера в Замке потихоньку налаживается. Широ большую часть времени проводит в своих импровизированных покоях, но всё равно чувствует это. Команда приходит в норму. Главный индикатор – как всегда Кит. Во-первых, как только ему что-то не нравится, это сразу видно, он как зверь, который чувствует малейшие признаки нечисти. Во-вторых, он сам стабильно докладывает, что и как происходит, о рутине. Рабочие дела по спасению мира и так выносятся на общий совет. Кит просачивается к нему, влазит на край койки и докладывает: битвы едой – были, споры об ответственности – так точно, косяки на тренировках – у каждого. Широ слушает. Хотя, скорее, даже ловит момент. Отчего-то такая обстановка очень располагает к тоске по Земле. Так и хочется, чтобы костёр, тёмное небо с кучей звёзд и дурацкие обсуждения видеоигр. Но приходится принимать судьбоносные решения и обсуждать проблемы вселенского масштаба. И это даже не метафора. Делать этого не хочется, доклады о новых технологиях Пидж быстро нагоняют уныние и Широ углубляется в изучение седой пряди, вылезшей из-за уха. Надо уже наконец подстричься. – Если обкарнаешь, я тебя лично заставлю съесть гору тех странных корешков, которые Коран притащил с Олкариона. – Кит подползает ближе, убирая длинные пряди со лба, задерживает руку в волосах Широ, – На вид препротивнейшее зрелище. Он улыбается и замирает, не зная что делать дальше. Медлит не решается ни сделать что-то ещё ни отстраниться. Решается Широ: он легко бодает китову ладонь и аккуратно сгребает его в охапку, предлагая улечься себе на грудь. Кит по обыкновению начинает ворчать, но ворчит он в плечо Широ и совершенно невнятно, так что Широ делает вывод, что он не против. В конечном итоге он замолкает и начинает копошиться, укладываясь удобнее. Совершенно незаконное действо, потому что он так и остаётся лежать лицом Широ в плечо, а рукой в его волосах, поводя плечами на каждое почёсывание по спине. Широ снова хочется на Землю, в поход и без опасений, мол, а если остальные зайдут. Остальные – они поймут, но небо с раскиданными по куполу далёкими звёздами и ночь с костровым отсветом была бы сейчас очень и очень кстати. В такие редкие моменты, когда Кит позволяет себе перестать думать и заботиться о том, как он выглядит со стороны, Широ тоже может помечтать о блаженном незнании и представлениях о том, что небо – купол, а звёзды предсказывают будущее. В их картине мира они скорее складываются в одну длиннющую цепочку уровней, и как в старых играх – дополнительные очки за выполненные задания. В их случае – плюсик к спокойствию совести за каждую спасённую жизнь. С вечно бодрствующей совестью и крышей поехать, как ни убеждай себя, что все жертвы ради высшей цели. Широ отдаёт себе отчёт в том, что ни перед кем не получится оправдать гибель родных Высшей Целью. Мало кто будет терпеть абстрактные обещания когда-нибудь-свободы-и-процветания, когда только что от голода умер его сосед, а так называемые герои не делают ничего. Широ бы не простил таким героям. Но он видел, что творится, ему приходилось делать тяжёлый выбор в пользу абстрактной когда-то-свободы, чтобы у этой свободы появился хотя бы шанс. Чтобы у него появился шанс когда-нибудь вернуться на Землю, под купол с брызгами звёзд, касающейся его волос тонкой рукой Кита и бликом от костра в его глазах.