I am the line that's still holding you Spellbound to pull you through Life's breath will lure you to the light Reanimate all my vivid dreams Come true on neon streets Hearts that weren't meant to beat alive
***
За окном рассвет разыграл неторопливый этюд в перламутровых тонах. В ранний час, когда лилово-серые сумерки грядущего дня ещё не рассеялись, над городом прогремела непродолжительная, но яркая гроза: отгрохотал рокочущий гром, отсверкали искристые молнии, из темных туч на землю пролился прохладный дождик. Немногим позже непогода стихла, и тогда мелкие капли, задержавшиеся на оконном стекле, засверкали в полупрозрачном утреннем свете, точно бриллианты, а легкий, чуть теплый ветерок, задувая с улицы и заигрывая с тонкими занавесками, принес в комнату аромат свежести, цветов и немного ванили с шафраном, а ещё неповторимый запах свежеиспеченного хлеба. Там, внизу, начала свою работу пекарня. Жизнь понемногу возвращалась в большой город после долгого сна, похожего на маленькую смерть. Однако в спальне по-прежнему царил приятный глазу полумрак. Здесь господствовали призраки отвергнутых сновидений: дерзких мечтаний и ужасающих кошмаров. Они все ещё беспрепятственно скользили по гладким светлым стенам, расписывая их ажурным кружевом теней. Стояла хрупкая, торжественная тишина, дрожащая от каждого вдоха и едва различимого шороха белья. Время будто остановилось в этом мгновении, словно в застывшем облаке, в голубовато-сизой дымке тумана, стелющегося по влажной улице. Западая в низинки цветочных клумб у высоких лестниц, ведущих к дверям полусонных квартир, он клубился, воссоздавая антураж готических романов с их очаровательной таинственностью. — Ты больше не боишься молний? — тихо, едва слышно пробормотал Тони. Вопрос крутился у него на языке с той самой минуты, когда комнату озарила первая вспышка, но время, чтобы его задать, нашлось только теперь. Сам факт того, что гений не забыл об этом, а значит, по какой-то одному ему известной причине считая это чем-то важным, трикстер почувствовал приятное тепло за грудиной. Нечто неподдающееся объяснению робко шевельнулось у него в душе. — С тех самых пор, как стал демоном ночи, — чуть улыбнулся Локи после небольшой паузы. Погрузившись в воспоминания о том позднем вечере в Штутгарте и прикрыв глаза, Старк беззвучно усмехнулся. Он нежился под теплым одеялом в крепких объятиях Лафейсона, устроив с особенным удобством голову у него на плече, и ему совершенно не хотелось нарушать безмятежность раннего утра с его чарующим безмолвием обычным обменом остротами. Все это могло подождать. Запустив пальцы в его мягкие волосы, Бог лениво перебирал шелковые пряди Тони, бережно прикасаясь к коже головы в ненавязчивом массаже. Эта ласка всегда успокаивала гения, помогала ему расслабиться. Он заметил это ещё в прошлый раз, когда им довелось разделить несколько очень личных мгновений, и теперь бессовестно пользовался своим открытием, наслаждаясь моментом власти над смертным. Кроме того, возможно, после очередного приступа бессонницы им обоим нужен был перерыв, чтобы прийти в себя, обрести подобие баланса. Они проговорили весь остаток минувшей ночи. Наконец, Тони в подробностях рассказал Локи о краже своих технологий, ставшей в последнее время проблемой номер один; о продаже Виктору Башни, что не являлось частью их сделки в рамках так называемого фармацевтического заговора, но, тем не менее, Старк нисколько не сомневался, что это был ещё один хорошо продуманный ход Дума, потому что близость к условной штаб-квартире Фантастической четверки, с главой которой — Ридом Ричардсом — у Виктора ещё со студенческой скамьи были натянутые отношения и всякого упоминания умника было достаточно, чтобы желание поквитаться с ним начинало сочиться в каждом слове Дума; в подробностях поведал о том, как распались Мстители и о закрепощающем права героев Заковианском договоре с его особенностями. Наконец, говоря о нем, он даже позволил себе прояснить суть лично своего положения и усложнившихся с этих пор отношений с правительством США, а после несильного, но вполне ощутимого давления упомянул и о конфликте с Роджерсом, хотя в этой части истории все-таки опустил некоторые подробности, о чем трикстер догадался по его поджавшимся в узкую полоску губам и явной попытке отвести взгляд. Существовали некоторые и, похоже, довольно важные детали, упоминание которых причинило бы ему настоящую боль, в то время как весь рассказ в целом доставлял гению исключительное неудобство. Впрочем, решив про себя, что для начала и так будет неплохо, Бог не стал принуждать смертного к абсолютной откровенности. Тем более что, когда право на повествование перешло к нему, сам Лафейсон тоже не смог похвастаться тем, что нашел в себе силы рассказать своему человеку всё. Так, посвятив гения в суть сделки с Хелой, Локи предпочел умолчать не только о весьма значительных нюансах их родственных связей, но и о том, что на кону была не одна лишь судьба Асгарда, а также его собственная, ведь, если та, которую он так и не назвал сестрой, не получит своего, то, вероятно, и его не оставит в покое. О своем незавидном будущем в роли дворцового шута в Нифльхейме сам трикстер предпочитал не думать. Не упомянул Бог и о том, что в годы услужения Таносу, о котором они, конечно, вспомнили, его подвергали жестоким пыткам, о чем у него сохранилась память в виде нескольких шрамов на теле, по сей день надежно скрытых при помощи магии, и незаживающих ран в душе. О той угрозе, что уже нависла над известной Старку галактикой, Лафейсон тоже не сказал ни слова, ограничившись лишь упоминанием необходимости найти камни бесконечности, так как те таили в себе мощь, которой нет равных. И хотя, возможно, это был самый подходящий момент для того, чтобы наконец признаться смертному в том, что он стал истинной причиной его визита в Мидгард, Локи не сделал и этого. Впрочем, кажется, неловкой попытки сказать о том, как он скучал по нелепым прозвищам, которыми Тони его награждал, могло оказаться вполне достаточно, чтобы гений сам обо всем догадался. — И, кстати, никогда впредь не зови меня Зеной, — полушепотом попросил Локи. — Это далеко не самый лучший из вариантов. — Вообще-то она была принцессой воином, — уточнил Тони, но спорить не стал, взяв замечание на заметку. — Больше не буду. Старк почти дремал, разомлев и поплотнее смежив веки. Глядя на его безмятежное лицо, Лафейсон испытывал чувство непередаваемой нежности. Приподняв вторую руку, он коснулся щеки мужчины и провел большим пальцем вдоль идеально ровной линии коротко остриженной бородки, спустился к подбородку и пригладил едва заметную ложбинку под нижней губой, задевая ногтем чувствительную кожу. Уголок рта смертного капризно дрогнул, и линия рта причудливо изогнулась, скривившись в тихой усмешке. — Что ты делаешь? Он отлично знал эту улыбку: искрометную, показательно дерзкую, но скрывающую под собой на деле затаенное внутри смущение. Она всегда говорила о том, что глубоко в душе Старк был чертовски заинтригован происходящим, а значит то, что происходило сейчас, ему определенно нравилось. Залюбовавшись им, Локи ответил не сразу. С удовольствием наблюдая за тем, как любопытство разгорается в нем все сильнее, вытесняя собой все прочие эмоции и желания, Бог вынуждал смертного томиться в мучительном для него неведении. Сместив руку чуть ниже, трикстер приласкал чувствительное местечко под челюстью, где кожа становилась особенно нежной и тонкой. Этим прикосновением он вынудил мужчину отвести голову еще немного назад, так что теперь его вид казался одновременно вызывающим и просящим. Чертовски соблазнительное сочетание. Локи коснулся его губ своими совсем невинно, позволяя лишь слегка и всего на долю мгновения почувствовать их тепло. Тони замер, прислушиваясь к ощущениям. Смертный будто бы даже задержал дыхание, и трикстеру понравилась эта резкая перемена в нем, миг неуверенности, который ему не удалось скрыть. Напряженный, словно натянутая тетива, он пульсировал в его руках, ожидая то ли разрешения, то ли приказа, позволяя принять решение за себя. Не сводя с него жадного взгляда, Лафейсон склонился ближе к нему и снова прикоснулся к губам: все так же осторожно, но на этот раз, позволив себе задержаться на их сухой, горячей поверхности чуть дольше прежнего, впитывая неуверенную дрожь, чтобы молниеносно вспыхнуть в ответ на короткий, робкий отклик, вслед за которым последовал первый поцелуй. Они схлестнулись, как две волны разбушевавшегося пожара, взявшего начало с разных краев, и, выжигая напалмом все сомнения и тревоги на своем пути, встретившиеся друг с другом в новом эпицентре стихии. Зарывшись пальцами в его волосы, Бог безжалостно тянул за мягкие пряди, заставляя мужчину с болезненным стоном выгибаться навстречу своему жестокому желанию причинить ему удовольствие, способное вытеснить собой тяжелые мысли обо всем стороннем. Старк отвечал ему со всем своим неуступчивым упрямством, толкаясь языком навстречу грубой ласке и кусая нежные губы, от которых горели его собственные. Хриплое дыхание, смешанное с тихим рыком и шипением, жгло их лица. Наполовину обездвиженный навалившимся сбоку трикстером, Тони недовольно загудел в поцелуй, пытаясь отвоевать для себя чуть больше пространства, но Локи ему не позволил. Почувствовав его руку на своем бедре, он оттолкнул её и прижал в железной хватке к постели, насаждая мужчине свою бескомпромиссную страсть. Ослепленный этим мгновением абсолютной власти над ним, Лафейсон внезапно с особенной ясностью вспомнил то, как остро, до одури хотел этого человека только для себя. Сделать его своим, завоевать, а если не получится, то непременно подчинить. Он жаждал вызвать у него восхищение, чтобы видеть его живой блеск в этих темных, обсидиановых глазах, чувствовать ответное влечение, притяжение, которому совершенно невозможно было бы сопротивляться. Однако Старк сопротивлялся. Чертов упрямец и теперь неистовствовал под ним, пытаясь выторговать для себя больше, чем ему полагалось. Это неимоверно злило и одновременно с тем страшно возбуждало. Усиливая давление, Локи с восторгом чувствовал, как яростнее тот принимался вырываться. Лишенный возможности получить свое, гений мстительно укусил его за нижнюю губу, и Бог сипло рассмеялся в ответ на этот дерзкий самонадеянный выпад, разорвав поцелуй. Вытянувшись над ним, Лафейсон медленно отпустил руку мужчины после короткой, но яркой дуэли взглядами, которую, как ему казалось, он все-таки выиграл. Тяжело и загнанно дыша, Локи немного сместился в сторону, позволяя смертному лечь на спину, а сам навис над ним, все еще удерживая его голову запрокинутой, наслаждаясь его волнующим видом. Напряженный и взлохмаченный, Старк выглядел алчущим нежности на грани с грубостью, в его ставших бездонными глазах горела злая жажда, и трикстер чувствовал себя тем, кто способен дать ему все, чтобы её утолить. Он ощущал себя его Богом и, видят норны, ему нравилось это. Этот смертный должен был и станет молить его о большем. Он вновь потянулся к нему, обещая ещё один ничуть не утешающий поцелуй, но, стоило Старку откликнуться на соблазнительное предложение, как Локи с удовольствием обманул его. Сомкнув губы на шее, в том самом чувствительном местечке, которое прежде так незатейливо ласкал, он втянул нежную кожу, а затем до боли прикусил, прислушиваясь к недовольному, утробному шипению гения. Скользнув освобожденной рукой по плечу трикстера, Тони медленно добрался до загривка и прихватил волосы у корней, попытавшись оторвать его от себя, однако своими потугами лишь раззадорил трикстера. Широко лизнув его вдоль горла, Локи дорожкой кусачих поцелуев спустился ниже и, подобравшись к ключице, с оглушительным треском надорвал ворот футболки, безжалостно распуская её на нитки. Задыхаясь от жгучей смеси восторга и удивления, Тони откинулся на подушки, позволяя себе ослабить на миг упорное сопротивление. Поддавшись минутной слабости, он упустил то, как изменилось настроение Лафейсона. — Скажи мне, каково это, после стольких лет борьбы за свободу, надеть ошейник и ощутить себя на поводке? — зло прошептал Локи, прижавшись губами к его уху. Лицо Старка преобразилось всего за одно едва уловимое мгновение, подобное взмаху ресниц: под оливковой кожей, расчерченной глубокими тенями, заходили желваки, загрубев, напряглась линия челюсти, побелели губы и заострился упрямо вздернутый подбородок. Почувствовав давление ладоней на свою грудь, Тони распахнул глаза, вместившие в себя, казалось, весь мрак минувшей ночи и горечь неоправданных надежд, и устремил чарующе темный взор на Бога. В тот же момент ладонь Лафейсона взметнулась вверх и обосновалась на горле мужчины. В ответ на это прикосновение гений молниеносно вцепился в запястье Локи и сжал его изо всех сил, но, как бы он ни пытался оторвать его руку от себя, тот прижимал её с каждой секундой только сильнее. — Признайся мне, — рыча, приказал Локи, — то был сладостный миг, когда, уступив своей глубинной жажде подчинения, ты перестал сопротивляться?! Сверкнув глазами, Старк попытался оттолкнуть трикстера. Сцепив зубы, он забился под ним с такой яростью, что почти сумел сбросить его с себя, но Бог оказался проворнее и, что вполне ожидаемо, сильнее. Протолкнув колено между ног мужчины, он навалился на него всем телом и, разведя его руки в стороны, зажал запястья в капканах своих, ставших ледяными пальцев. Уродливые лилово-черные шрамы, иссекающие обнаженную грудь гения, своим едва заметным золотистым мерцанием доводили Лафейсона до безумия, не позволяя выбраться из сжимающегося кольца бессильной злости. Чужая ядовитая магия циркулировала по венам смертного, и сама мысль о том, что кто-то ещё — незнакомый ему, но уже ненавистный Виктор фон Дум — прикасался к нему, доводила трикстера до исступленного бешенства. — Скажи мне! — рявкнул Локи, не получив ответа. — Пошёл ты, — зло выплюнул Тони, свирепо глядя на него. — Отвали! Грубый ответ в сочетании с очередной попыткой Старка вырваться, отрезвили его. Захлебнувшись коротким, судорожным вдохом, Локи поджал губы, закусив их изнутри, и медленно отстранился, сел на ноги мужчины, все ещё возвышаясь над ним, но теперь не удерживая. Он отпустил запястья смертного, и тот рывком притянул их к своей груди, растирая и согревая. Вопреки ожиданиям трикстера Тони не выглядел обиженным или злым. Он был раздосадован и озадачен, но, кажется, даже почти не сердился на него за то, что произошло. Теперь, когда эмоции немного улеглись, нужно было что-то сказать, но Лафейсон никак не мог подобрать нужных слов. Его блуждающий взгляд вновь и вновь приковывали к себе проклятые шрамы. Это каждый раз лишало Бога способности мыслить связно, возвращая его на узкие круги лихо закрученной спирали праведного негодования. — Вали из моей постели, — вкрадчивым тоном потребовал Тони, саркастично приподняв одну бровь. — Давай, принцесса, игры закончились. Я хочу кофе и что-то горячее. Как видишь, ты больше не в топе. В их повседневное общение вновь вернулись острые подколки и, кажется, именно они с самого начала помогали им устанавливать и соблюдать ту самую границу личного, за которую оба старались не заходить без веской причины или абсолютной уверенности, что это будет правильно воспринято. Немного помедлив, Локи осторожно перекатился в сторону, освободив гения от своего давления, а затем в одно слитное движение поднялся на ноги. В последний момент он все же благоразумно воздержался от идеи предложить смертному свою помощь, и теперь со стороны наблюдал за тем, как Старк, встряхнувшись и собравшись с мыслями, тоже выбрался из постели. Скинув с себя обрывки футболки, он прошел к шкафу с одеждой и принялся придирчиво рыскать по полкам, выискивая что-то более подходящее ему по размеру. Наконец, выудив темно-фиолетовую футболку с рисунком в виде абстракции, выполненным в ярких кислотных оттенках на груди, он надел её и громко фыркнул, глядя на свое отражение в зеркале и разглаживая складки, плотно облепившей тело ткани. — Прежняя была намного хуже, — поправляя узкий черный галстук, прокомментировал Локи, окинув гения оценивающим взглядом. — О, правда? — хмыкнул Тони и покосился в его сторону, вынужденный признать, что классический черный костюм с приталенным пиджаком и рубашка цвета воронова крыла сидели на нем идеально. — Я и не догадывался, что ты так чувствителен в вопросах моды. Угрюмо хмыкнув, Локи оставил этот выпад в свой адрес без ответа и отошел в сторону книжного стеллажа, заинтересовавшись корешками покрытых пылью книг. Среди всего многообразия учебников по физике и математике ему внезапно на глаза попался томик с мифами и легендами. Осторожно вытащив его, трикстер бережно стер ладонью тонкий слой безвременья с её обложки и нахмурился, читая вслух название, выведенное чуть потускневшим от времени серебром на черном фоне: — Скандинавские мифы и легенды. Жизнеописание богов и героев. Переведя удивленный взгляд на Старка, он успел заметить, как тот нервно передернул плечами. — Говард увлекался многими вещами и к большинству из них пытался приобщить меня. С физикой и математикой у него вышло, но преуспел он далеко не во всем, — закончив шнуровать кроссовки, мужчина поднялся и с мрачным скепсисом посмотрел на Бога. — Меня всесторонне развивали. Тебя это удивляет? — Вряд ли чтение столь безыскусных сочинений, основанных к тому же на весьма сомнительных источниках, можно считать частью хорошего образования, — фыркнул Лафейсон, листая пожелтевшие страницы. — Твой отец всерьез доверял этой книге? Тони оказался рядом, двигаясь с обычной для него стремительностью, но куда более агрессивно. Выхватив книгу из рук трикстера, он замешкался лишь на мгновение, а затем пренебрежительно отбросил на постель и направился в сторону двери. — Я не знаю. Мы мало общались, — переступив порог, бросил гений. — Идем. Время позавтракать. Прислушиваясь к его удаляющимся шагам на лестнице, Локи продолжал задумчиво разглядывать книгу, отчего-то чувствуя, что, если уйдет прямо сейчас, то упустит нечто очень важное. Мгновение спустя, когда он уже почти смирился с мыслью, что ощущение навязано сумбурным утром и является лишь отражением сумятицы в его душе, трикстер вдруг заметил, как что-то появилось среди замявшихся страниц в бледном зеленоватом всполохе. Он решительно шагнул вперед и перевернул книгу, увидев внутри одну из своих закладок — старую, детскую, изготовленную из тонкой полоски кожи с почти стертым рисунком. Её ему подарила Фригга, когда Локи только начал делать первые шаги в познании магии и её искусств. С изумлением взяв свою находку в руки, Бог ещё несколько минут пораженно разглядывал её, лаская кончиками пальцев истрепавшийся край. Она никак не могла попасть сюда. Этому попросту не было никакого объяснения. Старк нетерпеливо окликнул его снизу и тогда, поспешно спрятав закладку в своем магическом кармане, Локи покинул комнату, пообещав себе подумать о произошедшем позже, но в самое ближайшее время.***
Полусонный официант в мятом и плохо завязанном фартуке небрежно выложил перед ними основное меню, специальные флаеры с сезонными предложениями и совсем уж крохотные ламинированные листки с вариантами завтраков. Его движения при этом, несмотря на явную отстраненность, выглядели отточенными, профессиональными. Локи внимательно наблюдал за молодым человеком и, после того, как тот ушел, ещё недолго сидел, глядя на все это типографское разнообразие перед собой, размышляя над тем, какой, должно быть, унылой была жизнь этого официанта, раз ему приходилось изо дня в день делать что-то подобное. Тем временем Старк тут же подхватил в руки меню и его взгляд побежал по скупым строчкам в поиске чего-то подходящего, чтобы сделать начало дня чуть лучше. — Ты не ознакомишься со всеми вариантами, прежде чем сделать выбор? — уточнил Локи, заметив, что гений уже отложил меню в сторону и сосредоточился на смартфоне. — Нет, — коротко ответил Тони, продолжая сосредоточенно читать то, что оказалось явно интереснее, чем сезонные предложения уличного кафе. Нахмурившись, трикстер вернулся к своему нелегкому занятию. Он искренне считал, что к вопросу выбора блюда, с которого хочешь начать свой день, стоило подходить осознанно и вдумчиво. Внимательно изучив все варианты, он вернулся к тем, которые показались ему наиболее стоящими, перечитал их состав и после повторной, ещё более пристальной оценки, окончательно определился. По всей видимости их официант и впрямь был достаточно опытен, поскольку появился как раз в тот момент, когда оба мужчины оказались готовы сделать заказ. — Двойной эспрессо без сахара и панкейки с кленовым сиропом, — не поднимая глаз от смартфона, произнес Тони. — Оплата картой, расчет принести сразу после подачи блюд. С невозмутимым выражением лица молодой человек записал все в потертый блокнот, а затем повернулся в сторону второго гостя, пробормотав под нос стандартный вопрос, чтобы выслушать ещё один заказ. Всего на долю мгновения он поднял взгляд от своих записей и удивленно замер, увидев широкую, приветливую улыбку на лице мужчины. Смутившись, юноша поспешил вернуться к своим записям. — Я бы хотел начать с легкой закуски из сладких томатов с мягким сыром под ореховым соусом, затем овсяную кашу на миндальном молоке со свежими ягодами, а после омлет с зеленью, порцию жареного бекона и тосты из зернового хлеба с абрикосовым джемом, — последовательно перечислил Локи, следя за тем, как официант ведет записи. — И, конечно, черный чай. — Большой чайник или маленький? — хмыкнул официант, казалось, нисколько не впечатленный обильным заказом. — Большой, — после секундного размышления уточнил трикстер, разочарованный угрюмым видом юноши. Невнятной скороговоркой повторив заказ, он быстро собрал все ранее принесенные буклеты и меню, а затем исчез в основном здании кафе, чтобы передать его повару. Проследив за ним, Лафейсон коротко хмыкнул себе под нос, посмотрел на погруженного в телефон гения и, не видя перспектив для начала беседы, обратил все свое внимание на улицу. — Похоже, он тебя не узнал, — решив все-таки предпринять попытку разговорить Старка, произнес Локи. — Наплевать, — все так же отрывисто отозвался Тони. Решив, что как минимум до первой чашки чая он больше не готов изображать из себя дипломата в этих явно зашедших в тупик переговорах, Бог всецело сосредоточился на мире вокруг. Ветерок трепал края зонтика, под которым они сидели, заставляя спицы натужно стонать. За низким пластиковым заборчиком грязного желтого цвета, украшенным искусственными цветами, протянулась узкая полоска пешеходной зоны, а рядом с ней шумела и гудела дорога. Автомобили уже начали выстраиваться в плотные вереницы, следуя друг за другом в медленном ритме и разрывая прежде благословенную утреннюю тишину утробными гудками клаксонов и рычанием моторов. Иногда к этой какофонии примешивались крики водителей и некоторых особенно спешащих пассажиров. Чуть в стороне у пешеходного перехода уже собралась толпа: люди нетерпеливо поглядывали на светофор, как будто мечтая ускорить переключение красного света на зеленый. На противоположной стороне дороги, где была такая же неширокая пешеходная зона, торговец сладкой кукурузой и горячими хот-догами, наконец, победил сломанное колесо своей тележки и с раздражающим скрежетом выкатил её в самый центр, чем буквально заставил людей изменить траекторию движения, из-за чего несколько человек даже столкнулись друг с другом. Весь свой гнев и недовольство они тут же выплеснули на виновника происшествия, наградив его парочкой крепких выражений. Впрочем, не обратив на это никакого внимания, он задорно принялся кричать, зазывая всех прочих проходящих мимо людей, предлагая им свои простенькие яства. Удивительно, но скоро к нему выстроилась целая очередь, и теперь уже она служила серьезным препятствием на пути всех тех, кто оставался равнодушен к ароматам дешевого кофе и жареных сосисок, мешая им двигаться в сторону автобусной остановки и спуска в метро. — Каша для вас, — лучезарно улыбаясь, произнесла миловидная девушка, поставив перед Старком десертную глубокую тарелку с ажурным рисунком, — и ваши приборы. Она подошла так тихо, что Локи не сразу её заметил, увлеченный театром жизни через дорогу, однако, наконец отвлекшись и развернувшись, он уже хотел поправить Мэдисон — имя трикстер прочитал на бейджике, закрепленном под кружевным воротничком униформы на её груди, — но не стал. Его остановило выражение лица Старка, безмолвно и по-своему безропотно наблюдавшего за происходящим. Пожалуй, никогда прежде ему ещё не доводилось видеть настолько сложного смешения эмоций в единую гримасу: отвращение, шок и даже испуг обездвижили его лицо, точно маска. Поджав губы, он не проронил ни слова в ответ на добродушное пожелание приятного аппетита, но, стоило девушке удалиться, гений в одно нервное движение переставил тарелку ближе к Лафейсону. — Не любишь кашу? — мягко посмеиваясь, поинтересовался Локи, взявшись за ложку. Блюдо выглядело довольно аппетитно: приятный кремовый оттенок, горка свежих ягод — клубника, голубика и немного малины, — и даже пару цельных ядер миндаля. Аромат был сладковатым, немного сливочным и, втянув его носом, трикстер почувствовал, что на самом деле и впрямь страшно проголодался. — Терпеть не могу, — фыркнул Тони, сделав крупный глоток обжигающего горячего горького кофе. Удивленно приподняв бровь, Бог с любопытством прищурился и продолжил выжидающе смотреть на смертного, надеясь получить пояснения. За эмоциональным заявлением мужчины явно скрывалась какая-то история, и он определенно хотел её услышать. Вот только гений, кажется, уже взял себя в руки и не собирался откровенничать. — Весьма недурно, — резюмировал трикстер, отправив в рот очередную ложку. — Точно не хочешь попробовать? В ответ на эту явную провокацию мужчина ухмыльнулся, дернув уголком рта, и Локи расценил это, как хороший знак. Отставив ополовиненную чашку кофе в сторону, Тони расслабленно откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел в сторону. Возникшую паузу заполнила официантка. На широком подносе она принесла весь остальной заказ: закуску из сладких томатов с мягким сыром под ореховым соусом, омлет, порцию жареного, хрустящего бекона, тосты с джемом, панкейки с кленовым сиропом и пузатый чайник с черным чаем, сервированный двумя белоснежными чашками. Заметив, что каша перекочевала к другому гостю, Мэдисон неловко улыбнулась, благоразумно не стала это комментировать и поспешно удалилась. — Кашу не люблю с детства, — между делом заметил Старк, взявшись за приборы и принявшись за румяный, толстый блинчик, щедро облитый золотистым соусом. — А ты, похоже, напротив, к ней неравнодушен? Пожав плечами, Лафейсон как раз разделался с её остатками и потянулся за чайником, бережно наполнив темно-янтарной ароматной жидкостью толстостенную чашку до края. — Хороший завтрак — залог удачного дня, — со знанием дела произнес Бог. — В Асгарде среди прочих блюд всегда подают кашу, хотя в выборе никто не ограничивает. Можно сосредоточиться и на более плотных, мясных. Он понял по вновь возникшему между ними молчанию, что вытащить полную историю из гения прямо сейчас не получится, поэтому не стал даже пытаться, но окончательно от идеи не отказался. Локи превосходно умел ждать и, если для того, чтобы раскрыться, Тони требовалось немного времени, он с удовольствием был готов предоставить ему ровно столько, сколько потребуется. Ели в тишине, пока каждый размышлял о чем-то своем. Заметив, как Старк потихоньку таскает тонкие слайсы жареного бекона из его тарелки, Локи сдвинул её в самый центр и улыбнулся сконфуженному гению. Наконец, когда все блюда были съедены, а Тони заказал себе еще одну чашечку кофе, напряжение между ними ощутимо спало. Лениво размышляя над этим, Лафейсон допускал, что сытость способствует примирению со многими вещами, помогает иначе и с более позитивной стороны взглянуть на самые разные стороны жизни. Тогда же он сделал небольшое наблюдение: часто пропуская прием пищи, гений оставался нервным и раздражительным. Немного развеселившись от этого умозаключения, Бог улыбнулся, запрокинув голову назад, но не стал делиться со смертным сделанными выводами. Их стоило приберечь, как тайное оружие против него. — Какие у нас планы на сегодня, Брейн? — безмятежно поинтересовался Локи, наслаждаясь вкусом крепкого чая с доброй порцией сахара. Промокнув салфеткой губы, Старк коротко усмехнулся, позабавленный тем фактом, что трикстер запомнил однажды вскользь сделанную отсылку на культовый мультфильм и теперь смог правильно использовать это знание. Затем он задумчиво скомкал в пальцах всё ту же салфетку и вдохнул полной грудью загазованный воздух большого города, в котором начисто стерлись ароматы ночного дождя и робкого цветения редких цветов. Взглянув ещё раз на свои часы, он наклонился вперед и сложил руки на краю стола, устремив серьезный взгляд на Бога. — Затея Виктора напрямую связана со мной, а значит, пока я бездействую, можно считать, что фармакологический заговор стоит на паузе. Думаю, этот вопрос можно отложить, — стал вслух рассуждать Тони. — Меня сейчас больше интересует история с кражей моих технологий и особенно то, как с этим связан Хаммер. Все это выглядит, как подготовка к чему-то более масштабному, чем просто попытка нажиться через торговлю на стороне, так что в первую очередь я бы предпочел разобраться именно с этим. Меланхолично кивая, Локи, казалось, совершенно его не слушал. Зажевав губу, Старк беззвучно хмыкнул, сделав ещё глоточек кофе. — Конечно, захватим мир, Пинки, — чуть громче прочего произнес гений, чем наконец привлек к себе внимание трикстера. Встрепенувшись, Лафейсон взглянул на него с искренним любопытством, но мгновение спустя, осознав, что его разыграли — ехидного торжества по этому поводу гений и не пытался скрыть, — он красноречиво закатил глаза и пересел, устраиваясь поудобнее и ровнее. — Я слышал абсолютно все, что ты говорил, — деловито заметил Локи, расправив плечи. — Понимаю, эта кража тебя очень волнует, но со стороны все это звучит очень скучно. Стоит ли в самом деле тревожится из-за того, что могут умереть десятки, если однажды и, возможно, уже скоро сгинет целый мир? Допив остатки кофе, Тони тяжело вздохнул и, сначала чуть поведя плечом, осторожно принялся растирать ключицу: шрамы от экстремиса под тонкой футболкой продолжали гореть, доставляя ему ощутимый дискомфорт. Наблюдая за ним, трикстер помрачнел, вынужденный констатировать про себя, что вопрос их сделки с Думом совершенно не терпел отлагательств. Разобраться с этим следовало наоборот как можно скорее. — Ну, а поиск камней бесконечности очень важен для тебя, но прямо сейчас мне нечего тебе предложить, — парировал Тони. — Вижен где-то в Шотландии с Вандой, а про камень времени нам известно слишком мало. Так что начинать нам тоже пока не с чего. Поглаживая пальцами гладкие стенки чашки с уже остывшим чаем, Локи согласно кивнул. Он понимал, что спор не принесет им ничего, кроме ещё одной размолвки, да и настаивать на том, чтобы сосредоточиться прямо сейчас на спасении Мидгарда от угрозы, о которой так до сих пор ничего не рассказал, будет глупо. К тому же у него действительно было чертовски мало времени и, затевая что-то крупное, трикстер вновь рисковал не довести дело до конца, а бросать смертного в очередной раз один на один с бедой, которую сам привел на порог, ему не хотелось. — Между распадом Мстителей, появлением Земо, кражей твоих технологий и Думом точно нет связи? — после продолжительной паузы поинтересовался Локи, решив таким образом дать понять, что готов к сотрудничеству в этом направлении. — Определенно, — отмахнулся Тони, наградив его благодарным взглядом. — От Виктора мы доподлинно знаем, что именно он спонсировал операцию по активации Зимнего, но в своих идеях Гельмут руководствовался исключительно личными интересами, так что о краже моих технологий речь явно не шла. Ему это попросту не нужно. Думу же было выгодно, чтобы Мстители на время перестали представлять угрозу. К тому же теперь в нашем уравнении появилась переменная Хаммера: человека, который, никогда ничего не делает сам. Разобрав все перечисленное гением на части, Локи ещё немного подумал, переставляя в своем воображении составные части этого ребуса, словно кубики, пытаясь подобрать ключ к решению загадки. — Ты говорил, что все началось в Лагосе? — припомнил трикстер. — Пробовал потянуть за эту ниточку? Кому мог понадобиться вирус? Тони всерьез задумался над его словами. Склонив голову вперед и накрыв загривок ладонью, мужчина нахмурился, пытаясь выстроить логические нити связи между двумя точками, чтобы найти место их пересечения, но ему это никак не удавалось. Облизнув губы, Старк поочередно прикусил их, безжалостно царапая нежную кожу зубами, а затем резко вскинулся и начал рассуждать вслух. — После нападения на Лагос вирус был успешно возвращен Мстителями в Институт инфекционных болезней. На фоне провала об этом даже не писали в газетах. Некоторое время мы осуществляли контроль за этим учреждением, пользуясь возможностью обеспечить себе присутствие в регионе под предлогом предоставления помощи со стороны Департамента по ликвидации разрушений, но ничего подозрительного за это время так и не случилось, а потом нас очень вежливо попросили покинуть страну из-за возникших осложнений в дипломатических отношениях. Немного позже стало и вовсе не до этого. На самом деле мы так и не проработали этот вопрос до конца, хотя идея отследить конечного покупателя была правильной. Официально расследование так и не прекратили, но замяли, как видно потому, что найти ответы оказалось значительно труднее, чем представлялось на первый взгляд, а виновных уже вроде как определили. Мы ведь даже допрашивали свидетеля, но ничего толкового выяснить не удалось. — Может, настал момент поговорить с ним ещё раз? — предположил Локи, воспользовавшись короткой паузой в повествовании гения. — Этот свидетель ещё доступен? У тебя есть на него выход? Явное неудовольствие на лице мужчины трикстер приписал очередной необходимости вспоминать детали конфликта среди Мстителей. Он был довольно близок к истине в своих предположениях, но даже не подозревал, какая именно деталь стала причиной мрачной усмешки, на мгновение появившейся на губах Старка. Однако своей тенью она изменила его облик почти до неузнаваемости. Нечто жестокое, злорадное и холодное на миг блеснуло в глубине глаз смертного и, заметив это, Лафейсон бессознательно потянулся ближе к своему человеку, с жадным любопытством всматриваясь в него. — Да. Дерзко дернув уголком рта, Тони встретил его взгляд с достоинством и абсолютной уверенностью в себе, не предприняв ни единой попытки скрыться за очередной маской. Приподняв бровь, он потянулся к пустой чашке, но вовремя опомнился и схватил салфетку, занимая ею руки. — Тем не менее рассчитывать на то, что он заговорит, теперь не приходится, — хмыкнул Старк. — Скажем, даже если у него действительно есть полезная информация, то, чтобы получить её, нам придется предложить ему что-то стоящее взамен. — Похоже, а он из тех, кто любит поторговаться, — азартно заметил Локи. — В том числе, — уклончиво кивнул гений. — В его положении не так много вариантов для развлечений, так что он стремится получить удовольствие от любой возможности. К сожалению, мы по-прежнему знаем слишком мало, чтобы прижать его или хотя бы принять текущие условия и вступить в торг. Однако трикстер сдаваться так быстро был не намерен. Сверкнув глазами, он пересел поудобнее и величественно сложил руки перед собой на столе, сдвинув кончиками пальцев чашки перед собой, словно шахматные фигуры. — Итак, позволь мне резюмировать все то, что мы имеем в данный момент, — торжественно произнес Бог и, не дожидаясь одобрения от гения, принялся озвучивать известные им детали. — Нападение на Институт в Лагосе стало отправной точкой для продвижения кампании по дискредитации Мстителей на международной арене. Прямых доказательств у нас нет, но мы можем предположить, что эти события являются частью хорошо спланированной акции по выводу героев из масштабной игры. Одновременно с этим на нашей доске появляется фигура Земо, — с этими словами Локи сдвинул одну чашку вперед. — Человек с отличной военной подготовкой и однозначно личными мотивами, побудившими его выйти на тропу отмщения, получивший теневую поддержку от Дума, но до последнего следующий исключительно своему плану. Во всяком случае, так казалось ему и, похоже, именно так должны были считать все остальные. Фигура без сомнения удобная для передачи и распространения информации, которая поможет претворению в жизнь плана куда более масштабного. Заметив, что Старк хочет его перебить, Локи вскинул руку, останавливая его. Огонь, зажегшийся в глазах мужчины, явственно говорил о том, что его посетила яркая и вместе с тем совершенно ужасающая догадка, но, чтобы подтвердить её или опровергнуть, они вместе должны были продолжить свой путь, следуя за тонкой нитью потенциальной разгадки, которую Локи бережно тянул из клубка запутанных тайн. — Затем происходит кража технологий, за которой удивительным образом не следует ничего: ни попыток к шантажу, ни выхода на черный рынок, ни появление новых технически продвинутых врагов. Вместо этого лишь слежка, подпитывающая твою паранойю, и весьма неуклюжая попытка завладеть инопланетными технологиями Читаури, о которой ты рассказал мне. Иными словами, привлечение снова третьего лица — Стервятника, — очень быстро сыгравшего свою роль и сошедшего с доски. Сдвинув ещё одну чашку в сторону, Локи решительно поставил вторую рядом с той, что прежде переместил немного вперед. — Твое внимание уже рассеяно, но я прошу тебя сконцентрироваться, — строго произнес Бог. — Между всеми этими событиями определенно есть связь. Несмотря на то, что к роли исполнителя привлекаются постоянно разные люди, каждый из них имеет в своем арсенале глубокую обиду, нанесенную Мстителями или, что, может, даже чуть интереснее — тобой. Вероятно, Земо единственный, кто не входит в этот список, но его вендетта, объявленная Капитану — удобный предлог, чтобы снова зацепить тебя. — Мне чертовски приятно, что весь придуманный тобой мир как будто бы вращается вокруг меня, но ты уверен, что это не ошибочный путь? — с сомнением прищурился Старк. — Просто это определенно не та история, в которой я хочу главную роль. Хищно усмехнувшись, Локи безжалостно развел руками, демонстрируя треугольник из чашек на столе. — Все это время некто очень расчетливый занимался скрупулезной расстановкой фигур на доске, загоняя тебя в ловушку, а затем, когда у тебя больше не осталось отходных путей, он вышел из укрытия. Мне кажется, самое время подключить твоего свидетеля и снова пообщаться с ним. Открыв рот, Тони просидел так пару секунд, а затем сомкнул губы и плотно поджал их, вытянув в узкую линию. Снова взглянув на чашки, расставленные на столе, а затем на трикстера, гений шумно выдохнул и с остервенением закусил нижнюю губу изнутри. — Сукин сын. Догадка, прежде посетившая его в самом начале, на первый взгляд показалась ошибочной, затем безумной, но теперь мужчина нисколько не сомневался в том, что они докопались до истины всего происходящего. От этого не сделалось легче, но ярость, захлестнувшая его с головой, смыла своей ледяной волной все лишнее и обнажила то, что прежде скрывалось под мешаниной спутанных эмоций и разрозненных догадок. — Я в восторге от твоих эмоциональных выбросов, но, может, поделишься? — с улыбкой попросил Лафейсон. — Все это время Виктор действовал очень осторожно. Организовал теракт в Лагосе, чтобы запустить весь механизм, а заодно опробовал свою приблуду впервые, чтобы до конца быть уверенным в перспективности затеи. Затем спонсировал Земо, получая через него доступ к наиболее ценной информации, а заодно освобождая себе поле, окончательно выводя из игры Мстителей. Затем организовал кражу моих технологий через подставные лица и вывод на доску Хаммера — фигуры слабой, но полезной. Исполнительной, но от которой будет нетрудно избавиться, когда придет время. Одновременно с этим заполучил инопланетные технологии Читаури через Стервятника и почти тут же беспроблемно устранил ненужного партнера, вся полезность которого исчерпала себя после того, как тот предоставил необходимые материалы. Мотнув головой, Локи жестом попросил Старка притормозить. Сделав примерно те же выводы, он все же не понимал некоторых деталей. — В каком смысле опробовал? Запрокинув голову назад, Тони тихо, но весьма грязно выругался, заставив трикстера изумленно вскинуть брови в ответ на эту заковыристую конструкцию из слов и междометий. — Он пытался намекнуть мне, но я задавал не те вопросы, — посетовал Тони. — Теперь все сходится. Дум доказал эффективность своего инновационного препарата, но не смог его стабилизировать, поэтому ему пришлось выйти на меня. Однако обнаружив себя, он дал мне понять, что времени почти не осталось. Долго ждать Виктор не станет. Не дам ему то, что он хочет, и тогда Дум сделает следующий ход. — Кто пытался тебе намекнуть? На ком Виктор опробовал свое изобретение? — пытаясь получить ответы, с нажимом поинтересовался Локи, пристально глядя на Старка. Затравленно мотнув головой, Тони крепко зажмурил глаза и шумно выдохнул. — Нам срочно нужно ехать. Возможно, ещё не слишком поздно.***
Нью-Йорк, новая база Мстителей Гражданская война, три недели спустя
За свою не слишком долгую, но довольно насыщенную жизнь он успел повидать многое. Среди прочего ему не раз приходилось бывать в плену, а потому сейчас Рамлоу мог с уверенностью сказать, что в своем нынешнем исполнении это был определенно самый комфортабельный вариант из всех. В выделенной ему больничной палате, чистенькой и светлой, для его удобства находился личный туалет с душевой — непомерная роскошь по меркам того, кто привык, всякий раз попадая в опалу, обходиться малым, — нашлось место даже тихо фырчащему холодильнику и небольшому телевизору, установленному под самым потолком. Оценив вид кронштейнов, он утробно хмыкнул про себя: по всей видимости тот, кто позаботился об этой детали, был неплохо осведомлен о характере своего пленника, а потому решил предусмотреть возможную попытку к бегству, включая и тот свет. Осторожно шевельнувшись на узкой койке, Брок ощутил притупленную боль во всем теле. Задеревеневшие мышцы плохо слушались. Мерный писк аппаратов постепенно проник в его сознание и, проследив за узкой полупрозрачной трубкой, протянувшейся от его запястья до штатива, он увидел наполовину пустой пакет с мутной жидкостью неестественно глубокого красного цвета. Пожалуй, чтобы в него ни вливали, деталей ему знать не хотелось. В горле чертовски саднило, и каждый вдох как будто царапал глотку. Скользнув шершавым языком по сухим и растрескавшимся губам, мужчина повернул голову, выискивая чуть замутненным взглядом бутылку воды. Безусловно открытая и со снятым пластиковым кольцом она стояла на прикроватной тумбочке. От этой предельной предусмотрительности у него скрутило желудок. По всей видимости, дела обстояли чуть хуже, чем можно было подумать изначально. Тот, кто стоял за этим, не только хорошо знал Рамлоу, но и оказался способен просчитать его вероятные ходы наперед. Осторожно протянув незанятую руку к тумбочке, он попытался ухватиться за бутылку, но удалось ему это далеко не с первой попытки. Пальцы не гнулись, и первое время Брок лишь с упорством маньяка двигал её по поверхности тумбочки. Наконец, совладав со своими конечностями, мужчина с раздраженным рыком схватил бутылку и сжал её в руке с чрезмерной силой, опасаясь, что непослушные пальцы снова предадут его. Расплескав часть воды, он поднес ее горлышком к губам и жадно сделал несколько глотков. Попав на язык, солоноватая жидкость обожгла рецепторы и горло. Тут же брезгливо отбросив бутылку в сторону, Рамлоу закашлялся, продолжая сыпать проклятиями и ругательствами в адрес того, кто додумался подсунуть ему эту дрянь. — Придется привыкнуть. Ближайшее время эта дрянь будет жизненно необходима для твоего организма, чтобы поддерживать водно-солевой баланс. Вскинувшись на голос, словно дикий зверь в клетке, Рамлоу обернулся и увидел на пороге своей скромной обители Старка при полном параде. Несмотря на сидящий на нем с иголочки черный костюм в тонкую полоску с двубортным пиджаком и кипельно-белую рубашку, кричащие о первоклассном качестве материалов и своей запредельной стоимости, выглядел гений крайне изнуренным, мало довольным жизнью и её благами. Наметанный взгляд бывшего командира элитной группы поддержки Щ.И.Т.а сразу отметил неестественность его осанки и особенно то, как всякая попытка удержать плечи ровно причиняла ему явный дискомфорт. Затонированные стекла очков надежно скрывали его глаза, но даже им оказалось не под силу полностью замаскировать следы застарелой бессонницы на лице мужчины. Беззвучно прикрыв за собой дверь, гений тихо хмыкнул, дернув уголком рта, и, на ходу осматриваясь, прошел вперед. Прихватив стул и развернув его спинкой вперед, он устроился напротив Брока и внимательно окинул его цепким взглядом, задержавшись на аккуратно заклеенном катетере, установленном в вене на сгибе левого локтя. Неясная эмоция промелькнула на его лице чуть заметной судорогой, а затем, помедлив ещё немного, мужчина с глубоким вздохом снял очки и совершенно устало растер пальцами натертую до красноты переносицу. — Паршиво выглядишь, — резюмировал Рамлоу без приторно-вежливых преамбул. Согласно кивнув, Тони невесело усмехнулся и отвел взгляд, посмотрев в сторону занавешенного плотными шторами окна. — Ну, рассказывай, раз пришел. Не для меня же ты так вырядился, как на свидание, — хрипло каркая осипшим горлом, добавил Брок. Мельком взглянув в его сторону, Тони с небольшими трудностями поднялся на ноги и отступил в сторону узкого шкафчика в противоположной части палаты. Достав ещё одну бутылку воды, он скрутил пробку, оторвал кольцо и протянул её мужчине. Надсадно фыркнув, Рамлоу красноречиво закатил глаза, но от предложенного не отказался. На этот раз, уже зная вкус напитка, он осторожно сделал несколько мелких глотков. Вяло скривившись, облизнул губы, но заставил себя выпить ещё немного, чувствуя, что ему и впрямь становится лучше от этого напитка. — У правительства все ещё довольно много вопросов к Мстителям, кто-то должен на них ответить, — пространно ответил Тони, вернувшись на стул. — О, так тебя нагнули, — осклабился Рамлоу. — Ну, и как это было? Приподняв бровь, Старк глумливо ухмыльнулся в ответ. — Жестко и на всю глубину. Ни смазки, ни удовольствия. — У-у, бедный Старк. Обменявшись остротами, они еще некоторое время смотрели друг на друга. Очевидным образом Брок не испытывал никакого сочувствия к гению, в то время как Тони пришел явно не для того, чтобы пожалиться бывшему двойному агенту на свою тяжелую судьбу. Вдохнув поглубже, Старк опустил подбородок на спинку стула и задумчиво прикусил щеку изнутри. Очевидно заготовленная им тема не вдохновляла и его, но что-то все-таки вынудило миллиардера прийти сюда, а потому пленник почувствовал себя заинтригованным и решил сделать первый шаг в этой игре. — Так ты пришел отыграться на мне? Не советую: я бывалый. Кричать и умолять не стану, — предупредил Рамлоу. — Меня уже не первый раз по частям собирают, так что правила этой игры усвоил. Выкладывай, что тебе нужно от меня и на каких условиях я смогу наконец сдохнуть. — А ты торопишься умереть? — без ярко выраженного удивления в голосе поинтересовался Тони. Сделав ещё пару глотков живительной и полезной водицы, Брок все же закашлялся от солоноватой горечи. Отставив бутылку в сторону, он нашел в себе силы пересесть, поставить подушку вертикально и устроиться поудобнее. Теперь, когда его как будто бы прежде слипшиеся органы понемногу начали функционировать в обычном режиме, он почувствовал себя почти нормально и был готов к беседе. — А сам как думаешь? Умереть героем мне не светит, не для того меня, как видно, страна растила и кормила. Я ведь думал, что уже все, отпрыгал своё, когда наш бравый Капитан уронил на меня целое здание, а оказалось, что нет. С того света достали, пересобрали и отправили обратно в самое пекло. Рассказать, как это было? — Догадываюсь, — кивнул Тони, неосознанно поморщившись. — Нихрена, — обрубил Рамлоу, оскалившись. — Меня трахнули в такие места, Старк, что тебе с твоим сенатом и не снилось. Поэтому, что бы ты теперь мне ни предложил — тебе меня не удивить. Задумчиво нахмурившись, гений искоса взглянул на мужчину напротив и небрежным жестом почесал щетинистый подбородок. — И все-таки ты выбрал сторону. Роджерса, — многозначительно добавил гений. — Почему? Упрямо поджав губы, Брок впервые с осторожностью посмотрел на мужчину напротив, а затем отвел взгляд. С ответом он не спешил, как видно, обдумывая все то, что хотел сказать. Стиснув в пальцах тонкое покрывало, тут же отпустил и тяжело вздохнул, прикрыв глаза. — Не идейный я, — сипло пробормотал Рамлоу. — До Роджерса все было просто: кто больше платит, тому и служишь. Пирс, Фьюри, кто-то ещё — все они ублюдки, как ни крути. Власть портит людей, а если кто-то заявляет о том, что он один готов навести порядок во всем мире — через боль или через интриги, — то у него и впрямь беды с головой. Я всегда знал, что почтенная старость мне не светит, вот и жил одним днем, просто брал от этой жизни все, что она могла мне предложить здесь и сейчас, зная, что прекрасное завтра может однажды и не наступить. А потом появился этот. Отмороженный. — Так мы будем говорить о любви? — без издевательства, но с чуть заметной улыбкой уточнил Тони. Вскинув голову, Рамлоу взглянул на него затравленными глазами, в глубине которых расплескалась до последней капли знакомая Старку горечь. Скривив линию рта в гримасе разочарованной усмешки, мужчина вскинул брови, в упор глядя на гения. — Да ты, похоже, поймешь, — хмыкнул Брок. — Мне, знаешь, все его принципы и поиски правды были по боку. Не до морали. Я с ним голову потерял. Рухнул, как в пропасть, и выбраться уже не смог. Держал меня Роджерс, крепко, за живое взял, и я шел за ним, как привязанный. Верил ему. Думал, вот в последний раз извернусь, а дальше уж как-нибудь. — А он тебя домом, — подхватил Тони, безотрывно глядя на него. — Почему же не убил его тогда, в Лагосе? Мог ведь. — Хотел. Признание Рамлоу разрезало воздух, как раскат грома, ударившего в тишине. Ощутив в полной мере сгустившееся напряжение в палате, мужчины замолчали, каждый по-своему и по личным причинам переживая этот эмоциональный взрыв глубоко внутри. Озвученное откровение, слишком острое в своей честности, вспороло своим лезвием хлипкие швы переполненных секретами тайников в истерзанных душах собеседников. Из этих темных глубин на свет прорвались тени, призраки неупокоенных желаний и надежд. Охваченные молчаливой борьбой со своими демонами, они не сразу нашли в себе силы продолжить этот разговор, и Тони был даже отчасти благодарен Броку за то, что он возобновил его первым. — Неделями ведь думал о том, как пристрелю его, как избавлюсь от него, наконец стану свободен, а увидел и не смог, — шепотом признался Рамлоу. — Он стоял передо мной, близко, как ты сейчас, а я ничего не мог с собой поделать. Смотрел на него, а в голове пустота, внутри муторно стало, тошно. Хотел, чтобы ему было также больно, как и мне, чтобы страдал, сученыш, мучился вместе со мной, а смерть — это ведь избавление. Не заслужил он этого, гаденыш. — Ты ведь не срывал чеку у той гранаты, я прав? — хмурясь, уточнил Тони, заранее зная ответ. Отрицательно мотнув головой, Брок набрал полные легкие воздуха и сипло, совсем уже отчаянно усмехнулся. — Я в тот момент и правда поверил, что теперь уж насовсем, наверняка умру. И за что? За неидеальные глаза Капитана? За его задницу? — Да уж, сомнительная цена, — поддержал его Старк, невесело хмыкнув. — Так что, говоришь, случилось? Бомба не бомба, раз дала осечку. Почувствовав подвох в словах гения, как акула кровь, Рамлоу встрепенулся и оскалился в широкой, недружественной улыбке. Взглянув на него со сдержанным восхищением, мужчина решительно мотнул головой и уже одного этого было достаточно, чтобы Тони понял: ответов на свои вопросы он сегодня не получит. — Знаешь, вот что бы про тебя не говорили, но ты и впрямь умный сукин сын, — фыркнул Брок. — Пришел узнать, кто за всем этим стоит, да? Думаешь, поболтал со мной о Роджерсе, да я раскис, как школьница, и выложил тебе все? Не будет этого. Ты мужик хороший, у меня к тебе лично претензий нет, но ты из другой лиги, а я в эти игры с бегом от лагеря к лагерю больше не играю. Меня списали, так что я теперь сам по себе. Взять с меня нечего, за жизнь я не цепляюсь. Торговаться или угрожать бессмысленно. Раздосадованно дернув верхней губой, Тони понятливо кивнул, опустив задумчивый взгляд на смятое покрывало в его ногах, а затем вновь посмотрел на мужчину перед собой и с интересом приподнял бровь. Он так отчаянно нуждался в подсказке, в указании на верное направление, что об этом даже не нужно было говорить вслух. Глядя на него, Рамлоу задушенно хмыкнул себе под нос. Внезапно его взгляд выхватил слабое и до боли знакомое золотистое мерцание на коже гения под рубашкой. Ужасная в своей правдоподобности догадка пронзила его и одномоментно расставила многое по своим местам. Задумчиво качнув головой в ответ своим мыслям, мужчина откинул голову на подушку и устало выдохнул. — Хочешь найти того, кто за всем этим стоит? Понимаю. Только помогать не стану, — подытожил Брок. — Приходи, когда у тебя появятся правильные вопросы — может, у меня найдутся на них нужные тебе ответы. Понимая, что большего добиться ему сегодня не удастся, да и не готовый к долгим переговорам, после непродолжительной паузы Тони с пониманием кивнул и все так же медленно поднялся со стула. Бережно вернув его на место, он постоял на месте ещё минутку, рассеянно оглядываясь, а затем неторопливо направился к двери. — Ты спас меня только для этого? — решился уточнить Брок. — Надеялся, что я помогу тебе? — Не особенно, — обернувшись, бросил в ответ Старк. — Но мы ведь только начали. Прищурив свои по-звериному желтоватые глаза, Брок скрипнул зубами и отвернул голову в сторону окна. — Однажды наступает такой момент, когда вдруг понимаешь: неважно, как ты прожил эту жизнь. Был ты героем или злодеем, праведником или грешником. По итогу всех нас ждет одно и тоже. Приходит наш час и единственное, что мы можем — просто гореть.***
Бронированный Rolls Royce Phantom черного цвета несся по улицам Нью-Йорка с такой ошеломительной скоростью, что все прочие водители, несомненно спешащие по своим делам в этот предобеденный час, предпочитали уступить дорогу лихо маневрирующему автомобилю. Уверенно исполняя опасные виражи, Хэппи с самым невозмутимым видом и в нарушение всех предписаний, касающихся скоростного режима и прочих правил дорожного движения, мчался в сторону основного производственного корпуса компании Stark Industries, расположенного у городской черты. Стоило отдать ему должное, ведь он почти не прислушивался к приглушенному разговору своих пассажиров, весьма уютно разместившихся на заднем сиденье. Однако от него не укрылось то, что говорил в основном Старк, притом довольно возбужденно, перейдя, как это бывало всякий раз, если предмет беседы оказывался действительно важным, на свою фирменную и едва ли доступную простым смертным скороговорку. Впрочем, его спутника это, похоже, ничуть не смущало. Его лицо сохраняло озабоченное выражение, но ни единым жестом или же словом тот ни разу так и не попытался прервать гения. Лишь изредка загадочный и потому подозрительный тип кивал в ответ на очередной поток слов, выплеснутый в свой адрес, а затем, задав какой-нибудь короткий вопрос, позволял Старку продолжить. — Он так и сказал? — после того, как гений наконец закончил свое повествование, уточнил Локи, глядя на мелькающие за окном однотипные дома старой застройки в рабочем квартале. — Гореть? Потянувшись за бутылкой с минеральной водой, Тони кивнул, подтверждая тем самым, что трикстер правильно его услышал. Зажевав нижнюю губу, Лафейсон подумал ещё немного и перевел серьезный взгляд на смертного. — Думаешь, он понял, что Дум вышел на тебя и не рискнул рассказать о связи с ним? Посчитал, что тебе нельзя доверять? — предположил Бог. — Полагаю, его можно понять. Считаешь, с самого начала целью Виктора был ты? Вся эта история в Лагосе — короткое представление, чтобы ты осознал масштабы его плана? Понял, что будет, если откажешься сотрудничать. Запустив ладонь в волосы, Тони устало прикрыл глаза и, массируя затылок, тихо, почти неслышно цокнул языком. — Возможно. Во всяком случае, это многое бы объяснило. Провел демонстрацию, подсунул мне лабораторную мышку и вынудил провести ещё один эксперимент, чтобы убедиться наверняка в действии формулы. — Ещё один? — прищурился Локи, цепко вычленив самое главное. — Ты уже делал это прежде? Обреченно выдохнув, Тони распахнул глаза, которые прикрыл всего лишь на секунду, и посмотрел на Локи с видом человека, близкого к раскаянию. — Пеппер. Мне пришлось доработать формулу ради неё. В тот момент Старк впервые услышал от Локи заковыристые выражения, у которых, пожалуй, даже не было прямого эквивалента на английском. Только по интонации и по выражению его лица гений безошибочно догадался о том, что означал этот набор слов, со стороны похожий на древнее норвежское проклятие, а потому, не дожидаясь, когда Лафейсон повторит что-то подобное на более понятном ему диалекте, Старк предпочел продолжить. — После того, как Олдрич похитил её и заразил Экстремисом, у меня просто не было выбора. Между прочим, я почти наверняка упоминал об этом, когда рассказывал тебе о нашей с ним встрече в доме, — укоризненно добавил мужчина. Наградив его уничижительным взглядом, Локи натурально зашипел, что было тут же интерпретировано гением, как неспособность одномоментно подобрать цензурные слова для выражения своих мыслей и нежелание высказывать их бранным образом. — Возможно, я упустил эту деталь в первый раз, но, признаться, гораздо больше меня волнует сейчас то, как ты сам, при всей твоей переоцененной, как мне кажется теперь, гениальности, не понял того, что все это время Дум держал тебя на крючке! Нервно сглотнув, Тони нахмурился и лихорадочно принялся прокручивать в голове все прежде озвученные им факты. Поначалу они переваливались, как мелкий бисер в калейдоскопе, собираясь в причудливые, но нечитаемые узоры, а затем, стоило Локи хорошенько его встряхнуть за плечи, все наконец удивительным образом встало на места. — Он заберет Пеппер, если не получит то, что ему нужно, — ошалело пробормотал Старк, широко распахнув глаза и глядя на нависшего над ним Лафейсона. — Доброе утро. Рад, что ты наконец очнулся! — хмыкнул Локи. — Нам срочно нужен новый план. Взглянув через зеркало заднего вида назад, Хэппи напрягся всем телом и осторожно, чтобы не привлекать лишнего внимания, отщелкнул кнопку на кабуре, готовый в любой момент выхватить оружие, которое с недавних пор стал постоянно носить при себе. — У вас все в порядке, босс? — нарочито сухим тоном поинтересовался Хоган. — Да, Хэппи, все хорошо, — по-прежнему глядя в темные, похожие на штормовое море глаза трикстера, отозвался Тони. — Прибавь скорость. Мы ужасно опаздываем. В залитом солнечным светом сквозь многочисленные окна фойе было малолюдно. Несколько человек в деловых костюмах, расположившись на белоснежных диванах, ожидали своей очереди. За длинной стойкой три молодых девушки, чем-то похожих друг на друга, приглушенно вели беседу с незримыми собеседниками, общаясь с ними через наушники. В воздухе витал аромат свежесваренного и весьма неплохого кофе, разогретого миндального печенья. Увидев на выходе из стеклянных дверей Старка, все три девушки поспешили завершить свои переговоры. Поднявшись с рабочих мест, они как по команде приветствовали мужчину. — Добрый день, дамы, — натянув дежурную улыбку, вежливо откликнулся Тони. — Мисс Поттс на месте? Она свободна? Пока девушки проверяли расписание генерального директора, Локи склонился ближе к гению и напряженным шепотом сообщил ему о том, что отчетливо ощутил в здании магию Дума. Эта новость застала его врасплох. Взглянув на хмурого трикстера глазами полными надежды на то, что тот ошибся, он быстро понял, что сомнений быть не могло и молча кивнул в ответ. Решительно поджав губы, Тони нетерпеливо кашлянул, мрачно глядя на нерасторопных сотрудниц. — Миссис Старк сейчас на двенадцатом этаже, — смущенно улыбнувшись, откликнулась одна девушка из тройки. — У неё запланированы переговоры через пять минут. Я могу доложить о том, что вы приехали, возможно, нам удастся немного сдвинуть встречу… Окончание фразы они уже не услышали. Сорвавшись с места, Тони почти бегом устремился к лифту, расположенному на некотором отдалении от входа за изящной цветочной композицией из живых камелий. Локи, конечно, последовал за ним. С ужасом глядя на то, как датчик отсчитывает этажи, опуская кабину, Старк едва сдерживал себя. На его побледневшем лице читалась искренняя тревога, смешанная с горьким чувством вины. Сжалившись над ним, Бог незаметно для прочих щелкнул пальцами и мгновение спустя двери лифта распахнулись перед ними с тихим мелодичным проигрышем. — Спасибо, — пробормотал Тони, перепрыгнув порог кабины, и почти тут уже ударил по панели, выбирая нужный этаж. — Ты вообще собирался сказать мне? — в гнетущей тишине тихо поинтересовался Локи. Непонимающе посмотрев на трикстера, гений растерянно покачал головой, но затем он все же сложил два и два в своей голове, и его губы недовольно изогнулись узкой дугой. — Это совершенно не то, что ты думаешь, — покачал головой мужчина. — Как это банально, — вздохнул Лафейсон, состроив оскорбленное выражение лица. Впрочем, о том, какие эмоции он и в самом деле испытал по этому поводу, оставалось только догадываться, а Старку прямо сейчас было не до этого. Возможно, при других обстоятельствах мужчина бы непременно заметил тень обиды, поселившуюся на лице трикстера и скупой отблеск разочарования в его глазах, но в эту самую минуту все его мысли были заняты другими, куда более важными проблемами, чем задетые чувства инопланетного любовника. Потому, стоило створкам лифта разъехаться в стороны, как Тони выбежал в коридор и в ту же минуту практически налетел на Виктора, ожидавшего приглашения в конференц зал. С величественной невозмутимостью обернувшись на шум за спиной, мужчина снисходительно улыбнулся и заинтересованно склонил голову набок, похоже, искренне удивленный этим столкновением. — Тони? Какая неожиданная встреча. Со спутником. Его взгляд лишь мельком коснулся гения и почти тут же переместился на Локи, который вне всяких сомнений за один миг стал предметом особого интереса для Дума. От столь пристального внимания к себе трикстера пробрало холодком тревожного предчувствия, однако он этого, конечно, не показал, сохранив надменное выражение на своем лице. Ответив Виктору сдержанным, отстраненным кивком, Бог не без удовольствия заметил про себя, что, похоже, его присутствие и впрямь заставило Дума занервничать, пусть он и довольно умело это скрывал. — Похоже, мы ещё не знакомы. Моё имя Виктор фон Дум.