Предательство уже указывает на любовь.
Нельзя предать знакомого.
М. Цветаева
С самого утра Пеппер чувствовала острое недомогание, справиться с которым, казалось, было просто невозможно. Тугой ком удушливой тошноты застрял в горле и мешал даже дышать; голова гудела, словно после развеселой вечеринки, и вдобавок ко всему ещё и время от времени разрывалась болью, похожей на удар сотен непальских барабанов; желудок конвульсивно сжимался при всякой попытке что-либо съесть или выпить, но стоило забыть о нем, как он тут же напоминал о себе ноющими спазмами. Каким-то чудом и с превеликим трудом затолкнув в себя половину упаковки злаковых крекеров, а ещё запив их прохладной водой с растворенной таблеткой, содержащей в себе весь комплекс полезных витаминов и минералов, — если верить рекламе, — девушка почти убедила себя, что ей стало лучше. В конце концов, она сделала все от неё зависящее, чтобы так оно и было. Возможно, именно сегодня ей стоило отменить все встречи и остаться дома. Пожалуй, в мире не случилось бы никаких ужасных катаклизмов, если бы её подпись не появилась на паре сотен однотипных бумаг, которые лежали аккуратной стопкой на её рабочем столе, но все же Пеппер не смогла себе этого позволить. Одной из наиболее веских причин поднять себя этим утром с кровати стала запланированная около месяца назад встреча с загадочным владельцем одной из самых крупных логистических компаний в Восточной Европе, вышедшего на Старк Индастриз с интересным предложением о сотрудничестве в области перевоза нестабильных грузов. Получив уведомление от своей помощницы о том, что Виктор фон Дум уже в холле, Пеппер сменила мягкие тапочки на деловые туфли на невысоком каблуке, поднялась из-за стола и, проходя мимо зеркала, задержалась возле него, чтобы поправить макияж на своем бледном лице, а заодно убедиться в приличном состоянии прически. Разгладив воротничок белой блузки, она поймала себя на грустной мысли, что в последнее время редко находила свое отражение привлекательным, и сегодняшний случай закономерно не стал исключением. Никакие уходовые средства не могли справиться с осунувшимся видом, а консилер уже не высветлял темные круги под глазами. Под почти постоянно опущенными уголками губ появились росчерки мелких мимических морщинок, которых раньше точно не было. Тем не менее, встряхнувшись, расправив плечи и привычно изобразив на лице хорошо отработанную за годы работы на Старка профессиональную улыбку, Пеппер вышла из кабинета и направилась по широкому коридору в сторону конференц-зала, где должна была пройти встреча. — Тони? Что… что ты здесь делаешь? Своим появлением девушка, казалось, застала их врасплох. Трое мужчин, как один, резво повернулись в её сторону и, без преувеличения, на лице каждого из них она могла прочитать целую палитру разнообразных и неповторяющихся эмоций. Мельком оценив всех присутствующих, Пеппер не могла решить, кто из них беспокоит её больше: муж, который в эту минуту выглядел как самый настоящий нью-йоркский бездомный, шагнувший в этот год прямиком из девяностых, и чье поведение не предвещало ничего хорошего; потенциальный партнер, с которым планировалось заключение чертовски важной многомиллионной сделки, или совершенно неизвестный, но, как ей показалось, самый опасный из всех мужчина с мрачным, отстраненным видом, не проронивший до сих пор ни слова. Сделав сложнейший выбор и сосредоточив свое внимание на том, чей внешний вид вызвал у неё меньше всего вопросов, девушка повернулась к нему лицом, отсекая разворотом плеч присутствие всех прочих. — Добрый день, миссис Старк, — вежливо и с явным восточно-европейским акцентом в бархатном голосе произнес высокий мужчина в сером деловом костюме, правильно считав её движение. — У нас назначена встреча и я… — Да. Сморгнув охватившее её наваждение, она попыталась улыбнуться гостю, она прервала его и снова замолчала, понимая, что, вероятно, со стороны её поведение выглядело совершенно неучтивым, однако едва ли у неё был шанс избежать этого. Впрочем, мужчина не выглядел обиженным или хоть сколько-то уязвленным. Сохраняя безмятежно-невозмутимое выражение лица, он всем своим видом выражал готовность к диалогу и великодушное смирение с мелкими неурядицами. В частности, гость стойко игнорировал откровенно враждебное поведение Старка в свой адрес, и Пеппер невольно позавидовала его выдержке. Отметив про себя то, насколько тот был хорош собой, она почувствовала, что может немного расслабиться в его присутствии и получить необходимую поддержку. Это открытие стало особенно приятным и поэтому улыбка, которой Пеппер наградила его, оказалась искренней, а не вымученной. — Добрый день, мистер Дум, — приветливо произнесла миссис Старк, протянув ему руку. — Очень рада нашей встрече. — Прошу, — подхватив изящную ладонь, мужчина бережно коснулся её губами и мягко улыбнулся, задержав на девушке взгляд своих медовых глаз, — зовите меня Виктор. Тяжелый вздох Старка, к тому же настолько громкий и похожий на фырканье, что едва ли его можно было интерпретировать как-то иначе, нежели как выражение абсолютного неудовольствия и максимального нетерпения, заставил её коротко вздрогнуть. В своей неповторимой манере наплевав на все приличия, Тони буравил мужчину мрачным взглядом и, казалось, едва сдерживался от того, чтобы броситься на него с кулаками. Пожалуй, таким разъяренным она уже давно его не видела. Впрочем, причина, по которой гений откровенно сходил с ума, интересовала её лишь во вторую очередь. Прямо сейчас Пеппер больше всего переживала за имидж компании, который необходимо было срочно спасать. — Хорошо, — просияв и немного засмущавшись, Пеппер указала ему на непрозрачные стеклянные стены конференц-зала справа от них. — Прошу вас, проходите. Дайте мне минутку, и мы начнем. Может быть, хотите пока выпить кофе? — Обойдется, — выплюнул Тони, прежде чем мужчина успел что-либо ответить. Бросив на него шокированный и недовольный взгляд, Пеппер уже хотела принести свои извинения за неподобающее поведение супруга, но Виктор остановил её изящным жестом и мягко улыбнулся. — Я буду ожидать вас в конференц-зале. Полагаю, там есть бутылка воды? Это все, что мне нужно. Напоследок бросив насмешливый взгляд на Старка, который остался незамеченным со стороны Пеппер, но не ускользнул от Локи, цепко наблюдавшего за ним, Дум наконец скрылся за дверьми переговорной. В то же самое мгновение девушка крепко схватила гения за руку, практически вырвав её из кармана брюк, и с невероятной для её хрупкого вида силой потащила его за собой в соседнюю комнату. — Какого черта происходит, Тони? — едва переступив порог, набросилась на мужчину Пеппер. — Почему ты заявляешься в компанию, выглядишь как, — её цепкий взгляд вновь скользнул по его фиолетовой футболке с кислотным принтом, — как оборванец из девяностых и ведешь себя, как самый настоящий засранец? Доставляет удовольствие портить все то, что я пытаюсь построить? — А ты проворачиваешь темные дела за моей спиной с этим ублюдком и ждешь, что я стану во всем поддерживать тебя? — не остался в долгу Тони, мгновенно перейдя на повышенный тон. — Какого черта он вообще здесь делает? Что ты собираешься обсуждать с ним? Возмущенная его словами она всплеснула руками прямо перед его лицом, словно в самую последнюю секунду удержалась от желания влепить ему пощечину. Локи поймал себя на мысли, что не осудил бы её за это. — Я веду дела этой компании, Тони! Ты помнишь? Я генеральный директор. Моя задача заботиться о том, чтобы все функционировало, пока ты строишь из себя героя, плейбоя, филантропа и черт ещё знает кого! Так что мне приходится искать поставщиков и заключать выгодные контракты, обеспечивая стабильную работу всех процессов, пока твой чертов гений ищет вдохновения. Понимаешь, этот человек предложил нам очень выгодные условия по организации международных перевозок для наших грузов. Он один из крупнейших игроков в этом бизнесе в Восточной Европе и мне нужно это партнерство, а тут заявляешься ты и все портишь! А это вообще кто?! Указав в сторону Локи, Пеппер скрестила руки на груди, с воинственным видом ожидая объяснений и всячески демонстрируя неготовность продолжать беседу в прежнем тоне и без ответов на вопросы. Распахнув рот, Тони с видимым усилием заставил себя проглотить часть тех слов, что уже были готовы сорваться с языка. На цензурное переформулирование некоторых особенно грубых выражений ушло время, но эта задержка с ответом в несколько секунд даже со стороны выглядела совершенно незначительной. Взглянув на трикстера, гений решил попросту проигнорировать вопрос супруги, но нашел в себе силы заговорить почти спокойно. — Генеральный директор в моей компании, так что я хотел бы знать о том, какие сделки ты планируешь, — решительно произнес Старк, наступая. — Этот Виктор фон Дум совершенно не тот, за кого себя выдает. Ты хотя бы проверяла его? Тебе было мало истории с Киллианом — захотела повторения? Я ожидал от тебя более серьёзного отношения к этому, Пеппер. Задохнувшись от негодования, она испытала мгновенный приступ головокружения. В ту же минуту её подхватили крепкие руки незнакомца, который помог ей устроиться на мягком диванчике возле стены. По-прежнему пребывая в полном смятении, девушка растерянно посмотрела на своего спасителя, а затем уже почувствовала его ладонь на своем животе. Выразительное, с острыми аристократическими чертами лицо мужчины вытянулось, а затем в его глазах промелькнуло нечто, похожее на испуг. Поспешно отстранившись, он принес со стола бутылку минеральной воды, но на этот раз, будто намеренно избегая прикосновений к ней, осторожно передал ей наполненный до краев стакан. — Благодарю, — глухо пробормотала Пеппер и, сделав глоток, бесстрастно взглянула на Старка. — Не нравится то, как я руковожу компанией? Отлично. Переоформляй документы и занимайся этим сам. Мстителей больше нет, Щ.И.Т. расформирован. Половина его сотрудников и так уже работают здесь по твоей инициативе. Принимай дела, Тони, и разбирайся со всем сам. Я устала. Теперь, когда она не кричала, её голос слегка дрожал, но говорила девушка все еще уверенно, каждым своим словом нанося гению удар. Наполовину опустошив стакан, она утомленно откинула голову назад, прикрыла глаза и тяжело вздохнула, интуитивно положив ладонь на живот. Глядя на неё, Тони шагнул вперед и хотел горячо ей возразить, зайдя на ещё один круг споров и разбирательств, но Локи остановил его, резко вскинув руку и грозно посмотрев на мужчину, сверкая пронзительно зелеными глазами. — Roxxon. Так называется его компания, — приглушенно добавила Пеппер, прикрыв глаза и совершенно не замечая их безмолвного обмена красноречивыми взглядами. — Они на рынке уже более двадцати лет. Предоставляют услуги по перевозке контейнеров и не только. Я навела все необходимые справки, прежде чем согласилась на встречу. — Он выдает себя за бизнесмена из Восточной Европы, но на самом деле является диктатором и единоличным правителем Латверии, — не понимая причин внезапной злости Локи в свой адрес, в отчаянии произнес Тони, раскинув руки и выглянув из-за него, чтобы посмотреть на девушку. — Он чертовски опасный тип, с ним нельзя вести дела! Печально усмехнувшись, она все же нашла в себе силы, чтобы вновь взглянуть на раздосадованного гения, и её брови поползли вверх, когда она осознала себя под защитой незнакомца, который буквально своей фигурой отгородил её от Старка. — Мы все кем-то притворяемся, Тони. Я не могу отказываться от выгодного контракта только потому, что кто-то воспользовался своим правом на тайну личности, — с горечью в голосе произнесла девушка. — К тому же, в отличие от тебя, он хотя бы знаком с понятием хороших манер. — И поэтому ты веришь ему больше, чем мне? — изумился Старк и все же обошел Локи. — Он состроил тебе глазки, улыбнулся, поцеловал ручку, а ты уже растаяла? Да очнись же, Пеппер! Я говорю тебе, что он опасен! Подойдя ближе, Тони присел рядом с ней на колени и осторожно взял девушку за руку, крепко сжимая её ладонь в своих, и проникновенно заглянул в её глаза с тихой, но искренней мольбой. В этот момент ему почти удалось достучаться до неё. Он видел, как её взгляд потеплел, губы дрогнули в мягкой, хорошо знакомой улыбке, но затем, когда она всего лишь на миг опустила голову, все вновь изменилось. — Где твое кольцо? — взглянув на их переплетенные руки, почти шепотом спросила Пеппер. — Тони… Видя то, как смертный мучается в поисках подходящего ответа, Бог позволил себе вмешаться в их беседу и одновременно с этим наградил его ледяным взглядом, резко контрастирующим с его мягким, бархатным тоном, предназначавшимся исключительно девушке. — Моё имя Локи. Полагаю, оно ничего вам не скажет, однако… — Тот самый Локи? — не дав ему договорить, уточнила Пеппер, переведя на него все ещё затуманенный печалью взгляд. Казалось, девушка была даже рада представившейся ей возможности сменить тему, а потому так отчаянно ухватилась за неё. Нахмурившись, она всмотрелась в его черты, уделив особое внимание лицу. Красивые губы чуть заметно дрогнули и вытянулись в тонкую, прямую линию. В глазах цвета морской волны расплескалась тревожность, так хорошо знакомая ей самой, что Пеппер тут же прониклась к нему сочувствием. — Возможно, то, что вы слышали обо мне, заставит вас считать меня опасным, однако, уверяю, мои намерения самые мирные, — вежливо произнес Лафейсон, игнорируя полный изумления взгляд гения. Несколько растерянно улыбнувшись в ответ на это заявление, Пеппер покачала головой. — Роуди рассказывал о вас, так что мне известно не только плохое, но и хорошее. Однако я считала, что вы убыли в Асгард вместе с вашим братом. Тором. Существует некая причина, из-за которой вам пришлось вернуться? Против своей воли вместо ответа на вопрос Локи перевел взгляд на гения и на его лице отразилась немыслимая гамма чувств: гнев вперемешку со стыдом исказили строгие черты страшной мукой, глубоким страданием, а неприкрытая нежность и неизбывная тоска, неутолимая даже рядом с тем, из-за кого она возникла в сердце, скривили губы в горькой, едва заметной улыбке. Мгновение спустя, распрямив линию рта в жесткую, узкую линию и до боли закусив щеку изнутри, трикстер стыдливо отвел взгляд от мужчины, который все это время смотрел на него, как всякий, внезапно обретший прозрение: с восторгом и настоящим ужасом, с разочарованием и робкой надеждой. Благоговение и отчаяние застыли в его бездонных глазах. Буря прежних эмоций отступила и, словно уходящая волна, забрала с собой часть намытого штормом песка, обнажая неприглядные тайны — запретную страсть, будоражащую рассудок. Не понимая этого прежде, по злой иронии именно сейчас Тони увидел в ярко зеленых глазах напротив все то, что трикстер старательно прятал от него с самой первой минуты их встречи в парке. Отныне лгать казалось бессмысленным. Все это время причиной возвращения Локи на Землю был именно Старк. Всё это время он ждал его, надеясь, что времени на ещё одну встречу хватит у обоих. — Боже мой, — тихо пробормотала Пеппер, невольно оказавшаяся между ними и потому ставшая свидетелем этого безмолвного признания. Она прикрыла глаза, не желая видеть больше, погружаться глубже в это личное и совершенно чужое. Изумленная откровением, которое обрушилось на неё, и совершенно раздавленная своим собственным, по-прежнему невысказанным, девушка высвободила руку из ладоней мужа и обняла себя за плечи, испытывая настоящий шок. Синхронно вздрогнув, мужчины отвернулись друг от друга. Локи тенью скользнул к столу, чтобы взять ещё одну бутылку воды для себя, а Тони, задушено вздохнув, все же сумел найти в себе силы, чтобы встряхнуться и посмотреть на Пеппер, но подходящих слов так и не нашел. — Я должна идти на встречу, — решительно произнесла девушка, хотя особенно уверенной после всего она не выглядела. — Поговорим обо всем позже, хорошо? — Откажи ему, — попросил Старк, помогая ей подняться. — Или, позволь, это сделаю я. Упрямо шагнув в сторону двери, Пеппер все же остановилась на середине пути и после минутных колебаний робко обернулась, чтобы вновь взглянуть на мужа. Ей было трудно, но сердцем она чувствовала, что в который раз должна ему просто довериться, вновь позволяя поступить по-своему в надежде, что у него действительно есть план.***
Оказавшись в переговорной, Виктор схватил со стола фирменную бутылку охлажденной минеральной воды с газом и нетерпеливо прошелся вдоль стены к панорамному окну. С тихим скрежетом открутив металлическую пробку, он жадно сделал несколько крупных глотков и прислонил её к шее, а затем к загривку. Прохладное стекло приятно обожгло разгоряченную кожу. Волна необъяснимого жара поднялась в его теле в ту же минуту, как мужчина увидел Старка и его спутника. На долю мгновения Дум почти поверил, что допустил ошибку и тщательно выстроенным планам не суждено было сбыться, но затем быстро убедился в обратном. Это открытие, подкрепленное некоторыми мелкими, на первый взгляд незначительными деталями, приободрило мужчину, придало ему сил. Все складывалось как нельзя лучше. Теперь у него не было в этом никаких сомнений. Старк нервничал, и это побуждало его к импульсивному поведению. Подобное явление могло быть очень опасным, но, обладая достаточным опытом, Дум ничуть не сомневался в том, что сможет взять ситуацию под контроль. Рассматривая вопрос с точки зрения простейшей химии, он сделал все необходимое для того, чтобы дестабилизировать гения, а теперь ему требовался всего лишь один верно подобранный ингредиент, чтобы полностью подчинить его себе. Появление трикстера поначалу немало взволновало его, но теперь, поразмыслив над открывшимися перед ним перспективами, он окончательно уверился в том, что самой судьбе оказалось угодно предоставить ему все необходимое для успеха. Предполагая, что Старк попытается скрыть от него присутствие в своей жизни принца Асгарда, Дум был готов подыграть ему, но, раз он сам пошел ва-банк, то ему не оставалось ничего, кроме как поддержать ставку и выиграть, забрав все трофеи. Взбудораженный произошедшим, Виктор явно не смог бы принудить себя к простому и весьма томительному ожиданию за столом переговоров. Продолжая энергично бродить по конференц-залу, он, наконец, остановился перед окном и обратил взгляд на залитый солнцем мегаполис. В этой чужой ему стране, примеряя на себя множество образов, Дум всего за несколько лет пусть не всегда честного, но, несомненно, упорного труда смог добиться таких высот, какие по-прежнему казались бы ему недостижимыми, останься он в родной Латверии. Мужчина все ещё помнил ощущение восторженного благоговения, которое охватило его в первый день в Нью-Йорке. Сейчас это казалось ему смешным. Отныне он сам был способен внушать восторг и ужас одним своим видом, заставляя слабые души трепетать перед ним. Он сумел покорить этот город и вовсе не собирался останавливаться на достигнутом. — Оставим этот маскарад. Фигуру того, кто под личиной Старка бесшумно нарушил его уединение, Виктор заметил в отражении затонированного стекла ещё у порога. Впрочем, сам визитер как будто бы именно этого и добивался. Пожалуй, он до последнего не был уверен в том, как именно поступит гений, и тот его не разочаровал. Чуть заметно улыбнувшись, Дум развернулся и с любопытством взглянул на своего гостя. Зеленоватые всполохи чистой, первородной магии коснулись тела трикстера, на мгновение искажая материю, и вот уже перед ним во всем своем сиятельном великолепии, сбросив сковывающий морок излишне земного образа, стоял асгардский принц. Несомненно настороженный, но вместе с тем ничуть не меньше заинтригованный происходящим, Локи буравил его колючим, пристальным взглядом, сохраняя на губах вежливую, а потому чертовски опасную полуулыбку. — Локи, — удовлетворенно кивнув, вежливо произнес мужчина, позволяя себе проявить чуть больше умеренной радости от их встречи. — Виктор, — тем же тоном ответил Бог, оскалившись в холодной насмешке. Словно запертые в одной клетке хищники, они двигались плавно и почти синхронно, ни на минуту не выпуская оппонента из виду. Медленно обойдя узкий и длинный стол для переговоров, мужчины расположились друг напротив друга, сохранив небольшое, но столь необходимое обоим пространство для возможных маневров. Последовав примеру Дума, и взяв в руки бутылку воды, Локи на четверть наполнил прохладной жидкостью один из стеклянных узких стаканов, а затем нарочито расслабленно сделал глоток, смакуя чуть солоноватый вкус на языке. Стартовый раунд дуэли состоял в том, чтобы выяснить, кто из них первым окажется вынужден начать разговор, и оба это хорошо понимали. Молчание затягивалось. Испытав нечто отдаленно похожее на раздражение в связи с пустой тратой времени, Виктор рассудил про себя так, что совершив одну, небольшую уступку, иными словами, проиграв мелкое сражение, он по-прежнему мог выиграть битву. Это его вполне устраивало. — Позволишь мне удовлетворить моё любопытство? — сложив руки перед собой на столе, вкрадчиво поинтересовался Дум. — Он попросил тебя или это твоя идея? Выпад был осторожным, даже робким, но Лафейсона подобная нерешительность ничуть не обманула. Своим невозмутимым молчанием трикстер убедил противника в том, что сражение будет непростым. Он лишь улыбнулся — диковато, дерзко, — но так ничего и не ответил, предоставив Думу право самому сделать соответствующие выводы. Однако этого было достаточно. Понятливо кивнув, Виктор смиренно принял поражение, а затем как будто отступил. Следующий шаг был за ним и, безусловно понимая это, Бог не спешил, вновь подвергая терпение своего противника чудовищному испытанию. — Ты посягнул на моё, — обвинительно произнес Локи. — Весьма наивно было полагать, что подобное останется безнаказанным. Ответив на это замечание самодовольной улыбкой, Виктор весьма уклончиво качнул головой, изобразив неопределенную реакцию. — Едва ли я мог в полной мере рассчитывать, что это заставит тебя вернуться на Землю, — парировал мужчина, безотрывно глядя на Локи, — но вот ты здесь. Выходит, я не прогадал. Гнев расцветал в его глазах постепенно, как распускается смелый цветок перед грозой в ночи, как загорается пламя из искры, как возникает новая звезда из небытия, взрывая небо и рассекая прежде невозмутимую, ночную гладь. Тонкие пальцы сжали стакан с такой силой, что хрупкое стекло с тихим треском пошло трещинами, но быстро совладав с собой, Бог восстановил его целостность и отставил в сторону. Виртуозно сохраняя на лице по-прежнему бесстрастное выражение, он величественно запрокинул голову, глядя на Дума сверху вниз, словно тот был ниже его не только по происхождению, но уступал ему также в росте, и, несомненно, в талантах. Виктор замер в предвкушении, с неприкрытым интересом глядя на трикстера. — Я знаю о твоих планах, но мне это не интересно, — грубо произнес Локи. — Мелкие земные распри меня не волнуют. — Старк рассказал? — не теряя ни минуты, с откровенной насмешкой в голосе уточнил Виктор. — Поразительно, как в одном человеке могут сочетаться прогрессирующая паранойя и слепая доверчивость, да? Впрочем, скрытый потенциал легко искупает эти недостатки. Я ведь далеко не первый, кто обратил на это внимание, верно? Скажи мне, Локи, неужели ты не задумывался о том, насколько наш маленький гениальный друг был бы полезен, выбери он верную сторону? — Мы с тобой не на одной стороне, — усмехнувшись, покачал головой Лафейсон, всем своим видом выражая отвращение к высказанному предположению. Снисходительно улыбнувшись, Дум выдержал элегантную паузу, после чего протянул руку за стаканом, который трикстер убрал подальше, и, подтянув его к себе поближе, нарочито изящно перебрав пальцами, проявил своей магией на его гладкой поверхности все прежде восстановленные трещины, причудливым узором испещрившие гладкие стенки. — Но ведь могли бы быть, не так ли? Притворство — синоним плохо скрытой досады, — задумчиво произнес Виктор. — Я бы мог поддержать эту игру и сделать вид, будто не заинтересован в сотрудничестве, но зачем? По воле случая я был вынужден лишь наблюдать за событиями в Нью-Йорке, однако то, что произошло в тот год, навсегда изменило меня и теперь пришло мое время. — Не благодари, — великодушно откликнулся Локи, щедро взмахнув рукой и сделав вид, будто трюк со стаканом его вовсе не впечатлил. — Однако, позволь все же дать тебе совет: выражаясь языком нашего общего знакомого, я бы посоветовал тебе не путать божий дар с яичницей. Вскинув брови, Дум мягко рассмеялся. Чуть запрокинув голову, он, казалось, полностью отдался этой минуте беззаботного веселья, так что его ничуть не обеспокоило то, как нетерпеливо трикстер поднялся на ноги. Пожалуй, даже его исполненный презрения взгляд нисколько не отразился на настроении мужчины. Сохраняя веселую улыбку на губах, он посмотрел на Бога с игривым ожиданием. Потянувшись за бутылкой воды, лениво наполнил надтреснутый стакан до краев и, бережно взяв его в руку, поднес к губам, сделав небольшой глоток. — Оставь его в покое, — ультимативно потребовал Локи. — Сделав из него инструмент своей победы, лишишься триумфа. Он заберет у тебя все. — Боишься, что я преуспею в этом больше тебя? — остро парировал Дум, но всего на мгновение сверкнувший холодком его взгляд снова потеплел. — Прошу прощения, это прозвучало грубо. Вероятно, то был всего лишь личный опыт, я прав? Недовольно зажевав нижнюю губу, трикстер прищурился, уязвленно наблюдая за мужчиной. Отпив ещё немного, он плавно поднялся на ноги и, поправив воротник рубашки отточенным движением, в котором читалась небрежная привычка, выдающая в нем закоренелого аристократа, Виктор шагнул вперед, сближаясь с Богом. — Порой то, что мы так отчаянно пытаемся сохранить, нам вовсе не принадлежит. Я нахожу это крайне ироничным, — задумчиво произнес Виктор, — и чертовски притягательным. Пристально заглянув в глаза Бога, он парой глотков осушил стакан и облизнул узкие губы. — Держишь Старка при себе — а на что он тебе? После всего, что между вами было это все ещё история о разбитых надеждах. Неужели всему виной привязанность Бога к его творению? А ведь ты не примчался сюда, когда ему грозила опасность и даже теперь не спешишь вмешиваться, хотя что тебе стоит? Всего одно движение руки. Сверкнув глазами, Виктор заинтересованно качнулся в его сторону, а затем перевел взгляд на стакан в своей руке и сжал его сильнее, из-за чего стекло начало крошиться с тихим, жалобным треском. — Признайся, ты просто любишь его… мучить, — с восхищением добавил мужчина, сделав четко расставленные паузы между словами, и на его лице расцвела дьявольская усмешка, подсветив диковатые черты. — Раз за разом разрушая все, что он успевает построить, ты наслаждаешься этим. Лафейсон никак это не прокомментировал. Предоставив Думу возможность и дальше фантазировать, он лишь едва заметно хмыкнул, весьма нервно дернув уголком рта в ответ на его догадки. — Мое предложение все ещё в силе. Мы можем объединиться и вместе получить гораздо больше, — увещевал Виктор. Шумно усмехнувшись, Локи коротко тряхнул головой и ядовито улыбнулся и нарочито неторопливо перевел взгляд от стакана на лицо собеседника. Он всмотрелся в него, словно в зеркало, будто пытался прочесть в его глазах нечто скрытое и недоступное, но вскоре отказался от затеи и тяжело, несколько вымученно вздохнул. — Он дорого мне стоил, и, как ты верно заметил, я многое в него вложил, — загадочно произнес Локи, вздернув уголок рта в горькой усмешке. — Я здесь вовсе не из-за убогих сентиментальностей. Пришло время отдавать долги, а ты заставляешь меня ждать. Старк мой и останется таковым. Вот моё условие. Хочешь его себе? Жаждешь заполучить на свою сторону? Придется заплатить, но вот жалость: тебе нечего мне предложить. Смерив мужчину уничижительным взглядом, трикстер коротким взмахом руки расколол треклятый стакан в его пальцах, оставляя его с пустотой. Мелкие осколки стекла и прозрачные капли воды дождем просыпались на пол. Выждав ещё мгновение, но так и не услышав ничего в ответ на брошенное утверждение, больше похожее на обвинение, Бог развернулся на пятках и устремился к двери, когда ровный голос Дума все же настиг его и вынудил остановиться у самого порога. — Слышал, вы с братом ищете камни бесконечности? Я могу помочь с одним из них, — щуря медовые глаза, вкрадчиво произнес Виктор. — Принеси мне формулу Старка и я расскажу тебе все, что знаю. Закусив губу изнутри, Лафейсон замер и расправил плечи, словно хищник, почуявший в воздухе запах свежей крови. — Какие у меня гарантии? — настороженно уточнил через плечо Локи. — У нашего гения почти не осталось времени. Пора принимать решение, — вежливо улыбнулся Дум. — Стоит лишь упустить момент и выбора не останется. Впрочем, мы оба знаем, что есть разные способы обмануть судьбу. Один из них прямо сейчас в твоих руках.***
Пройдя по широкому офисному коридору вдоль стены с панорамными окнами и, следовало признать, весьма недурным видом на всю производственную территорию, Локи увидел впереди уже знакомую ему фигуру водителя, который привез их в офис компании. Чутко среагировав на звук шагов, Хоган повернул голову в сторону трикстера и бегло смерил его цепким взглядом. Широкое лицо мужчины оставалось непроницаемым, но Лафейсон без труда ощутил настороженность и даже недоверие в свой адрес. Стряхнув это ощущение, как пылинку с плеча, он подошел к закрытой двери кабинета, как до него донесся шум горячего спора. Инстинктивно переглянувшись с мужчиной, Бог молчаливо выгнул бровь в вопросительном жесте и получил в ответ красноречивое цоканье. Картинно закатив глаза, Хоган утомленно хмыкнул и тут же отвернулся, всем видом показав, что не намерен комментировать происходящее, как бы сильно он не устал от этого. Разговаривая на повышенных тонах, Тони и Пеппер быстро перешли ту границу, когда возмущение становится слепой яростью. Их скандал разрастался, как пожар в сухом лесу: вновь и вновь неосторожно брошенные слова подпитывали его жар, не оставляя ни шанса на спасение, а взаимные обвинения, словно языки пламени, жалили без пощады. В процессе этого эмоционального кипения все чувства, подвергаясь испытанию высокой температурой, постепенно трансформировались, приобретая совершенно иные от первоначальных оттенки. Внезапно, на самом пике, воцарилась тишина, а затем в этом звенящем безмолвии прозвучал звонкий хлопок. Дверь распахнулась и из кабинета вышла разгоряченная, мелко дрожащая от гнева Пеппер. Скользнув горящим взглядом по трикстеру, она за миг переменилась в лице, но Богу так и не удалось наверняка распознать ту эмоцию, что предназначалась именно ему. Тем временем девушка, взяв себя в руки, расправила плечи и, жестом поманив мужчину за собой, направилась к лифтам. — Хэппи, мы уезжаем. Хоган торопливо засеменил за начальством, но от Лафейсона не укрылось то, как он все же осторожно заглянул в кабинет, тихо прошмыгнув мимо открытой двери, специально сделав ради этого небольшой крюк. Здоровяк явно не определился с лагерем. Коротко усмехнувшись, он посмотрел им вслед и под звук прибывшей кабины, готовой забрать их с этажа, перешагнул порог. — Как поговорили? Гений стоял возле широкого стола генерального директора компании, который теперь находился в полном беспорядке, и, приложив к лицу бутылку с водой, явно пытался охладить горящую щеку. Вокруг него по полу были разбросаны бумаги, несколько папок оказались вывернуты и раскиданы, будто их бросали в порыве гнева вместо клинков. Переведя взгляд на Бога, Старк комично вскинул брови и со всем возможным в этой ситуации скепсисом сложил губы ироничным бантиком. — А вы? Усмехнувшись, Локи понятливо кивнул и решил обойтись без дальнейших расспросов. С интересом осмотревшись, он счел обстановку в кабинете умеренно строгой и вместе с тем весьма комфортной. Во всем чувствовалась женская рука и стремление к балансу между личной жизнью и работой. Привыкший к совершенно иной картине в быту смертного, предпочитавшего всему, казалось, исключительную практичность, Бог мысленно предположил, что, возможно, такая разница во взглядах была одной из многих причин, почему эти двое не смогли ужиться на одном пространстве. Впрочем, свое мнение он бережно оставил при себе. — Удалось выяснить что-нибудь важное? — поинтересовался Тони, присев на край стола и, просто ради того, чтобы занять свои руки и лишний раз не смотреть на Бога, схватил из чудом уцелевшей стопки аккуратно сложенных бумаг первую попавшуюся, скользнув взглядом по её содержимому. — Не-а, — неестественным для себя образом фыркнул Локи, разглядывая фикус на изящной подставке. Нахмурившись, Старк покосился в его сторону и напряженно приподнял одну бровь, испытующе глядя на Бога. Ответом на невысказанный ему вопрос был короткий, едва заметный кивок и слабая, но торжествующая улыбка, затаившаяся во вздернутом уголке рта. Удовлетворенно хмыкнув себе под нос, мужчина отбросил скучную бумагу с проектом очередного дополнительного соглашения к ранее заключенному контракту на пластиковые плантации в Марокко и спрыгнул со стола. — Полагаю, Виктор сам найдет выход, а нам нужно двигаться дальше, — оживленно произнес гений. Последовав за ним обратно в коридор, Локи без труда подхватил его шаг, выдерживая довольно быстрый темп. — Похоже, Пеппер не знала о твоем тайнике — ты рассказал ей? — полюбопытствовал трикстер. — Семейная жизнь — это постоянный поиск компромисса между правдой и ложью, а мы пока ещё не привыкли к нашему новому статусу, — покачал головой Старк. Зычно усмехнувшись, Лафейсон тут же вскинул ладони в жесте полной капитуляции, когда гений мрачно зыркнул на него со всем доступным ему молчаливым негодованием. — У каждого из нас свое маленькое хобби. Твое, похоже, хранить секреты от самых близких, — резюмировал Лафейсон. — Я слышу осуждение в твоих словах? — наигранно удивился гений. — Так ведь чья бы свирель пела. — Перед ними раскрылись створки лифта, и они синхронно зашли в просторную кабину. — Помнится, ты заставил меня врать твоему брату в глаза и слушать его сетования на тему скорби по тебе, неупокоенному, пока сам прятался у меня на кухне. — Принужденным ты не выглядел, — ухмыльнувшись, не остался в долгу трикстер. — Пусть страх оказаться в неловком положении и сделал тебя чуть более неуклюжим, чем обычно, но мы оба знаем: в искусстве лжи или даже полуправды, которую ты просто обожаешь, моя помощь тебе не требуется. И я горжусь тобой, мой дорогой, за эти годы ты отточил своё мастерство до совершенства. Тяжело вздохнув, Тони пнул ногой невидимый камень и устало посмотрел на Бога, чуть запрокинув голову назад, чтобы компенсировать ставшую в эту минуту максимально неудобной разницу в росте. — Все ещё злишься на меня за то, что я не сказал тебе о нас с Пеппер? Можно подумать, это бы что-то изменило, — пожал плечами Старк. — А ты собирался? — почти с надеждой уточнил Локи, но увидев в глазах смертного прямой ответ на свой вопрос, тут же отвернулся и холодно добавил. — В таком случае никто не может знать этого наверняка. Шумно выдохнув, Тони гневно выпятил нижнюю челюсть и закатил глаза, чуть слышно пробормотав парочку грязных выражений. Заходить сейчас на очередной круг пустых разбирательств, но теперь уже с Богом, ему точно не хотелось. Спрятав руки в карманах, он сжал кулаки, до боли впиваясь ногтями в ладони, а затем медленно вдохнул и даже почти смог успокоить свое разволновавшееся сердце. — Пеппер справится с этим. Мои секреты — это далеко не самое худшее, с чем ей приходилось иметь дело, — подытожил Старк, чувствуя необходимость поставить точку в этом разговоре перед предстоящей встречей. — Она беременна, — бросил ему в спину Локи, когда мужчина шагнул вперед, готовый покинуть кабину остановившегося лифта. Он и сам не знал, почему сделал это. Слова слетели с языка сами собой, вырвавшись из тесного плена груди, однако облегчения трикстер не почувствовал. Чужая тайна жгла его изнутри с той самой минуты, когда ему безо всякого на то желания пришлось стать посредником в этой семейной драме. В глубине души Локи понимал, что своей выходкой хотел не только освободиться от этого внезапного бремени, но и отомстить Старку за его молчание, за неумышленно причиненную боль, но сердцем он уже жалел, что пошел на поводу у своих сиюминутных эмоций, вновь проявив слабость. — Да, и я бы многое отдал, чтобы этот ребенок был от меня, — не оборачиваясь, резко ответил гений, чем заставил Лафейсона замереть буквально на пороге. Слова мужчины оглушили его, как удар набата. Времени на дополнительные вопросы не осталось и, подобно тому, как створки лифта начали сдвигаться, казалось, весь мир тоже покачнулся и сузился, выталкивая трикстера из особенно личного эпизода в жизни смертного. Почувствовав себя раненым этим вскользь брошенным признанием, на которое он сам же его и вынудил, Локи с трудом заставил себя шагнуть вперед, чтобы не остаться вновь один на один с открывшейся ему истиной во всей её ослепительной неприглядности. Осторожно двигаясь в потемках узкого коридора вслед за тенью стремительно ускользающего от него гения, Бог понемногу заново учился дышать, превозмогая тянущую боль в груди. Встрепенувшись, сердце сжалось на мгновение, а затем заполошно забилось, пришпоренное новой, ослепившей его надеждой, на которую, если уж быть до конца откровенным, у него не было прав. Почти уничтоженный тем фактом, что опоздал, вероятно, на целую жизнь, Лафейсон был близок к тому, чтобы смириться с мыслью: этот визит в Мидгард и впрямь позволит ему поставить точку в их, не знающей начала истории, завершить все то, что заставляло своей неизвестностью держаться за жизнь. Однако в своих предположениях он весьма неосторожно забыл об одной очень важной детали: во всем, что хотя бы косвенно касалось Старка, ничто и никогда не шло по плану. Абсолютно любые события могли в самый неожиданный момент получить непредсказуемое развитие, меняя всю картину происходящего в целом. Самого гения это, казалось, устраивало, ведь проворачивая этот трюк снова и снова, он демонстрировал удивительное спокойствие и выдержку. В самом сердце бури этот человек умудрялся сохранять невозмутимость, наслаждаясь хаосом. В эту самую минуту Локи любил и ненавидел его за это особенно сильно. Наконец, догнав Старка, с нетерпеливым видом поджидавшего своего спутника возле двери, за которой скрывался очередной секрет мужчины, Бог с удивлением обнаружил, что все это время они двигались по весьма недурно освещенному коридору, а значит, темно было лишь перед его замутившимся взором. Изумленно моргнув, он поспешил отвернуться, избегая чересчур пытливого взгляда смертного и, собравшись в который раз с силами, Лафейсон заметно приосанился, прежде чем сдержанно подтвердить свою готовность встретиться с тем, что ждало их впереди, а точнее, кто. В помещении, напоминавшем больничную палату, пусть и крайне комфортабельную, обладающую всем необходимым, чтобы обеспечить пациенту разнообразный досуг, на все ещё довольно узкой койке, закинув руки за голову, лежал мужчина средних лет в хорошей физической форме. Простая черная футболка с едва заметным логотипом компании Старка на груди, обтягивая широкие плечи, подчеркивала сильные смуглые руки, как и в целом хорошо проработанный рельеф мышц всего тела, о котором явно хорошо заботились, испытывая его долгими и усердными тренировками. Даже беглой оценки при взгляде на мужчину было достаточно, чтобы понять: перед ними пышущий здоровьем, крепкий и выносливый солдат, привыкший к жизни в условиях постоянной угрозы. Тот был собран и напряжен, как сжатая пружина, несмотря на свой обманчиво расслабленный вид. Услышав, как дверь в его апартаменты открылась, он лениво приподнял голову, но, словно почти тут же утратив всякий интерес к своим посетителям, опустился на подушку и сладко потянулся, будто довольно долго находился без движения, и теперь ему необходимо было разогнать кровь по венам. Только чуть позже Локи заметил у него на голове наушники, которые он снял, по всей видимости, лишь после того, как композиция, которую незнакомец слушал, закончилась. В этой неторопливости читалась насмешка — упрямство, за которое тот держался, пытаясь в явно ограничивающих его условиях сохранить остатки собственного достоинства и некоторой независимости. Невольно испытав симпатию к узнику Старка за проявленное им своенравие, трикстер чуть заметно улыбнулся, сделав вид, что его привлек скромный быт палаты. — Я так понимаю, вопросы все-таки появились. Хриплый, низкий голос, вобрав в себя выдержанное временем озорство, прозвучал почти призывно и соблазнительно. Проводив Тони цепким взглядом, мужчина быстро потерял к нему особый интерес, попросту привыкнув к его манерам, а точнее к их полному отсутствию. Вместо этого он сосредоточился на его спутнике, интуитивно ощущая исходящую от него опасность. Тем временем миллиардер вел себя так, словно ничего необычного не происходило вовсе. Он выглядел все таким же уставшим и почти отрешенным, словно исполняя некоторую повинность, приходя сюда раз за разом. Глядя на него, хотелось уступить ему койку и предложить пару недель того санаторного режима, которым он обеспечил своего пленника. — Рамлоу, — нейтрально произнес гений, игнорируя выпад в свой адрес. — Старк, — в тон ему откликнулся Брок. С самого начала лишив их вежливого приветствия или хотя бы намека на его подобие, мужчина самодовольно и чуть каркающе ухмыльнулся, когда ему это в очередной раз спустили с рук. Взгляд его по-звериному желтоватых глаз по-прежнему держался за трикстера и неприкрытое, жадное любопытство, с которым он принялся его разглядывать, напомнило Локи о том, что на нем по-прежнему был костюм асгардца. Усмехнувшись в ответ на столь откровенный интерес, Лафейсон небрежно повел плечом, зелеными всполохами магии возвращая своему внешнему виду более привычный для смертных вид. — Костюмчик на выход у него одолжил? — насмешливо фыркнул мужчина. — Так ведь я и без него сразу понял под кем ты ходишь. Мог бы и не выпендриваться. Привычно разместившись на свободном стуле, который теперь разнообразия ради стоял у окна, Тони взмахом руки указал трикстеру на второй такой же. Уловив в этом жесте нечто покровительственное, Локи предпочел остаться на своем месте, но, кажется, его неповиновение привело обитателя палаты в ещё больший восторг. С горящими глазами он порывисто сел на постели и растянул губы в широкой улыбке, куда больше похожей на оскал. — Настолько ручной, что без поводка и даже без намордника? — живо поинтересовался Рамлоу, никак не уточняя к кому относился его вопрос, тем самым предоставляя своим гостям самим определиться с ролями. Не сразу, но довольно быстро трикстер понял, что перед ним никто иной, как любовный интерес Роджерса. Запретный плод, сгубивший благодетель Солдата. Минувшей ночью, не особенно вдаваясь в подробности, Старк рассказал ему о нем, когда упомянул о Лагосе впервые, но даже этих скудных фактов оказалось достаточно, чтобы Лафейсон безошибочно признал в самоуверенном, дерзком спесивце беспринципного игрока, сумевшего вскружить Стиву голову и выторговать у азартной судьбы ещё один шанс для себя. Многое из того, что отрывисто сообщил ему гений, теперь вставало на свои места. — В любой дрессуре главное — практика, — ответил Локи, ухмыляясь. — Зато ты вот, похоже, совсем от рук отбился без хозяина. Сипло рассмеявшись, Брок по достоинству оценил ответный удар. Довольный ничьей в их короткой дуэли, он поднялся с постели и, сунув ноги в тонкие тапочки, направился к окну. Подхватив в руки начатую пачку сигарет, он устроился прямо на подоконнике и, щелкнув тяжелой армейской зажигалкой, закурил, с наслаждением затягиваясь горьким табачным дымом с неожиданно сладкой ноткой вишни в удушливом аромате. — Обычно у каждого брюнета есть своя блондинка, — кивнул на трикстера Брок. — Ты вдруг решил пойти против канонов? — У него есть Златовласка, — пожал плечами гений. — Я так, для разнообразия. Удивленно приподняв брови, Рамлоу всего на миг покосился в сторону миллиардера, а затем повнимательнее посмотрел на Локи, будто заново оценивая. Тогда же, очевидно, признав в нем того, кто способен нагнуть гения, Брок оскалисто улыбнулся, легко и не без удовольствия представляя себе, как Старк позволяет этому дикарю все то, что не выходило с ним у других, включая правительство Штатов, ведь даже чертов Сенат едва мог присунуть ему на полшишечки, хотя пытался регулярно. Фантазия вышла до того затейливой, что мужчина мысленно пообещал себе на досуге подумать об этом ещё немного. За отсутствием других, столь же занимательных развлечений, он не собирался отказываться от такого щедрого подарка. — Хорошо выглядишь, — меланхолично заметил Тони. — Хелен говорит, ты полностью восстановился и теперь как будто даже лучше себя прежнего. На лице Рамлоу расцвета наглая улыбка. Встряхнув отросшие на макушке волосы, он преувеличенно бережно погладил себя по груди. — Чего о тебе не скажешь, — хмыкнул Брок и тут же продолжил, запуская сизый дым кольцами под потолок. — Лабораторный эксперимент удался. Только я-то с самого начала понимал: отращу новую шкуру под заботливыми ручками мисс Чо — сразу кто-нибудь заявится. Вот ты себя ждать почти и не заставил. Изобразив руками изящный кульбит профессионального фокусника, Старк оставил это замечание без ответа, только невесело ухмыльнулся. Покосившись в сторону пачки сигарет, он подобрал её с подоконника и с преувеличенным интересом для того, кто не имеет тяги к подобным удовольствиям, взглянул на этикетку. Он был почти уверен, что не согласовывал предоставление табачной продукции в числе всего прочего, что запросил Рамлоу для своего содержания, так что ему на мгновение стало интересно как, а главное, с чьей помощью тому удалось миновать ограничения, но не настолько, чтобы спрашивать об этом. В конце концов, тогда ему бы пришлось признать наличие бреши в своей системе. — Один из твоих хозяев, кстати, сегодня был здесь, — многозначительно произнес Локи. Напряженно вскинувшись, Брок вопросительно приподнял бровь. — Я их за последние пару лет столько сменил, что без конкретики, боюсь, мы далеко не уедем, — хмыкнул мужчина. — Виктор был здесь, — открыв пачку сигарет и принюхавшись к содержимому, пояснил Старк. — Он не знает о тебе, но сукин сын подбирается все ближе. Это может стать опасным в определенный момент. Рамлоу это очевидно не понравилось. Дернув полной темной губой, он смачно выругался себе под нос и чуть более резким движением стряхнул пепел с сигареты. Лафейсон внимательно проследил за ним и посчитал текущий момент самым удобным, чтобы перейти к деловой сути их визита. — Насколько тесная связь формируется у носителя с дилером? — напрямую спросил Локи, рассудив, что лимит вежливого общения в рамках преамбулы исчерпан. Резко выдохнув дым ровной струйкой, и повернувшись в его сторону, Рамлоу, словно сбросив маску напускного веселья, серьёзно взглянул на трикстера и медленно кивнул, точно без лишних слов соглашаясь перейти к главному. Упоминание Виктора и сам факт того, что этот мерзавец был здесь, на расстоянии всего нескольких стен от него, сами по себе были вескими поводами отказаться от игр и перейти к сотрудничеству. — Настолько, что захочешь сдохнуть и не сможешь, пока тебе не разрешат, — хмыкнул Брок. — С момента, когда эта дрянь появляется в тебе и начинает распространяться по телу, ты попросту больше не принадлежишь себе. — Как скоро наступает максимальный эффект? — хмурясь, уточнил Бог. — Постепенно. Не могу сказать насколько быстро, но только, когда вся жизнь с ног на голову переворачивается, время перестает иметь решающее значение. Скажу так: по ощущениям ты, вроде как будто до последнего сам по себе, а потом и сам не заметишь, как уже горишь. Щелкнув зажигалкой, Старк прикурил сигарету и, прикрыв глаза, крепко затянулся, на миг задержав горький дым во рту, смакуя его обжигающий привкус на кончике языка, а затем с выражением искреннего наслаждения на лице медленно выпустил его тонкой струйкой под потолок, напоследок облизнув губы. Собеседники прервали свой разговор и с удивлением посмотрели на него. — Не знал, что ты куришь, — хмыкнул Брок, последовав примеру миллиардера и потянувшись за второй сигаретой после того, как слишком быстро выкурил первую. — В анкете кончились строчки для перечисления вредных привычек, — парировал Тони и как будто с неохотой открыл глаза. Повторно затянувшись, встретил мрачный взгляд трикстера и, пропустив дым через нос, непокорно вздернул подбородок. — Что? Коротко дернув бровью, Локи резко вдохнул и порывисто отвернулся от мужчины, будто его поймали с поличным за чем-то непристойным. Возможно, разглядывание гения и в особенности его чуть заметно дрожащих пальцев, удерживающих тихо прогорающую сигарету и входило в список очень странных дел, но объясняться Бог не планировал. Видеть его таким — раздавленным, на грани разрушения, — было почти невыносимо, но где-то в глубине души трикстер наслаждался этим, испытывая темное, непреодолимое желание довести смертного до грани, чтобы затем стать тем, кто после очередного падения вытащит его из глубины. — Связь односторонняя? — продолжил разговор Лафейсон, рассудив, что вернуться к делу будет лучшим решением. — За период её действия ты не чувствовал ничего необычного или странного? Несвойственного тебе. Вопрос заставил его всерьёз задуматься. Никто не торопил его с ответом, и некоторое время Рамлоу молчал, вспоминая и оценивая все то, что происходило с ним с той самой минуты, когда он волей эскулапов очнулся в лазарете с полностью обожженным телом и многочисленными переломами, и до роковой встречи с Роджерсом в Лагосе, когда был готов умереть, чтобы разом покончить со всем, что связывало его с этим миром крепкими путами долгов и зависимости. Теперь, нехотя оборачиваясь назад, мужчина знал наверняка: то был худший период в его жизни. Вымаранные чужой рукой страницы в личном дневнике. Пожалуй, любые суждения того времени могли быть подвергнуты сомнению, ведь против воли он оказался ведомым и, пожалуй, впервые нашлась сила, заставившая его предать собственные интересы, изменить своим идеалам. Тогда, пусть не для того, чтобы выжить, но хотя бы ради идеи умереть собой, он был готов биться до последней капли крови. Пожалуй, до сих пор никто не знал, чего ему стоил тот самый акт отчаянного неповиновения на рыночной площади в Лагосе. — Меня по-разному нагибали, но я точно могу сказать, что работало это всегда только в одну сторону, — уверенно произнес Рамлоу и криво осклабился, когда Старк сбоку от него многозначительно фыркнул. — Я тоже понял не сразу, но как только дошло — стал искать способы сбросить паразита, только это оказалось невозможно. Зараза с каждым днем плотнее проникает в организм, подавляет. Все эмоции, чувства, даже желания проходят через некий фильтр, уж не знаю, как объяснить по-умному. Коснувшись толстого рубца на ключице под футболкой, Тони потер его и недовольно зашипел сквозь стиснутые зубы, перебросив тлеющую сигарету на уголок рта. Склонив голову набок, гений прищурил глаз, спасая его от разъедающей струйки дыма, и, крепко прижав ладонь к плечу, повел суставом по кругу, пытаясь снять острую боль, внезапно и остервенело вгрызшуюся в сустав. Заметив это, Локи хотел было помочь, но остановил себя и, когда рука уже потянулся к гению, ему пришлось перехватить себя за запястье в крайне неловком жесте. — Значит, Дум не лжет: ему и впрямь удалось усовершенствовать Экстремис, — заключил Старк, пересаживаясь поудобнее. Закинув ногу на ногу, он налег боком на подоконник и, вновь затянувшись покрепче, протянул руку к окну, лениво и без особого интереса глядя на то, как беловатый дымок ускользает на улицу сквозь тонкую щель, — но эти изменения, даже если они носят магический характер, по прежнему поддаются разрушению при использовании моей формулы, а значит, связь не стабильна. Похоже, он попросту не знает, что с этим делать. Посмотрев на него несколько озадаченно, Брок пожал плечами и затер свой окурок в пепельнице. Он не обладал настолько глубокими познаниями в химии и магии, чтобы судить о таких тонких материях. Откровенно говоря, он бы обошелся в своей жизни и без соприкосновения с подобным, но кто ж его, убогого, спрашивал. Теперь уж точно. — Если есть изъян, то его наверняка можно использовать, — поддержал гения трикстер, лихорадочно размышляя над тем, какую форму магического влияния использовал Дум, задумав объединить практическую науку этого мира и древнее знание, доступное лишь небольшому кругу людей по причуде Вселенной, которую сам Бог считал роковой ошибкой. — Вероятно, я смогу своей магией видоизменить эту составляющую, но для эксперимента потребуется помещение и материал для проведения опытов. Молча кивнув в ответ, Тони, казалось, ещё глубже погрузился в размышления, которые никто не мог, да и не рискнул бы прервать. Тем временем Рамлоу, которого неожиданно для него самого покоробило выражение Бога «материал для проведения опытов», присмотревшись к своему второму гостю повнимательнее, наконец, вспомнил, где уже видел эту симпатичную мордашку с явно скандинавским профилем. — Ты ведь Локи, — прищурив глаза, мужчина наклонился к нему поближе, и сипло прыснул со смеху, хлопнув себя ладонью по бедру. — Надо же, а я все смотрю и думаю, где же мог видеть тебя раньше! — Бинго, — ухмыльнулся Старк, позволив себе искрометную усмешку. Растерянно покосившись в сторону гения, Лафейсон озадаченно поджал губы и решил в свою очередь тоже повнимательнее присмотреться к мужчине напротив. Пожалуй, он и впрямь не уделил этому должного внимания, удовлетворившись тем, что ему было о нем известно, но прямо сейчас трикстер поймал себя на мысли, что действительно уже встречался с ним прежде, а следом за этим простеньким откровением в памяти всплыл постыдный эпизод в башне Старка, когда с ним, поверженным в бою, обходились, точно с трофеем. Не удивительно, что, блуждая по закоулкам памяти, он предпочитал лишний раз не обращаться к этому эпизоду. — Тебе поручили транспортировку скипетра, — насмешливо улыбнулся Локи. — Помнится, Старку это особенно не понравилось. А ведь ты уже тогда вел двойную игру, не так ли? — Умыкнули игрушку прямо из-под носа, — кивнул Брок и, криво дернув уголком рта, нехотя признал. — Да, было дело. Тогда все было как будто по-другому: деревья казались выше, трава росла мягче. — А ты был двойным агентом в организации, которая проповедовала идею порядка через боль, — закончил за него Тони. Никто не стал заострять на этом внимание, но откровенный интерес к идеологической концепции ГИДРЫ со стороны трикстера в ту минуту был очевиден абсолютно всем. Наградив его выразительным взглядом, гений широко ухмыльнулся и покачал головой, похлопав Бога по плечу, будто утешая. — Тебе бы не понравилось, — уверенно добавил мужчина, лишая Лафейсона возможности задать дополнительные вопросы. Время их встречи подходило к концу. Посещения были редкими и всегда короткими, Брок давно к этому привык. Он по-прежнему понятия не имел чего ради миллиардер держит его при себе и обеспечивает всем необходимым — от высокотехнологичного лечения, до удовлетворения всяких необязательных потребностей вроде телевизора и музыкального плеера. Тем не менее жизнь уже давно отучила мужчину от привычки задавать вопросы, ответы на которые могли стоить слишком дорого. Именно поэтому он в который раз не стал спрашивать о своей судьбе, хотя ему казалось очевидным, что теперь, когда фактически оказав единственную услугу, которая от него требовалась, и, рассказав о принципе работы Экстремиса, о чем и сам знал не так много, его полезность свелась практически к нулю. По всему выходило так, что уже ничто не мешало Старку избавиться от него, сбросить с баланса. — Так значит, ты собрался открыто выступить против Дума? — решился спросить Брок, поднявшись на ноги вслед за гением. — Он не оставил мне выбора, — пожав плечами, признал Тони. Сунув руки в карманы, он ещё раз обвел больничную палату взглядом и вдохнул полной грудью. — Этому миру не нужны новые Боги. Он и со старыми не может справиться. Посмотрев на Локи, он как будто хотел добавить к сказанному что-то ещё, но все же промолчал. Трикстер закусил щеку изнутри и опустил взгляд, кокетливо ухмыляясь. — Значит, собираешь новую команду? — осторожно уточнил Рамлоу. — Возьми меня. Мне терять нечего, так я хоть поквитаюсь с мудаком, который сделал это со мной. Окинув его оценивающим взглядом, Старк задумчиво дернул уголком рта, будто всего на мгновение и впрямь позволил себе оценить вероятность подобного развития событий, но затем на его губах возникла одна из мягких, снисходительных улыбок, какими он изредка делился с окружающими в роковой час принятия важного решения. — Это личное, — неумолимо, но будто с ноткой сочувствия в голосе произнес гений. — К тому же все знают: я не командный игрок. Возможно, до событий Гражданской войны подобное заявление могло бы прозвучать как-то иначе, но теперь Брок точно знал, что это был очередной камень, брошенный в адрес Роджерса. У мирового сообщества больше не было никаких иллюзий в отношении воссоединения Мстителей в их прежнем составе и, пока один лидер некогда самой сильной группы супергероев воевал где-то на Востоке, отстаивая личное представление о правах и свободах, второй взял на себя незавидную роль по сохранению остатков былой славы и теперь изо всех сил боролся за сохранение своеобразного торгового знака, кроме прочего, поддерживая жизнеспособность Щ.И.Т.а и обеспечивая защиту страны от угроз, о которых почти никто никогда так и не узнает. — Тогда отпусти, — решился Рамлоу и уверенно шагнул к нему. Он как будто хотел коснуться плеча мужчины, но передумал в самый последний момент, когда Локи уже был готов остановить его, вскинув руку. От этого движения Броку стало не по себе. — Дай выйти отсюда, и ты больше не услышишь обо мне. Я все сделаю сам. Локи искоса посмотрел на гения, пытаясь понять его настроение. По-своему у него было столько же и весьма похожих вопросов к Старку о причинах, побуждающих его держать этого мужчину у себя в комфортабельном плену. Пожалуй, если изначально это вполне успешно можно было оправдать поисками того, кто все это время стоял за событиями в Лагосе и по-своему оказался причастен к Гражданской войне, расколовшей Мстителей, то теперь объективных поводов удерживать Рамлоу у смертного не было. Тем не менее он как будто не собирался ничего менять и даже отказывался от его помощи, оставаясь совершенно непреклонным. — Ты не похож на того, кому не терпится свернуть себе шею, — неожиданно мягко заметил Тони, предусмотрительно отступил в сторону. — Подожди ещё немного. — Чего? — требовательно воскликнул Рамлоу. — Второго пришествия? Мужчина тут же покосился в сторону трикстера, понимая всю двусмысленность своего выражения, но сказанного было не вернуть. Лафейсон же оценил шутку и сдержанно усмехнулся, с нетерпением ожидая ответа гения. По его мнению, тот ни в коем случае не должен был остаться в долгу у наглеца. — Ты же сам сказал: у каждого брюнета есть блондинка, — поддавшись спонтанному веселью, пожал плечом Старк, посмеиваясь. — Роджерс? От изумления у Брока скривилось лицо. Глядя на миллиардера, он как будто ждал, что тот вот-вот рассмеется и признает свой розыгрыш неудачным, но ничего подобного не происходило: гений оставался по-серьезному насмешливым и, кажется, даже получал извращенное удовольствие от смятения своего пленника. Наконец, уложив в голове все сказанное, Рамлой зачесал пятерней отросшие пряди волос назад и шумно выдохнул, повернувшись вслед ускользающему от него миллиардеру. — Значит, я буду коротать свои дни здесь до востребования, так что ли? Захочешь приструнить Кэпа — бросишь ему меня, как кость заблудившей собаке. И ты правда веришь, что моя сиятельная персона поможет тебе его урезонить? Разведя руки в стороны, Тони не предпринял ни единой попытки, чтобы оправдать свои планы или хоть сколько-то смягчить их жестокость в глазах присутствующих. Вместо этого мужчина предоставил Броку возможность довольствоваться ужасом собственных догадок. Поступая несомненно жестоко, гений выглядел почти равнодушным. Лишь на мгновение в его глазах промелькнуло нечто похожее на сожаление, но ничего даже близко похожего на раскаяние так и не возникло в их темной глубине. Он уверенно действовал, следуя своему плану, о котором не собирался рассказывать ровно так же, как и отклоняться от него. Получив сегодня все, что хотел, миллиардер всего лишь в очередной раз достиг цели и, воспринимая это как естественный ход вещей, Тони был слишком утомлен и погружен в себя, чтобы насладиться этим триумфом или хотя бы разделить его с Богом, который им так гордился. В ту минуту, отвлеченно наблюдая за ним, Локи в который раз нашел подтверждение своей прежде выведенной теории: в окружении Старка никто на самом деле не имел ни малейшего представления о том, на что был способен этот человек, если подвести его к краю, а в данный момент он был у той самой опасной черты. Черт возьми, да смертный буквально балансировал на краю, стоя на одной ноге и наслаждаясь каждой минутой своего сомнительного положения. Опасность его натуры заключалась вовсе не в ярких эмоциональных взрывах, не в экспрессивном поведении и даже не в зачастую непредсказуемом поведении. Настоящее зло таилось в тишине, когда гений становился спокойным и отрешенным. Получив сегодня очередное тому подтверждение, Лафейсон осознавал, что должен с умом распорядиться этим знанием, но слишком очарованный, он не мог сосредоточиться на этой мысли. Вместо этого он любовался своим смертным, зная, что, как и все прочее, это явление не продлится слишком долго. — Попытаешься потянуть время, надумаешь сыграть с ним, и ты возненавидишь все, что когда-то любил, — бросил им вслед Брок, когда они достигли двери. — Сгоришь сам или погибнет все, что тебе дорого. Выбирай. Восприняв его слова, как совет, как некую подсказку, Локи обернулся и перехватил пылкий взгляд Рамлоу, устремленный на него с выражением робкой надежды. Будущее, которое Брок рисовал себе, могло и не случиться, но, если существовала хоть малая вероятность того, что ему ещё доведется выйти отсюда, он рассчитывал оказаться в центре событий. Меньше всего он нуждался в том, чтобы его оберегали и держали в стороне. Пожалуй, мужчина даже мог примириться с тем, что его используют против Роджерса: пусть так, лишь бы отпустили с поводка. Молча кивнув ему в ответ, Бог наверняка знал про себя, что в тот момент пообещал ему позаботиться о Старке, сделать все, чтобы спасти его. Возможно, чаяния Брока были куда более простыми и личными, исходящими из простого стремления устроить свое будущее, но до тех пор, пока это перекликалось с мотивами трикстера, он был готов к сотрудничеству.***
Оставив события насыщенного дня позади, на город опустился тихий вечер. Разливая по крышам домов и улицам жидкое золото последних лучей заходящего солнца, не в меру щедрый закат постепенно вступал в свои царские права, принося в мир сладостный обман утешения. Словно разогретый в горне умелого кузнеца, алеющий диск солнца пылал над линией горизонта, отражаясь в тысячах стеклянных панелей и заставляя сердца людей и редких гостей этого мира трепетать при каждом неосторожно брошенном на себя взгляде. Постепенно остывая, тонкий воздух дрожал чуть заметной дымкой, похожей на вуаль скромницы, которую мегаполис собирался скинуть с первой звездой, а точнее в тот самый миг, когда неоновые вывески вспыхнут в наступившей темноте и принесут в этот мир новые, яркие краски. Пожалуй, за этой метаморфозой можно было наблюдать вечно. В этом заключалось главное богатство Мидгарда: течение времени здесь ощущалось кожей, а цикличность всего происходящего напоминала о неизменной сущности бытия, но, казалось, люди были напрочь лишены способности наслаждаться щедрым даром, преподнесенным им когда-то на заре сотворения мира. Несмотря на явное желание Старка уехать, они остались на территории Stark Industries. За его домом по-прежнему наверняка следили, а меньше всего гений хотел сейчас снова прятаться и бегать от своих преследователей. Теперь, когда они пересеклись с Думом на его территории и маски как будто были сброшены, казалось вполне оправданным воспользоваться столь удачным стечением обстоятельств и, наконец, в относительно спокойной обстановке поработать над решением проблемы, тем более что на производственной площадке его компании для этого было все необходимое. Заняв одну из выделенных лабораторий на испытательном полигоне, доступ в которую тут же был ограничен по требованию владельца, и, подгрузив модуль Пятницы с личного сервера в систему управления, Тони расположился за столом и окунулся в работу. Спустя некоторое время абсолютно безмолвного и полуавтономного сосуществования на ограниченной территории Лафейсон напомнил о том, что было бы неплохо поужинать. Он мог бы смириться с нежеланием смертного должным образом заботиться о себе, хотя подобное пренебрежение здоровьем было причиной его непроходящего раздражения, но на коллективные страдания по дружбе был просто не согласен, особенно учитывая то, что с момента, как они ушли от Рамлоу, между ними прозвучало не больше дюжины слов. Эту затянувшуюся и не слишком приятную паузу совершенно точно необходимо было чем-то заполнить и, по мнению трикстера, еда подходила для этого как нельзя лучше. Горячая и непременно свежая. — Ну, вот, тамагочи снова разрядился, — хмыкнул Старк, стоя перед стеклянной панелью, исписанной его мелким почерком с применением символов, которые даже Богу, весьма неплохо знакомому с алхимией, казались совершенно фантастическими. Недовольно покосившись в его сторону, Локи поднялся со своего стула и, подойдя к мужчине сбоку, многозначительно постучал по керамической чашке в его руке. — Твой кофе остыл уже полчаса назад. Может, сделаешь паузу и позволишь себе немного отдохнуть, а заодно организуешь нам доставку чего-то из еды? Отсутствие какой бы то ни было реакции со стороны гения в ответ на его предложение, лишь подогрели постепенно нарастающее раздражение в душе трикстера. Вглядевшись в остающееся совершенно непроницаемым лицо мужчины, и некоторое время постояв рядом с ним, в надежде, что дописав одну строку, он прервется и все же обратит на него свое внимание, но примирившись с фактом, что этого не будет, Локи без особого сопротивления со стороны Тони забрал чашку из его руки, а затем без промедления со всей силы бросил её на пол под ноги мужчине. С довольным видом Лафейсон воззрился на мужчину горящим и немигающим взором, всем своим видом подтверждая догадку о том, что следующей своей жертвой в случае отсутствия должной реакции он уже выбрал самого смертного. Произведенный им при этом шум, точнее грохот, заставили порхающую со стилусом руку гения замереть. Медленно моргнув, он растерянно сжал пальцы, по-прежнему как будто удерживающие фантомную кружку, а затем, тяжело вздохнув, он все-таки повернул голову и посмотрел на Бога, озадаченно нахмурив брови. — Мой милый мартовский зайка, если ты проголодался — попроси Пятницу заказать что-нибудь для тебя, — поучительным тоном произнес гений. — Мне нужно ещё немного поработать. Он собирался уже вернуться к своим запискам сумасшедшего, когда Лафейсон грубо остановил его и, схватив за плечо, грубо развернул к себе лицом. — Какого черта, Старк? — возмутился Локи. — Это все, что ты можешь мне предложить? Молчание гения в ответ и в особенности то, с каким пренебрежением он сбросил его руку со своего плеча, всколыхнули в душе трикстера ядовитые волны гнева и обиды. Закрыв стилус колпачком и отложив его в сторону, Тони сдвинул панель в сторону, предусмотрительно свернув в небольшое диалоговое окно развернутое на ней цифровое полотно. Скрестив руки на груди, мужчина поджал губы и нетерпеливо, но смиренно вздохнул. — Чего ты хочешь от меня, Локи? Исторически так сложилось, что это один из самых опасных вопросов, который может быть задан между двумя утратившими взаимопонимание, но, кажется, совершенно отчаявшись выстроить диалог, Старк оказался готов пробежаться по минному полю, лишь бы поскорее все закончить и вернуться к своей работе. Не разделяя его настроя, но вынужденный подчиниться, Лафейсон склонился над ним и угрожающе прищурился, пытаясь в глубине темных глаз отыскать нечто, за что мог бы зацепиться, однако ничего кроме усталости и разочарования в них как будто не было. Впрочем, и этого оказалось достаточно. — Прекрати разыгрывать из себя жертву, Тони, и, если тебе нужна помощь — найди в себе силы попросить о ней, — прошипел трикстер. Удивленно оттянув уголки рта вниз и выгнув их дугой, Старк замер, как будто и впрямь не понимая причин нападки в свой адрес. Мужчина выглядел правдоподобно растерянным, но Лафейсон на это не купился, продолжая напряженно следить за ним. — Твоей помощи? — уточнил Тони и, когда на лице Бога показалось нечто похожее на ярость, исказившую острые линии прекрасных черт, его губы дрогнули в улыбке. — Я в ней не нуждаюсь. Уверенно сдвинув его со своего пути болезненным тычком в предплечье, он брезгливо переступил лужу разлитого кофе и уверенным шагом прошел вперед, направившись в сторону компьютера. Под подошвой кроссовок скрипнули мелкие осколки чашки, и гений недовольно поморщился. — Хотя, если тебе неймется — можешь убрать за собой, — уступил миллиардер, не удостоив Бога даже взгляда. — Сделаешь, наконец, что-то полезное. Слепая ярость затуманила рассудок. Таким невыносимым и грубым он не видел его ещё никогда прежде и это откровение стало омерзительным, выжигающим своим ядом все то прекрасное, что было связано с этим человеком. Локи почти ненавидел себя за то, что все это время спускал ему с рук его непростительное поведение, списывая на заскоки дурного характера проявление всякого неуважения к себе. Совершенно невозможным казалось то, что прежде он находил это привлекательным! Теперь же трикстер по собственной глупости оказался в дураках и, кажется, злился из-за этого ещё больше, не имея даже возможности без признания в собственной слабости выплеснуть горькое разочарование на человека, который в эту самую минуту вместе с осколками чашки безжалостно топтал все его нежные к нему чувства, обесценивая десятки жертв и уступок, на которые Локи молчаливо был готов пойти ради него, не требуя ничего взамен. — Ты пожалеешь о своих словах, — глухо произнес Лафейсон, плавно, пружинистым шагом хищника шагнув в его сторону. Стремительно сократив расстояние между ними, он замер, не имея ни малейшего желания нападать со спины. Он жаждал видеть глаза того, кто разбил ему сердце, прежде чем нанести ответный удар. Они начали эту игру лицом к лицу и только так её следовало закончить. Поставить наконец точку в затянувшейся партии и перестать превращать ожесточенное противостояние в соблазнительные поддавки. — Н-да? — неверяще крякнул Старк, настраивая очередной алгоритм на мониторе. — Почему? Потому что ты заставишь? Проворно развернувшись и широко улыбнувшись в лицо трикстера, гений с интересом вытянул шею, ожидая от него чего-то большего, чем полный ненависти темный взгляд, в котором особый подтон сгустившегося шторма принадлежал обиде. Дерзкая усмешка играла в его глазах искорками искреннего веселья так что, казалось, ещё мгновение, и он рассмеется, потешаясь над сбитым с толку Богом. — Тебе все ещё нужна моя помощь, чтобы остановить влияние Дума, — прошипел Бог. — Думаешь, тебе хватит сил выстоять против него в одиночку? Жалкие потуги противопоставить науку магии — это твой план? — Ты никогда не был нужен мне, — покачал головой Тони. — Моя формула идеальна. Он с гордостью указал рукой в сторону свернутого экрана на стеклянной панели, сделав это преувеличенно величественным жестом, будто надеясь таким образом лишний раз подчеркнуть свое превосходство над Богом. — То, что я не разрушал твой идеальный образ героя, в которого ты внезапно решил поиграть, совсем не значит, что я собирался в этом участвовать, Локи. Уперев руку в грудь трикстера, гений вынудил того отступить и освободить ему чуть больше свободного места в его условно личном пространстве. Подарив ему абсолютно неискреннюю и до зубной боли снисходительную улыбку, мужчина присел на край стола и вытянул ноги вперед. — Ведь с самого начала я просто не мешал тебе строить догадки, а ты уже подумал, что знаешь все наверняка и, конечно, во всем прав, — продолжил растолковывать гений, будто перед ним стоял не опаснейший трикстер в состоянии, близком к гневному помешательству, а всего лишь тысячелетний несмышленыш. — То есть ты просто использовал меня, чтобы подтвердить свои догадки в отношении Виктора? — вскинув брови, ошарашенно уточил трикстера. Задумчиво пожав плечами, Старк коротко усмехнулся и покачал головой. — И повеселиться. С самого начала тебя вовсе не было в моем уравнении, но затем ты снова свалился на меня, как снег на голову, так почему бы я не должен был этим воспользоваться? — игриво поинтересовался гений. — К тому же ты сам щедро вызывался принять в этом участие. Глаза Лафейсона полыхнули холодным огнем. Его лицо побледнело от гнева, кровь отхлынула даже от губ, сделав их почти бесцветными, с едва заметным, чуть голубым подтоном. — Ты выставил меня на посмешище, — прохрипел Локи, чувствуя тяжелые удары сердца в груди. — Разве не так ты поступил со мной в прошлый раз? — тоном, несомненно жестоким, словно каждым словом вынося ему приговор, парировал Тони. — Ты превратил всю мою жизнь в чертов спектакль, где был примадонной, сделав меня марионеткой, извратив все, к чему прикоснулся, и после этого ожидал, что я позволю тебе сделать это вновь? Не в силах найтись с ответом на брошенное ему обвинение, трикстер пораженно застыл, глядя в искаженное злобой лицо мужчины. Теперь он ясно видел, сколь уродливы его черты, лишенные напускного лоска. Тая в душе обиду долгие годы, Старк вынашивал коварные планы мести, не зная наверняка сможет ли когда-нибудь исполнить их, но несомненно надеясь на счастливый шанс. Поддавшись редкой слабости, влюбившись в него, Локи позволил ему уничтожить себя. Теперь он ясно понимал это и оттого ему было так больно, что подходящих слов для достойного парирования не находилось, и он стоял, молча снося наносимые ему удары. В ту самую минуту ему в голову пришла мысль о том, что Дум, был, возможно, прав. Старк был именно тем, кого следовало подчинить, заставив работать на себя, и, если он хотел, чтобы гений принадлежал ему, то совершенно не обязательно было добиваться этого на условиях добровольности. — Отчего ты решил, что твоя сиятельная персона в моей жизни — это предел моих мечтаний? — вскинув брови, поинтересовался Тони, глядя на него пристыжающим взором. — Потому что любил. Распахнув глаза, Тони застыл с гротескно открытым ртом. Он определенно не ожидал услышать что-то подобное в ответ на свой вопрос, и настала его очередь молчать. Локи поднял прежде блуждающий взгляд и посмотрел на растерянного мужчину с плохо читаемой эмоцией, а затем ласково улыбнулся, протянув к нему руку. — Больше нет. Ледяные пальцы сжались на горле гения, лишая его вдоха. Легко стащив его со стола и приподняв над полом, Локи любовался тем, как Старк в ужасе вцепился в его запястье, пытаясь оторвать от своей шеи. Потуги смертного были жалкими и смешными. Дергая ногами в воздухе, он пытался пнуть его, хрипел, скалясь и осыпая Бога неразборчивыми проклятиями, но с каждым новым порывом силы покидали его. Тело стало наливаться свинцом, все хуже слушаясь, а Бог все смотрел в его глаза, полностью растворяясь в них и, казалось, даже не слыша, как брань сменилась мольбой. Брови смертного изогнулись, и на лице проступило беззащитное выражение первородного страха всякого живого существа перед своим концом. Неизбежная смерть с лицом трикстера с улыбкой приветствовала его в своих объятиях, когда тьма сгустилась над ним.***
Раннее утро в Латверии было невзрачным и серым, омраченным дождем. Холодный ветер, залетая в окно, приносил с собой мелкие капли и аромат распустившихся перед грозой белоснежных роз из дворцового сада. Любуясь их нежными бутонами, Виктор не спеша тянул огненный чай с мёдом и тонкой долькой лимона из фарфоровой чашки. То были редкие минуты, когда он чувствовал абсолютную гармонию с миром. Тишина в стране и покой в его душе сливались воедино, даря ему истинное наслаждение от нахождения в этом моменте, в этой точке Вселенной, здесь и сейчас. Потому, когда тихий шорох чужого плаща и приглушенный мягким ковров звук уверенных шагов коснулись его уха, Дум поначалу ощутил небольшое раздражение, но, встретив в отражении стекла лукавый взгляд зеленых глаз, мужчина улыбнулся, чувствуя, как недовольство перерождается в предвкушение. — Формула у меня. Поговорим?