Приятная жертва

      Солнечный свет, который сиял из окна больницы, был тем, что в конечном итоге разбудило Билла от его беспокойного сна. Он прищурился, ворча, когда он садился перед тем, как съежиться от резкой боли в спине от сна на больничном стуле. Оглянувшись, он обнаружил, что Одра всё ещё лежит на кровати, смотрит вперед и ничего не видит.       Это была одна из самых ужасных вещей, которые он когда-либо видел. Неизвестно, в сознании она и просто застряла внутри, или же она была просто оболочкой человека, едва живой оболочкой. — Доброе утро, О-Одра, — тихо сказал он, подходя к ней, чтобы слегка пожать её руку. Она оставалась такой же вялой и холодной, и Биллу пришлось сдержать свои слезы. Он нежно убрал темно-рыжие волосы с её глаз и огляделся по сторонам в поисках импровизированной резинки для волос. После нескольких минут поисков в больничных ящиках он нашел только маленькую стяжку для кабелей.       Она может подойти для этого. Одра всегда хотела выглядеть безупречно, и если она не могла сделать это прямо сейчас, Билл должен был сделать это.       Он провел около двадцати минут, нежно распутывая узлы в её волосах пальцами, прежде чем он медленно начал заплетать длинную косу. Как только он дошел до конца, он протолкнул конец стяжки через маленькую защелку и крепко сжал ее. Коса не выглядела слишком плохо для его первой попытки, подумал он про себя.       Он очень хотел, чтобы это не было необходимостью. — Я с-скоро вернусь о-обратно, Одра, — тихо пробормотал он, поцеловав её в макушку, прежде чем встать и направиться к кофеварке в зале посетителя.       Целая стена, на которой он пытался отвлечься от мыслей, танцующих в его голове. Лицо Эдди, которое скривилось в гневе и боли, когда он опустил руку в горло Пеннивайзу до плеча и его крик. Звук, который он произвел, когда его тело ударилось о землю. Видел, как Одра устроилась среди тел, завернутых в паутину. Его ближайшего друга детства, Стэна, задавался вопросом, о чем тот думал, прежде чем он решил покончить со всем этим. Билл подумал о Джорджи: как он бы выглядел, будучи мужчиной тридцати трех лет, если бы все было бы по-другому.       Беззастенчивый автор буквально выбился из своих мыслей из-за маленького, неопрятно выглядящего мальчика в клетчатой рубашке, который бежал по коридору и врезался в него. Он быстро встал и продолжил бежать, даже не оглядываясь назад. — Извините, мистер! Я должен найти своего старшего брата! — крикнул он через плечо, прежде чем исчезнуть в коридоре. Сердце Билла кольнуло при знакомом звуке хихикающего маленького мальчика, похожего на Джорджи, снова желая, чтобы все было по-другому. — Вернись сюда и надень свой дождевик! — строго сказал высокий мужчина, с темными блондинистыми кудрями, и идеально отполированными кожаными туфлями, преследуя мальчика, с желтым плащом, переброшенным через его руку. Он прошел мимо Билла, даже не взглянув в его сторону, и быстро пробормотал «Простите» до того, как он ушел, оставив только очень грязные следы, будто показывая, что он вообще был там.       Билл хмыкнул и взглянул в сторону мальчика, наблюдая за тем, как он исчезает по лестнице с мужчиной, который шел за ним по пятам, разглаживая его рубашку. Он подумал: «Разве он не должен лучше следить за своими проклятыми детьми?! Это больница, а не детская площадка!»       Билл обвинил свое кислое настроение в своем же горе, и, прежде чем он кое-что узнал, его ноги понесли его обратно в палату Одры.       К его удивлению и раздражению, перед дверью стояло препятствие в виде мужчины, который заглядывал в палату Одры. Билл мог заметить что-то квадратное в его руке, и какие-то ремни свисали, потеряв контроль. Папарацци?       Гнев загорелся в груди Билла, и он подошел, хватая мужчину за плечо и резко развернул его. — У-уйди с прохода приятель, она не является по-показушным объектом, так что просто у…       Карие глаза мужчины были распахнуты в удивлении. Он слегка приоткрыл рот и очень быстро развернулся. Его волосы были грязными и взъерошенными, и то, что он крепко сжимал в его руке — не камера, которую первоначально подозревал Билл, а GPS и те ремни были чем-то вроде ремней безопасности. Его пиджак был абсолютно уничтожен: один рукав разорван, а остальная часть пиджака пропитана грязью, кровью и пахнущей грязью водой. Билл не мог поверить, что персонал позволил ему зайти сюда в таком виде, в каком был этот мужчина       И тут он понял, что они не увидели этого.       Они не могли видеть кровь, грязь или почувствовать запах, потому что это был… Был один из них.       Это был… Эдди…       Он… он был жив!..       И когда он с недоверием смотрел на лицо низкого мужчины, Билл начал плакать: весь стресс за этот день, наконец, довел его до предела. Он схватил лацканы порванного пиджака и всхлипнул в грудь Эдди, его ноги переставали держать его. Волна ощутимого облегчения накатила на него, когда он закричал, и Билл почувствовал руки Эдди (руки именно во множественном числе, потому что он точно ощутил обе его руки, хоть одна всё ещё была в этом чертовом гипсе, но все же…), которые потянулись к нему, осторожно обнимая его за плечи, позволив оборудованию для альпинизма упасть на пол. — Эй, эй, э-эй… пожалуйста, не плачь… Я в порядке, Большой Билл, честное слово…