Приятная жертва

      Стэн слегка зевнул, когда он проснулся, выглядя несколько помятым, несмотря на все свои усилия выглядеть иначе. Он потянулся, чтобы взять часы с тумбочки позади головы, только вот его пальцы смогли лишь коснуться поверхности мягкого ковра.       Он замер на секунду, осознав ту позицию, в которой он проснулся.       Было ясно, что в какой-то момент во сне он упал с дивана. Единственная проблема заключалась в том, что Билл и Джорджи спали на полу прямо под диваном, и хотя он не разбудил ни их, ни самого себя, Стэн теперь оказался в ловушке в неуместном положении.       Билл обнял его во время сна. Одна длинная рука была переброшена через талию Стэна, а другая лежала под головой, как импровизированная подушка. Джорджи лежал по другую сторону от Билла, громко храпя. Ноги Билла были переплетены с ногами Стэна, и все это было совершенно точно слишком интимной позицией для двух мужчин, которые были, честно, просто друзьями.       Стэн не мог не почувствовать смущения, но знал, что не сможет выскользнуть из хватки Билла, не разбудив его или Джорджи, а, честно говоря, им обоим не помешало бы выспаться.       Его щеки загорелись ярким румянцем, и Стэн попытался мягко отодвинуться назад достаточно далеко, чтобы это можно было считать полностью платоническим объятием. Билл был женат и последнее, что Стэну хотелось сделать — это рушить отношения Билла с Одрой. Это было запутанное время для каждого из них, особенно с учетом того, что три мертвых парня как-то ожили. Стэн не собирался заполучать человека, о котором только что говорилось (даже если его небольшая часть действительно очень этого хотела). Он был достаточно честен, чтобы признать, что он никогда не остывал к Биллу, даже когда он не помнил его имени. Он помнил желание поцеловать Пэтти, когда она была так взволнована, стоя у алтаря, что она начала заикаться в её обетах, и, конечно же, он не понимал странной связи до тех пор, пока он не возродился или даже до этого момента.       Билл слегка фыркнул и, прежде чем Стэн захотел протестовать, теплые руки снова сжали Уриса, а его лицо сильно прижалось к груди их лидера. Глаза Стэна расширились от смущения, но, несмотря на его тщетные попытки скрыться от хватки Билла, он так и оставался там.       Стэн тяжело вздохнул и, наконец, отказался от любого шанса избежать этой встречи с его гордостью. Это не стоило того, чтобы разбудить Билла только чтобы заставить его отпустить Уриса. И, по правде говоря, Билл слабо пах чернилами и медом и был очень теплым. Это было похоже на то, что его обнимал личный космический обогреватель. Уже он почувствовал, как его тяжелые веки снова медленно закрылись, и ему было удобнее в объятиях Билла, чем тогда, когда он был юнцом. Стэн коротко размышлял, просто наслаждаясь этим мгновением. Это было не похоже на то, что Билл хотел бы прижаться к нему, когда проснется. Он, вероятно, просто перепутал Стэна с Одрой...       Губы Билла едва шевелились, когда он пробормотал: «Люблю т-тебя...» Стэн внезапно почувствовал холод, когда его подозрения были подтверждены. Он       почувствовал себя грязным и стыдился самого себя. Одра даже не пролежала в больнице день, а уже он вторгался в их отношения.       Его наводящие панику мысли были отрезаны, когда Билл снова переместился, зарываясь лицом в шею и мягко выдыхая в его кожу, когда очень подозрительно прозвучало: «... Стэн».       Бухгалтер смущенно заморгал, и, когда он подумал о правильном способе ответить на это, он начал дрейфовать обратно. Может быть, он смог бы позволить себе этот короткий миг комфорта. Хотя бы на мгновение. — Мм... люблю тебя тоже, Билл ...

***

      Ричи раздраженно затушил свою третью сигарету за прошедший час в пепельнице, взглянув на банк, в который Майк собирался зайти. Он настаивал на том, что ему там что-то нужно, но не потрудился объяснить что именно суетливому человеку за рулем. — Тебе лучше быть каким-нибудь репеллентом* Бауэрсов или проклятым AR-15, Майколас, или я оставляю твою задницу на обочине! — Это для Эдди, — Майк закатил глаза и улыбнулся, не смотря в его глаза.       Ричи успокоился и не жаловался так сильно после этого, заработав тихий смешок от другого человека. Комедиант втюрился и даже не знал об этом.       Майк вошел в банк и начал краткий разговор с кассиром, объяснив, что он состоит в городском совете, и член семьи собирался потребовать вещи Сони Каспбрак, которые лежали там более двадцати лет.       Обычно они бы попросили Эдди прийти и забрать вещи самому, но кассир просто кивнул и скрылся позади, в конечном итоге отдав запертую коробку через прилавок Майку. Взрослые не задавали вопросов в Дерри. Сам ящик был размером с коробку для обуви и казался легким. Майк поблагодарил любую удачу, которая заставила их не хотеть, чтобы Эдди сам взял это лично. Потому что, если его догадка о том, что находится внутри, оказалась бы правильной, Эдди, возможно, не захотел бы этого знать.       Он нахмурился из-за коробки. Когда он сел в машину, Ричи намеренно положил локоть на гудок, имитируя собственную смерть на переднем сиденье. — Я не занимался там так долго, — Майк сказал с маленькой усмешкой, а Ричи закатывает глаза. — Может, я обманул тебя. Итак, мы сделали пит-стоп для того, забрать старую коллекцию фаллоимитаторов миссис Кей? Что это за дерьмо, Майк? — спросил он с любопытством, протягивая руку, чтобы открыть крышку коробки, прежде чем Майк смог остановить его.       Ричи пробежался взглядом по желтым папкам, которые обозначались таким логотипом как «N.A.R.T.H.»**, и с тревогой по фотографиям того, кто был похож на Эдди перед тем, как тот уехал из Дерри, глядя в камеру с бинтами на голове.       Майк захлопнул крышку, его губы стали четкой линией. Он не сердился на Ричи, тем более на ситуацию. — Нет, Ричи, не смотри! — карие глаза Ричи поднялись, чтобы встретиться с Майком с некоторым изумленным выражением, и беспокойство наполнило его голос, прежде чем он смог остановить Ричи. — Какого хуя, почему он так выглядел?..       Голос Майка был низким, но твердым. — Ричи, пожалуйста, это... Это для Эдди. Ни для кого-то из нас, кроме Эдди, хорошо? Если он захочет поделиться с нами позже — это его дело, но... Мы не можем вторгаться в это... Я даже не думаю, что он сам знает об этом.       Ричи почувствовал, что его ударили исподтишка, и длинные пальцы пробежались по крышке коробки, в которой находились такие ужасные секреты. Он почувствовал боль в животе, как будто он действительно смог вырвать от осознания того, что… Да, Эдди пережил что-то ужасное, и никто из них не смог предотвратить это. — Ты не... К-как он мог не знать? Как он не мог вспомнить что-то насколько ужасное как репарационная терапия?       Майк размышлял, даже когда Ричи выехал на дорогу и направился к дому Майка. — Это... Я не уверен, если честно. Является ли эта потеря памяти частью ухода из города... Или если это что-то еще. Что-то еще хуже этого... Я иногда удивляюсь, как далеко от Дерри проклятое влияние клоуна на самом деле распространилось.       Ричи тяжело сглотнул и сознательно не смотрел на коробку всю дорогу домой.       Он заехал на подъездную дорожку и вздохнул, сжимая руки, чтобы остыть и успокоиться. Он уже становился все более спокойным, но небольшая часть его стремилась вернуться в Калифорнию, где было тепло и все было нормально. Где люди не съедались канализационными клоунами, комедианты поздней ночью не совершали тайных ритуалов с заикающимися писателями, чтобы ментально сражаться с древним злом, а мертвые восстали из поднебесной.

«И где ты один, забыл эту часть? Ты думаешь, что теперь ты какая-то большая шишка, Тозиер, но когда огни софитов затухают и появляются титры, то ты возвращаешься домой в Беверли-Хиллз, где у тебя только этот пустой-пустой особняк, а не душа. Нет Билла, Беверли и Бена. Нет, Майка и Стэна. Нет Эдди…»

      Ричи на мгновение моргнул, когда обнаружил, что представляет жизнь с Эдди в Калифорнии. Астматик, издеваясь в духе: «Восемь спален в этом проклятом доме и ты даже не можешь содержать порядок хотя бы в одной из них?» Он представил, как Эдди перевез бы свой бизнес в Голливуд, уделил секунду, чтобы представить Эдди в своём лимузине. Он думал о закатанных глазах и маленьких усмешках, видя, как Эдди наблюдает за тем, как он выступает из задней комнаты, которую обычно занимал его агент, и показывать средний палец каждый раз, когда он ловил взгляд Ричи. Мысли о том, что с ним в его доме (в их доме) в Беверли-Хиллз, на диване рядом с камином они бы смотрели «Охотники за привидениями», как и раньше, когда были детьми. Он подумал о том, как он протягивает руку через Эдди, чтобы выключить свет, сдавленно хихикая в его губы и просыпаться на следующее утро с хрипотой в горле, царапинами по спине и возможностью сделать это снова и снова.       И, Боже спаси его, Ричи почувствовал необычайную волну радости от этой маленькой мечты. Он так сильно хотел, чтобы он физически мог воспроизвести это. Казалось, где тут затеряться логике? Он ведь просто хотел жить со своим лучшим другом и проводить каждый бодрствующий момент, который мог, только с ним, и хотел видеть его счастливым и в порядке, а иногда и целовать его, но только если всё в порядке с ним.       И вот когда Ричи внезапно и внезапно понял, что он влюблен в Эдди Каспбрака. — Блять! — воскликнул Ричи, останавливаясь слишком резко, на подъездной дорожке Майка, почти врезаясь в дерево во дворе.       И он понял в тот момент, почему в Калифорнии ему никогда не было дома.       Единственный раз, когда он действительно чувствовал, что он был дома, был тогда, когда Эдди находился рядом с ним. Любое место, где не было низкого мужчины, не могло стать домом для него.       Боже, и ведь они ещё называли Бена Хэнскома размазней...