Приятная жертва

— М… Майра? — изумленно ахнул Эдди, выглядя встревоженным. Он чуть ли не полетел обратно на стул, вырываясь из объятий Ричи и прочищая горло. Взгляд Ричи следовал за ним с легким смущением, который затем стал опечаленным своего рода скулежом, когда Эдди снова оставил все то, чего он достиг. Он был слишком дезориентирован, чтобы продолжать следовать за ним.       Там стояла Майра Каспбрак, одетая в пурпурный сарафан, который был на десять сантиметров ниже колен и имел довольно вычурный цветочный узор. Ее фигура была большой и занимала большую часть дверного проема, а ее длинные ногти были выкрашены в ярко-красный цвет. В мясистой руке лежала ее сумочка, и она залилась слезами, войдя в комнату и бросившись на Эдди. — О, Ээээддииии, я так по тебе скучала! — вопила она, обнимая его за плечи и прижимая его лицо к своему большому декольте, в то время как её длинные ногти прочесывались сквозь его волосы, - Что на тебе надето, Мишка Эдди? Это не твое... — ее тон был обвинительным, когда она подозрительно перевела взгляд с Ричи на Эдди, сопоставляя покрасневшее и нервное выражение лица Эдди и то, какой одурманенный взгляд бросил на неё Ричи с хмурым отвращением. Он открыл рот, чтобы вбросить, без сомнения, беспорядочный, но язвительный комментарий, и Эдди зажал ладонь на рту другого мужчины, прежде чем он смог сказать это и усугубить ситуацию. — М-Майра, это... Здорово тебя видеть... Хм... Но... Почему ты здесь? — тихо спросил он, даже не осознавая, что вернулся к своей давней привычке опускать глаза вниз, не говоря ни слова, не осмеливаясь открыто бросить ей вызов, опасаясь, что она использует против него два величайших оружия: слова и слезы.       Майра покачала головой и пододвинула другой стул, чтобы плюхнуться на него, положила свою огромную сумочку на колени и переместилась ближе к Эдди, одной рукой вцепившись в его плечо, словно чтобы не дать ему уйти. — В смысле что я здесь делаю? Что ты имеешь в виду, Эдди? Т-ты сказал мне такие ужасные и отвратительные вещи по телефону, я знала, что ты, должно быть, ужасно болен, поэтому я села на первый же рейс до сюда так быстро, как только смогла. Представь себе, как я была совершенно напугана, когда мне позвонили из какой-то городской больничной палаты сообщая, что тебя привезли сюда, чтобы наложить гипс на руку, а затем, когда я выходила из самолета, еще один звонок, в котором мне сказали, что ты снова поступил в больницу, чтобы они могли осмотреть тебя на предмет признаков шока после нападения какого-то мужчины? Что я должна была подумать, Эдвард? Что в тебя внезапно вселилось?!       Лицо Эдди покраснело от смеси стыда и смущения, когда он понял, что, конечно, она будет проинформирована, так как Майра была его аварийным контактом. Его левая рука осталась прикрывать рот Ричи, чтобы заблокировать то, что, как он был уверен, было множеством комментариев, которые Майра не хотела бы услышать. Однако примерно на половине её разглагольствований, поняв, что Эдди не собирается открывать ему рот, и он был слишком не в себе, чтобы самому откинуть руку, Ричи решил скрестить руки на груди и лизать выцветший шрам на ладони Эдди, как будто это могло заставить его убрать её. Щеки Эдди налились румянцем, но он не мог сдержать крошечную улыбку, которая, казалось, расползалась по губам против его воли, даже когда он пытался подавить ее.       Серые глаза Майры сузились, когда она поняла, что Эдди не только не слушал ее внимательно, но ещё и вместо этого он был сосредоточен на этом незнакомом мужчине на больничной койке больше, чем на своей жене, которая летела через три штата, чтобы быть рядом с ним. — О, я думаю, что знаю, что на тебя нашло, или, вернее, кто на тебя нашёл! — слезы катились по ее щекам, размазывая макияж, но ее гнев казался неудержимым, когда она обратила свое внимание на Ричи, поднимаясь на ноги, — Да кто ты думаешь ты такой?! Эдвард мой муж, и мы очень счастливы вместе, и если ты пытаешься заразить его своей отвратительной ничтожной пидорской болезнью, то знай, что это не сработает, врачи излечили его от этого давно, и ему сейчас все лучше!       Казалось, она не заметила, как сильно побледнел Эдди. Его глаза расширились в испуге, когда она топнула и отдернула его руку от рта Ричи, как ребенка в супермаркете, тянущегося за конфетой. — Д-Даже не прикасайся к нему, Мишка Эдди, он передаст тебе СПИД, ВИЧ или другие болезни, которые эти люди переносят!       Глаза Ричи устремились от Майры к Эдди, легкая борозда на лбу показывала, что он пытается не отставать от разговора и терпит неудачу. Эдди широко распахнул глаза и прикусил губу, словно он отчаянно хотел что-то сказать, но не мог понять, как это сделать. Глаза Ричи наконец остановились на Майре и сузились, руки сжались вокруг перил на кровати, и было неясно, сколько ее ядовитых и ненавистных слов он на самом деле уловил, пока не заговорил. — Пошла… Нахуй, — выплюнул он, медленно и многозначительно. Майра ахнула, и ее рука поднялась, чтобы схватиться за сердце, прежде чем бросить обвинительный взгляд на Эдди. — Т-Ты слышишь, что он говорит, Эдди? Эддиииии, не позволяй ему говорить такие вещи мне, я твоя жена!       Эдди выглядел испуганным, переводя взгляд с Майры на Ричи и обратно, словно молча прося кого-нибудь войти и сказать ему, что делать или говорить. Он не мог отрицать, что что-то изменилось с тех пор, как он вернулся к Дерри. Что-то внутри него, нечто большее, чем просто узнать, что сделала его мать. Но он также не мог заставить себя произнести хоть одно слово в защиту Ричи или в собственную, как будто каждое ругательное или осуждающее замечание, которое Майра или его мать оставляли за эти годы, казалось, стало общей кульминацией прямо здесь и прямо сейчас, оставляя его с потерянным даром речи и боязнью того, что что-то должно было случиться. Эдди покачал головой в ошеломленном неверии, чувствуя себя внезапно и неожиданно меньше, чем с тех пор, как вернулся домой в Дерри. — Я... Я...       Майра, увидев, что Эдди был не в состоянии сказать Ричи свои слова, повернулась к человеку со снайперским и хмурым взглядом. — Ты не заслуживаешь даже смотреть на него, похотливый, грязный мужчина! Загрязняя его голову всевозможными больными, извращенными мыслями, на самом деле, ты должен стыдит-       Ричи откинул голову назад и громко рассмеялся, оборвав её аргументы. Майра, казалось, была ошеломлена, не зная, как реагировать на то, что мужчина казался настолько не впечатленным или испуганным ее словами. — Мм, нажми кнопку «пропустить», Спагеттиголовый, я уже слышал эту песню до этого. Даже запомнил её полностью, что скажш?       Эдди прикусил губу и повернулся к Ричи, чтобы взять его руку в две свои, прежде чем почувствовал, как рука Майры на его плече сжалась, впиваясь в его кожу искусственными ногтями в предупреждении. Он послушно откинул руки назад. — Р... Ричи, помолчи секунду, я... Мне нужно поговорить с Майрой наедине, но... Я вернусь, хорошо? Обещаю. Я вернусь.       Ричи внезапно застыл, его глаза сосредоточились на Майре так, как будто только сейчас он увидел ее в первый раз. — Ты безжалостная, манипулирующая злая сука, — плюнул он, и Эдди был ошеломлен чистейшей ненавистью в его голосе. Даже когда Ричи произносил свою теперь печально известную фразу самому Дьяволу во плоти (или настолько близкому к нему Оно, прежде чем он ударил его по лицу бейсбольной битой), он не казался ни таким злым, ни таким ненавидящим. Майра моргнула и сделала шаг назад, словно слова ее толкнули. Длинные пальцы поднялись, чтобы прикрыть рот, даже когда по ее лицу потекли слезы. — Ты не можешь так разговаривать со мной! — вместо этого она ахнула, обернувшись к Эдди выжидающе и рыдая сильнее, когда все, что он делал, смотрел на Ричи в ошеломленном неведении. — Ты... Токсичная корова! — продолжал Ричи, неудержимо, с яростью в глазах и слюной, вырывающейся из его рта, когда он становился все более и более расстроенным, — Ты отвратительная, жалкая, чертовски абьюзивная женщина! Как ты посмела? Как, черт возьми, ты посмела сделать это с ним? — проревел Ричи, жилы на его шее выделялись от силы его криков, а лицо покраснело от ярости.       Эдди уставился в ошеломленном ужасе; он не думал, что сможет остановить Ричи сейчас, даже если захочет. Лицо Майры было очень бледным, и слезы продолжали капать из ее глаз, как капли дождя на окне, она сжала сумку перед ее телом, как будто она пыталась использовать его в качестве барьера, чтобы остановить слова Ричи. — Я... Он, он причиняет мне боль, Эдди, заставь его остановиться прямо сейчас! — она закричала в отчаянном требовании, кусая губу и размазывая по зубам красную помаду.       Ричи ухмыльнулся, со сумасшедшим смехом, его глаза все еще оставались стеклянными, тем самым показывая, что количество болеутоляющих, которые были в нем, не изменилось с тех пор, как прибыла Майра. — Я хотел сказать тебе это годами, ты, злая сука. Ты уничтожила все его детство! Все эти дни он мог играть на улице и быть ебанным ребенком, а ты держала его в постели с ложью о том, что он болен! Позволила ли ты ему быть самим собой - ни разу! Ты даже контролировала его собственный брак, пыталась превратить его в свое собственное представление об «идеальном» сыне! Ты черт возьми разбивала его снова, и снова, и снова, и я продолжал собирать его по кусочкам для тебя, отправлял его домой, чтобы потом увидеть, как ты делаешь все это снова! Что ж, больше блять нет, я не могу смотреть, как ты ломаешь его снова! Эдди слишком блять хорош для этого. Слишком блядски хорош для тебя.       И, о, теперь, Эдди понял. В текущем состоянии сознания Ричи думал, что Майра была Соней.       Майра, которая сильно дрожала и не отводила взгляда от мужчины на кровати, несмотря на то, что она все еще плакала, как ребенок. — Ты не можешь говорить мне такие вещи! — она попыталась снова, но, столкнувшись с мужчиной, которого не поразили ни ее слова, ни слезы, Майра была совершенно безоружна.       Ричи сел, темные кудри висели перед его глазами, а его губы изогнулись в злой усмешке. — Стоило слушать папочку, дорогая. Я пытался предупредить тебя, но ты не слууушала~ — он засмеялся, пристально глядя на Майру, даже когда Эдди прикусил губу и присел рядом с кроватью, пытаясь уложить его обратно, в какой бы странной форме это ни было. — Ричи? Ричи, мне нужно, чтобы ты успокоился...       Ричи снова засмеялся, но на этот раз Голос, который покинул его, был не его собственным. Это было похоже на его Голос Старика, но гораздо более искренний. Этот Голос тихо потрескивал и задыхался от воздуха, Голос человека, который заканчивал день порцией бренди и глотанием виски, и отпугивал женихов своей дочери с помощью дробовика. Голос человека, который потратил годы, пытаясь научить и воспитать своих девочек должным образом, и потерпел неудачу с одной из них. Это был тот Голос, который Эдди когда-то слышал не лично, а из-за случайного телефонного звонка, когда Майра подносила телефон к его уху и приказывала ему пожелать родителям спокойной ночи.       Это был Голос Эрла, отца Майры, который умер от рака легких через четыре года после того, как Майра и Эдди поженились. — Я же говорил тебе, Майра, что ты не можешь относиться к своим парням, как к детям или домашним животным, ты так отпугнешь любого хорошего человека, которого ты найдешь, с таким поведением, да смилостивится Бог над тем, кого ты наконец умудришься притащить к алтарю.       Майра испустила что-то вроде испуганного молчаливого крика узнавания, схватившись за лицо и потянувшись, чтобы почти неистово оттолкнуть Эдди от Ричи. — Нет, нет, заткнись, заткнись, ты!.. Ты злой, и я ненавижу тебя! Ээээддииии! Мы уходим сейчас же! — закричала она, открывая дверь так сильно, что она врезалась в белые стены, и дернула Эдди в проем левым запястьем, как мать могла тащить непослушного малыша. Глаза водителя расширились, и он лихорадочно обернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с Ричи, который смотрел на него с отчаянным и ошеломленным безмолвным призывом не уходить.       Почти из ниоткуда в его голове всплыла строчка из песни, которую он и Ричи обожали в детстве: «Многое потребуется, чтобы оторвать меня от тебя*».       «Нет», - позорно подумал Эдди, склонив голову и уходя из палаты все дальше от Ричи- «Думаю, это не займет много времени, правда. Не сто человек, или пятьдесят, или даже десять. Просто... Просто Майра», - подумал Эдди, мягкотело и жалостливо всхлипнув себе под нос.       Он неохотно и безнадежно позволил ей оттащить его от Ричи, ненавидя себя больше с каждым шагом, который отдалял его от постели. Где был его дом.