Приятная жертва

      Ричи летал.       И ооооо, это было великолеееепно: все его тело чувствовало хорошо, свободно и тепло, но он был одновременно расстроен и раздражен тем, что эти предполагаемые «доктора» не могли понять, что он хотел своего Эдди, он хотел его здесь, у его кровати, чтобы он мог хихикать и дотрагиваться до его лица и видеть, как он весь покраснел и засмущался. Ричи продолжал ясно излагать, что он хотел, чтобы Эдвард Каспбрак вышел из зала ожидания, чтобы навестить его, но доктора просто сощурились, переметнулись друг с другом взглядами и выглядели смущенными. — Внизу по улице есть ресторан, может мы закажем оттуда спагетти? Я никогда не видел человека, который так увлечен своей итальянской едой...       Идиоты. Он был окружен полными идиотами.       К удивлению, он на секунду подумал, что если Стэн чувствует то же самое все время, пока не начал хихикать над воображаемым Стэном с лапшой вместо волос, с мясным соусом и сыром Пармезан сверху, и не смог удержаться от смеха. — Хахааааа, все мои друзья - пастааааа~ — торжествующе пропел он, и имел на это право. Разве эти люди не поняли, что это Ричи, черт возьми, Тозиер? Если он хотел петь о том, как было бы здорово, если Эдди и Стэн слились в Стедди Спагетти, это была его прерогатива.       Пришла медсестра, чтобы поиграть с его запястьем, и он раздраженно ударил ее. — Нееееет, — простонал он с ватной головой, — Ты не мой Спгтти мужжжик, ты даже не мужииииииик, где ооооооооон??!… Я хочууууу. Поиграть. С его волоосикамииии! Они такие пушистые, я щас умру! — прошептал он с благоговением, у него потекли слезы из-за силы его любви к пушистым коричневым локонам Эдди. Какая жалость, что его здесь нет, потому что Ричи мог погладить их или заплести их, или, может быть, даже пожевать, чтобы узнать, действительно ли они на вкус, как и на запах, клубничные, какими он думал они были.       Медсестра странно посмотрела на него, и Ричи подумал, не сказал ли он что-нибудь об этом вслух. — Пшла нахоооооой… Проваливай из моих мозгов! — скулил он, пытаясь отогнать ее, но как только его рука попала в поле зрение, он потерял к ней интерес, чтобы сосредоточиться на собственной ладони, очарованный. — Боже мой, почему никто не сказал мне, что я белый…       Медсестра дернулась и отступила, положив руки на бедра. — Так, я скорректировала вашу дозировку, так что через несколько минут вы должны вернуться в прежнее состояние, хорошо, мистер Тозиер? Если вам будет больно, пожалуйста, нажмите на эту кнопку, — она указала на что-то вне его поля зрения, и он очень медленно сделал знак «ок» одной рукой, показав его пустой комнате, прежде чем он понял, что она, должно быть, уже ушла.       Ричи откинул голову на подушки и несколько жалобно скулил. — Яяяяяя в пооооолном одиноооочестве, здесь нет никогооо ряяяядом со мноооой~       Он услышал, как дверь открылась, и вздрогнул, глядя наверх и щурясь, как вдруг мутная короткая фигура, одетая в что-то фиолетовое, врезалась в его поле зрения. Как смеет это размытое человеческое пятно быть фиолетовым, если только Эдди имеет право носить фиолетовое? И, черт возьми, он слишком долго ждет. Если он не увидит Спагетти у своей постели ровно через секунду, тогда он собирается выследить эту лгунью медсестру и ударить ее использованной уткой*.       И вдруг тут оказался Эдди, как по волшебству. Глаза Ричи загорелись, и он улыбнулся. — А воооооот и тыыыы! Наконец-то, о, скажи, о скажи, мессир, как Бог, как мой свдетель, о, я нькогда нького нь ждал так долго за всю мою жизнь, молодой ковбой, о, я клянус!       Эдди разговаривал с ним, говоря вещи, которые, вероятно, были важными, с оттенком легкой тревоги и раздражения, но, когда Ричи расслаблялся и плыл на волнах обезболивающих, все, на чем он мог сосредоточиться - это красивый голос, а не слова.       В какой-то момент он потянулся к очкам, пытаясь надеть их, но затем по какой-то причине у него заболел глаз, и Эдди очень близко подошел, чтобы сделать это за него и, о. Когда кристально чистое зрение заменило туманное размытие в палате, обеспокоенное лицо Эдди было близко к его собственному, солнечный свет, сияющий сквозь окно позади него, блестел за его головой? Он выглядел подобно ангелу. — Ты прекрасная причина, чтобы просыпаться, Эдс... — хихикнул он, протягивая руку, чтобы вцепиться в него, будто боясь, что он собирается уйти, — Ты покраснеееееееел! Я заставил моего малыша Спагэдварда смущаааться, ну что за милааааашкаа~ — в этот момент единственное, что имело значение, это красный румянец на щеках и переносице Эдди. Все, что Ричи хотел сделать, это поцеловать его, но даже в его не очень осознанном состоянии он понимал, что он перейдет границы того, что было хорошо, а что нет.       Они продолжали говорить. Слова и фразы, которые Ричи забыл сразу же после их произнесения, слишком легкомысленные, чтобы сосредоточиться на чем-то большем, чем на отрывках фраз, слов и тепле руки Эдди в его собственной. Он думает, что, может быть, он в какой-то момент засунул в рот один из пальцев более низкого мужчины, и подумал, может, ему стоит извиниться, но сразу же забыл, за что он должен был извиниться, когда он пошел на все, чтобы держать палец Эдди в тепле. Грубо.       У него есть шанс обнять своего любимого маленького Эдса, и он не упускает его, вдыхая запах своей собственной толстовки, шампуня Эдди и очень слабого запаха выхлопных газов и моторного масла. Ричи хочет спросить, откуда взялся этот запах, но как только на его языке появляются слова, он начинает издавать какой-то отвратительный визг антилопы, и все, что он может сделать, это не стонать от того, насколько это его раздражает.       Он чувствует, как тепло Эдди исчезает, и скулит, как вдруг молотьба в его голове, которая постепенно исчезала, вернулась, чтобы со всей силы врезаться в него грузовиком. Ричи почувствовал, что мир изменился на секунду; его руки поднялись, чтобы прикрыть лицо, когда он через боль и тошноту сосредотачивался на дыхании. Он хочет, чтобы Эдди вернулся, куда он пошел, почему он не здесь?!..       (он ушел ушел ты мелкий говнюк он может быть и здесь сейчас но он принадлежит ей и она собирается забрать его у тебя а я буду смеяться смеяться смеяться это ведь то чего ты хочешь заставлять людей смеяться правильно?)       Голос звучит будто из ниоткуда. Нечто, что он чувствовал, будто слышит своими собственными ушами, и тем не менее, это ни Эдди, ни визгливый голос «его мамаши Сони эта чертова сука здесь», казалось, не отреагировали на него вообще. Он сходит с ума?       (ты думаешь что ты в безопасности но разве не ты ричи все ещё прикован к своей постели что ж ты не в безопасности и он даже не заметит как я превращу его в такого же фальшивого эдди который заманил тебя обратно на нейболт это будет легко так легко ты вообще собираешься делать хоть что-нибудь ради эдса если ты не ричи тогда почему бы тебе не встать и не остановить меня?)       В нем было что-то смутно знакомое, но он не мог определить, что именно. Все, что он знал, это то, что, если миссис Кей не прекратит кричать и не вернется к просмотру своих тв-программ, чтобы они с Эдди могли читать комиксы и мирно играть в пиратов, он тоже закричит.       Так он и сделал. — Ты безжалостная, манипулирующая злая сука!       Cлова напугали его почти так же сильно, как и ее. Фиолетовый спортивный костюм «нет это платье почему она носит платье миссис Кей никогда не носила платья» подпрыгнуло вместе с ней, крепко прижимаясь к ее изгибам, когда она повернулась к нему лицом, и, хотя лицо было не таким: менее пухлым на щеках, а подбородок был более узким, он все равно узнал в ней Соню Каспбрак.       Он вспомнил крики, слезы и собственный голос, искажающийся и превращающийся во что-то иное, в какой-то Голос Старика на мгновение, а потом внезапно и неожиданно Соня/Не Соня вытащила Эдди из палаты, а затем он остался в одиночестве.       Он остался в одиночестве.       Нельзя с этим мириться.       Ему потребовалось несколько долгих минут, чтобы заставить свои длинные, неуклюжие ноги сработаться с ним достаточно долго, чтобы перекинуть их обеих через край кровати. Его голова звенела, принося дискомфорт, когда он поднялся на ноги, но достаточно скоро он стоял, отрывая датчики пульса от кончиков пальцев и тяжело опираясь на подставку для капельницы. Он потянул её за собой и направился к коридору.