Зереф держал на руках маленького Нацу, стоя около окна и с безудержным интересом наблюдая за приближающейся к их дому женщиной. Чёрный плащ окутывал фигуру, глубокий плотный капюшон скрывал лицо. Она уверено вышагивала к выходящим к ней навстречу родителям, приковывая взгляд прохожих людей.
— Ну наконец-то!
Мама подбежала к ней, заключая в объятия и не давая пройти дальше. Отец рассмеялся, стоя рядом, и похлопал женщину по плечу, когда та, чуть отодвинув капюшон назад, приложила ладонь к губам. Мальчик успел разглядеть лишь красивые карие глаза.
Зереф отошёл от окна, заметив желание Нацу побыстрее спуститься вниз к родителям. Его самого, к сожалению, больше привлекала та гостья, которую с улыбкой на губах заводили в дом родители, и потому он, набравшись смелости и гордости, отпустил Нацу и пошел следом, разрываясь от желания узнать незнакомку.
Конечно, черноволосый слышал от родителей, что сегодня к ним придёт особая гостья, давняя знакомая матери, которая очень редко бывает в здешних краях. Отец для этого даже отложил все дела главы селения, чтобы помочь жене в приготовлениях, чем значительно озадачил семилетнего Зерефа, слишком хорошо знающего характер своего отца.
Нацу с диким визгом бросился на руки к отцу, когда они спустились на первый этаж. Раздался тихий смех мамы и…
…Зереф, словно зачарованный, с восторгом смотрел на пришедшую к ним девушку. Тонкие, идеальные черты лица, светлая кожа без единого изъяна — нет родинок, нет шрамов; чистая, нежная, словно лепесток сакуры. Аккуратный носик, пухлые губы, растянувшиеся в легкой улыбке, тонкие бровки чуть приподняты в странном удивлении при взгляде на хохочущего в объятиях отца Нацу. Большие карие глаза, невероятно красивые, с янтарными искорками на дне зрачка. Длинные, густые, словно шелк, волосы цвета солнца.
Когда она сняла свой плащ, Зереф с удивлением заметил, что одета она довольно-таки просто и даже как-то неподходяще для такой невероятной красавицы — синее платье с разрезом от правого бедра, из-под которого виднелись сетчатые черные бриджи, а на ногах — непримечательные походные сандалии из плотного материала.
— Так это твои дети, Изабель? — чарующий сладкий голос вывел мальчика из оцепенения, заставив наконец-таки отмереть.
— Да, — мать кивнула головой, потрепав Зерефа по макушке, чмокнув в румяную щеку Нацу. — Это Зереф и Нацу Драгнил.
— Мы ждали тебя намного раньше, — его отец, чуть улыбнувшись, отпустил младшего сына и с беспокойством посмотрел на блондинку. — Что-то случилось?
— Нет-нет, — она покачала головой, — я не успела закончить одно зелье ночью, пришлось его доделывать и отправлять заказчику.
Зереф с интересом заметил, что она не простая девушка — слишком явная аура кружила вокруг нее, будто оберегая от остальных.
— Так ты Зереф? — она гибким, слитным движением опустилась перед ним на колени. Мальчик кивнул, не в силах отвести взгляд. — Рада знакомству, я — Люси. Люси Хартфилия.
Он смотрит на нее и понимает, что никогда не встречал девушки красивее и идеальнее. Плавные черты лица, мягкая улыбка. Она словно создана из солнечных лучей и молочного шоколада, такая же яркая, такая же сладкая.
Девушка тихо смеется и переводит взгляд на Нацу. Тот что-то смешно лопочет, не выговаривая и половины своих слов, размахивает тонкими ручонками, вызывая у Люси смех. Она гладит его по голове, тискает за щеки и улыбается.
— У вас прекрасные дети, Изабель.
***
Все было словно в тумане. Голова болела настолько, что невозможно было открыть даже глаза.
Зереф четко помнил, что последнее, что было перед его сном, — мягкое прикосновение Люси к его лбу и теплое свечение. А потом темнота…
-… это плохо? — послышался обеспокоенный голос матери за дверью комнаты. Зереф с трудом поднялся, оглянулся и увидел спящего на своем месте Нацу с мягкой игрушкой дракона в половину его роста.
— Нет, — в голосе Люси слышалась усталость, — это даже хорошо, Изабель. Не каждая семья может похвастаться тем, что их дети пробудили магию в таком раннем возрасте. Это большая редкость. И дар.
— Мы бы хотели, чтобы Нацу и Зереф прожили счастливую жизнь, Люси, — в голосе матери — паника на пополам с горечью. — Мы не сможем обучить их правильно, в конце концов, ни я, ни Ренджи не потомственные маги.
Зереф приоткрыл дверь. На стульях, смотря друг на друга, сидели его мама и Люси. Отца почему-то не было.
— Изабель, я понимаю тебя. Но если вы не дадите им развиваться, то это может закончиться очень и очень плохо.
— Но…
— Зереф, — мальчик вздрагивает, видя, как блондинка поворачивается в его сторону, — подслушивать нехорошо.
Он понуро опустил голову и вошел в кухню.
— Простите.
Изабель покачала головой и поставила перед ним чашку с чаем. Хартфилия улыбнулась:
— Тебе не за что извиняться, в конце концов, именно твоя судьба решается сейчас.
— Судьба?..
Мама закусила губу, вымученно смотря на своего сына.
— Видишь ли, дорогой, Люси — потомственный маг, — она запнулась на полуслове, — она сильнейший некромант нашего времени. И один из лучших магов нейтрального цикла.
Глаза Зерефа горели восторгом.
***
— Поговорим?
Зереф обернулся на подошедшую к нему Люси и вздохнул.
Преобладает темная магия. Даже нет, не так — в нем преобладает
черная магия. Он закусил губу и тихо заскулил.
— В этом нет ничего такого, Зереф, — волос коснулась нежная рука, мягко перебирая темные вихри. — Когда-то я и сама была такой-же.
— Я не хочу… становиться злым.
Люси покачала головой.
— Магия тут ни причем, — она вытянула вперед руку и на ней, искрясь, появился красивый цветок. Магнолия, не полностью распустившаяся, но все такая же красивая. — Если душа человека чиста, а намерения — искренни, если он хочет творить добро и желает стать лучше, то мрак никогда не станет его сердцем.
— Что? — он поднял голову и посмотрел в ее глаза.
— Эту фразу мне сказала моя мама, — Люси нежно провела кончиком пальца по лепестку. — Я тоже была, как ты, у меня тоже был значительный перевес в сторону темной магии. Однако…
Цветок заискрился сильнее, закружилась золотая пыль вокруг бутона. Цветок распустился, нежные лепестки касались рук девушки, и Зереф с восторгом коснулся их.
-… однако, несмотря на это, я всегда считала, что человек — сам хозяин своей судьбы, Зереф. И если ты не захочешь, то никогда не станешь злым и беспощадным.
***
Зереф провожал свою новую знакомую счастливым взглядом и доброй улыбкой. Люси оставалась у них всего на день, чтобы помочь местным жителям и познакомиться с семьей своей давней подруги.
Хартфилия была светом, ярким лучиком солнца, который никогда не смогут погасить ни жизнь, ни смерть.
И Зереф даже не осознает, насколько он был прав тогда.
