Я опустошена и лишь теряю время, Я безрассудна, и не выдержу многого. Daughter — Smother
Дни шли один за другим, своей сыростью уже порядком надоев Лидии. Светлые и теплые деньки сменились тучами и мелким проливным дождем, смешиваясь с остатками снега. Зима быстро, как и всегда, сменялась весной: беспорядочной, сумасшедшей, головокружительной. Но пока что было зябко и сыро, что вгоняло Мартин в некую тоску. На уроках она рассказывала темы, подробно объясняя всё ученикам, и игнорировала любые попытки Стайлза привлечь её внимание. Когда на уроке парень кидал или передавал ей записки, то они тут же оказывались в мусорном ведре, а после уроков, на внеклассных занятиях, она делала всё, чтобы Стилински даже не смел и слова сказать не по теме. Первые пару дней было трудно, но потом Лидия начала принимать то, что происходит. Стайлз же бесился от такой Лидии Мартин. Она перестала даже взгляды кидать на него или отвечать короткими улыбками на его шуточки. Казалось, что ей стало всё равно в тот момент, когда он преподнёс ей подарок: да, быстро и шутливо, но он сделал это. Стайлз сделал это. Тот Стайлз, который бы был рад затащить её в постель, а потом бросить и рассказать об этом всей школе, сделал что-то приятное для неё. Этот урок у старшеклассников был последним, а потому многие находились в расслабленном состоянии, даже не думая писать конспект. Лидия, сквозь удушье в кабинете, старательно писала на доске формулы, изредка кидая взгляд на класс. Тишина сопровождалась лишь редким шепотом и смехом со стороны Стилински. Девушка раздражительно поставила точку, закрыв колпачком зеленый маркер, и повернулась к классу. — Здесь нужно делить и тогда мы получим окончательный ответ, после того, как найдем корень, — она немного хмыкнула, обведя взглядом учеников и старательно игнорируя Стилински. — Кто выйдет к доске и закончит? Никто не поднял руку, кроме одной отличницы, и девушка только пожала плечами, глядя в журнал. Но практически у всех были положительные оценки и у одного Стайлза стояли или пропуски, или отрицательные оценки. Мартин прикрыла глаза и ногтями впилась в тонкую кожу ладони. — Стилински. Его фамилия была произнесена с таким скрежетом, что многие тут же заметили напряжение между этими двумя. Стайлз встал, будто делал одолжение, и начал медленно идти к доске, но на секунду остановился рядом с Лидией, подмигнув ей. Она ответила ему закатыванием глаз и подтолкнула к доске, передавая в руки маркер. — И что мне делать? — Я же только что сказала, — Мартин скрестила руки. — Извлечь корень. Стилински потоптался около доски и через пару минут уже был написан ответ, а внизу корявым почерком приписка: "Мисс Мартин, я смогу извлечь корень только на сегодняшнем свидании в семь." Девушка сверила верный ответ, но когда увидела, что было написано внизу, вспыхнула, идя быстро к столу, и судорожно начала искать его фамилию, чтобы поставить оценку. И будто спасательный круг прозвенел звонок. Все быстро встали и ушли, но Стайлз, как обычно, остался, сделав вид, что ему нужно что-то очень важное. — Почему ты игнорируешь меня, Лидия? — Стилински оперся руками о стол. — Неужели не ясно, что я не играю в такие игры? — Кто тебя игнорирует? Стилински, у нас с тобой отношения сугубо учитель-ученик, и я не обязана с тобой общаться после школы, а в учебном заведении сугубо на математические темы. Есть вопросы? — Я просто не понимаю, что я сделал не так. — У тебя больше нет вопросов? — Лидия выгнула бровь, улыбаясь. — Так что насчет доклада, мистер Стилински? — Мисс Мартин, только после того, как я узнаю размер Вашей груди. Он развернулся и злобно ушел прочь, тяжело дыша. Чертова Мартин. Гори в аду, идиотка. Ты все равно совсем скоро будешь в моей постели. Оказавшись в школьном коридоре, Стилински вдруг понял, чем было вызвано такое поведение Лидии. Мартин просто испугалась. Испугалась, что он и дальше будет продвигать их "отношения", а это будет не правильно, учитывая то, что она — его учительница. Стайлз подошел к своему шкафчику, когда к нему подбежала Малия, тут же поцеловав его в щеку и оперевшись спиной о другой шкафчик. — Почему такой грустный? — Тейт спокойно посмотрела на него, а потом на Лидию, которая вышла из своего кабинета в пальто, копошась в сумке. — Мисс Мартин? Снова? — Стерва… — просопел Стайлз, меняя учебники. Он повернул голову в сторону рыжеволосой и увидел, как она на него смотрит, слегка сжав губы. Стилински подмигнул ей и закинул руку на шею Малии, притягивая её к себе для поцелуя. Краем глазом парень увидел, что Лидия как-то нервно крутанулась и, взяв Эллисон под руку, ушла прочь, что-то ей говоря. — Стайлз, это на тебя так Лидия действует? — прошептала сквозь поцелуй Малия, запуская руку в волосы. — Пусть она идет к черту, — он оторвался от неё. — Ко мне или к тебе? — У меня сестра дома, так что к тебе. Они взялись за руку и быстро пошли на парковку. Стайлз крепко сжимал руку своей девушки и не понимал, почему представлял иную.***
— Чертов айфон, — Лидия надломленно встряхнула телефон, будто бы хотела вернуть зарядку, которая быстро покинула устройство. Девушка положила его в объемный карман пальто и уткнулась носом в шарф, идя по дороге дальше. Она решила прогуляться перед сном и, несмотря на протесты Эллисон, все же решила пойти, даже не обратив внимания на то, что на телефоне у неё едва ли хватает процентов. Но Мартин пыталась не унывать, как её учила мама ещё в детстве: "Даже вопреки самым ужасным и чудовищным вещам ты, моя Лидия, должна понимать, что каждый миг — это что-то потрясающее и быстротечное." И поэтому даже в холодную погоду, почти ночью, идя по трассе и спотыкаясь о каждый камешек, девушка пыталась найти что-то хорошее в этом моменте. Например, она может подумать о том, что с ней происходит. Но будто что-то решило помешать её планам и в глаза ударил яркий свет фар машины, которая остановилась рядом с ней. Лидия остановилась, а потом поняла, что это ужасное решение, и быстрым шагом пошла вперед. Она сжалась, услышав стук дверцы и тяжелые шаги за своей спиной. И... — Мисс Мартин, что же Вы делаете здесь в такую ужасную погоду? — пробормотал Джексон, хватая её за руку и притягивая к себе. От него разило алкоголем. — Уиттмор, отпусти сейчас же! — шикнула Лидия, дернувшись. Но Джексон имел другие планы. Парень распахнул резко пальто и прижал Лидию к себе, запуская руку под атласную блузку. Но даже несмотря на холод, Мартин было горячо и противно. Слезы быстро начали катиться по лицу, а силы покидали её от постоянных попыток оттолкнуть его, но она против здорового парня — ничто. И рыжеволосая уже почти сдалась, когда услышала шум ещё одной машины. Девушка посмотрела сквозь пелену слёз и увидела синий знакомый джип. — Стайлз... — только и прошептала она, прежде чем зажмурила глаза, и услышала звуки избиений. А открыв их, Мартин увидела злого Стайлза, который бил Джексона по лицу, толкая того к дорогому Шевроле. Когда Джексон был устранен, Лидия даже не заметила, как опустилась на холодную землю, поджав под себя ноги и обняв руками худое тело. — Лидия! — брюнет подскочил к ней и опустился на колени, беря ее лицо в свои руки и заставляя буквально посмотреть в глаза. Но в груди отдалось болью из-за этих слез. Нет-нет-нет, Мартин не может плакать. Никогда. — Иди сюда, принцесса, — он обнял её и буквально поднял, как игрушку, ведя к своей машине и усаживая её на переднее сиденье. Сев рядом, Стайлз сжал её руку. — Даже не смей плакать. Джексон получит по заслугам ещё несколько раз, и, поверь, пожалеет о том, что родился, но ты, Лидия, не смей. Прошу. Стилински обнял её, прижимаясь губами к макушке, пахнущей яблоками, и поцеловал мягкие волосы. — Если хочешь, мы можем поехать ко мне и ты поспишь. А я буду оберегать тебя. — Поехали, — прошептала Лидия. — Мне страшно, Стайлз.***
Дом Стилински был небольшим и, можно сказать, весьма холодным. В гостиной творился бардак, а на кухне не было ничего, кроме пары коробок с пиццей. Он оставил её на кухне, сказав, что сейчас пойдет и найдет для Лидии рубашку, а та пока может чувствовать себя как дома. Но Мартин сжалась, как котенок, и заплакала вновь от осознания, что если вдруг что, если бы Стайлз не успел, всё могло бы быть по другому. — Вот рубашка. Она новая, я купил её на выпускной, так что не переживай, — парень отдал ей белую рубашку с синими пуговицами. Лидия взяла её и стянула с себя пальто, вытирая рукой слезы. Через двадцать минут, сходив в душ, Мартин стояла около Стайлза и топталась с ноги на ногу, одергивая и без того длинную рубашку. Только теперь она поняла, как же это неловко. Он — её ученик. Какой никакой. — Можешь спать в моей комнате, а я здесь. — Мне кажется... — Я не трону тебя, Лидия. Спокойной ночи, — Стилински улыбнулся и вышел из комнаты, мягко закрыв за собой дверь. Девушка посмотрела на препятствие, которое стояло между ними, и отвернулась, идя к кровати. Нырнув под синее одеяло, Лидия посмотрела на тумбочку, на которой стояли три рамки с фотографией. Переборов себя, Мартин взяла одну, на которой была изображена, кажется, Малия. Красивая, счастливая, смешная. В легком воздушном платье, кушающая мороженое. Могла ли она знать, что её парень так легко подкатывает к ней, и теперь Лидия — дура! — лежит в его постели, хотя и весьма невинно. Она поставила рамку на тумбу и укрылась одеялом, закрывая глаза. Всё ещё страшно, но уже не так. Ведь Стайлз там, внизу.