***
— Эй, дорогуша, ты, наверное, сотню раз была в Адлерсбрунне. Какой он? Правда такой большой, как говорят? А ты знакома с лордом? А он какой? Я слышала разные истории, но одно уяснила наверняка: не всем из них стоит верить, — сказав последнее, Лена улыбнулась. Когда они вышли на дорогу, на Амели нахлынуло ощущение дежавю. Неиссякающий поток вопросов буквально на одном дыхании, холодный ночной воздух после захода солнца… И бесконечный путь в Адлерсбрунн, который уже мелькал на горизонте. Равно как и в самом начале их совместного путешествия. Только на этот раз Амели не возражала против вопросов. Лена немного отстала и закинула в рот очередную чесночную булочку — спасибо Молли. Они уже успели выяснить, что запах чеснока вампирам не вредил, но тем не менее был достаточно сильным и доносился до Амели. — Я бывала там пару раз. По сравнению с другими городами Адлерсбрунн самый ухоженный. Там огромный рынок и прекрасные лавки с товарами на любой вкус. По крайней мере так было раньше. Последний раз я была там в самом начале правления лорда. Лена угукнула, соглашаясь, и, проглотив хлеб, спросила: — Ты ведь из… благородных? Ну, более-менее? Поэтому тебе довелось с ним познакомиться? Амели пожала плечами. — В каком-то роде да. Мое поместье находится у самой границы его владений. Много лет назад я заключила соглашение с правящим домом Адлерсбрунна. Мне позволили остаться под их протекторатом, а я, в свою очередь, пообещала охранять эти земли до конца своих дней. Они знают о моем, как им нравится говорить, «заболевании». Мне нужно лишь время от времени показываться очередному лорду. Думаю, мне и так уже давно стоило нанести визит. Немного перекусив, Лена набрала полный рот воды из бурдюка, прополоскала и сплюнула. Убедившись, что от неё больше не пахнет чесноком, она выслала коня вперед. — Я слышала, что он просто огромный! — воскликнула Лена с восторженно горящими глазами, поравнявшись с Амели. — Огромный мужчина с огромным сердцем, который всегда обо всех заботился. Всю жизнь мечтала побывать в Адлерсбрунне. Лучше места, чтобы начать новую жизнь, не найти. Сначала Амели ничего не ответила, невидяще уставившись вперед. Её мысли витали где-то далеко. — Я слышала и такие истории, но никогда в них не верила. — Почему это? Амели вздохнула, вспоминая первый и последний раз, когда видела высокого и величественного лорда Адлерсбрунна. Светлые блестящие волосы, зачесанные назад, пронзительные голубые глаза, презрительная усмешка на лице. — Он был жесток, суров и жаждал битв. По неудачному стечению обстоятельств великолепный молодой воин стал правителем. Меня он недолюбливал, но отца не ослушался. Я продолжила свою службу, как и раньше. — Амели пожала плечами. — Пока я оставалась в своем поместье, он сражался в соседних землях. Он развязал войну, чтобы расширить свои владения, стать могущественнее и смертоноснее. В те годы боялись вовсе не чудовищ, живущих в тенях. А несколько лет спустя, когда я снова начала охотиться, а от пылающих костров войны остались лишь угольки, у власти стоял будто совершенно другой человек. Он больше не рвался в битвы и не требовал былого уважения и безраздельной власти. Лена открыла было рот, желая спросить, действительно ли они говорят об одном и том же человеке. Но было сложно спорить с той, кто жила в то время и видела все своими глазами. Лена тогда была совсем ребенком и едва помнила конец последней войны. Еще в детстве ей твердили, что война, которая забрала её дедушку и дядю, велась для защиты страны и во имя чести. Что эта война во благо каждого из них. И Лена совершенно не понимала, почему её мать так умоляла отца остаться. Ведь все это было ради великой цели, а не потому, что лорд жаждал еще большей власти. — Но… Что случилось? Что заставило его измениться? Амели покачала головой, вымученно усмехаясь. — Что еще могло сломить столь могущественного человека, кроме как смерть жены и ребенка?***
— Есть новости? — Он и не думал, что его голос прозвучит настолько отчаянно, без привычных стальных ноток. — Все поисковые отряды прочесали территорию вдоль и поперек — доктор исчез. И его лаборатория — тоже, словно её и не было. Лорд Адлерсбрунна разочарованно вздохнул, понуро опустив плечи, и схватился за переносицу. Безумцу хватило лишь недели на то, чтобы отыскать лазейку и мрачных союзников, о которых его предупреждали. То ли он был слишком легкомыслен, то ли, напротив, милостив. Лорд устало посмотрел вдаль и окинул взглядом свои владения, вцепившись в каменные перила балкона. Солнце начало скрываться за горизонтом. — Продолжаем поиски. Сделайте все возможное, пока мы дожидаемся охотников. — Есть, сэр. Капитан стражи и его верный друг, Джек Моррисон, вытянулся по стойке смирно. Лорд оторвался от созерцания пейзажа и повернулся к нему. — Кто-нибудь отозвался? — спросил он, выпрямляясь и разглаживая складки на жилете, и зашагал прочь вместе с капитаном стражи. Спешащие слуги, занимающиеся своими обычными делами, тут же остановились, низко поклонились и посторонились, пропуская лорда. Старая привычка, от которой они до сих пор не сумели избавиться. В ранние годы своего правления он требовал выказывать уважение подобным образом. Он правил страной, держа народ в ежовых рукавицах, и рвался в битвы, чтобы утвердить свою власть. Те, кто застали его правление и остались верны, больше не узнавали человека, в которого он превратился. Теперь, проходя мимо, он учтиво хлопал слуг по спинам, призывая подняться, и улыбался им. Уловив намек, все слуги медленно выпрямились и вернулись к работе. — Охотница, Хандзо, Маккри — все отозвались. Мисс Чжоу в последний раз видели на пути к Восточным горам — она преследовала очередное чудовище. Ни одному ворону не удалось добраться до неё, не замерзнув до смерти. Лорд покачал головой, тихо посмеиваясь над собой. — Как жаль, что в наших рядах не будет самой выдающейся следопытки страны… А что насчет Викинга? Не успел капитан стражи ответить, как парадные двери замка с грохотом распахнулись, сотрясая стены, и до лорда донесся низкий дружеский оклик: — РАЙНХАРДТ! Лорд остановился на полпути и медленно развернулся. Капитан стражи лишь смущенно улыбнулся в ответ. — Так уж получилось, что он уже был в пути. Впервые за многие дни лорд искренне улыбнулся, испытывая облегчение. — Уж не думал, что буду так счастлив услышать, как он на меня кричит. Лорд быстрым и уверенным шагом двинулся вниз по лестнице в тронную залу, идя на звук нетерпеливого ворчания. Стражники осторожно закрыли створки огромных дверей, пропуская Викинга внутрь. По стенам снова поползли трещины, как и в его прошлый визит. Викинг по-хозяйски ступил внутрь, но никто, впрочем, и не возражал. Торбьорн прошел с ним огонь, воду и медные трубы — и притом не раз. Он был лорду как брат во всех отношениях. — Да тебя не дождешься! — Коротышка рассмеялся, нетерпеливо постукивая ногой, но при этом лучась от радости при виде старого друга. Райнхардт раскатисто рассмеялся, опускаясь на одно колено перед Викингом и заключая того в крепкие объятия. — Торбьорн, а я-то думал, что тебя уже давно забрали валькирии! — посмеиваясь, сказал он и, отстранившись, окинул взглядом старого друга. Лишь пару лет назад тот отправился за море охотиться на драконов во имя славы и чести. Теперь его густые светлые волосы, собранные красными кожаными ремнями в толстые косы, почти доходили ему до пят. Еще один ремень держал повязку на изуродованном глазу. За спиной — щит и два топора, на поясе — молот. Торбьорн не сильно изменился с момента их последней встречи. Не считая сильного запаха соли и деревянной руки. — Пока еще нет! Посмотрели бы на себя — одна седина в волосах да синяки под глазами. Мирная жизнь вам явно не идет на пользу. — Говорит тот, кто забыл захватить с собой руку, — сухо парировал Джек. — Подарил дракону? Викинг бросил мимолетный взгляд на светло-коричневый деревянный протез, прикрепленный к груди и заменяющий левую руку вплоть до плеча. Он задумчиво хмыкнул и постучал по дереву, которое отозвалось низким гулом. — И ни о чем не жалею! Я расскажу вам эту историю попозже, а сейчас пора бы вернуться к насущным делам. Моя дочурка передала, что у вас тут не все в порядке. Думаю, ты не откажешься от руки помощи — еще одна у меня осталась. Райнхардт рассмеялся. Разумеется, его новая ученица был достаточно умна, чтобы увидеть, когда что-то не в порядке. Дочь Торбьорна, должно быть, послала ворона еще несколько недель назад — задолго до решения самого лорда, — чтобы Викинг успел его получить. — Слишком стремительно все произошло. Пойдем со мной — нам нужно многое обговорить. В сопровождении капитана стражи и старого друга Райнхардт вышел из тронной залы и направился вглубь замка. — Кстати, где моя дочурка? — спросил Торбьорн, на ходу окидывая взглядом огромные семейные портреты, висящие на стенах. — Бригитта все так же трудится над своей броней в кузне, — посмеиваясь, ответил Джек и покачал головой. — Она часами пропадает там — так хочет закончить работу. Стоило предупредить, что она вся в отца — такая же упертая! — Линдхольмы не бросают работу на половине, — смеясь, ответил Торбьорн. Вскоре они оказались в конце коридора, где не было ни света, ни стражи. Огромные деревянные двери тихо скрипнули, когда Райнхардт распахнул их. Бывший зал войны. Когда-то в нем кипела жизнь, а сейчас, особенно в последние годы, не горел даже свет. Но сейчас он понадобился снова. Джек быстро зашел в огромную комнату и зажег подсвечники, расставленные по кругу. Массивный стол со стульями, стоящий посередине, пустовал и покрылся пылью. Старые карты по-прежнему висели на стенах, а дубленая кожа пестрела красными и черными чернилами в виде линий и кругов вокруг городов. Старые военные стратегии были прибиты к дереву подобно трофеям из былых славных битв. — Я безмерно благодарен тебе. Твоя дочь — мастерица кузнечного дела и даже более талантливая ученица, — нисколько не кривя душой, сказал Райнхардт, улыбнулся и отодвинул огромный стул из красного дерева, присаживаясь. — Джек, будь любезен — выпивка будет весьма кстати. Капитан стражи кивнул и молча двинулся на поиски слуги. Торбьорн устроился напротив Райнхардта. Он потерял счет тому, как много раз они заседали здесь и скольким капитанам и командирам отдавали приказы и зачитывали вдохновляющие речи о грядущих битвах. Но сейчас в погрузившейся во мрак комнате царила тишина. Торбьорн протяжно выдохнул. — Не стану лгать: я не сразу отпустил её, когда она изъявила желание служить тебе. Но я и не удивлен: ты так действуешь на людей и вдохновляешь их сражаться бок о бок с тобой. По себе сужу. — Он остановился, закусив губу, а затем продолжил: — Райнхардт, только не пойми меня неправильно. Мне отрадно видеть её успехи, но не могу не спросить, чем ты руководствуешься. Пояснения были излишни. Торбьорн медленно скользнул взглядом по стене позади лорда. Сверху, по обе стороны от него, над трофейными картами завоеванных земель, висели две картины. Слева — портрет молодой женщины в синей броне с красивым соколом на груди. Под мышкой — слегка загнутый шлем, напоминающий клюв хищной птицы. Увековеченные на холсте уверенная улыбка и пронзительный взгляд. Справа — смуглая женщина постарше с белоснежными, некогда темными волосами. Красивая умиротворенная улыбка, едва заметные морщинки в уголках глаз. Одета в шелка и сари. Все воспоминания о них остались лишь в бывшем зале войны. Райнхардт решил навсегда затворить сюда двери и поклялся больше никогда не разжигать войн. — Бригитта никогда не заменит мне дочери, — тихо сказал он и, откинувшись назад, глубоко вздохнул и печально улыбнулся. — Хотя бы потому, что она не ослушалась меня и присягнула на верность. — Ну хоть что-то. — Слышал, какие нынче ходят истории? В наших краях видели призрачную фигуру в броне Фарии. Торбьорн в ужасе уставился на Райнхардта, когда тот стыдливо закрыл лицо руками, наклонившись вперед. — Призраки прошлого, не иначе. Я совершил столько грехов, что не заслуживаю спокойной жизни. Одна из дверей звучно скрипнула — вернулся капитан стражи. — Даже не думай, что мы сдадимся без боя. Джек, держа огромную пенящуюся кружку эля в одной руке, другой придержал дверь, давая пройти юной слуге с подносом, где стояли еще две кружки. Девушка быстро расставила напитки и поспешила на выход, перед этим окинув быстрым взглядом единственную комнату замка, в которую никого не пускали. — Наш доктор пропал, как и тела мертвых. Кажется, он пошел на сделку с темными силами — и лаборатория, и дом исчезли бесследно. Ни камня не осталось. Лишь деревья да кусты. Торбьорн сделал небольшой глоток, причмокнув губами, и поставил кружку обратно на стол. — Не нравится мне все это. — Никому не нравится. Мы послали наших воронов к местным охотникам, чтобы выследить его. — И кто отозвался? Райнхардт кивнул капитану стражи, предоставляя тому слово, и, наклонившись назад, сделал большой глоток. Джек нырнул рукой в пальто и, достав оттуда три письма, положил их на стол для ознакомления. Каждый ответ был столь же необычен, как и личность писавшего его. — Джесси Ван Хельсинг Маккри. Много берет за свои услуги, но деньги отрабатывает добросовестно. В основном охотится на вампиров, но следопыта лучше него не найти. Просит неприличную сумму денег за свои услуги, но торг уместен. — Неудивительно, — одобрительно хмыкнув, сказал Райнхардт. — Кто следующий? — Хандзо Шимада, Лучник, заинтересовался в нашем предложении. Я своими глазами видел его в бою, и, смею признать, стрелок он отменный. Торбьорн взял письмо Лучника — красиво выведенные буквы с наклоном и подпись на английском и кандзи. — Что нужно этому парню с Востока? — Он ищет брата вот уже как год. Просит в награду предоставить шпионов и любые сведения, которые помогут отыскать его. Райнхардт хмыкнул себе под нос, задумчиво поглаживая бороду. — Хм… Вполне выполнимо. Кто следующий? — Охотница отозвалась на зов. Но она берет с собой протеже. Лорд ненадолго задумался. Когда он отправлял воронов к этим охотникам, то совсем позабыл, что они уже однажды встречались. Встреча была короткой — обмен бумагами и пара подписей. Женщина отличалась спокойствием и методичностью и, если честно, производила сильное впечатление. — Графиня Лакруа. Я не видел её долгие годы. Что нужно женщине вроде неё? — Её напарница, Лена Окстон, просит дом, участок земли и полдюжины куриц. Райнхардт поднес кружку к губам и замер на месте, когда до него дошло, насколько незамысловатой была просьба. Торбьорн фыркнул. — Ха! И такую мелочь просят у столь могущественного лорда? Должно быть, она новенькая в этом деле. Но лорд лишь пожал плечами. Более чем выполнимая просьба. Пусть будет так. — А что угодно самой графине? — Она требует голову Ведьмы. На этот раз Райнхардт разлил эль, едва не поперхнувшись — малейшего упоминания той, кто наблюдает из теней, было достаточно. — Что?.. — Она просит сразиться с Ведьмой один на один — и чтобы другие охотники не вмешивались. — Джек сделал паузу, глядя на письмо, лежащее на столе. Красивый наклонный почерк с изгибающимися буквами и узкими петлями. — Также она более чем уверена, что все это — дело рук Ведьмы, и готова рассказать, что ей известно. — Этого я и боялся. Но теперь все становится на свои места, — проворчал лорд, потирая переносицу, но все же кивнул. — Что ж, участок земли — более чем выполнимо. Но графине придется все обговорить еще с другими охотниками. Джек легко поклонился, соглашаясь, и убрал письмо обратно в пальто. — Все они должны прибыть в Адлерсбрунн в течение двух дней. — Вот и прекрасно — поговорю со всеми охотниками разом. — Райнхардт выдержал паузу, показывая на Викинга, сидящего напротив. — И я хочу, чтобы и вы с Бригиттой присутствовали. Торбьорн с интересом приподнял бровь. — Насчет себя я не удивлен, но моя дочь?.. Думаешь, она готова к настоящей битве? Губы Райнхардта невольно растянулись в широкой улыбке, которая так и излучала гордость. — Уж поверь мне: она как никогда готова.***
В самом дальнем углу замка, уже за его стенами, располагалась огромная кузня. Раньше там днем и ночью работали по десять-двадцать кузнецов — ковали броню и оружие для солдат, готовящихся отправиться на войну. Теперь, в мирные для Адлерсбрунна времена, там работала лишь одна мастерица кузнечных дел. Она била тяжелым молотом по раскаленной стали, и удары о металл эхом отдавались от каменных стен. — Бригитта, разве я не просил тебя заканчивать работу после заката? Услышав голос своего учителя, та прекратила мерно стучать по металлу и обернулась, когда тот уже стоял у подножья лестницы. — Прошу прощения, мой лорд, я уже почти за… — она осеклась, увидев за огромным лордом столь знакомого коренастого мужчину. Её глаза заблестели, а от неожиданности молот выпал из рук. — Папа! Торбьорн замер на месте — неужели это его маленькая дочурка? Все такая же высокая, но вот рыжие волосы, собранные в небрежный пучок и заколотые металлической спицей, стали в два раза длиннее. Бригитта сняла толстый кожаный фартук и отбросила его в сторону. Торбьорн раскрыл от удивления рот, увидев, как она выросла. С губ невольно сорвался нервный смешок, когда та быстро опустилась перед ним на колени и заключила в крепкие объятия. Настолько крепкие, что из легких выбило весь воздух. — Райнхардт, что ты сделал с моей дочерью? — воскликнул он, отстраняясь, и бросил взгляд на старого друга, который лишь хитро улыбался. — Куда ты её дел? Я вижу тут только эту прекрасную валькирию! Щеки Бригитты стали такими же красными, как и волосы. — Папа, перестань… — Только посмотри на себя, моя девочка — не узнать ведь теперь! — он рассмеялся, коснувшись правой рукой её лица, и всмотрелся. Выражение ярко-голубых, точно океан, глаз нисколько не изменилось. Все такие же веснушчатые щеки и широкая улыбка, прямо как у него. Бригитта, покрытая золой и потом, рассмеялась и смачно поцеловала отца в щеку. — Как же я рада тебя видеть! Торбьорн открыл было рот и тут же потерял дар речи, едва его рука скользнула по крепкому предплечью. Он медленно перевел взгляд на лучшего друга, не зная, гордиться ему или бояться этих внушительных мышц под кожей. — Райнхардт, я путешествовал всего пару лет. Чем ты её таким кормил? Бригитта едва подавила смешок. Вместо ответа она подняла руку и крепко сжала её в кулак, демонстрируя мышцы. — Клянусь бородой Одина… — Торбьорн открыл от удивления рот, легко касаясь рельефной мускулатуры. — Теперь моя девочка сильнее любого великана. — Он шмыгнул носом, закусывая нижнюю губу — одинокая слеза гордости скатилась по щеке. — Как же я рада, что ты получил мое письмо. Я так волно… Боги, что стало с твоей рукой?! Торбьорн сморгнул слезы и проследил за её испуганным взглядом, направленным на деревянный протез, который безвольно свисал сбоку, и лишь пожал плечами. — Да ладно — всего лишь царапина! Бригитта протяжно вздохнула, ударяя ладонью по лбу. — Папа, прошу, завязывай со всем этим. Иначе еще чего-нибудь лишишься! Торбьорн, выпятив грудь вперед, с улыбкой ответил: — Покуда я могу держать топор — не дождешься! Райнхардт раскатисто рассмеялся, хлопнув старого друга по спине, и прошел мимо него вглубь кузни. Какое трогательное воссоединение. — Да я уж вижу. Язык твой точно острее любого топора, — посмеиваясь, лорд осторожно обошел наковальни и висящие рядом клинки, пока не добрался до стола, где среди блестящих кожаных ремней лежала красивая серебристая броня. — Отличная работа, Бригитта! Хоть сейчас надевай в битву! — Он улыбнулся, сияя от гордости, и постучал по пластине костяшками — звук что надо, звонкий. — Ох, благодарю, мой лорд. Я, правда, еще не закончила, нужно… — Нет-нет, ни слова более, — решительно оборвал её лорд. — Твой отец только что прибыл из-за моря. Возвращайся сюда на рассвете. Торбьорн кивнул. — Давай, моя девочка, пойдем! Тебе нужно отдохнуть. Эх, как же я скучаю по твоей матери. Нам столько нужно обсудить! Слышал, что ты сломала щит Райнхардта! А мы как-то несколько миль укрывались под ним от шквала стрел! — Разбила булавой! Синяки до сих пор не сошли! Бригитта смущенно улыбнулась, снова краснея, и пробормотала: — Я постаралась починить его, чтобы выглядел как новенький… Райнхардт покачал головой, покидая кузню. Бригитта тут же взволнованно вскочила с места. — Да идите уже домой. Поцелуй свою жену, обними близнецов… Остальное может подождать! — Он улыбнулся, кладя огромную ладонь на плечо друга. — Ты усердно тренировалась, и, думается мне, скоро тебе предстоит испытание боем. Так что цени время, проведенное с семьей, хорошо? Торбьорн молча стоял рядом. Слова Райнхардта прозвучали настолько вымученно, что на сердце невольно потяжелело. Казалось, не так давно другая девушка пыталась победить Райнхардта в поединке. — Да, мой лорд. Благодарю. — Бригитта решительно кивнула. — Хорошо. А теперь иди, — сказал он, слегка махнув рукой, поторапливая её. Его ученица вернулась обратно в кузню, чтобы забрать оттуда свои вещи. Торбьорн глубоко вздохнул. — Спасибо тебе, Райнхардт. От чистого сердца. — Нет, это тебе спасибо. — Лорд рассмеялся, почти что смущенно качая головой. — Я помню твои сомнения, притом отчасти оправданные. Но твоя дочь помогла мне справиться с утратой. Повисла уютная тишина. Бригитта, что-то напевая себе под нос, взяла сумку и короткий бежевый плащ. — Райнхардт, рано или поздно ты сможешь себя простить, — пробормотал Торбьорн. — Рано или поздно, быть может. — Я готова! — Бригитта усмехнулась и по привычке, словно они и не расставались, протянула отцу руку. Тот с воодушевлением сжал её ладонь. — До встречи, мой лорд. — Торбьорн в последний раз кивнул и двинулся прочь, крепко держа дочь за руку. Бригитта тихо хихикнула и, переплетя их пальцы, стала медленно раскачивать рукой — прямо как в детстве. Суровый викинг лишь рассмеялся и начал делать то же самое, громогласно потребовав рассказать пару-тройку историй. В этот раз ему хотелось услышать о её похождениях, а не самому выступать рассказчиком. Райнхардт остался стоять у кузни, глядя на увлеченных беседой о сломанном щите отца с дочерью, пока те не скрылись из виду. Он снова остался один посреди внутреннего двора. Он выпустил воздух из легких и ссутулился, глядя на выходящий изо рта пар. Ночь всегда резко опускалась на Адлерсбрунн. Жители города уже давно привыкли к ледяному воздуху. Да и он сам тоже. От холодного ветерка, отдаленного крика ночных птиц и вида красиво сияющих на небе звезд становилось как никогда спокойно на душе. Но тревога не отпускала его. Такое затишье бывает лишь перед бурей. Надо бы насладиться моментом, пока есть возможность.