***
Она трансгрессирует, пока не остаётся сил, она дрейфует от города к городу, снуёт по улочкам, чуть дольше задерживаясь в Амстердаме и впитывая в себя этот город. Запах травки, ерунды которой балуются магглы и которую пробует Пэнси, сидя у одного из каналов. Она носит джинсу и клетчатые рубашки, создаёт страницы в твиттере, фейсбук и инстраграм, чтобы ощущать принадлежность к этому миру. В один из дней получает письмо от Драко, который проинформировал о предстоящей свадьбой с Асторией (плевать, что она не соулмейт, для аристократов не важна связь; это скорее редкий дар, чем обыденность). Пэнси фыркает, глядя на небо. Иногда она ловит отголоски чужих чувств — резкую радость с утра, прилив грусти неожиданно во время чтения, резкое пробуждение ночью от вспышки гнева; иногда это смущающее (хотя Пэнс скажет, что раздражающее) возбуждение. Она точно не желает знать, что там происходит у Грейнджер с рыжим. Она бежала от волшебного мира, чтобы почувствовать себя живой, а в итоге она одна. Как никогда раньше.***
Она появляется на пороге дома Грейнджер, когда за окном туман и почти не видно солнца, только тучи и морось, только тяжелые ботинки на ногах и кожаная куртка на тонких плечах. — Пэнси? — её голос заметно дёргается вверх, а рука сама тянется к волосам, чтобы убрать прядь за ухо. Само гриффиндорское очарование в купе с розовыми щеками и теплым взглядом карих глаз. — Предложение пожить у тебя в силе? — Проходи. Гермиона наливает ей чай, нарочито не замечая жадного взгляда Пэнси, который проходится по гостиной, потому что Паркинсон позволено изображать безразличие. В Слизерине не в почете милые комплименты мягким подушкам и колдографиям тут и там. Пэнси фыркает, скидывая с плеч куртку, и терпеливо ждёт, пока Гермиона вернется с двумя чашками. — Значит, Уизли с тобой не живёт? — Нет.***
Стажировка в министерстве Магии вытягивает из Грейнджер все силы, и Паркинсон было бы всё равно, если бы навязчивая связь соулмейтов не делала то же самое с ней. Поэтому она готовит ужин сама и накрывает на стол, к тому моменту, как Гермиона вваливается в дом, она разливает вино по бокалам. — Ты вовремя. — Есть повод? Пэнси жмёт плечами, показывая, что вопросы неуместны. Она не станет объяснять — Гермиона учится не спрашивать. В конце концов, она приходит к мысли о том, что Грейнджер — не самый худший вариант для родственной души. Иногда она чересчур дотошна, да, вежлива до крайности и любит порядок, но с этим всем Пэнси может легко смириться. Гермиона смотрит на неё с другого конца стола, и что-то в её глазах загорается в этот вечер.***
Они говорят, что связь соулмейтов крепнет, если проводить друг с другом больше времени, а если ты решаешь игнорировать, то твои шансы не дожить до старости резко увеличиваются. Этот феномен — магия, которую не объяснит и сам Мерлин. Есть только голые факты, и они говорят о том, что Пэнси связана с Гермионой Грейнджер. Они не говорят об этом, потому что Паркинсон качает головой и молчит, стоит Гермионе начать этот разговор. Она не знает, чего добивалась, когда приехала сюда. У неё нет ответов. Голова Грейнджер ложится ей на плечо, а руки обвивают плющом сзади. кольце её объятий — настолько комфортно, что дыхание сбивается, прежде чем прийти в норму. Пэнси расслабляется и пытается привыкнуть. — Ты размякла, Грейнджер, — бормочет, ощущая изгибы чужого тела и дыхание. — Тс, молчи.***
Она не знает, где и чьи чувства. Они просто есть. Появились из ниоткуда и не желают уходить. Пэнси целует Гермиону в плечо, втягивая носом воздух и прикрывая глаза. Пытается увязнуть в теплом коконе нежности, которая электрическими зарядами передаётся через связь. Грейнджер выскальзывает из-под одеяла, смотрит на неё с улыбкой и накидывает сверху рубашку, которая валялась на кресле возле кровати. — Доброе утро. Оно, действительно, доброе.