Красно-синий

В ожидании приказов от лейтенанта, я лежала на своем мокром коврике, в обнимку с плюшевым щенком. Знаю, выглядит это очень странно – взрослая тетка, «красная шинелька», да еще и прославившаяся делами далекими от милосердия и гуманизма, лежит вот, и, словно ребенок, тискает мягкую игрушку. Я назвала этого щенка Сэймуром. Мне повезло спасти его из завалов. Вернее, я Сэя просто нашла, но, сделаем вид, что и впрямь спасла. В детстве всегда хотела себе такого, но родители баловать меня подобными игрушками не спешили, а потом уже стало далеко не до того. И вот, спустя довольно много лет, когда уже и молодость позади, эта мечта сбылась, когда я давно забыла о ней. Но все равно, эту находку можно назвать маленьким просветом в моей жизни, за тоже довольно много лет. - Командир! – оторвал меня от размышлений Вацлав, вылезая из танка. – Там разведка вернулась. Вы просили предупредить вас. Вот, предупреждаю. - Ясно, спасибо. Сейчас с лейтенантом будем план думать, так что ближайшее время я буду занята. Поэтому, если что, то со всеми вопросами идите к Мартину. А ты, плюшевый бездельник, полезай в рюкзак. Не смотри на меня так, ты вообще в танке сегодня катался, подальше от всех этих болот Ничего, посидишь и здесь немного, тебе не впервой уже! Убрав Сэймура в рюкзак, я пошла «на собрание», как это назвал сам лейтенант. Расстелив на земле карту, он рассказывал и показывал, где враги, а также кто, как и кого будет бить, а мы, рассевшись вокруг, с умным видом кивали ему в ответ. Роль именно моего отряда была несложной – надобно сидеть, ждать сигнала. Если он будет красным, значит что-то пошло не так, задание провалилось, и надо готовиться к… Дьявол знает, к чему, но точно неприятному. Ну, а если зеленую ракету запустят, значит все прошло, как надо, и настал наш выход – заводим моторы и на полной скорости мчимся на подмогу. Брать мы будем завтра местечко, играющее важную роль в снабжении галлийцев. Перекресток трех путей, единственный, на довольно много километров в округе. В лоб это место не возьмешь – на западе одна галлийская армия, на востоке вторая. Ты пойдешь, а они тебя с двух сторон и обстреляют. А атаки со спины они не ждут. А пока мы будем устраивать галлийцам сюрприз здесь, те две армии будут развлекаться с основными силами Империи, ибо наступление на всем фронте они завтра планируют. Так что, будет галлийцам завтра не до нас. Заодно и подкрепления на этом участке друг другу присылать не смогут. Хотя вражеских подкреплений мне бы не хотелось, поэтому очень надеюсь, чтобы завтрашнее наступление прошло успешно. Собственно, этим мне замысел и не нравился – его успех зависит от действий не только нас, но и других тоже, и вот на последнее мы повлиять ни коим образом не сможем. Потому, существует вероятность, что нас могут размазать, даже если мы успешно выполним свою часть плана. Задание, подходящее для солдат, которых «нет». Я же упоминала, что мы не числимся ни в каких официальных записях? Ладно, не хочу думать о таких вещах. Тем более, что повлиять на них я никак не могу. Лейтенант, кстати, тоже не собирается завтра отсиживаться в сторонке, и пойдет в бой наравне с остальными. Возможно, этот поступок не самый правильный, с точки зрения логики, но зато я этого человека сразу зауважала. Раз готов идти и сам – значит готов взять ответственность за свои ошибки. Реальную ответственность, а не когда наругают и пригрозят понижением. Ну, а нам, в свою очередь, неплохо быть под стать такому человеку, ибо негоже хорошему командиру быть без столь же самоотверженных подчиненных. Черт, кажется, я начинаю становиться похожей на нашего Вильгельма… *** Обсуждение плана завершилось аккурат с закатом, когда солнце скрылось за горизонтом, оставляя после себя лишь красную полосу вдали. Опустившаяся темень не помешала мне найти свой отряд. Надо посвятить своих в детали плана. Так все на месте? Майя, Вильгельм, Мартин, Лора, Гусург, Вацлав, Теодор… все здесь, ни на чьи поиски отправлять никого не надо. Когда наша восьмерка расселась, кружком, я принялась рассказывать задачи на завтра. - В общем, что нам надо делать… Блядь, сними уже эту хрень! Сейчас-то она тебе зачем? – протянув руку, я стащила с головы сидевшего рядом Вацлава его танкистскую шапку. У ней еще название такое мудреное – шлемофон. Там, в него наушники встроены, как от радио. Чтоб грохот по ушам не бил, но при этом можно было слышать, что говорят другие. И, что не менее важно, башка-то получше защищена от ударов. А то до этого все наши танкисты обходились обычными наушниками. Тоже недавно подвезли их нам, все новенькие, аж блестят на свету. Вацлав как получил себе такую, так, по-моему, и не снимал. Меня даже бесить это начало. - Отдам потом. Сейчас тебе нужно слушать, что буду говорить я. А о том, как перед девками красоваться, думать будешь позже. Итак, возвращаясь к плану, решили мы вот что: дабы не «светиться» раньше времени, вся техника, до поры до времени, будет тихонечко стоять здесь. Атаку начнут пешие группы – подползут по-тихому, а дальше, как получится. Нам же надо ждать сигнала. Красная ракета – все накрылось и дальше мы… Хрен знает, придется разбираться по ходу дела. Если будет зеленая ракета – то все идет как надо, и настало время для нашего выхода: садимся по машинам и со всей скорости рвем на подмогу. - А дальше? Или че, опять придется думать на ходу? – перебила меня Майя. В мыслях тут же промелькнула идея бросить в нарушительницу устава шлемофон Вацлава, который я все еще держала в руке. Но в следующий миг эта идея уже не казалась мне хорошей, и я от нее отказалась. - Майя! Если еще раз меня перебьешь – по башке схлопочешь! Ясно? - Я-асно, - недовольно протянула та. В темноте не видно, но я уверена, что она привычно нахмурилась. Она всегда так делала, когда обижалась. – Испортилась ты, Зинка. Вот как командиром назначили, так еще большей злюкой стала! Вот правильно говорят, что должность портит человека. - Извини, другая не нашлась, - что-то наш разговор уходит не туда. Надо бы вернуть его в первичное русло. - Но вопрос был правильный. Итак, возвращаясь к нашему плану, отвечаю на вопрос Майи: да, дальше придется думать на ходу. - Командир, а можно вопрос? – поднял руку Гусург. - Можно. А ты, Майя, запоминай, как нужно правильно перебивать командира. Итак, Гус, что ты хотел спросить? - Наша группа будет идти через главную улицу, или проедемся по окраине? - Через улицу. «В поле» мы будем видны как на ладони, на радость галлийским бронебойщикам. Тем более, что здания для нас постараются зачистить. Разумеется, не все, а лишь ближайшие к нам. Поэтому будем дружно идти по дороге и защищать танк. Если что, то с нами будут люди из других групп. Поэтому, Гус, вашей основной задачей будет вражеская техника, и особо укрепленные места, хотя последних, по идее, встретиться не должно. Еще вопросы? Еще вопросов не было. Поэтому я позволила подчиненным доделывать свои дела и ложиться спать. - Конечно, это не самый худший план, что я знаю, но уверенности в победе он не добавляет, - высказала непонятно кому свои мысли Лора, расстилая на земле свой походный коврик. Мне всегда было несколько сложно разбирать ее речь, спасибо американскому акценту Лоры. Но я мало с ней общаюсь не из-за этого. Она была выходцем из других слоев общества, более уважаемых. Это я клоню к тому, что она не дарксенка. Конечно, она у нас такая не единственная, если брать всю нашу «воронью» армию. И, в отличие от многих из нас, у нее была фамилия. Да-да, если кто не знал, у дарксенов нету фамилий. Исключения, конечно, есть, но на то они и исключения, чтобы подчеркивать правила. Но, разумеется, главная ценность Лоры для нас заключалась не в этом, а в медицинском образовании. Дарксену в Империи вообще, получить хоть какую-то квалификацию, довольно сложно, поэтому с нормальными врачами, знающими что-то помимо народной медицины, у нас туговато. Вот Лору потому стараюсь не обижать – кадр редкий, знания у нее ценные, умения полезные. А учитывая мое и ее воспитание, то разница будет весьма существенная. По этой причине я думаю, что дружбы между нами не выйдет. Сотрудничество – да, но дружба быстро перейдет в ссору: не сойдемся во взглядах на жизнь. Хотя меня не покидает мысль, что даже без разговоров Лора не в восторге от меня, но, по какой-то причине, продолжает терпеть мои выходки. Если оно действительно так, то терпению этой женщины памятник надо ставить. Ладно, оставлю эти размышления на потом, а то опять из-за этого уснуть не смогу. Где я там расстилала свой коврик? Ага, вот он, и как я сразу не заметила? Ожидаемо, он не высох. Значит, придется спать прямо в шинели, а это так неудобно. Солдат, конечно, на то и солдат, чтобы уметь терпеть невзгоды жизни, но это же не значит, что ему не может хотеться комфорта, правда? Но есть и те, кому вообще без разницы. Вот, взять к примеру, сидящего рядом со мной Вильгельма. Кругом темень уже стоит такая, что хер чего разглядишь, а он смотрит в свою тетрадь так, что аж носом в страницу упирается, и все продолжает там что-то рисовать. Как он там вообще что-то видит? - Вилли, зрение испортишь! – сказала я ему. – Потом, лучше, дорисуй, днем. - Хорошо, госпожа, как пожелаете, - Вильгельм покорно убрал тетрадь в рюкзак. Такой вот он человек – не служит своим идеалам, а живет ими. А идеалы у него заключаются в служении людям, которых сам Вилли считает сильными. Сильными, в плане личности, а не в физическом смысле. За определенные заслуги в этот «список сильных» попала и я. По правде, такое отношение ко мне скорее бесит: слишком уж фанатичен Вильгельм, а фанатизм затуманивает разум. А разум, вернее, разумное мышление, это для меня святое. Но соглашусь – я мало похожа на человека, исповедующего собственные ценности. Ладно, что-то меня опять на всякие «измышлизмы» потянуло. Куда я там положила свой рюкзак? Вот он! Ну что, Сэй, соскучиться уже успел? Ага-ага, у тебя по глазам все видно, не обманешь. Давай уже ложиться спать – завтра опять «рабочий» день будет. А заодно и первая операция, где я теперь выступаю в качестве командира группы. Представляешь, Сэй, Майя начала ворчать, мол, должность меня испортила новая. Но я что, и вправду так сильно переменилась? Причем, всего-то за пару-тройку дней. Не то, чтобы я жалуюсь, ведь военному командиру надобно содержать своих подчиненных в строгости, даже если это друзья или родственники, иначе вряд ли такой коллектив будет способен на что-то дельное. Даш слабину – начнут пользоваться этим, если совести или ответственности нету, или сразу и того и другого. И ничем хорошим это не закончится – дисциплина рухнет нахер, а весь отряд превратится в сброд бесполезных распиздяев. Кажется, Сэй, теперь начинаю понимать, каково может приходиться строгим родителям… *** Просыпаться пришлось рано, еще до начала рассвета. Организм требовал еще часика три сна, а мышцы, после вчерашних тяганий бревен, все еще продолжало сводить. Да и одежда не толком не просохла. Воистину, утро добрым не бывает! До начала операции оставалось еще минут десять, поэтому я решила еще раз собрать свой отряд, сказать еще пару важных вещей, мысль о которых пришла мне уже перед сном. - Итак, - я окинула взглядом сонные лица своих подчиненных. – План остается прежним: сидим ждем сигнала. Дальше уже как получится. Самое главное – защищать наш танк, особенно корму. Все вы знаете, что будет, если какой-нибудь лансер попадет ему в радиатор: пиздец настанет не только танку с танкистами, но и всем, кто будет стоять рядом. Это было первое. Второе – это насчет гражданских. Не знаю, остался ли там кто из них, но если да, то без моего ведома никого не трогать. Ясно? - Странно. Раньше тебя не особо заботили такие вещи, Зинка, - вновь решила вставить свое слово Майя. Сейчас она неприкрыто язвила, явно намереваясь меня задеть. Чего это она так взъелась на меня? Из-за вчерашнего? Да мы ж, бывало, и похлеще с ней ругались, и все нормально было. Странные дела творятся, и не сказать, чтобы приятные. - Раньше было раньше, Майя. Хочу, чтобы вы поняли меня правильно: я такие правила не по доброте душевной устанавливаю. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас натворил какой-нибудь хуйни, которая потом может обернуться против нас. Поэтому, если кто-то из гражданских захочет устроить какую-нибудь херь, то вяжите его и зовите меня – я решу, как быть. Но чтоб никакой самодеятельности! Это все. Я осмотрелась по сторонам. Солдаты из ударной группы уже были готовы отправляться, они ждали приказов, укрывшись в траве, на опушке. Свет только-только начал пробиваться на горизонте, и поэтому темнота еще неплохо укрывала наших бойцов. Сейчас уже начнем, с минуты на минуту. - Гусург, - сказала я танкисту. – Рассаживай всех по местам и готовься заводить двигатель. Вилли, пойдешь со мной – будем наблюдать. Притаившись за одним из деревьев, я посмотрела через бинокль в сторону зданий вдали. Обычные домики в один-два этажа. Единственное, что выделялось на их фоне – это мельница. До войны здесь, похоже, была небольшая сельская община, а на полях выращивали пшеницу для хлеба, а потом началась война, ухаживать за полями стало некому, вот и заросло все травой. Где у этого бинокля увеличивать кратность? Ага, нашла. Черт, если у меня уже руки быстро устают, то что будет, когда начнется бой? - Все, начинаем. Пошли! – скомандовал лейтенант. Достав из кобуры пистолет, он первым скрылся среди травы в поле. Остальные солдаты, пригнувшись, двинулись следом. Ну, понеслась. Я вновь прильнула к биноклю. Где-то минута вглядывания в утреннюю темень, и вот, мне удалось различить на фоне одного из домиков пару галлийских солдат – дозорные. Кажется, они о чем-то болтали. Внезапно один из них вздрогнул и рухнул на землю. Через секунду его коллега также упал рядом. После этого наши бойцы поднялись из травы и направились к домикам. Сложно было их разглядеть, из-за черного цвета униформы. Солдаты казались чем-то вроде шевелящейся темной массы, скрывавшейся на темном фоне. Насколько поняла, наши товарищи должны были по-тихому пройти поближе к центру этого поселка, и таким-то образом пресечь сопротивление галлийцев. - Кажись, началось все хорошо. Вилли, беги к Гусургу. Скажи, чтоб заводил машину, и сам место занимай. Как наши подадут сигнал – я сообщу, и поедем. Все, иди. - Так точно, госпожа! Как только Вильгельм ушел, вдали начали греметь звуки сперва взрывов, а потом и выстрелов. Смотреть в бинокль смысла уже не было, хоть и стало несколько светлее – все действия перенеслись уже в места, скрытые зданиями от наших глаз. Поэтому лежим и смотрим. Вскоре я услышала и канонаду артиллерии, но это стреляли не здесь, а за столько-то километров от нас – имперцы начали и свое наступление. Лежим, ждем дальше. Но недолго – уже через пару минут в небо полетела сигнальная ракета, осветив окрестности зеленым светом. Теперь наш выход! Вскочив на ноги, я побежала к своему отряду. Радиатор нашего танка уже горел характерным голубым свечением. - Гус, зеленый свет! Погнали!