На пути геноцида

Аргых, хобгоблин-наблюдатель

      Тяжко.       Очень тяжко.       Эта мучительная, непередаваемая тяжесть в паху… Она всегда с нами. Она зудит, она сводит с ума, от неё невозможно избавиться, от неё невозможно забыться. Она продолжает нарастать. День за днём. Месяц за месяцем. Год за годом. Кажется, что это всё, край, хуже уже быть не может – но каким-то немыслимым образом оказывается, что может. Ещё ой-ой-ой как может. И становится.       То, что гоблинам приходится ещё хуже – совершенно не утешает.       И ведь излиться мы можем только в человеческую цыпочку, ничто другое не помогает, ничто!       Я б тысячу раз плюнул на всё и пошёл бы на охоту за самочками, если бы не Босс.       Гыгыр помогал. Подбадривал. Обещал, что когда-нибудь мы справимся, отомстим, доберёмся до мягких девичьих тел, над которыми так приятно измываться. Издевательства над которыми приносят чистейшее, ни с чем не сравнимое облегчение.       Ну и запугивал Гыгыр тоже, куда уж без этого. Гоблинов сменилось… без счёта. Даже хобгоблинами зачастую приходилось жертвовать. Ну а что поделаешь, если без дисциплины нас всех уничтожат?!       В последние годы стало легче. В последние годы надежда стала зримой, осязаемой. Да, до вторжения орд ещё далеко, но когда оно наступит – придёт наше время!       Время пришло.       Время пришло, но увы, до сих приходится сдерживаться! Не, Босс прав. Поспешив, мы получим объедки, подождав, мы обретём всё. Босс всегда прав, но от этого не легче.       Как же хорошо, что вчера я всё же получил свою разрядку! Это было прекрасно, неописуемо, божественно – но увы, совершенно недостаточно! Мне нужно больше, больше, больше мягких, податливых, извивающихся, верещащих женских тел!       С другой стороны – я теперь хоть думать нормально могу, и то хорошо.       Но вообще – вчера с утра Гыгыр был просто в бешенстве. Он всю предыдущую ночь работал с этой эль… эф… эф-фий-ской фифочкой. И так работал, что ни на что при этом не отвлекался! Ну а парни сплоховали. Тогда новых самочек привели, все сразу с ними развлекаться бросились, и сменить наблюдателей никто не догадался. Промашечка вышла. Ведь кто знает, что успели сделать эти людишки, когда их без присмотра оставили, а? Наверняка гонцов к своим отправили! Это им, конечно, не поможет, сейчас все маги с нашей ордой разбираются… но всё равно неприятно. Не зря босс лютовал!       Но, вообще, его работа с этой фифой не прошла даром: сегодняшней ночью Гыгыр стал хобгоблином-шаманом! Благодаря её плоти он преодолел ограничения своего тела, перешёл на следующую ступень. Всё-таки наш Босс – самый умный и самый лучший Босс на свете!       Жаль лишь, что мне мяса этой эффийки не досталось. Да и не достанется, наверное… Она должна сегодня окочуриться, ребёночек-тролль всё нутро ей выгрызет и наружу вылезет. А может, и не тролль, а кто-нибудь помощнее? Хорошо бы… Ну а останки Гыгыр себе заберёт, надеется до орка-шамана дорасти. Вот тогда заживём!       И вообще, повезло, что удалось эту эффу поймать, да ещё такую покорную-покорную. Впрочем, если бы она брыкалась, ей бы это не сильно помогло – наши парни бы её сразу на место поставили!       А всё же интересно, кто такие эти эффы? Может, ещё наловить – тогда, авось, даже мне чуток достанется? Надо будет у Босса спросить, когда всё закончится.       Ну а чтобы Гыгыр стал довольным, надо всего лишь тщательно выполнять его поручения. Сказано – следить за Ланнавеси, значит, будем следить. Со мной пятнадцать гоблинов, и ещё пяток сидит с той стороны селения, за противоположными воротами смотрит. Ну и некоторых я, конечно, по сторонам посадил, чтобы за стенами следили – не лезет ли кто. Конечно, если все люди ломанутся – то от пятерых гоблинов даже мокрого места не останется. Может быть, даже меня затопчут, если всей массой навалятся. Но мы-то лишь гонцы, наблюдатели! Наша задача – предупредить Босса и остальных пацанов, и уж они-то быстренько людишкам их место укажут!       Правда, тогда нам не так много самочек достанется – кто-то уйдёт, кого-то убьют... Поэтому доводить их до края – не стоит.       Тяжко. Очень тяжко. Там, за стеной – столько мягкой, трепещущей женской плоти, которая сможет утолить ненавистную похоть! Но – нельзя. Требования нужно повышать медленно, оставляя людям иллюзию надежды. Поэтому Гыгыр строго наказал: в эту смену – никаких самок! Вечером он сам подойдёт, ситуацию оценит. До той поры – ни-ни!       Это понятно. Босс знает, что делает, Боссу надо подчиняться. Но как же тяжко…       Хм. Что это? Нам машут со стен? Подойти предлагают? Что всё это значит?       Пытаюсь сообразить. Пытаюсь отбросить неудовлетворённую похоть и понять, что делать. Думай, голова, думай!       Так. Если они позвали гоблов на той стороне селения – те, разумеется, подошли. Помчались даже. Так что идти на переговоры надо. Да и по-любому – надо. Вот только…       Хватаю Хагрынга, он, вроде, посмышлёней.       – Бегом к Боссу, расскажи ему, что тут происходит!       Хагрынг повинуется и пускается бегом, лишь пятки сверкают. Ага. Теперь Гыгыр точно узнает, что здесь творится. Хорошо. Что он будет делать – придёт сам, пришлёт пацанов, подождёт исхода переговоров – не мне решать. Но он точно окажется в курсе.       А теперь можно и узнать, чего хотят эти людишки. В самом крайнем случае сбежать я точно успею. Ну и конечно, нескольких гоблинов оставляю следить за округой в оба. А то вдруг кто-то, пользуясь переговорами, через стену перелезет и сбежать попытается?       Вместе с пацанами идём к воротам. Там, наверху… староста, наверное? Как там его, Окко, что ли?       – Приветствую доблестных союзников! – встречает нас этот человечишка. В друга решил поиграть? Ну-ну.       – И тебе здорово. Чего надо?       – Да вот некоторые из пейзанок хотят вам компанию составить, да так, что мочи нет.       – Серьёзно, что ли?       – Сам удивлён, – староста разводит руками, – многим надоело жить под магами. Умрёшь, родишься, помучаешься, умрёшь, родишься… Никакого интереса, никакой новизны. Вы, орки – хоть что-то новенькое. С вами, по крайней мере, хоть умирать забавно.       – И что, вас не волнует, что мы размножаться начнём? – открыто ухмыляюсь.       – С чего бы это? Пусть об этом голова у магов болит, мы-то тут при чём?       – И заболит, ой как заболит, – не могу сдержать смеха. Неужели этот Окко – искренен? Неужели здешние цыпочки и впрямь так и стремятся попасть к нам в руки? Если «да», то мечты сбываются! – И что, у вас там все такие?       – Нет, к сожалению, – староста отчётливо морщится. – Поэтому, уж извини, внутрь не приглашаю. Но самых активных отдать готов.       – И кого же?       – Ну, скажем, пятнадцать вам и ещё пяток тем гоблинам, что у тех ворот дежурят. Ведь вам, небось, сложно нас охранять, не получая за это заслуженной награды? Вот хоть развлечётесь теперь.       Задумываюсь. Точнее, пытаюсь задуматься, а то больно уж заманчивое предложение. Но что, если это ловушка? Не знаю, правда, какая…       Самое лучшее – дождаться решения Босса. Он умный, он поймёт, в чём дело. Или прямо сейчас отправить к нему ещё одного гоблина. Да, но вдруг Гыгыр решит отказаться от предложения старосты? Ловушку заподозрит, или ещё что… Меня же свои пацаны не поймут! Когда у тебя отбирают заслуженную, уже предложенную награду… Они ещё долго станут мне пакостить по-мелкому – и будут в своём праве.       Но что же делать? Как убедиться, что это не ловушка? Может, попросить больше самочек? Если Окко заартачится – значит, тут и в самом деле что-то нечисто. Ну а если согласится – значит, человечкам и впрямь по нраву наша компания, хе-хе.       – Десяток гоблинам у других ворот, а нам двадцать пять взрослых и ещё с десяток мелких, они особенно сладенькие и вкусненькие, – и округу нужно как следует засеять гоблинскими спорами, хе-хе.       Староста удивлённо поднимает брови.       – Куда вам столько? С тобой же тут всего полтора десятка гоблинов!       – Думаешь, всех не оприходуем? Зря, зря. Да и парней в основном лагере гораздо больше, их тоже нужно порадовать. Ну что, найдётся у вас столько готовых самочек? В знак дружелюбных намерений, а?       Окко трёт подбородок и хмуро буркает:       – Поищем.       Парни взбудоражены, парням хочется издевательств и надругательств. Чувствуется, что если нам сейчас откажут – гоблины пойдут на приступ селения, не обращая ни на что внимания и не слушая моих команд. И не знаю, смогу ли я их остановить.       И не знаю, захочу ли я их останавливать.       Ворота открываются, и… вау!       Самочки. Голые, разгорячённые, готовые человеческие самочки, большие, маленькие, одинаково желанные. Они бросаются к гоблинам, целуют их, ластятся, лапают, смеются. Парни, очумев от счастья, валят их на землю, начинают совокупляться, ломать пальцы, вгрызаться в груди. Замечаю, что последние оставшиеся наблюдатели бегут сюда, к воротам – им не терпится принять участие в начинающемся празднике.       Рычу, на остатках самоконтроля отделяю одного гоблина, трёх взрослых цып и двух мелких.       – Ты! Отведёшь их к Боссу! Понятно?! – затрещина. Прямой в корпус. – Понятно?!       – Да, да, да, – гоблин лихорадочно отвечает, пытаясь отдышаться, а глазки так и бегают, так и бегают.       – Вы! – обращаюсь к человечкам. – Если начнёт приставать, стукните его хорошенько! – одна из цып с усмешкой кивает. – Пошёл!       Самочки под охраной гоблина… или гоблин под конвоем самочек? А, неважно. В общем, они идут к лесу. Обвожу глазами оргию, разворачивающуюся прямо перед закрывшимися воротами. Неужели… получилось? Неужели люди полностью сдались? Неужели – мечты – сбываются?!       Рычу от восторга и валю на землю первую попавшуюся самку.