Смородиновый Десерт

— Вы хотите об этом поговорить? — Нет, — Грэм отошел от стены и прошелся по кабинету Лектера, что-то внутри него хотело открыться Ганнибалу, рассказать всё, передать те чувства, боль, страдания, что были в тот момент. Хотелось размахивать руками, жестикулировать, возможно, даже плакать от скопившихся эмоций, от стыда, которого он испытывает каждый день, вины. Ему хочется пояснить, что он не хочет, чтобы до него дотрагивались только потому, что он противен сам себе, заражен, и чтобы не испачкать других - он не дает себя коснуться. — Может быть, в следующий раз, — только и сказал Грэм, — или никогда.       Ганнибал был отличным психологом. Он видел метания Уилла, но не стал наседать. Профайлер только начал открываться, нужно время и терпение. Но то, что сказал мужчина, повергло в шок психотерапевта. Он думал, что скорее всего Уилл убил кого-то и страдал из-за этого, или подвергся избиению, даже групповому, но сексуальное насилие он не предполагал. Да, этому возможно, это могло иметь место, но небольшой процент. А то, что это произошло совсем недавно, только каких-то три года назад, это еще больше обескуражило доктора. — Уилл, — начал Ганнибал, возвращаясь на кресло, то же самое решил сделать и Грэм, — об этом надо говорить. Агент хотел возразить, но Лектер продолжил. — Но только тогда, когда вам будет удобно, когда вы соберетесь, — спокойным и уверенным голосом говорил Ганнибал. Этот голос вселял доверие. — Мне трудно это сделать, — проронил Уилл, не смотря на доктора. Это показывало его стыд. — Я понимаю, — психотерапевт ступал осторожно по этому хрупкому льду, — но если вы не будете открываться, дальше вам будет только тяжелее нести вашу ношу.       Грэм отвернулся и смотрел в окно. Он никому не говорил о случившемся, он всё хранил в себе. До последней капли. И вот так открыться человеку, пусть и своему психотерапевту, пусть уже знакомому, всё равно было сложно и требовало времени.       Сеанс закончился, мужчины попрощались. Теперь Ганнибал не пытался проводить Уилла до двери, а прошел за свой письменный стол и вежливо сказал закрыть за собой дверь. Внутри себя Грэм выдохнул, его успокаивала эта отстраненность. Теперь он не выбегал из кабинета, а шел спокойно и уверенно. Убежище снова вернуло свою теплоту.       На месте преступления было обнаружено мертвое тело, жесткое убийство произошло в доме жертвы. — Здесь придется повозиться, — послышался голос Зеллера, как только Уилл зашел в дом, перелезая через желтую ленту, на которой отображались блики мигалок машин ФБР. — Тоже самое произнес и убийца, — откликнулся Прайс. Мужчины проглотили смешок, а их самих смерил взглядом Джек, уже хотевший сделать замечание, как в его поле зрения попался профайлер. — Наконец-то ты пришел, — обратился к Уиллу начальник отдела, — разойтись всем!       Громкий голос Кроуфорда заставил всех выйти из дома, а Уилл начал свою работу. — Ты никогда не портил место преступления! Что с тобой случилось?       Это был гнев вперемешку с переживаниями об Уилле.       Начав свою работу, Грэм стал тем, кем был убийца, стены разума из-за этого и пошатнулись. Преступник насиловал своих жертв, а потом убивал, медленно и болезненно, совсем как «Воздыхатель». Именно в тот момент, когда Грэм увидел действия убийцы своими глазами, как только он сам почувствовал себя жертвой, он начал обороняться, тем самым наступив в кровь, размазал её по полу и схватил нож. Отпечатки, размазанная кровь, вот, что увидели агенты, снова зайдя на место преступления. И Уилла на коленях, сжимающего нож, его содрогающиеся плечи и выступивший пот. Грэм сказал, что испугался.       Это был не «Воздыхатель», но способ убийства был очень похож. Денниса Рейда казнили год назад на электрическом стуле. Уилл прочитал об этом в колонке новостей криминала. О Деннисе было всего две строчки. В тот вечер Грэм сильно напился, очнулся только под утро, с ужасной головной болью. Собаки тыкались в него мордами, некоторые скулили, наверное, чувствовали состояние своего хозяина. — Я испугался, — почти соврал Джеку Уилл. Да, он испугался, но только испуг не толкнул бы его на такие действия. Грэм как будто снова пережил картину из своего прошлого. Он защищался как мог, бился как пташка о стекло, борясь до последнего. — Тебе срочно нужно проконсультироваться с Лектером, — низко и быстро произнес начальник. Агент понял, что препираться не было смысла. Через два часа Уилл находился в кабинете Ганнибала.       Минут десять они молчали, еще пять Уилл бродил по кабинету, а Лектер со своего кресла наблюдал за движениями профайлера. Ему позвонил Джек Кроуфорд тогда, когда доктор выпроваживал надоедливого пациента, который вечно задерживался на приеме, приходил раньше назначенного времени и уже был записан в меню на тот случай, когда будет готовиться званый ужин. Несколько раз Ганнибал пытался перенаправить этого пациента к другому врачу, дать шанс на спасение. Но этот полоумный никак не унимался, и Лектер принял это, как знак свыше.       Как только начальник поведенческого отдела вкратце рассказал о том, как убил преступник, всё встало на свои места. Доктору было понятно, почему Грэм испортил место преступления. — Грэм, — начал Ганнибал, — так мы начнем беседу?       Уилл повернулся в сторону доктора, потом развернулся обратно, потом снова повернулся к психиатру. — Вы знаете, что я нахожусь здесь не по своей воле, — брюнет не смотрел на доктора, его лицо искажали эмоции, которые он не мог выплеснуть, чтобы не показаться еще более неустойчивым и тем самым образом оттолкнуть единственного человека, которому открылся, — это для меня мучение. — Не сравниваете ли вы наше общение с пережитым опытом? — Боже, доктор, — всплеснул руками Грэм, но тут же убрал их в карманы брюк, — вы так говорите «опыт», что это когда-нибудь мне еще пригодится! — Уилл, — начал Ганнибал, чувствуя что-то неладное. — Вы хоть понимаете, что мне пришлось там снова пережить? — всё, человека накрыли эмоции. — Мне больно, — сделав пару шагов, Грэм повернулся и правой рукой ударил по стене, — мне, черт возьми, до сих пор больно! Одну руку Уилл положил на свой бок, другой закрыл глаза, приподнимая очки. — Уилл, — доктор подошел к пациенту.       Сначала Лектер держался отстраненно, но не смог перенести того, как вздрагивают плечи брюнета и попытался обнять. Конечно, Грэм дернулся, попытался отойти, снова убежать куда-нибудь от всех людей на планете, от самого себя, но с каждым разом, как Уилл дергался, доктор прижимал профайлера всё сильнее. — Это не этично, — сквозь истерику уже не крича, но всё же громко пытался убедить Ганнибала Уилл. — Тш-ш-ш, — Лектер гладил по голове профайлера, словно маленького мальчика, который бежал-бежал, упал и разбил коленку. Но это был взрослый мужчина, который испытывал душевную боль, травма, которая так еще и не зажила. Это было естественная реакция на то, как долго Уилл скрывал в себе эту проблему, всё глубже и глубже погружаясь в себя, он тонул, не замечая этого. Потому что так было проще. И вот он в руках доктора, который протянул ему руку помощи, свет, показавшийся сквозь толщу воды. Сила, которая сможет разрушить кошмары, освободить Грэма. И он сдался, он поверил, полностью облокотившись на доктора.       Улыбку на лице Ганнибала Уилл не заметил. С того самого момента, как Грэм открылся, мысли доктора часто были о том, что сказал профайлер. Во время сеансов с другими пациентами, Лектер замечал, что думает об Уилле. Сначала это был чисто профессиональный интерес. И это не касалось способностей Грэма проникать в мозг убийц, понимать их, хотя то качество забавляло Ганнибала, и как психиатра и как преступника. Когда рядом с тобой ходит такой человек, нужно вести себя предельно аккуратно до тех пор, пока сам не пожелаешь открыться. Лектера занимало то, как человек, подвергшийся сексуальному насилию, получивший психологическую травму, полностью отдает себя делу, которое каждый раз снова и снова сталкивает его со своим прошлым. То, как Грэм положил свою жизнь на помощь другим, то, как он предан своему делу. Но было здесь и то, что профайлер сам себя замуровал в своей профессии для того, чтобы забыть о себе, о своей жизни. Хотелось узнать его ближе, его мысли, чувства. Почему-то хотелось сказать ему, что всё будет хорошо, показать этому человеку мир, чтобы тот знал, что жизнь на том, что Уилл делает не кончается. Что он не виновен в своем изнасиловании.       Уилл так же не заметил и то, как на штанах Лектера образовался бугорок.