Цепляйся за фальш, если хочешь, Я не буду играть в это, нет. У меня нет терпения. Это прекрасное время для того, что сломать повседневнсоть Прекрасное время, чтобы найти слова и снести эти стены. EDEN — 909
— Крис Ву ваш клиент?! — Уже полтора года. Чем ты слушаешь, когда спрашиваешь, какие новости у меня на работе? — Сехун нахмурил брови и покрепче перехватил ручки корзинки для продуктов. — Согласись, ты иногда начинаешь так скучно тарахтеть о своих бумажках, что даже мне сразу хочется спать, — Бекхён, что шел рядом с другом между стеллажей гипермаркета, хитро улыбнулся Сехуну и получил в ответ легкий тычок в бок. — Эй! — Заслужил, — беззлобно хмыкнул омега и открыл список продуктов на сегодняшний вечер, сверяясь с ним. — Он придет со своим супругом сегодня на ужин, чтобы обмыть перезаключение контракта, и весь мой выходной превратится в подготовку к вечеру. Корзинка почти заполнилась доверху, и Пак уже успел пожалеть, что не послушал Бека на входе и не взял вместо нее тележку. Ей-богу, рука уже готова отвалиться, хорошо, что они уже почти закончили. Сехун мотнул головой в поисках кондитерского отдела и потянул за собой Бекхёна, щебечущего о бестолковых стажерах в кафе. — Я чувствую себя не боссом из-за них, а каким-то другом, к которому они могут вломиться в кабинет или начать в шутку флиртовать, неформально называя меня «Бекхённи-хён», — возмущался Бён, пока Сехун выбирал между пирожными и маленьким сметанным тортиком. — Они доиграются, и я уволю их к черту. — Не уволишь, — уверенно поправил его омега. — А тебе то откуда знать?! Уже месяц не появлялся у меня в кофейне даже на обеденный перерыв, а она, между прочим, рядом с твоим громадиной-офисом находится. И выбери лучше профитроли вон те, да-да, которые с заварным кремом, для делового ужина самое лучшее. То, как Бекхён перепрыгивал с темы на тему всегда вызывало у Сехуна улыбку. Этого парня он знает еще со школьной скамьи. Громкий, вспыльчивый, добрый, Бекхен привлекал внимание абсолютно всех. Но почему сам омега ухватился за спокойного, не самого заметного мальчишку своего класса, Сехуну было непонятно до сих пор. Но дружба нашлась там, где ее не ждали, началась, когда двенадцатилетний Бекхён с грохотом упал, запнувшись за рюкзак младшего, но в ответ на перепуганный взгляд Сехуна и его попытки помочь встать, рассмеялся и махнул рукой. Шишка на лбу не проходила с неделю, а Сехун виновато делился своим обедом с мальчишкой, который после этого случая пересел поближе к нему и постоянно отвлекал на уроках и просил списывать домашнее задание по математике. Пак взял с полки упаковку профитролей и догнал Бекхёна, уже идущего к кассам. — И почему же я не уволю администратора и бариста? Замена им найдется в тот же день, будь уверен, — сварливо продолжал омега, ловя смеющийся взгляд Пака. — Да чего ты улыбаешься? — Потому что ты сам уже не считаешь их коллегами, Бек, они твои друзья еще с открытия. Попытавшись поспорить с другом, Бекхён уже ткнул его пальцем в плечо, но так и не нашелся с аргументом и фыркнул на проницательность младшего. Ну да, не уволит он этих двух оболтусов, уже как родные стали, но неужели это так сложно — соблюдать субординацию хотя бы в рабочие часы? Подают пример новичкам, которые перестают побаиваться босса и расслабляются. И не важно, что Бекхён может половину рабочего дня провести за столиком посетителя, потягивая вороночку на Кении, уткнувшись в стопку бумаг по делам кафе. — Все-то ты знаешь, Ли Сехун. — Пак, — поправил омега, выходя из прохладного магазина на плавящуюся парковку. Сегодня, вопреки прогнозу погоды, Сеул изнемогал от жары. Горячее марево поднималось от раскаленного асфальта, духота обхватывала со всех сторон, оседала на теле испариной. — Для меня Ли, — Бек сгрузил пакеты на задние кресла и устроился рядом с водительским, сразу же врубая на полную кондиционер. — Как Чанёль? — Ты о ноге или о его бурной деятельности на работе? — дверь хлопнула за водителем, мотор приветливо заурчал под капотом, а Сехун сбросил пиджак назад. — Обо всем. — На ногу не жалуется уже недели полторы, несколько дней назад он даже выкатил из гаража своего любимого двухколесного монстра почти под ночь, — при упоминании той внезапной поездки по Сеулу, Сехун на мгновение возвращался в это странное состояние воспоминаний, которые отдавали чем-то теплым и успокаивающим. Такие воспоминания в последние годы жизни омеги можно было пересчитать по пальцам одной руки. — Знаешь, Бекхён, я даже не ожидал, что Чанёль будет из той категории альф, которые превращаются в маленьких капризных детей, когда они заболевают или на время выходят из строя. — Болеющие альфы делятся на два типа, — рассмеялся парень, начав важно вещать о сложностях поведения противоположного пола. — Одни закроются от тебя в спальне и будут упрямо игнорировать заботу и любые лекарства, настойчиво сопротивляясь и уверяя тебя в том, что они сами со всем справятся. А вторые — нытики, дергающие тебя по любым, даже самым глупым просьбам: принеси мне водички, сделай мне массаж пяточек, дорогой, я, кажется умираю, давай напишем завещание. Под конец Бекхён уже в открытую пародировал всех альф, кривляясь и смеясь от своих же шуток, а Сехун петлял по дорогам столицы и улыбался болтовне своего друга. Через несколько кварталов находилась кофейня Бёна, куда младший пообещал подбросить его после встречи. Почему-то на месте альфы, ноющего о массаже пяточек, Сехун явственно представил Чанёля и не смог сдержать смешка. В воображении омеги, мужчина бы состроил страдальческое выражение лица, развалившись на большом диване в гостиной, и долго бы жаловался на свое больное состояние. Сехун уверен, так оно бы и было, вот только они даже никогда не сталкивались с такой бытовой проблемой. Омега устало вздохнул, отмахнувшись от мыслей. Припарковавшись у кофейни, Сехун дотянулся до пакета Бекхёна на заднем сиденье и передал его другу. И все же задал один вопрос, который интересовал мужчину уже довольно долго. — Хён, — по привычке, сохранившейся со школы, позвал Пак, хитро сощурив глаза. — Когда ты уже познакомишь меня со своим таинственным альфой? Я сегодня заметил, как ты весь светишься, говоря о нем. Бекхён на мгновение потерял улыбку на пухлых губах и сильнее сжал ручки пакета с продуктами. Но сразу же смущенно хохотнул, отводя взгляд на будто заинтересовавшую его витрину собственного кафе. — Когда-нибудь, Сехун-и, когда-нибудь, — омега резко перегнулся через коробку передач между сиденьями и приблизился к лицу младшего вплотную, заговорщически ухмыляясь. — Ты больно любопытный вырос у меня, младшенький. И звонко чмокнул Сехуна в ухо, получая в ответ недовольное бурчание и очередного безобидный толчок в плечо. Выйдя из машины, Бекхён попрощался с другом и, уже отходя, услышал смеющееся. — Я не твой, хён, я ничей! — и машина тронулась с парковки, выезжая на оживленный проспект. Бекхён на это только закатил глаза и направился в свое любимое местечко, в котором он проводил большую часть своей жизни. Кофейня Бён Бекхёна была довольно большой, но обустроенной так, что у посетителя складывалось ощущение, будто он пришел не за стаканчиком американо, торопясь на работу, или не на волнительную встречу. Попадая в этой место, у каждого всплывало устойчивое чувство домашнего уюта и расслабляющей атмосферы. Люди любили сидеть за маленькими круглыми столиками в центре зала или устраиваться на низких диванчиках, расположенных вдоль широкого окна, открывающего вид на оживленную улицу за стеклом. Здесь варили ароматный кофе и подписывали стаканчики именами заказчиков, иногда пририсовывая забавные смайлики или пожелания на день. Так делал в первые времена после открытия сам Бекхён, шустро вертясь за стойкой и колдуя над кофемашиной. А позже эту особенность подхватили и следующие бариста, превращая в традицию. Прозрачная входная дверь задела небольшой колокольчик над ней, и Бекхён прошел внутрь, приветливо улыбаясь посетителям. — Бекхённи-хён наконец вернулся, — насмешливо раздалось от барной стойки. Омега сверкнул глазами, быстро подошел к широкому столу, за которым находилась территория бариста, и хлопнул узкой ладонью по деревянной лакированной поверхности, недовольно прошипев подчиненному вместо приветствия. — Хоши, поганец, сколько еще ты будешь позорить меня перед посетителями и персоналом?! — Шеф, шеф, давайте я на вас подую, а то из ушей сейчас пар повалит, — Хоши, коим и являлся ехидный альфа за стойкой, примирительно поднял ладони вверх и закусил губу, чтобы не рассмеяться от предсказуемых реакций старшего по положению. — Между прочим, я сегодня работаю второй фулл подряд из-за засранца, которого вы приняли на прошлой неделе. Он сказал, что у него какие-то проблемы в университете, и он никак не может выйти на свою смену. — Да хоть кошка у него рожает, ты почему мне не сказал? Я здесь директор или уборщик? — омега обошел стол и засунул пакет с продуктами в небольшой холодильник внизу. — Клянусь своими крашеными волосами, скоро я тебя уволю к чертям. — Не уволите, — так же уверенно, как и Сехун недавно, парировал парень и поторопился добавить, заметив, как закипает пусть и родной уже как друг, но все-таки начальник. — Не уволите, потому что я единственный наизусть запомнил заказ вашего постоянного клиента, который сидит за дальним столиком во втором зале! Бекхён удивленно взглянул на Хоши и перегнулся через стойку, выглядывая в арку, соединяющую главный зал и тот что поглубже, подальше от окон. С дальнего столика ему улыбнулись, и Бён резко отклонился назад, а в области диафрагмы знакомо вспорхнуло что-то нежное, перемешиваясь с навязчивым и, впрочем, безосновательным страхом, что его маленькую тайну раскроет Сехун. — Он тут с?.. — Сидит около часа, — предугадывая вопрос, опередил омегу Хоши и, по-юношески беззаботно подмигнув шефу, направился к кассе, принимать заказ новых посетителей. Бекхён торопливо поправил волосы, смотря на себя в отражении зеркальных вставок на стене, и направился к тому самому столику, не сумев сдержать ответной легкой улыбки, заметив, что за ним внимательно наблюдают, прищурив красивые глаза. — Привет. — Я соскучился. Нет, Сехуну пока не стоит знать. Бекхён еще не набрался смелости.***
Сехун оставил машину у подъезда и, взяв два объемных пакета в руки, а подмышку засунув дипломат, направился к дому, неуклюже открывая дверь. Рук не хватало, а ноша была нелегкой. В кабинке лифта пакеты отправились стоять на полу. Омега откинул с влажного лба челку и мимолетно посмотрел на себя в зеркало. Вымотанный городской духотой и утренними делами по работе, мужчина выглядел помятым, хотя стрелки часов едва перевалили за три часа после полудня. Чанёль должен был успеть к началу ужина, а пока он выполнял все запланированные встречи и мотался из офиса в ближайшие филиалы. Примерно до шести Сехун был предоставлен самому себе, а если точнее сказать, кухне и гостиной, где нужно было еще накрыть на стол. Но жалеть о том, что отказался от простого выхода из ситуации и не нанял на один вечер повара, омега не собирался. Он привык делать все бытовое самостоятельно, и уж приготовить изысканный ужин для капризного клиента и его мужа он сможет без всяческих усилий. Двери лифта открылись, и Пак, подхватив тяжелые пакеты, пытался найти в кармане брюк ключи от квартиры. Те спустя несколько секунд, звякнув друг о друга, болтались на пальце у омеги. Сехун щелкнул замком и открыл дверь, сразу же освободил руки и привалился спиной к стене, устало стирая со лба выступивший пот. — Ты так долго закупался, что я уже хотел звонить, чтобы спросить, не забыл ли ты про ужин, — внезапно раздалось со стороны выхода из кухни, и омега вскинул голову на голос. — Ты почему не на работе? — удивился омега. Пройдя мимо Сехуна, Чанёль сам закрыл распахнутую все еще входную дверь и забрал из-под его ног продукты, только улыбнувшись на вопрос мужа. Омега недоуменно посмотрел вслед Паку. Порой он не просто не понимал старшего, он не видел логики в действиях мужчины, который мог то два дня назад работать сверхурочно, заставляя при этом еще и половину рабочего состава оставаться в офисе, а мог вот так уйти с работы, оставив все на заместителей и не переживая о состоянии дел. — Сехун, я закрыл две последние запланированные сделки на этот месяц час назад, — все же ответил Чанёль, раскладывая продукты по полкам в холодильнике и шкафах. — Все-таки мы владельцы компании, не смотри такими удивленными глазами на меня. Проигнорировав слова альфы, Сехун подхватил кастрюлю с полки и, выкрутив кран с водой, набрал нужное количество в нее. Они сновали по кухне, каждый занятый своим делом, но у Сехуна засело в голове что-то на уровне бессвязных, но до покалывания на кончиках пальцев навязчивых мыслей. Вот только понять, что его смущало, не получалось. Казалось, Чанёль хочет спросить о чем-то, но тот продолжал исподтишка наблюдать за тем, как младший ловко нарезает овощи, отбивает мясо и нагревает сковороду для жарки. Духота все еще стягивала все тело потом. От плиты тоже веяло жаром, и Сехун, убавив мощность и оставив овощи запекаться в духовке, бросил все еще сидящему за столом Чанёлю: — Я в душ, последи, чтобы ничего не сгорело. — Может еще чем-нибудь помочь? — все-таки выпалил мужчина, тут же замерев, ожидая ответа от младшего, остановившегося в проходе. Сехун несколько долгих секунд соображал, чего от него хочет Чанёль, но что на это ответить он не знал, поэтому просто попросил нарезать очищенную морковь и свеклу.***
— Вот потрудись мне ответить на простой вопрос, — бурчал под нос Сехун. — Как ты умудрился? И несколько резко затянул маленький узелок на бинте. Над его ухом раздалось возмущенное шипение. — Нож съехал, я не успел убрать руку, — Чанёль понуро опустил голову вниз, смотря на перевязанный палец. Бинт обхватил его и немного кисть, как бы фиксируя повязку, чтобы она не съезжала. — Но я все еще могу помочь, до прихода Ву осталось пара часов, ты один не справишься. Сехун все еще держал пострадавшую руку альфы в своей, укоризненно смотря на мужа и чуть заметно качая головой, мысленно заканчивая свою проповедь о неаккуратности мужчины. Нет, омега отказывался соглашаться с тем, что Паку уже за двадцать пять перевалило. Кастрюля кипела уже давно, но Сехун не обращал на нее внимание, заканчивая с небольшим, но глубоким порезом, но когда вода уже начала выплескиваться из посудины, пришлось отвлечься и убавить огонь, а затем сложить туда нарезанные с горем пополам овощи. — Как можно не заметить, что нож чуть не откромсал тебе палец, — продолжил Сехун. С кончиков волос еще стекала влага, скользя по шее и прячась за воротом свободной домашней футболки, которую он наспех надел после душа, услышав, что альфа растерянно спрашивает, где находится аптечка. — Чанёль. — Ну что? — Положи нож на место и лучше смажь противень маслом — больше пользы будет, — вкрадчиво проговорил омега. Его даже позабавило оскорбленное выражение лица мужа, но удержаться от еще одной завуалированной колкости он смог. Тишина снова прерывалась только бульканьем кипящей воды, шипением сковороды и стуком ножа о разделочную доску. Чанёль, забавно оттопырив перевязанный палец, елозил остальными по разложенной фольге на противне, потом помогал по мелочи. Сехун то проверял гарнир и температуру в духовке, то переворачивал зарумянившиеся куски мяса на большой сковороде. Они молчали. Но, странно, не чувствовали той напряженности и неловкости, которая всегда витала между ними, стоило остаться наедине дома. Раньше жизнь вместе казалась главным наказанием во всем этом безобразии. Сейчас же она не стала наслаждением, нет, ни в коем случае, но… больше не было так невыносимо одиноко в огромных апартаментах, в которых можно было и вовсе не пересечься за весь день. Стало будто легче дышать. Сехун стер со лба снова выступившую испарину и шумно вздохнул, выключая плиту и снимая темный фартук. Нужно было успеть аккуратно сервировать стол и привести себя в порядок, а время ощутимо поджимало, и, если честно, Сехуну сейчас хотелось не гостей принимать, а завалится на кровать и хотя бы подремать. Но если бы не альфа, он вряд ли бы успел все один. — Чанёль. — Да чего ты меня весь день отчитыва-… — Я хотел сказать «спасибо», — перебил омега, уже стоя в проеме между кухней и гостиной со скатертью в руках. Сехун поймал взгляд старшего и слегка улыбнулся, сразу же скрываясь в другой комнате. А Чанёль поймал себя на удивительном наблюдении. За все прошедшие пять лет он впервые заметил, что глаза у Сехуна превращаются в очаровательные смешинки-полумесяцы, когда он улыбается.***
Звонок в дверь заставил Сехуна быстро застегнуть пуговички на темной рубашке и торопливо спуститься со второго этажа, чтобы встретить гостей. Чанёль уже стоял в прихожей и поправлял галстук, смотря в зеркало на шкафу. Увидев мужа на лестнице, альфа повернул замок и открыл дверь. — Вы как раз вовремя, — улыбнулся Чанёль, впуская гостей. — Если бы Джинён выбирал наряд еще дольше, мы бы точно опоздали, — вместо приветствия шутливо сказал Крис, сразу же пожимая протянутую ладонь Пака. — Мы очень рады, что встреча все-таки состоялась. — Здравствуйте, Крис, — Сехун также протянул руку для рукопожатия, но высокий альфа аккуратно взял руку омеги в свою и по-джентельменски невесомо коснулся губами тыльной ее стороны. Сехун на мгновение замер. — Приятно видеть вас снова, Сехун, — Крис отстранился и пропустил вперед Джинёна, сам осматривая квартиру. — У вас мило. Сехун улыбнулся уголками губ, но секундой позже чуть не вздрогнул, почувствовав, как его за руку уверенно берет теперь уже Чанёль и приглашает гостей в гостиную. Альфа едва ощутимо сжал ладонь младшего, будто стирая своим прикосновением обычный жест вежливости в их кругах. С чего бы ему… Семья Ву прошла в указанном направлении, тихо переговариваясь между собой, наверное, омега комментировал обстановку. Сехун взглянул на Джинёна. Миниатюрный и очаровательно кроткий, этот парень вызывал у омеги назойливое жужжание в голове. Сехун немного, самую малость завидовал. Хотя так назвать это было нельзя. Скорее он снова явственно ощущал свое отличие. Пока Чанёль устраивался с Крисом за столом, Сехун достал из холодильника бутылку красного полусладкого, небольшую вазочку с нарезанными фруктам. Возвращаясь назад, он столкнулся в коридоре с Джинёном, который смущенно улыбнулся и торопливо подошел к Крису, устраиваясь по правую руку от него. Ву обратил на мужа мимолетное внимание, положил свою ладонь на его тонкое запястье, мягко поглаживая, и продолжил пока не деловой разговор с Чанёлем. — Мистер Шеппард остался очень доволен поездкой в Сеул, — Крис продолжал удовлетворенно рассказывать о партнере из Америки, пока Сехун неслышно поставил бутылку вина на стол и аккуратно начал снимать обертку с крышки. — Он заявил мне, что теперь повезет семью к нам, чтобы показать Корею! Удивительный человек. Пак поддерживал разговор, исподтишка наблюдая за омегой, и когда тот потянулся к штопору, опередил его, поднимаясь из-за стола. Он приблизился к мужу, мягко обняв за талию и забрав вино из его рук. — Давай я. — Конечно, — не стал спорить Сехун, не пытаясь отстраниться от горячей руки, устроившейся на его пояснице. Игра. Отточенная, доведенная у старшего Пака до автоматизма. Только в этот раз она непривычно затягивается. Чанёль без труда откупорил бутылку, вернул ее омеге и нежно поцеловал в скулу. Секунда, нет, даже меньше, и губы исчезли, а Сехун незаметно бросил недоуменный взгляд на Пака, но тот только чуть улыбнулся и возобновил диалог с Крисом. Этого никогда не было в их стандартном сценарии. Крис казался профессионалом в своем деле. Он умел держать лицо в любой ситуации, всегда правильно подбирал слова в разговоре и незаметно располагал к себе людей. Крис создан для того, чтобы крутиться в мире денег, белых воротничков. Альфа галантно похвалил стряпню Сехуна, и Джинён поддержал его в этом, отпивая вино из бокала. — Я был приятно удивлен, узнав, что считаюсь одним из ваших особых клиентов. — Мы тоже, пока об этом не написали на обложке газеты, — Пак сдержанно рассмеялся и решил подлить вина в опустевшие бокалы. — Чанёль, где вы поранились? — Джинён прикрыл округлившийся рот пальцами, взволнованно посмотрев на перевязанную руку. Чанёль повторил жест за ним, смотря на свою же руку и вспоминая про бинт. — Ах, это! Ничего особенного, я всего лишь не уследил за ножом, когда чистил овощи. — Вы готовите? — на этот раз удивился уже Крис, отправляя в рот отрезанный ароматный кусочек мяса. — И как же ваш омега не уследил за вами, вы ведь лицо фирмы. Хватило уже того, что в июне вы попали в катастрофу. Сехун напрягся и скосил взгляд на руку Чанёля, а потом посмотрел и на него, но встретился только с шаблонной улыбкой, которую они оба прекрасно умеют держать на лице. Омега ощущал на себе едва ли не осуждающий взгляд Криса. Ну да, где это вообще слыхано, чтобы высокопоставленный альфа готовил сам, на это у директора компании не должно оставаться времени. Да и то, что Сехун был на должности директора снова и снова опускало мужчину лицом в свой статус. Он привык к таким взглядам, но Крис умел дергать за нужные струнки. — Это всего лишь царапина, — услышал Сехун от супруга и почувствовал, как Чанёль нашел его руку под столом и ободряюще сжал вечно холодные пальцы в своих. — Не о чем беспокоиться, Джинён. — Но причины царапины до боли смешны, — между делом заметил альфа, бросив на сидящего напротив Сехуна насмешливый взгляд. Омега невольно сжал столовые приборы в руке, но, опомнившись, расслабился и улыбнулся. Крис незаметно усмехнулся, спрятав губы за ободком бокала. Разговор вернулся обратно в деловое русло. Крис продолжал уточнять волнующие его вопросы сделки, говоря показательно только с Чанёлем. Но тот в свою очередь не принимал ни одного решения, не посоветовавшись с супругом, чем откровенно нервировал Ву. Пока обсуждение контракта набирало обороты, Джинён, на вид еще такой несмышленый омежка, скучал, внимательно и мечтательно осматривая гостиную семьи Пак. Сехун иногда бросал на него заинтересованные взгляды, невольно сравнивая с себя с ним. Завидовал? Едва ли. Сехун был уверен в себе, как в омеге, чувствовал свою силу, не был безвольной куклой, которых себе искали такие, как Крис. Сехун тем и отличался, что мог постоять за себя и вынести любые трудности. В этом была и заслуга Чанёля, Сехун не мог этого не признать. Какой альфа отдаст половину компании омеге? Разве что самый безрассудный. Когда стрелки часов перевалили за десятый час, город почти погрузился в ночные сумерки. — Приятно иметь с вами дело, — улыбнулся Крис, поднимаясь из-за стола и подставляя плечо для того, чтобы Джинён юркнул к нему, прижимаясь к руке. — Думаю, чтобы подписать договор, достаточно встретиться в офисе? — Да, — Пак услужливо протянул омеге его кардиган. — Мы немного увлеклись и, наверное, утомили вас. — Нисколько, — Джинён еще раз поблагодарил Сехуна за прием и, снова любопытно взглянул на руку Чанёля, но сразу же отвел взгляд. — Приятного вечера. Как только дверь за ними закрылась, Сехун устало прислонился к ее поверхности и глубоко вздохнул, понимая, насколько сильно он вымотался за этот день. И все равно, вспоминая скрыто едкие слова Криса, внутри неприятно скребло, но омега только отмахивался от этих ощущений. — Устал? — Безумно, — честно ответил Сехун и собрался вернуться в гостиную, чтобы убрать со стола, но его за запястье перехватил Чанёль и мягко остановил. — Оставь, я сам. — Я уберу, — он попытался его проигнорировать, но мужчина сжал запястье сильнее. — Сехун, — тверже сказал Пак. — Иди отдыхай. — Не указывай, — огрызнулся омега и все равно направился к столу. Звуки соприкасающейся посуды разбавляли тишину дома, Сехун сгрузил в небольшую башню все тарелки и поднял их со стола, но развернувшись, наткнулся на Чанёля, стоявшего у него за спиной. Тот упрямо забрал тарелки у младшего и вышел на кухню, сгружая их в посудомойку. Сехун на это хмыкнул. Неисправимый.***
Они опять ложились спать поздно. После уборки, Сехун чуть ли не выл от того, что глаза грозились закрыться, и плевать, что он тогда уснет на диване. Мужчина кое-как заставил себя добраться до ванной, чтобы принять душ. Тот отрезвил, но ненадолго. Вообще ненадолго. Но, несмотря на усталость, в голове все еще крутились мысли. Сехун в очередной раз почувствовал себя неправильным омегой. Бекхён нашел себе кого-то и мечтательно иногда пропадал из реальности, витая в облаках, Джинён же и вовсе показался Паку образцом правильного мужа для успешного альфы, именно таким омегой, который должен быть у альфы высокого статуса. Скромный, немногословный, скорее всего следящий за каждым миллиметром своего тела. Он был как красивое дорогое украшение, подчеркивающее статус Криса Ву. Но именно от этого Сехуна начинало тошнить. Сехун взглянул на себя в зеркало над раковиной и мазнул по щеке кремом. Омеги — не приятное дополнение. Омеги — не помешанные на детишках и сидящие дома люди. Но почему-то принято так. Да, Сехун просто неправильный омега. И он не намерен меняться из-за осуждающих и пренебрежительных взглядов и шепотков за спиной. Крем приятно пах цитрусом, смешиваясь с естественным запахом омеги. Сехун закрыл крышечкой маленькую банку и вышел из ванной, выключая на первом этаже свет. — Я тебя разбудил? — заметив, как альфа открыл глаза, когда он зашел, спросил омега. — Нет, я просто прикрыл глаза, — сонно отозвался с кровати Чанёль и, потянувшись, забрался под одеяло, включая ночник на прикроватной тумбочке. — Нам очень повезло, что мы заключили международный контракт — это сильно поднимет нашу компанию. — Да, ты прав, — омега откинул свое одеяло и взбил подушку. Проверив будильник, Сехун зацепился взглядом за дату и обреченно убрал телефон подальше. — Через неделю нам нужно будет поехать к родителям. Ежегодная поездка в Инчхон — что-то вроде устоявшейся за пять лет традиции. Родители Сехуна наивно верили, что у Паков настоящая семейная жизнь. Они верили их хорошо сыгранному спектаклю, который Сехун и Чанёль устраивают каждый год, приезжая к ним на неделю. Это может показаться нелепым, но Сехун все еще привязан к родителям, и если бы, навещая отца, отошедшего от дел насовсем, папу и младшего брата, ему не приходилось играть счастливого замужнего омегу, который полюбил своего контрактного мужа, этот промежуток года стал бы для него самым лучшим. Там Сехун мог ненадолго забыть о работе, отбросить ее подальше и побыть просто сыном своих родителей. Но, опять же, с одной очень заметной помаркой. У него есть муж. — Уже? — удивился Чанёль. — Так быстро прошло время с прошлой поездки. — Я не виноват, что нам приходится снова это делать, — Сехун истолковал реакцию альфы по-своему, и отвернулся от него, устраиваясь на подушке спиной к Чанёлю. — Ты неправильно меня понял, — начал было мужчина, выключая ночник, но Сехун прервал его, холодно ответив. — Мне без разницы. Просто будь готов ехать через неделю в Инчхон. — И тебе доброй ночи, Сехун, — пробормотал Чанёль и тоже отвернулся от супруга, кутаясь в одеяло по самый подбородок. Пак даже летом укрывался одеялом в отличие от Сехуна, который привык спать просто в пижаме.