Я снова смотрю в твои грустные глаза, Ты смотришь в другую сторону. Я вижу, что ты что-то стараешься скрыть, И я дотрагиваюсь до твоей ладони, Но ты опять отталкиваешь меня. Dean Lewis — Be Alright
Раздражающий визг будильника заставил поморщиться и продрать сонные глаза, чтобы найти мигающий бодрым оповещением о начале нового дня телефон и быстро выключить надоедливую технику. Сехун перевернулся на другой бок и, нашарив рукой скомканное одеяло рядом, укутался в него. Сейчас, еще несколько минут, и он встанет. Сквозь плотные шторы пробивалось яркое утреннее солнце, но от этого желание вставать с кровати и начинать собираться у омеги не прибавилось. Мужчина зарылся носом в одеяло, глубоко вздохнул и сонно приподнял уголки губ, еле заметно улыбаясь. Обволакивающий его со всех сторон еле уловимый запах кофейных зерен мягко снимал сон и приятно щекотал обоняние. Сехун наслаждался запахом, но как только до просыпающегося сознания дошло, откуда доносился аромат, сразу же широко распахнул глаза, тут же щурясь от света. Взбодривший его запах исходил от одеяла, в которое омега только что укутался. Кофейный аромат Чанёля незаметным шлейфом остался на ткани, наверное, альфа встал совсем недавно. Дверь в комнату была неплотно закрыта, и снизу доносились звуки шумящей воды. Сехун резко сел на кровати и растрепал спутавшиеся за ночь волосы. Нужно было собираться на работу. Прикрыв рот рукой, омега протяжно зевнул, отыскал под кроватью тапочки и рассеяно поплелся вниз. Сехун терпеть не мог утро. За всю свою жизнь он так и не привык подниматься рано и бодро проводить утреннюю рутину. Каждый раз, просыпаясь и смотря на часы, мужчина устало вздыхал и собирал свою совесть и силу в кулак, чтобы оторвать голову от подушки. Сонно хмуря брови от неприятной ломоты во всем теле, омега умылся холодной водой, которая мало чем помогла, снял с крючка полотенце и уткнулся в него лицом, стирая оставшуюся влагу. Сегодня ему с Чанёлем нужно было разгрести оставшиеся документы за конец месяца, чтобы через неделю была возможность уехать из города. Но ноющая боль в пояснице и разболевшаяся голова будто насмехались над Сехуном, намекая, что день будет тяжелым. — Не хватало еще и заболеть перед поездкой, — пробормотал себе под нос омега и вышел из ванной, секундой позже сталкиваясь с Чанёлем. — Заболеть? — переспросил Пак, недоуменно посмотрев на Сехуна, и сжал губы в тонкую линию, чтобы не улыбнуться. Его взгляд упал на утренний беспорядок на макушке супруга, так разительно отличающийся от его повседневной педантичной укладки. Смешок все равно проскользнул на лице Чанёля. — Что смешного? — омега раздраженно посмотрел на мужчину, который уже успел наполовину переодеться и теперь ходил по дому в строгих брюках, но растянутой футболке. — Они сегодня будто живут своей жизнью, — альфа указал на лохмы Сехуна и все же улыбнулся, уходя на кухню. — Мои волосы тебя не касаются, — прикрикнув вдогонку, омега фыркнул на хорошее настроение мужа по утрам и принялся все же наводить порядок на своей голове. Чанёль был полной его противоположностью. Отдохнувший и бодрый, по утрам он быстро готовил себе легкий завтрак и проверял новостную ленту в социальных сетях, сидя за столом на кухне. Как раз оттуда по всему дому расползался горьковатый запах свежесваренного кофе. Уже настоящего. Сехун закрепил челку лаком и поморщился от слабого дискомфорта внизу живота, но, не придав этому значения, захлопнул дверцу шкафчика и вышел в коридор, неосознанно прислушиваясь к запахам в доме. Вот он, яркий, отчетливый аромат кофе, тот, который заставляет взбодриться; он немного резковатый, забивающийся в нос. А среди этого затерялся немного другой, совсем рассеянный, более мягкий. Чанёль пахнет кофе, но по-другому. От него тянет терпкостью, горьковатой приятной сладостью, к нему легко привыкаешь. Сехун мотнул головой, ставя на поднос еще одну чашку, заметив, что альфа уже снял кофейник с плиты. — Налей мне тоже. — Ты ведь пьешь чай, — прищурился Чанёль на его просьбу, но струйка ароматного напитка послушно полилась из металлического носика в небольшую чашку. — Захотелось. — Тебе с молоком? — Нет, — нервно ответил Сехун и сел за стол, пробуя кофе на вкус, но почти сразу же брезгливо отставляя чашку от себя, неудовлетворенный результатом. Горько и совсем не вкусно. И чего он только ожидал. Пак, наблюдая за непонятными действиями мужа, не спеша, отпил свою порцию, но спрашивать, что на того нашло, не стал. — Собирайся, опоздаем же, — бросил Чанёль, после того, как поставил вымытую чашку на полку, и поднялся в спальню переодеваться. Сехун последний раз испытывающе посмотрел на недопитый кофе, поднес его к губам, но, не сделав и глотка, со стуком вернул на место, и попытался выкинуть из головы навязчивое желание полюбить этот горький ароматный напиток.***
Солнце опять нагревало город до состояния раскаленной сковороды. Не спасали ни кондиционеры, ни легкая одежда — выходить в духоту на улице и вдыхать горячий воздух можно было приравнять к наказанию. Сехун расстегнул верхние пуговицы рубашки спустя секунды после выхода из дома и, прищурив глаза, посмотрел на поднимающееся солнце, уже утром жарящее так, что страшно было представить, каково будет в полдень. Головная боль не проходила, и жара только поспособствовала тому, чтобы омега почувствовал себя еще хуже. Ломота накатывала волнами, даже после того, как Сехун выпил таблетку обезболивающего. Мужчина устало сел в охлажденный салон автомобиля и откинул голову назад, прикрывая глаза. — Ты в порядке? — В полном, — омега нахмурился и сжал пальцами ткань тонких светлых брюк, не понимая, что понадобилось его телу, что оно так воет с самого утра. Пак недоверчиво покосился на Сехуна и завел машину, выезжая с парковки на загруженный с утра проспект. В салоне стояла тишина, прерываемая уличным шумом и жужжанием кондиционера, хоть сколько-нибудь спасающего от разыгравшегося лета. Встав на светофоре, Чанёль еще раз взглянул на младшего, и до него вдруг донесся аромат спелых мандаринов. Усиливающийся, притягательный запах свежих цитрусовых исходил от Сехуна, который опустил стекло пассажирского окна вниз и тщетно пытался подышать свежим воздухом, но чувствовал только вонь от машин, стоящих рядом. — Сехун, — сдержанно позвал альфа, заставив Пака повернуться и столкнуться с серьезным взглядом мужа. — Сехун, ты проверял свой график? — О чем ты? — не понял омега и потянулся к телефону, чтобы открыть календарь и увидеть выделенные красным несколько дней. Сехуна бросило в жар от осознания. Он сглотнул вязкую слюну и снова сжал пальцы на колене. Боль внизу живота постепенно перекатывалась в тугой комок, сводящий все внутри. — Я забыл. — Забыл он, — неожиданно даже для себя рыкнул Чанёль и достал из внутреннего кармана сложенного между сидениями пиджака плотный платок. Прижав ткань к своему носу, альфа быстро перестроился на дороге и, дождавшись зеленого сигнала светофора, развернулся на перекрестке, направляясь обратно к дому. — Я отвезу тебя домой. С делами разберусь сам. Сехун ничего не ответил, отвернувшись к окну и зажмурив глаза, чтобы хоть как-то отвлечься от мерзкого ощущения беспомощности. Он ненавидел себя в такие моменты. Каждая течка была похожа на испытание на прочность; несколько дней представлялись Сехуну откровенным издевательством. Машина остановилась у входа в подъезд, омега, не теряя времени, открыл дверь и вышел, развернувшись, чтобы забрать свой портфель. Чертово тело снова предало, отзываясь на усилившийся в ответ запах Чанёля, который все так же прижимал к носу платок, чтобы не чувствовать кисло-сладкий запах мужа. — Напиши мне, когда закончишь с планами на сегодня, — выдавил из себя Сехун и хлопнул дверью, торопливо скрываясь в холле многоэтажки. Пак выкрутил настройки кондиционера до предела, рискуя схватить простуду в разгар душного конца июля, и отнял тряпку от лица. Чанёль раздраженно бросил взгляд на опустевшее место по соседству, зачем-то провел рукой по спинке сиденья, будто пытаясь стряхнуть впитавшиеся остатки запаха и, стиснув зубы, шумно выдохнул. Он уже опаздывает в офис. И нет. Он даже себе не признается, что был равнодушен к любым цитрусовым ровно до того момента, как впервые не застал Сехуна в момент начинающейся течки.***
— А где?.. — дверь в кабинет открылась, впуская альфу — одного из сотрудника компании — в кабинет директора. — Мистер Пак сегодня не на работе? — Нет, — Чанёль продолжил делать пометки в одном из черновых проектов. Он оторвал от бумаг взгляд и посмотрел на руководителя отделом логистики, уже собирающегося уходить. — Ты мог бы спросить и у меня, Чонин. Альфа остановился у открытой двери, держа ее за ручку, и обернулся к директору. — Обсуждением бизнес-планов обычно занимался ваш муж. Думаю, я загляну к нему сразу, как он вернется на работу, — Ким приветливо улыбнулся, перехватывая папку в руках, но этот располагающий людей к себе жест только действовал Чанёлю на нервы. — Так что там с бизнес-планом на август? — с нажимом повторил Пак, сощурив глаза, и понятливый Чонин сразу же положил папку на стол, открывая ее на нужном месте, и начал вкратце объяснять свои предложения, которые после одобрения начальством, выносились на первой планерке каждого месяца. Чонин был из того числа людей, к которым было трудно придраться по делу. Этот парень работал в компании всего пару лет, но благодаря своему опыту быстро поднялся до уважаемой ступеньки в лестнице должностей. С его нестандартным мышлением SunChain избежали кратковременного корейского кризиса и быстро наладили контакт с несколькими компаниями в Китае. Подчиненные его любили, некоторые омеги даже несколько раз пытались заигрывать, но Ким всегда оставлял все на уровне флирта. Хотя, казалось, омегам и этого хватало для обсуждений и вздохов по альфе. — Я оставлю план до завтра, если вам нужно, — Чонин снова приподнял уголок губы в полуулыбке и вытащил бумаги из крепежей в папке, протягивая их Чанёлю. — Свободен, — приняв спрятанные в файл бумаги мужчина, снова остановил почти вышедшего Чонина. — И хватит светиться как начищенный таз. — Конечно, мистер Пак! — назло директору опять улыбнулся альфа и прикрыл за собой дверь, заставляя Чанёля раздраженно скрипнуть зубами. Единственное, за что этому парню иной раз хотелось свернуть шею не только Чанёлю, но и Сехуну, это за его неуемный позитив и вечные опаздывания на пятнадцать-двадцать минут к началу рабочего дня. К счастью, все минусы, незначительные и надуманные, на самом деле, компенсировались его умением работать — Чонин был ценным сотрудником, и поспорить с этим фактом было трудно. Пак откинулся на спинку кресла, нашел пульт от кондиционера и прибавил оборотов. Даже сидеть в кабинете за закрытыми жалюзи было невозможно, пусть день и клонился к концу, а солнце постепенно опускалось к горизонту, давая городу хоть немного вздохнуть. Чанёль сложил план в свой портфель и наткнулся на одиноко лежащий на краю стола телефон. Как он там? Мужчина взял телефон, покрутил его в руках, не зная, стоит ли писать мужу и спрашивать, в порядке ли он. Так завелось, что каждые три месяца альфа просто исчезал из их общей квартиры и проводил время как ему будет удобно. Чанёль разблокировал телефон и открыл диалог с Сехуном.«Как ты себя чувствуешь?»
Вопрос пока остался непрочитанным. Раньше, даже в предыдущую течку Сехуна, Чанёль звонил Лу Ханю, прекрасно зная, что тот ждет и совсем не против провести несколько ночей в одной постели со своим директором. Кроме того, у омеги хватало ума и некоего страха перед Паком, чтобы не разбалтывать о своем нечастом госте кому-либо. Но сейчас… — Мистер Пак, — вспомни, как говорится, а оно уже тут. — Да, Лу Хань? Омега загадочно улыбнулся и прикрыл за собой дверь, предусмотрительно бесшумно щелкая замком и бросая взгляд на опушенные рулонные шторы, скрывающие кабинет от лишних глаз. Хань был красивым. Очень красивым, Чанёлю нравились такие — утонченные, хрупкие, с мягкими пушистыми волосами и кошачьей улыбкой с хитринкой. — Ты что-то хотел? — Пак отложил телефон на стол и снова откинулся в кресле, наблюдая за заискивающим взглядом Лу Ханя. — Немного, — секретарь обогнул широкий стол и встал в непосредственной близости от альфы, убрав челку с глаз. Он немного помялся и облокотился о стол, почти садясь на него. Чанёль на это только едва выгнул бровь. — Вы приедете на этой неделе? Все сразу же встало на свои места. Нетрудно было догадаться, что Хань давно высчитал цикл его супруга. Какая, однако, ирония. Даже Лу Хань знает, когда Сехун на время выходит из строя и отгораживается от всего мира за стенами квартиры на высоком этаже, а сам омега об этом попросту забыл. — Не знаю, — коротко ответил Пак, бросая взгляд на телефон, будто он мог подсказать. Но такой ответ был подходящим для омеги, и он как бы между делом скользнул узкой ладонью по плечу Чанёля вниз, ощущая через тонкую ткань рубашки его мышцы. Тот слегка нахмурил брови, но не оттолкнул, наблюдая за действиями подчиненного. А в сознании билось что-то слабое, неуверенно просило пресечь эти прикосновения. Что-то непонятное. Лу Хань скользнул по запястью Пака, потянул за руку на себя, вынуждая развернуться в кресле к нему больше, и устроил ее на своей талии, намекая. — Я буду вас ждать, — лукаво промурлыкал Хань, чувствуя, как сильная рука немного сжала его. Омега позволил себе больше вольности и полностью сел на стол, потянув альфу к себе. — Я соскучился по вам, Чанёль. Пак встал с кресла, оказываясь между любезно разведенных ног омеги, и оперся руками о стол по обе стороны от Ханя. От него уже заметно тянуло карамельным шлейфом, оседающим на языке сладкой вязью. Мягкий, даже немного приторный аромат забивался в нос. Лу Хань просил. Украдкой посматривая из-под опущенных ресниц на мужчину, ожидая властных привычных за чуть больше года жестов с его стороны. Но Чанёль медлил, рассматривая аккуратное лицо секретаря, модно уложенные высветленные волосы, стройные бедра, обтянутые узкими брюками. И медлил. Омега не выдержал своего внутреннего напряжения и желания и потянулся к губам Чанёля, надеясь выхватить хоть один поцелуй, которым Пак никогда его не баловал. Но мужчина сразу же ушел от его немой просьбы, и в тот же момент положил руки на бедра Ханя, двинув ими вверх, оглаживая. Омега довольно улыбнулся и потянулся к пуговицам на рубашке директора. — Рабочий день уже почти закончился, — прошептал Лу Хань. — Люди начинают расходиться, и мы… Омега вздрогнул от звякнувшего телефона на столе, почувствовав секундную вибрации от пришедшего сообщения. А Чанёль замер, смотря на высветившееся на дисплее оповещение. Молоточек в сознании громко ударился, рокотом прокатив злобное «хватит», и Пак резко отстранился от омеги, смерив того непроницаемым взглядом и сжав пальцы в кулаки. — Уходи. — Простите? — непонимающе округлил глаза Лу Хань, все еще сидя на столе с красными кончиками ушей и сбитым дыханием. Карамель начинала пропитывать воздух в кабинете, а Чанёль с удивлением осознал, что ему хочется немедленно открыть окна. — И больше не приходи ко мне с этим предложением, — продолжил Пак, заставляя одним взглядом Ханя сползти со стола. Омега недоуменно и немного испуганно посмотрел на мужчину и сделал неуверенный шаг к нему, одергивая задравшуюся полочку пиджака. — Чанёль, я… — Ты не при чем, — не давая возможности задать вопрос, Чанёль поднял свой дипломат, быстро его открыл и сложил несколько нужных на дом документов в него, убирая все остальное в ящик и не обращая внимание на вставшего посреди кабинета Ханя. — Я больше не могу спать с тобой, Лу Хань. Забудь обо всем. — Что? — неуверенно переспросил омега, криво ухмыльнувшись. — Я сказал тебе обо всем забыть, — сдержанно повторил альфа, тем не менее раздраженно сверкнув глазами. — Вы не можете так поступить со мной! — испугано прошептал Лу Хань, взглядом провожая Чанёля к шкафу. — Это подло! — Подло то, чем мы с тобой занимались, Лу Хань. То, что я прекращаю наше вранье, как бы это не было иронично, правильно и необходимо. — Я расскажу, — взвился омега, подходя к Паку, который уже снимал с вешалки в шкафу пиджак и спокойно засовывал телефон в карман брюк. — Все узнают о том, чем мы занимались! Альфа замер спиной к Ханю, смотря на полки сбоку от небольшого шкафа, где стояло несколько фотографий. Они специально стояли именно там, на месте, которое увидит каждый любопытный посетитель, чуть подняв взгляд от макушки директора, сидящего прямо под ним. Фотографии несли в себе сугубо психологический характер. На одной Чанёль с каким-то важным клиентом, увидев ненароком которого многие поднимут ставку Паку. На другой же был изображен день свадьбы. Делая эту фотографию по просьбе папы Сехуна, ни тот, ни другой не чувствовали себя счастливыми. В тот день их повязали и обязали играть свои роли для мира. А нужно ли им это, никто особо и не интересовался. С фотографии на Чанёля смотрели вышедшие из-под венца альфа и омега, наигранно улыбающиеся и держащиеся за руки. На пальцах блестели кольца. Фальшивая фотография с фальшивыми улыбками. Но сейчас казалось, что Пак столкнулся с тем, чего давно не хотел замечать. В кармане еще раз зажужжал телефон от нового сообщения. Чанёль повернулся к оскорбленному Лу Ханю, взглянул на его растрепанную челку и бегающие глаза и протянул руку к лицу омеги, мягко касаясь ее, будто успокаивая. — Ты не расскажешь, — спокойно и уверенно сказал мужчина, ловя на себе настороженный взгляд. — Ты не такой, Хань. — Да с чего вы взяли? — Я знаю тебя, — омега вздрогнул как от удара, опуская плечи и теряя былой пыл возмущения. — Может быть, я и та еще сволочь, но ты хороший парень. Только совсем не разбираешься в людях. — Ты не знаешь меня, — стараясь сохранить былую дерзость, слабо запротивился омега, но Чанёль только мягко улыбнулся и покачал головой. Он вышел из кабинета и замер, держа дверь открытой и дожидаясь, пока за ним выйдет и омега, старающийся больше не смотреть на альфу. Пак запер дверь кабинета и направился к лифту, и только перед тем, как лифт закрылся, поймал на себе растерянный и отчаянный взгляд Лу Ханя. Что-то с громким грохотом свалилось с плеч мужчины, и он устало привалился к стенке кабинки, закрывая глаза рукой. Он оборвал этот круг, сам того не поняв. Сколько это длилось? Год или больше? Чанёль не помнил. Он вытащил из кармана телефон и открыл два новых сообщения от Сехуна.«Как ты себя чувствуешь?» «Нормально, я выпил таблетки.» «Купи мне упаковку чая.»
Чанёль улыбнулся.«Куплю.»
***
Свет в квартиру проникал только из высоких окон в гостиной и на кухне. Сбросив с плеча пиджак, Чанёль разулся, но, не пройдя и двух метров, споткнулся обо что-то в коридоре. На полу около стены стояла его сумка, в которую он складывал вещи для командировок. Без дополнительных инструкций, альфа понял, что его тактично просят убраться из дома по сложившейся привычке. Чанёль отодвинул сумку ближе к выходу, прошел на кухню, вытаскивая из портфеля упаковку зеленого чая без добавок, положил ее на стол и убрал чашку с недопитым с утра кофе. И зачем Сехун только захотел его попробовать? Мужчина уже собирался уйти, но остановился у лестницы на второй этаж и поднял голову, смотря на видневшуюся отсюда ближнюю дверь отдельной спальни Сехуна. Он всегда запирался там. У лестницы заметно пахло спелыми мандаринами, но с какой-то горькой кислинкой, которую Чанёль раньше не чувствовал. Он только спросит, все ли хорошо. Альфа поднялся наверх и подошел к закрытой двери, из-под которой тянулся слабый свет, видимо, от ночника. Здесь запах будто заполнил собой все, вытесняя даже сам воздух. Этих фруктов будто вывалили здесь целую кучу и раздавили, чтобы каждый плод брызнул соком. Чанёль постучал. — Сехун? — в ответ ожидаемая тишина. — Сехун, я поставил чай на стол, ты в порядке? По ту сторону двери все еще не доносилось ни звука, и Пак устало вздохнул, не собираясь докучать своей ненужной и неправильной заботой. И этот запах, честно говоря, сносил Паку крышу, поэтому он прижал к носу согнутый локоть, стараясь не дышать горькой сладостью. — Я вернусь через три дня. Чанёль кивнул сам себе, словно бы говоря: «а чего ты ожидал?», и, окинув дверь быстрым взглядом, поспешил вниз по лестнице. Спустя несколько минут входная дверь захлопнулась, от чего Сехун дернулся на постели. Омега сжался в клубок, подтянув под себя ноги и беспокойно елозя ими по простыням. Тугое желание причиняло тупую боль, каталось по всему телу, доводило до коротких спазмов. Сехун измученно простонал во влажную подушку и закрыл слезящиеся глаза, старясь дышать спокойнее. Тело покрылось испариной, одежда липла к телу, причиняя еще больше дискомфорта. Штаны сильно намокли, вызывая у Сехуна непрекращающуюся волну отвращения к самому себе. Эта природа была унизительна, так считал омега. Волна боли, смешанная с желанием, снова опустилась вниз, Сехун бессильно всхлипнул, прижимая к себе смятую чужую серую майку. Утыкаясь носом в мягкую ткань, он глубоко втянул запах крепкого кофе, пытаясь хотя бы так отвлечь себя от горечи, растущей в его запахе с каждой новой течкой она становилась сильнее. Сехун спрятал лицо в вещи, пропахшей Чанёлем, и почувствовал себя еще хуже, но он правда не мог больше сопротивляться.***
Уже сидя в машине, Чанёль смотрел на единственное горящее окно в их квартире. Его было видно с парковки. Вопреки всем негласным правилам их семьи и ненужности, Чанёлю безумно хотелось вернуться назад и попросить Сехуна открыть дверь, чтобы… Что? Мужчина, растрепал волосы и набрал номер, на который не звонил уже черт его знает сколько времени. Гудок. Два. Три. На том конце никак не брали. Чанёль отнял трубку от уха и посмотрел на иконку контакта, с которой ему улыбался парень немногим младше его самого с забавно нарисованными маркером усами и кнопочкой кошачьего носа. Этот омега как с другой планеты, Чанёль это понял очень давно. Гудки прекратились. — Первое, ты в курсе сколько сейчас времени? — раздраженно прошипели Чанёлю вместо приветствия. — Второе, Пак, чертов, Чанёль, позволь напомнить, сколько ты мне не звонил? — Четыре месяца? — Пять! Альфа облегченно улыбнулся, услышав знакомый наезжий тон омеги, и завел мотор автомобиля, заранее зная, что тот не откажет. — Я рад тебя слышал, Тенни. — Не называй меня так, придурок, — важно раздалось на том конце провода, а затем что-то звонко упало, разбиваясь и вызывая взбешенные крики омеги. После того, как омега отчитал какого-то «криворукого неумеху», он снова обратился к Чанёлю. — Так что у тебя случилось? — Ты живешь все там же? — Около парка, но сейчас я еще на работе, — недоуменно ответил друг, прижимая трубку к уху поднятым плечом, и расписываясь на извещении о доставке, которое ему поднесли вместе с ручкой. — Я в отличии от тебя, бизнес свой творю самостоятельно. — Не бурчи, — усмехнулся Чанёль, ставя звонок на громкую связь и ища по картам, где находится работа парня. — Я заберу тебя, договорились?