Знаешь, еще не поздно что-то изменить. Ты должен слушать свое сердце, что оно говорит? Сколько бы у нас не было проблем, мы не бросим это. Потому что у нас есть все, чтобы остаться. One Ok Rock — Change.
Бекхён испуганно дернулся от неожиданности, когда на столе завибрировал телефон, который омега забыл снять с беззвучного режима. — Это твой? — донеслось из открытой ванной. — Да, это Сехун, — предупредил Бекхён и взял трубку, сразу же прижав ее к уху плечом и продолжив копаться в шкафу с одеждой. Главным минусом своей работы Бён считал отсутствие выходных. Да, он, конечно, не работал как его друг по десять часов в день, но срываться с места, чтобы обсудить появляющиеся в процессе проблемы в кафе, проверить поставки или предупредить о скорой проверке — не самый удобный способ работы. Вот и сейчас, когда у большинства начался выходной, в который можно отдохнуть и ничем не заниматься, Бекхён натягивал на себя брюки построже и искал среди неразобранного беспорядка более-менее презентабельный галстук. А на проводе висел только что принятый звонок от Сехуна. — Доброе утро, — раздался на том конце провода голос друга, и Бекхен отвлекся от своих поисков, чтобы закрыть дверь в ванной, в которой шумела вода. — Не такое уж оно и доброе, Сехун-и, — фыркнул омега, одной рукой пытаясь застегнуть пуговки на рубашке. — Мне только что позвонил Хоши и переполошил весь персонал тем, что к нам, похоже, нагрянули с проверкой. Вот только я ничего об этом не знал и преспокойненько спал. — Десять утра, Бек, до скольки же ты спишь по выходным? — Ну… — смутился омега и опрокинул в себя остатки остывшего кофе. — Выходной же. — Мои начинаются не лучше, — вздохнул Сехун и спустя секунду копошения на том конце продолжил: — Мы с Чанёлем уезжаем в Инчхон всего на пару дней, а проблемы уже начинают появляться в офисе. Двое заведующих задержали отчеты, и один из них отключил телефон, ведь «суббота же, мистер Пак»! — Это тот, э-э... как его, кризис-менеджер тебе такое опять сказал? — догадался омега и получил в ответ возмущенное подтверждение своих слов. Бён знал наизусть всех проблемных сотрудников фирмы друга, но чаще всего слышал, как Сехун обвинял во всех грехах Ким Чонина. Бекхён, развернувшись к дивану, потянулся к пиджаку, который только что повесил на спинку, но наткнулся на кое-что другое и подавил легкую улыбку. Шепотом пришлось просить отпустить его руку, которую поймала другая, переплетая пальцы. Альфа, вышедший из душа, прижал ладонь Бекхёна к пухлым губам, но тот увернулся от прикосновения и попросил отдать пиджак. — Я помогу, — добавил тихо альфа, чтобы на том конце не услышали знакомый голос, и одел Бекхёна, но спустя секунду снова поймал в свои объятия и проскользил пальцами по бокам омеги, скрытыми легкой тканью рубашки. Альфа поцеловал парня в макушку, клюнул нежно в щеку и развернул к себе, забирая из второй руки полоску галстука. Ловкие пальцы в два счета завязали узел, поправили и пригладили воротник рубашки, вызывая на лице у омеги очаровательную улыбку и сказанное одними губами «спасибо». Мужчина отпустил все еще говорящего по телефону Бекхёна, а тот пытался понять, о чем сейчас болтает Сехун. Чертов альфа, отвлекающий в такие моменты. — Ты меня слушаешь вообще? — возмутился Сехун. — Да-да, я весь во внимании, но через пять минут убегаю. Знаешь, Сехун, я не думаю, что эта поездка обречена. — Из года в год одно и то же, разве что-то может измениться? Омега с усмешкой закатил глаза и молчаливо позавидовал Пакам, которые пусть и не по своей воле, но едут на побережья спокойного городишки на целые выходные. А ему придется в это время носиться по городу. — Зато на море наконец выберешься. — Мне как-то последнее время море навевает не самые приятные воспоминания. — Не драматизируй, — хохотнул Бён и, посмотрев на часы, спохватился, что опаздывает. — Все, мандаринка, мне пора. — Что за глупое прозвище, Бек, — фыркнул Сехун и отключился. Бекхён торопливо засунул телефон в карман пиджака и забрал сумку со стула на кухне. Он катастрофически сильно опаздывал, и следовало бы поторопиться. — Мистер Пак снова ругался на меня? — услышал Бекхён уже в прихожей и бросил взгляд на своего альфу. — Все уши мне прожужжал, говоря о твоей безалаберности, Чонин, — хитро сощурился омега и посмотрелся в небольшое зеркало, поправил непослушные волосы. — Если Хоши уже наговорил проверяющим всяких ужасов, я его придушу, обещаю. — Да все нормально будет, он не дурак, — Чонин включил телефон и сразу же увидел непрочитанное письмо от босса, а потом с интересом спросил. — Ты называешь его мандаринка? — Бекхёну захотелось прикусить язык от своей болтливости. — Ни слова! Я так его называю со школы, как только понял, что мне напоминает его аромат, — омега поправил галстук и обреченно вздохнул. — Везет тебе, будешь валяться на моем диване, пока я улыбаюсь мерзким критикам. Нет, ну кто придумал делать ревизию кофеен в выходные! — Могу забрать тебя из кафе, — альфа заправил Бёну выбившуюся прядку за ухо и притянул к себе, чтобы в очередной раз оставить поцелуй на его губах. — Ты пообещал, — улыбнулся Бек. — Слушай, не провоцируй меня, когда я болтаю с Сехуном. Он все еще не знает, ты ведь помнишь? — Помню, но я не смог удержаться, чтобы не подразнить тебя немного. — Паршивец, — протянул омега и, улыбнувшись Чонину, выскользнул из квартиры, обещая освободиться как можно раньше.***
У порога квартиры стояло две сумки с вещами, Чанёль наклонился над небольшим столиком в прихожей, на котором стоял открытый ноутбук и дописывал ответ одному из партнеров. Работа не отпускала даже на два дня, но альфа хотел оставить ее в пределах Сеула, чтобы отвлечься от не прекращаемой череды бумаг, соглашений и бизнес-планов. В глубине квартиры послышались шаги, и Пак вскинул голову, проследив за спускающимся со второго этажа Сехуном. Омега взглянул на мужа, согнувшегося над техникой, и подхватил свою сумку с пола. — Идем? — Секунду, — Чанёль снова вернул взгляд на текст, пробежался по нему, проверяя, и щелкнул клавишей, отправляя сообщение. — Теперь идем. Сехун вышел из квартиры и, нажав на кнопку вызова лифта, прислонился к стене. Разговор с Бекхёном совсем не отвлек омегу от навязчивых мыслей о предстоящем «отдыхе» в кругу семьи Ли. В отличие от отца Пака, семья Сехуна за долгие пять лет почти привыкла к тому, что их сын женат, успешен и по их наивному мнению счастлив. Папа омеги поверил брошенным когда-то неосторожным словам Сехуна о том, что они с Чанёлем хорошо поладили и сблизились, а тот не хотел, чтобы новыми темами для разговоров с родителями стали бесконечные извинения за сломанную жизнь и ненужные вопросы о том, как он там. Сехун не пытался пускать пыль в глаза, но тем хватило нескольких фальшивых улыбок и приторно лживых слов о том, что у него все хорошо. Зачем портить ту малую часть искусственной стабильности, что есть у него? Для Донхэ и Чонсу брак его сына выглядел удачным — начавшийся с договора, но переросший во что-то большее. Вот только реальность далека от этого. В багажник были сложены сумки, и, как только Сехун закрыл дверь, они двинулись в путь, выезжая сначала на оживленные проспекты Каннама, а потом все дальше от центра, на широкую городскую магистраль. Дорога до Инчхона занимала чуть меньше двух часов и не должна была затянуться. — Я так и не дождался отчетов от Чонина и Донхёна, — вспомнил Сехун и взял телефон, чтобы открыть мессенджер с подчиненными. — Еще один такой случай, и я уволю одного из них. — Даже препятствовать не буду, — быстро согласился Пак, чуть усмехнувшись, но не отводя взгляда от дороги. — Я уже успел пожалеть, что повысил Кима два года назад до руководителя. Все его пробелы с ответственностью сразу же стали видны, а это действует на нервы. Омега отправил еще одно письмо непутевому сотруднику и откинулся на спинку сиденья, отвернувшись к своему приоткрытому окну. Летний ветер был теплым и навевал легкую сонливость, касаясь горячей кожи, забираясь в волосы, которые Сехун сегодня не трогал разными гелями, позволяя тем просто рассыпаться в непослушное нечто. Мимо них проносились встречные машины и редкие заправки с минимаркетами, а солнце нагревало коленки через стекло, и не спрячешься от жары. — Твой брат тоже там будет? — Учитывая, что ему семнадцать и он живет с родителями, думаю, ответ очевиден, — сонно ответил на глупый вопрос Сехун. Омега потянулся к магнитоле, включая радио, и снова прикрыл глаза, уже не интересуясь пролетающим мимо пейзажем. Легкая футболка не спасала от жары, а машина неуловимо наполнялась ароматами кофе и цитрусовых, смешивающихся друг с другом. — Дэхви вряд ли рад тому, что мы всегда приезжаем вместе, — продолжил Чанёль. — Он с первого взгляда невзлюбил меня. Еще когда мой отец впервые сказал о женитьбе. Сколько этому мальчишке тогда было? Двенадцать? Или одиннадцать? На самом деле не имело значения, ведь когда Чанёль столкнулся с ним в день свадьбы и услышал слова, которые ему не осмелился сказать Сехун, альфа понял насколько тот мальчишка стремился защитить своего брата. Только Чанёль не задумывался тогда от чего. А ведь все было понятно уже тогда. Он разрушил все то, чего жаждал Сехун, лишил выбора и будущего, к которому он стремился. В тот день маленький омега посмотрел на Чанёля таким взглядом, который альфа запомнил надолго. С того времени мало что изменилось. — Намекни ему, чтобы он не забывал подыгрывать нам. В прошлый раз Дэхви послал меня так, что я удивился, как нас соседи не услышали, — свернув на заправку, Чанёль пристроился у одной из колонок. — Сехун? Бросив взгляд на мужа, Чанёль застал его дремлющим, уронившим голову на окно. Жару Сехун никогда не переносил. Альфа достал с заднего сиденья дорожную маленькую подушку и, аккуратно подложив ее омеге под голову, вышел из машины. Ехать оставалось совсем недолго.***
— Сехун, — Чанёль разбудил омегу, потрепав его по плечу. — Мы почти приехали. Парень нехотя открыл глаза, щурясь от все такого же яркого солнца и оторвался от стекла. Подушка упала вниз, и омега недоуменно взял ее в руки, но, не придав этому значения, убрал назад. Машина уже въехала в небольшой спальный район на окраине Инчхона. По обеим сторонам Сехун увидел двухэтажные дома с небольшими лужайками, скрытыми за кустарникам или редкими деревьями. Его папа всегда хотел жить в таком тихом и немного даже уединенном месте, но из-за фирмы это невозможно было сделать. А теперь ничего не держало старших Ли в Сеуле, и те перебрались сюда. Они остановились у одного из таких домов и заглушили двигатель. Сехун выбрался из машины, открыл заднюю дверь, чтобы достать сумку, а как только повернулся к дому, намереваясь пойти к двери, та резко распахнулась, выпуская на лужайку парнишку, улыбающегося во все зубы. Омега бежал в одних тапочках по дорожке, и Сехун расплылся в радостной улыбке. — Сехун-и! — мальчишка чуть не сбил с ног старшего, заключая в объятия и сверкая перед глазами ярко-рыжей макушкой. — Приехал-приехал! — Приехал, Дэхви, — рассмеялся Сехун, ставя сумку на тротуар и обнимая брата уже по-человечески. — Ты следил за дорогой что ли? — Нет, просто вашего слона на колесах слышно на нашей улице, — омега довольно прищурился и подхватил сумку брата. — Пошли, я папу уже испугал своими криками. — Сейчас, Чанёль… — Сехун, — услышал мужчина снова с крыльца и, подняв взгляд, столкнулся с отцом, что тоже вышел встречать их. Донхэ подошел к машине и потрепал Сехуна по макушке, а тот добродушно фыркнул этому. — Вы быстро. — Пробок не было, — вдруг появился за спиной Сехуна Чанёль. — Давно не виделись, Донхэ. Альфы пожали друг другу руки, Донхэ тепло улыбнулся сыну и, позвав всех в дом, протянул руку к сумкам, которые Чанёль уже вытащил из багажника. — Давай я отнесу, а ты припаркуйся рядом с моей, — альфа кивнул на автомобиль в тени деревьев, и Пак не стал возражать. Его, как выразился Дэхви, «слон на колесах» неуклюже пристроился на обочине. Чанёль закрыл машину и пошел к дому, надеясь, что внутри него будет прохладнее. Уже с крыльца альфа слышал довольную болтовню младшего брата и смех Сехуна, и, когда Чанёль вошел внутрь, на него сразу же взглянули четыре пары глаз. Одни встречали с теплотой и не знали, что зря считают его близким родственником, другие смотрели с затаенной обидой и мальчишеским пренебрежением. И только Сехун смятенно глядел на своего супруга, теряясь в эмоциях, а секундой позже уже улыбался папе, что позвал его на кухню. Омега скрылся в дверном проеме, а к Чанёлю подошел Дэхви. — Отец попросил показать комнату, хотя вы, я думаю уже выучили за столько лет, — и развернулся, поднимаясь по лестнице. — Видел по новостям о катастрофе, а потом еще неделю слушал от родителей, что ты попал в больницу после крушения. Как нога? Чанёль недоуменно взглянул на Дэхви, что открыл дверь в уже знакомую гостевую комнату, пропуская его вперед. — Два месяца прошло, — сумки устроились у небольшого шкафа. — Болит немного, но восстановление кончилось. — Понятно, — хмыкнул омега и подошел вплотную к Чанёлю, не тушуясь из-за большой разницы в росте. Да и в возрасте. — При мне можешь и не притворяться, Чанёль. Не забывай, я знаю про вас с Сехуном в отличие от родителей. И не забывайся. — Да с чего ты вообще… — Ты уже унес сумки? — в дверях неожиданно появился Сехун. — Я хотел принять душ, слишком жарко. Дэхви торопливо отстранился от альфы и, мило улыбнувшись брату, проскользнул мимо него в коридор, что-то говоря о помощи папе на кухне. С первого знакомства Чанёля с Дэхви, его поведение не изменилось, будь ему двенадцать или семнадцать лет. Мальчишка слишком любил Сехуна, чтобы спокойно относится ко всей этой глупой ситуации. — Я быстро, — бросил Сехун, вытащив свежий комплект одежды, и скрылся за дверью в ванную гостевой. Слова парнишки, в которые Чанёль раньше даже не хотел вслушиваться, резанули по живому, надавливая на самые уязвимые места. Каждый раз, сталкиваясь с Дэхви, Чанёль остро ощущал свою роль во всем этом спектакле. Сев на кровать, Пак откинулся назад, падая на матрац, и уставился в потолок. Они семья, пусть со своими минусами и просчетами, но семья, настоящая, в которой люди любят друг друга. Чанёль ясно понимал это, смотря на них. А он… Кто он здесь? Неподходящий кусочек пазла, портящий картину. Только и всего. Вечером Чонсу устроил настоящий праздничный ужин из-за их приезда. Заставил альф перетаскивать стол на террасу, гонял сыновей по дому, поучая на каждом шагу Дэхви. Мальчишка огрызался на замечания и получал легкие подзатыльники от Сехуна, который помогал папе на кухне, как было в детстве. — Как вы вообще разрешили ему перекраситься в такой яркий цвет? — возмутился омега по поводу стрижки младшего брата. Как только этот маленький ураганчик успокоился, Сехун заметил его чересчур рыжие волосы. — Думаешь его остановили угрозы отца и мои уговоры? — Чонсу усмехнулся, споласкивая руки в раковине. — В один вечер он просто вернулся со школы позже обычного, и мы сразу же поняли, куда пропала кругленькая сумма с карточки отца. — Зато теперь я не выгляжу как скучная серая мышь, — встрял в разговор сам виновник. Дэхви показательно растрепал свои ярко-рыжие волосы и бессовестно улыбнулся брату, что скептически осматривал его. — Морковка вместо мозгов у тебя, мышь, — беззлобно бросил Сехун и щелкнул брата в кончик носа, выслушивая в ответ недовольное бурчание. С заднего двора слышались редкие фразы альф, которые заканчивали с перетаскиванием стульев из дома. — У вас все хорошо? — спросил Чонсу, забирая у сына нож и нарезанные овощи, чтобы сложить их глубокую тарелку. — Сейчас да, — Сехун сел на высокий стул у окна, а потом добавил. — А могло быть иначе. Старший омега недоуменно скосил на него взгляд, а Дэхви настороженно прислушался, перестав клацать клавишами на телефоне, но Сехун быстро подобрал нужные слова. — Чанёль почти в порядке, так что не о чем беспокоиться, ведь так? — А, ты об этом, — облегченно вздохнул Чонсу и улыбнулся. — Да, Чанёль выглядит полностью здоровым, я бы даже не поверил, что он недавно пережил такое. — Во всей этой ситуации его смущал лишь тот факт, что ему нужно было сидеть дома, — вспомнив недовольное лицо альфы, Сехун невольно улыбнулся. — Как он это пережил? — рассмеялся Чонсу, бросив на сына короткий взгляд, полный отеческой любви. — Он не хотел даже на неделю бросать компанию, — омега взглянул в окно, выходящее на задний двор, где Чанёль опять поставил на сервированный стол ноутбук и быстро печатал что-то. — Все твердил, что с ним все в порядке. Хотя работы было много, ему все равно пришлось выходить раньше совета врача. — Вы такие трудоголики, — теплая улыбка легла на губы Чонсу, он снял перчатку и потрепал Сехуна по макушке, смотря на него так, как могут только папы. С нескрываемой любовью, но с маленькой ноткой сожаления. — Ты слишком быстро вырос, Сехун-и, я даже не успел этого заметить. Пошли за стол. Сехун забрал у папы салатник и вышел на террасу, сразу же замечая, что к Чанёлю успел подсесть Донхэ, и теперь они уже вдвоем обсуждали работу. Альфа оторвал взгляд от экрана ноутбука, поймал взгляд Сехуна и немного улыбнулся ему. Сехун не нашелся с ответной улыбкой и просто отвел взгляд. — Я понял, какого плана вы сейчас придерживаетесь, — Донхэ благодарно похлопал Чанёля по плечу и встал из-за стола, чтобы помочь мужу с едой. — Солнце уже село, и теперь не так жарко, да? — Зато душно, — прохныкал Дэхви, усевшись рядом с братом и уложив свою яркую макушку на его плечо. — Почему не поужинать в гостиной, там ведь так хорошо. Тенечек, кондиционер. — Капризничаешь, как маленький, Хви, честное слово, — рассмеялся Сехун и снова получил в ответ легкий тычок в ребра. — Не бодайся. — Лучше расскажите нам, как у вас дела, — Донхэ, недовольный поведением младшего сына, красноречиво взглянул на омегу, и тот, закатив глаза, выровнялся на стуле. Чанёль заговорил по заученной за многие годы схеме. Как дела в фирме, куда они планируют «съездить вместе» во время отпуска, кто за последнее время позвал их на пышные и пафосные встречи. Сехун не умел так же отменно врать, как это делал Чанёль. Его всегда хватало только на скупое описание скучных встреч по работе, но как только Чонсу снова спросил с беспокойством про злополучный полет до Шанхая, омега неуверенно сжал палочки в пальцах и взглянул на Пака. — Все действительно в порядке, — уверил семью омега, но перед глазами встало, будто оно было совсем недавно, то утро. Противный ком снова застрял в горле, Сехун ощущал на себе беспокойный взгляд старших. А потом слова как-то сами посыпались, вырвались наконец-то наружу. Виной ли стало присутствие родных, или же терпеть страхи прошлого больше не получалось, Сехун не знал. Да и не задумывался об этом, просто сейчас он позволил себе сказать правду. — Но я даже не могу описать, что чувствовал, когда единственное, что я знал, это факт крушения самолета, на котором летел Чанёль. Было так страшно, что я не смог даже поверить, когда с неизвестного номера мне ответил Чанёль, а потом снова исчез. Будто мне померещилось. Я не знал, что да как до вечера, а потом достал до чертиков Исина. — Ты никогда не рассказывал мне, — вдруг сказал Пак, и омега незаметно вздрогнул, почувствовав, как теплая рука альфы накрыла его, сжимая. Он взглянул на мужа и растерялся, удивленный беспокойством во взгляде Чанёля. — Незачем было, — криво усмехнулся Сехун. — Может хватит об этом? — скривился Дэхви, подхватывая с общей тарелки несколько кусочков мяса. — Кто ж знал, что это произойдет. Сехуну пришлось переживать из-за мистера Пака в который раз, хотя не был обязан его и вовсе знать. — Дэхви, следи за словами, — строго попросил старший альфа. — Действительно, — съязвил младший. — Вам просто стыдно посмотреть правде в глаза и согласиться, что вы натолкнули моего брата на черти что. — Дэхви! — отрезал отец, но все же постарался взять себя в руки. Сехун смятенно посмотрел на брата и толкнул его под столом, взглядом прося успокоиться. Немедленно. — Этот брак никогда не был ошибкой, от него выиграли все, и хотя первое время Сехуну было тяжело перестроиться, он сам согласился, и я не вижу, чтобы твой брат сейчас был несчастен. — Отец, не бери в голову… — попытался остановить Донхэ Сехун, но его перебил папа. — Перестаньте сейчас же оба, — отозвался старший омега, испытывающе оглядев мужа и ребенка. — Не лезьте в уже давно не в ваше дело. И не портите хороший ужин в кругу семьи. Мы давно не собирались вместе. За столом повисла гнетущая тишина. Сехун утомленно вздохнул, похлопав Дэхви по коленке, будто прося не заморачиваться по этому поводу. Тот покосился на него и нахмурился, сжимая стакан с соком, не желая признавать, что зря открыл рот. Сехун понимающе усмехнулся, а потом почувствовал, как Чанёль все еще успокаивающе поглаживает пальцем его запястье. Удивительно, но от этого незамысловатого жеста и правда становилось легче. — Кстати, — вспомнил Сехун и снова взглянул на папу, уверенный в том, что ему эта новость придется по душе. — Помните, Минхао недавно рассказывал мне, что ждет ребенка? — Он ведь совсем скоро родит, — Чонсу удивленно вскинул брови. — Да, — Сехун улыбнулся. — И это будет маленький альфа, — Дэхви, заинтересованный новостью, начал копаться в телефоне, чтобы найти снимки со своей последней встречи с Минхао, а родители снова начали заваливать сына вопросами о самочувствии друга.***
Омега упал на расстеленную постель и зевнул. Потянулся и свесил ногу с кровати, утыкаясь взглядом в светлый потолок. За дверью шумела вода, уже было довольно поздно, и омега почувствовал, как сильно он устал. Весь оставшийся вечер его не покидали мысли о том, как он докатился до такой жизни. Хотя чего уж тут думать. Обычная любовь и уважение к родителям, ясное понимание безвыходности положения дел, а от того и слабые попытки хоть как-то фыркнуть и отказаться от запланированного брака. Чанёль вышел из ванной, ероша чуть влажные волосы, стряхивая влагу. Окно в комнате было открыто настежь, наполняя ее прохладным ночным воздухом. Альфа обошел кровать и выключил свет в комнате, сел на постель и обернулся через плечо, смотря на Сехуна. — Ложимся? Сехун сонно угукнул и забрался под одеяло, сразу же отворачиваясь от мужа и утыкаясь носом в пухлую подушку. В Инчхоне по ночам намного тише, тем более в отдаленном спальном райончике, как этот. Тишина ложится сверху, окутывая своей спокойной беззвучностью и усыпляет. Слышны только шелест листвы деревьев во дворе и редкие копошения Сехуна сбоку. Он всегда долго укладывается, находя удобное положение. Чанёль вдруг вспомнил о том, что хотел спросить сразу после ужина, но омегу утащил Дэхви, проболтав с ним до позднего вечера. Альфа дотронулся до засыпающего Сехуна, позвав его. — М-м-м? — Ты правда переживал, когда узнал о крушении? — вслух вопрос показался Паку глупым и неуместным. Сехун на секунду замер, просыпаясь окончательно и поворачиваясь к Чанёлю. Стоит ли альфе знать, что тогда пережил он, как испугался потом собственной реакции и как потом несколько дней глотал таблетки, чтобы успокоить разыгравшуюся психосоматическую боль в руке? — Как-никак, ты мой муж, и я не настолько сухой на чувства омега, как ты думаешь, — грубовато вместо этого бросил Сехун и снова отвернулся, сворачиваясь в клубок. Омега после этого происшествия несколько раз ловил себя на задаваемом самому себе вопросе: Что бы было с ним, если бы их совместная жизнь не была вынужденная? Что бы чувствовал Сехун, если бы на самом деле любил мужчину? Он совсем не хотел знать ответа на свой вопрос. Чанёль смотрел на выглядывающую из-под светлого одеяла макушку и хотел спросить что-то еще, хотел хотя бы немного приоткрыть крепко сжатую раковину, в которой прятался его муж. — Я никогда и не думал, что ты сухой, — добавил все-таки Чанёль, но не дождался никакой реакции. — И, знаешь… Спасибо, что приехал тогда в Шанхай. Я бы не справился без тебя. В ответ снова тишина, которую Пак не решился снова нарушать своими ненужными откровениями. Погасив свет от ночника, Чанёль укрылся одеялом по самый подбородок и прикрыл глаза. Через несколько минут он уснул. Жарко. И не раскрыться, чтобы было полегче дышать. Чанёлю казалось, что его придавило чем-то, оно не давало сдвинуться с места, но не держало. Просто в какой-то момент стало меньше свободного места, но сквозь сон альфа не мог понять, что случилось. Чанёль сонно разлепил глаза, уставившись в потолок, на котором играла широкая тень, отбрасываемая оконной рамой. Ночью в комнате все равно было душно, но не настолько, чтобы просыпаться. Чанёль недоуменно нахмурился. Под боком что-то прошуршало, мурлыкнуло и затихло, и Чанёль аккуратно перевернулся на спину, чувствуя, как ему нехотя дают это сделать. Спросонья осмотрев себя и увидев причину своей «проблемы», альфа не сдержал легкой улыбки, тенью проскользнувшей по губам, и потянулся рукой к сжавшим кромку его майки тонким пальцам Сехуна. Отцепив их от вещи, он взглянул на мерно сопящего мужа, пристроившегося у него под боком. Сехун раньше не особо вошкался во сне, но в последнее время у него появилась немного странная привычка, о которой он сам даже не подозревал. Прижиматься к Чанёлю со спины и цепляться пальцами за его одежду, будто привязывая. Омега уткнулся мужу в плечо и спокойно засопел, согревая своим дыханием. Поразительно, как спадают с людей маски, когда они не осознают своих действий. Чанёлю кажется, что этот Сехун, прижимающийся к нему во сне, ищущий поддержки в альфе рядом, намного более искрений, чем тот, которого он видит по утрам. Устроив руку Сехуна на своей груди, альфа сонно закрыл глаза, почти сразу же снова проваливаясь в глубокий сон, ведь до законного пробуждения еще далеко. Мужчина глубоко вдохнул слабый запах, исходящий от мягких растрепанных прядей и окончательно уснул, сжимая пальцами узкую ладошку у себя на груди. Уже не жарко. Тепло и почему-то спокойно.***
Стук в дверь разбудил Чанёля мгновенно. Он дернулся от неожиданного, пусть и негромкого звука и уставился на приоткрывшуюся дверь спальни. — Я вас разбудил? — прошептал Чонсу, смущенный своим же действием. — Немного, но ничего, нам давно пора было вставать, — охрипшим со сна голосом проговорил Чанёль и прижал все еще спящего у него на плече Сехуна к себе поближе, обнимая. Чонсу улыбнулся милой утренней картине перед глазами. — Буди Сехун-и и спускайтесь на завтрак, — омега метнул взгляд на не до конца разобранные сумки и вспомнил, зачем он вообще постучался в комнату. — И скажи ему, что мы сегодня едем на море. Вы совсем к нему не выбираетесь, пора и отдых почувствовать. Дверь прикрылась, а Чанёль недоуменно продолжал смотреть на нее, соображая, есть ли у них с собой хоть что-нибудь для моря. Под боком завошкался Сехун, вяло открывая глаза и потирая их. Омега разнежился, окутанный теплом и мягким ароматом альфы, и не сразу понял где и на ком лежит. Он немного зевнул, жмуря глаза, и посмотрел на Чанёля, наблюдающего за каждым его действием. Близко. Как-то чересчур близко. Омега нахмурился, опустил взгляд вниз и в следующую секунду уже торопливо расцепил пальцы на майке Чанёля и сполз с его плеча, отодвигаясь на свою сторону кровати, сейчас прохладную и пустую. — Прости, я, наверное, во сне, — прошуршал Сехун и сел на кровати, потягиваясь. На голове у него снова царил сущий бардак, челка стояла торчком, а на щеке остался след от шва на майке альфы. Чанёль невольно засмотрелся. — Челка торчит, — вдруг сказал Пак. — Что? Сехун повернулся к Чанёлю, но наткнулся на его руку. Альфа протянул ее к непослушным прядкам и убрал их на место, приглаживая пушистые волосы. От этого легкого действия Сехун застыл, не двигаясь, пока Чанёль не понял, что перешел негласную границу личного пространства. А волосы у Сехуна мягкие, немного тонкие, рассыпчатые, черные, как смола, и спутавшиеся за ночь в маленький хаос. Омега осторожно отстранился от приятных прикосновений и отвернулся от Чанёля, приглаживая волосы самостоятельно. Неловкость повисла в воздухе, накаляя атмосферу в комнате с утра пораньше. — Папа что-то сказал про море? — сменил тему Сехун. — Да, мы сегодня едем на море. Но я не думаю, что у нас есть что-то подходящее для этого. — Я взял твои легкие шорты, — невпопад добавил омега и с удивлением для себя почувствовал, что краснеет от смущения и нелепости разговора. — А, тогда это хорошо. А себе? — Я в душ, — Сехун соскочил с кровати и, даже не вдев ноги в тапочки, босиком дотопал до ванной, закрывая за собой дверь. Чанёль перевел взгляд с пустого места, где только что сидел Сехун, на закрывшуюся дверь и пытался найти рациональный ответ на свой кричащий внутри вопрос. Ну и зачем ты потянулся к этой чертовой по-милому торчащей челке, Пак Чанёль? Но, как на зло, в голову не приходило ни одной мысли. Только хотелось снова зарыться пальцами в шелковистые темные пряди. И вновь ощутить вес чужого тела на себе.