Не спрашивай, почему я не могу нарисовать твой портрет у себя в голове, Я не думал, что кто-то заставит меня чувствовать себя таким живым. Я просто не могу отвести от тебя взгляд, Ничего не могу с этим поделать. PRETTYMUCH — Eyes Off You
— А мы стали чаще встречаться, — довольно заметил Бекхён, сложив руки на узком столике у панорамного окна. — Давай сойдемся на том, что я теперь за тобой больше слежу, — остудил пыл друга Сехун и ответил на немой возмущенный вопрос в глазах напротив. — Слежу за тем, чтобы безалаберность Ким Чонина не испортила твой и так не самый сладкий характер. — Фу, какой же ты занудный! И, кстати, перестань ты уже при мне называть его официально, в конце концов теперь мне не надо делать вид, что я его не знаю. А еще он не безалаберный — такой же чокнутый трудоголик, как и ты, — фыркнул омега. — Не понимаю, у вас что ли сотрудников отбирают по принципу «Оцените свою душность от 1 до 100»? — Ага, и выбираем только тех, кто перешагнул отметку в 90. — Какой кошмар… Сехун рассмеялся драматизму Бёна и взглянул на небольшой сервер из тонкого стекла, в котором плескалось нечто, что Бекхён обозвал кофе. Непонятная янтарная жидкость, ярко пахнущая свежеприготовленным кофе, подавалась бессовестно пафосным видом. Хоши самолично принес на подносе крохотную чашку без ушка, стакан воды и этот самый сервер, на боку у которого сверкала неприметная надпись «Hario». Альфа горделиво вздернул подбородок, протараторил что-то на языке бариста про свежую обжарку из Коста-Рики, ферментированную в… и бла-бла-бла. Не поняв ни слова, мужчина кивнул, как китайский болванчик и уже минут пять смотрел на таинственный напиток, который ему посоветовал Бек. — Что это все-таки ты мне подсунул? — омега брезгливо поднял чайничек за ручку и наклонил, отчего напиток внутри сгрудился в сторону и отблескивал в лучах закатного солнца медовыми бликами на лакированную поверхность стола. — Это альтернативно заваренный кофе, — так же гордо, как и Хоши, пояснил Бекхён. — … — … — Что? — мужчина выгнул бровь и уставился на друга с таким видом, будто он только что резко научился говорить на французском. — Ну, это когда кофе готовится не на той огромной кофе-машине, а с кучей других примочек, — Бён не стал вдаваться в подробности, чтобы не уподобляться нудности своего альфы, когда речь заходила о работе. — Смотри, когда ты пил у нас американо, тебе было вообще не вкусно. Тебя бесила пенка, консистенция, вкус и прочее-прочее. — Я просто все же терпеть не могу кофе, — хотел было оправдаться Сехун, но его уже не слушали. — А это я называю «кофейный компотик». Конечно, на самом деле эту красавицу зовут воронка на Коста-Рике, но не важно. Лучше попробуй! Омега недоверчиво покосился на Бекхёна, но кофе все же налил. Тонкой струйкой напиток перекочевал маленькой порцией из чайника в чашку, и мужчина поднес ее к носу, вдохнув аромат. Пахло на удивление необычно. Не было едкой горчинки, к которой Сехун уже привык, аромат мягко забивался в нос, вызывая ассоциации с чем-то сладким и немного фруктовым. Все же решив попробовать кофе на вкус, омега сделал маленький глоток и приятно удивился. Нет, это все еще был горький кофе. Но вместо вяжущего ощущения на языке, Сехун почувствовал яркую кислинку, приятно покусывающую язык, а еще что-то… цитрусовое. Приятно проскользнув по горлу, кофе растекся внутри и подарил интересное послевкусие, отчего омега недоуменно взглянул на чашку. — Ну как? — волнующе спросил Бекхён, ерзая на стуле. — Ты туда ароматизаторов напихал? — Дурак совсем? Я тебе не забегаловка! — Но я почувствовал что-то цитрусовое, как… лимон? Хитро прищурившись, Бён хлопнул в ладоши и мысленно погладил Хоши по голове. Хорош засранец, настоящий профессионал растет у него в кофейне. Смог вытянуть из ненавистных Сехуну зернышек то самое, что могло ему понравиться. Надо будет попросить его записать рецепт и ни в коем случае его не потерять. — Это кофе так может. Он как строптивый, но прекрасный омега. Кусается и рычит без должного ухода, но в заботливых руках раскрывается самыми лучшими сторонами. Ты чувствуешь кофе, но ассоциация на вкус оказалась похожа на что-то цитрусовое. В этом вся прелесть альтернативы. — А еще говоришь, что я зануда, — закатил глаза Сехун. На памяти мужчины Бекхён так проникся только к двум вещам в жизни: работа с людьми и пресловутый кофе. Смешавшись во взрывной коктейль, эти две страсти Бёна вылились в место, где они проводят вместе почти все свободное друг для друга время. В этом было его невероятное преимущество перед Сехуном. Бек занимался любимым делом. Окунался в него с головой, постоянно придумывал что-то новое, развивался вместе со своим коллективом и получал чистейшее удовольствие от владения маленьким островком уюта и гастрономического наслаждения в бушующем океане шумного города. А Сехун за пять лет просто прикипел к своей работе. К вечно горящим срокам проектов, встречам с инженерами и клиентами, ежегодным конференциям и повышениям квалификации. К постоянным перелетам, кипам бумаг дома в кабинете и вечно трещащему по швам дипломату с документами и контрактами. Сехун привык и уже не мог сказать, нравилась ли ему в итоге та работа, с которой его ненароком свела судьба на самом деле или, будь у него возможность, он бы круто изменил свою жизнь и занялся чем-нибудь совершенно другим. Сехун действительно привык. Из внезапных раздумий омегу вывел громкий смех со стороны барной стойки. Обернувшись, Сехун увидел за кассой большую компанию друзей, забирающих у кокетничающего Хоши напитки с собой. Яркая, разноцветная толпа была явно из богемной прослойки общества, они шумно переговаривались, показывали друг другу что-то в телефонах и явно куда-то собирались, а кофейня просто подвернулась по пути. Но одна светлая макушка заставила мужчину прищуриться, силясь узнать мельтешащий в сознании образ. Широкая улыбка, ровно подстриженная короткая челка, выбеленная до серо-голубого, вздернутый нос, знакомые очки… Не тот ли это друг Чанёля, который приютил мужчину в начале августа? — Ты на кого засмотрелся? — выглянул из-за плеча Бекхён, разглядывая шумную компанию вместе с Паком. — Это Тен… Тот, у кого короткие светлые волосы, — омега проводил их до выхода и неосознанно привстал из-за стола. — Друг Чанёля с университета. — У которого он торчал во время твоей проблемы? — уклончиво уточнил Бек. — Он самый, — Сехун не мог перестать наблюдать за парнем через окно, что уже на улице ловко выхватывал у своего знакомого сигарету и пытался неуклюже затянуться, тут же заходясь кашлем и смеясь. Откуда-то из глубин запутанных мыслей пробилась одна и очень четкая, обозначившая желание Сехуна еще подсмотреть за жизнью человека, которого его муж мог назвать чуть ли не единственным настоящим другом. Разбирая еще давно бардак в их общем кабинете дома, мужчина не раз натыкался на валяющиеся на полках фотографии, проявленные со старомодного пленочного фотоаппарата, который в юношестве Чанёль видимо всегда таскал с собой. На них Сехун замечал жизнь, которая была у альфы до того, как началась их контрактная жизнь. Там были запечатлены моменты молодости Чанёля. Фотографии обычно с каких-то праздников, где он стоял в большой компании друзей, вечно широко улыбающийся, растрепанный в явно дорогой, но бунтарской одежде. И чаще всего на них мелькал Тен. От этих фотографий веяло чем-то теплым и безвозвратно утерянным. Интересно, какой он, этот Тен? — Ты куда? — в очередной раз за сегодня не понимая действий младшего, растерялся Бекхён, когда заметил, что Сехун подхватил с крючка легкую сумку и направился к выходу. — Я хочу еще немного понаблюдать, — неопределенно отмахнулся омега и вдруг потянул Бёна за собой. — Пошли. — Да что на тебя нашло, не понимаю. — спорить тот не стал. Только махнул Хоши рукой, обозначая, что они уходят. Колокольчик у входа привычно звякнул на прощание.***
Тяжелая железная дверь, с мелкой неразборчивой надписью «rufxxx» медленно закрылась, скрывая за собой компанию тайца. Вечер субботы близился к шумным улицам и доносящейся отовсюду музыки. Зажигались неоновые вывески, открывали свои двери барчики и клубы. Каннам жил своей второй жизнью. Не той, что привычно видеть днем, суетной, вечно куда-то торопящейся, одетой в строгие костюмы и удобные кроссы. Сейчас Каннам жил молодостью, бунтарством и пьяным весельем. — Объясни мне еще раз, — пропыхтел недовольно Бекхён, стоя на другой стороне улицы с Сехуном и поправляя сбившуюся одежду. Они шли в небольшом отдалении от Тена и еще нескольких людей целый квартал. Сехун односложно отвечал на поток вопросов друга и задумчиво перебирал пальцами ремешок сумки, закинутой на плечо. Но как только те скрылись на лестнице, ведущей вниз, мужчина устало вздохнул, будто разочаровавшись в себе. И что на него нашло? Преследовал по сути незнакомого ему человека, ведомый нездоровым любопытством, будто таким образом мог оказаться ближе к прошлому Чанёля. — Сехун? — Да что? — нахмурился омега, раздраженно тряхнув головой, будто пытаясь избавиться от навязчивых мыслей. — Что мы делаем на улице у клуба в вечер субботы, и почему ты прожигаешь взглядом ту дверь? — Я… не важно. Пошли домой, мы и так засиделись сегодня у тебя в кофейне. Бекхёна начинала бесить происходящая вокруг него ситуация. От простого неведения, зачем Сехуну понадобилось тащиться за каким-то парнем, до сосущего под ложечкой чувства беспокойства за друга. Он казался ему странным последние недели. Часто пропадал в своих мыслях, отвлекался от работы, слишком много спрашивал Бека о том, хорошо ли ему с Чонином. Сехун будто неумолимо начинал меняться, только пока было совершенно непонятно, с чем это связано. Но напряженность скользила в его жестах, усталость отпечатывалась едва заметной бледностью на лице и прослеживалась в нахмуренных бровях. Его хотелось встряхнуть. Похлопать по щекам, рассмешить, отвлечь от роящегося облака мыслей и переживаний внутри. И кажется такая возможность сама пришла Бекхёну в руки, стоило тяжелой железной двери захлопнуться. — У меня есть идея получше, чем остаток вечера проваляться по домам и грызть себя философскими вопросами, — прищурился мужчина и подошел к Сехуну, чтобы дернуть того за воротник рубашки ближе к себе. — Мы тоже пойдем в клуб! — Не смеши меня. Когда я последний раз был в таком месте? Да и тем более, если кто-то меня узнает, следующую новостную сводку будешь читать со мной в главной роли. — Никто тебя не узнает, это далеко не самый популярный клуб для выискивания в нем даже таких знаменитостей, как ты. — И откуда ты это знаешь? — не унимался младший. — А я не играю в ворчливого старика в отличие от тебя и иногда выбираюсь в свет, — Бекхён щелкнул несколькими верхними пуговицами рубашки Сехуна. Мягкая серо-зеленая ткань открыла игривый вид на ключицы омеги, а Бек, сняв с себя одну из нескольких цепочек, протянул одну другу. — Надевай, нужно исправить твой вид школьника-отличника. И растрепав омеге уложенную назад челку, Бекхён, довольный результатом, потянул его в сторону входа в клуб. По правде говоря, это и не совсем клуб то был. Просторное помещение с кучей маленьких столиков по периметру освещалось теплым низким светом. Бетонные, почти необработанные стены были увешаны разношерстными плакатами и картинами, мешая в себе стили, а с потолка над барной стойкой хаотично свисали неоновые светильники, отбрасывая вниз приглушенный бледно-красный и желтый цвет. А еще сухоцветы. Их расставили по всему бару, некоторые обрызгав краской из баллончика, и это… было невероятно красиво. Музыка здесь тоже была необычная. Громкая и ритмичная, похожая на смесь рока и техно, она при этом не резала слух грубой клубной обработкой, превращающей мелодию в тошнотворное нечто. Под нее хотелось танцевать, временами даже подпевать легко запоминающемуся мотиву. — Я хочу выпить, — решив на самом деле расслабиться, Бекхён сел за барную стойку и принялся разглядывать меню, разбросанное на столешнице. Людей здесь было много. Кто-то сидел за столиками и потягивал коктейль, кто-то оживленно болтал, но большая часть, конечно, танцевала. В помещении стоял плотный вязкий воздух, вобравший в себя ароматы ночной жизни. Пахло сигаретным дымом, одеколонами, природными вкусами альф, бет и омег. Легкий шлейф ароматизатора, заправленного в периодически включающиеся дым-машины тянулся поволокой за серыми облаками, прячущими людей в своем покрывале, оставляя порой одни подсвеченные неоном силуэты. Любил ли Сехун клубы? Когда-то да, но так давно, что уже и не помнил. Тогда они с Бэком и Чондэ могли сорваться летним вечером в маленькое путешествие по вечернему Сеулу, играя в «я плачу здесь, а ты тут», обойти несколько баров, застрять в шумном клубе и замерзнуть ночью, возвращаясь домой, потому что не додумались взять теплых вещей, но пьяные и счастливые. Сейчас воспоминания казались ненастоящими, будто на самом деле являлись наваждением. Сейчас Сехун забыл, что такое напиться до тошноты и смеяться до слез. Сейчас Сехун проводил вечера дома, завалившись документами или лениво листая книгу на диване. Сейчас Сехун потихоньку забывал, как жить, дыша полной грудью. — А этот Тен, — улыбнулся Бекхён, выловив взглядом макушку тайца. — Похоже он душа компании. Посмотри, как веселится. Омега это действительно умел. Сейчас он был в гуще людей, двигался под музыку, держа между пальцев тонкую ножку бокала с прозрачным коктейлем. Бекхён спрыгнул с высокого стула, опрокинув в себя остатки какого-то дорогого соджу, и, блеснув искорками в глазах, позвал друга за собой. — Оставь ты уже свою чопорность, и пошли отдыхать. Давай хотя бы на вечер откопаем того старого Сехуна! Хотелось поддаться. Безумно. Но Сехун только поджал губы и покачал головой. — Иди без меня. Может позже, — омега сжал рокс в руке и проводил взглядом удаляющуюся спину Бёна. В джине плавало несколько полурастаявших кусочков льда и ломтик лимона. На языке разлилась горечь, когда мужчина сделал глоток. Сехун все еще не мог избавиться от дурных мыслей и гонял их по кругу, как заезженную пластинку — туда-сюда. Раскладывал их полочкам, утюжил загнувшиеся кончики, а те снова разлетались в беспорядок. — Как тебе коктейль? — раздалось со спины низким голосом с приветливыми нотками. Омега удивленно обернулся к барной стойке и заметил парня, который недавно брал у них заказ. Красивый, первое, что пролетело в суматошной голове, когда Сехун увидел бармена, поинтересовавшегося у него напитком. Высокий, с пухлыми выразительными губами и тяжелой цепью на шее. Они примерно одного возраста, только парень наверное года на два-три помладше. Улыбнувшись, альфа ждал ответа на вопрос. — Все хорошо, — сдержанно отреагировал Сехун, надеясь, что на этом их диалог закончится, и парень продолжит заниматься своими делами. Но тот протянул руку. — Я Лукас. — Лукас? — Вообще, меня зовут Юкхэй, но Лукас мне больше подходит. — Возможно, Лукас, — мужчина принял рукопожатие и почувствовал среди букета окружающих ароматов, природный запах альфы. Пряная клюква. Что ж запах ему подходил точно больше имени. Лукас мягко сжал ладонь Сехуна в своих пальцах и обнажил ровный ряд зубов в широкой улыбке. Разнимать прикосновение он пока не планировал. — А ты? — Сехун. — Приятно, Сехун. Позволь угостить тебя чем-нибудь, — все же выпустив из руки пальцы омеги, парень перехватил шейкер, умело справляясь с ним. — За счет заведения. — Ах, ты пройдоха, Лукас! — со стороны зала к ним кто-то подлетел и шумно поставил бокал на столешницу. — Опять решил охмурить красивого омегу, оставшегося одного? Ты уж прости, но он уже занят. На плечо Сехуну опустилась узкая ладонь, пальцы которой были увешаны кольцами. До чуткого обоняния долетел свежий аромат камелии. — От тебя ничего не утаишь, — рассмеялся Лукас и побеждено всплеснул руками. Пак повернул голову и столкнулся нос к носу с человеком, за которым его сегодня вело неуемное болезненное любопытство. — Привет! Ты меня, наверное, не помнишь, я знакомый твоего мужа, — абсолютно ничего не скрывая, выдал таец. — Помню, ты был на свадьбе и наболтал нам длинный и неуклюжий тост. — Да чем вам мой тост так не понравился, — фыркнул омега и плюхнулся на соседний рядом стул, который недавно занимал Бекхён. — Решили отдохнуть с другом? — Ты нас видел? — насторожился Сехун, не желая, чтобы его слабость заметили. — Когда вы спускались по лестнице. У меня хорошая память на лица, — объяснил свою догадливость Тен. — Неожиданная встреча, да? — Точно подмечено, — поминая свою честность, поддержал Сехун.***
Чанёль лениво потушил сигарету в пепельнице и вдохнул прохладный воздух сентябрьского вечера. Уже почти ночь. Весь день мужчина провел дома, что было дорогой редкостью. На удивление никто из вредных клиентов не позвонил посреди выходного, чтобы оборвать планы по законному отсутствию тех самых, не произошло никаких срочных обстоятельств в офисе. Все было буднично. Посвятив всего себя на сегодня дому, Чанёль не спеша сходил до ближайшего гипермаркета пешком, набрал продуктов на неделю, выкурил сигарету в парке между их домом на Догок-ро и начальной школой, приготовил ужин и надеялся, что разделит его с Сехуном, когда тот вернется с прогулки с Бекхёном. Но тот не возвращался, хотя стрелка часов медленно подползала к одиннадцатому часу вечера. Это было очень нетипично для его супруга. Обычно Сехун проводил вечера дома, занимаясь чем-то своим и почти не пересекаясь с альфой в большой двухэтажной квартире. Так было почти все пять лет, не считая первого года, когда молодой омега каждый вечер сбегал к все тому же Бекхёну и не появлялся дома до самого утра, а потом помятый шел на пары, учиться на ненавистную специальность, не выбрать которую не позволила его непомерная упертость. Чанёль вышел с балкона, миновал гостиную и щелкнул кнопкой чайника. Вода потихоньку закипала. Иногда Пак глубоко задумывался о том, почему все-таки Сехун сделал такой невыигрышный для себя выбор. Ничего не мешало молодому парню продолжить учиться на своем факультете дальше, выпуститься и заниматься тем, что ему нравилось все эти пять лет. А кольцо на пальце и штамп в паспорте с поменяной фамилией были бы только неприятным дополнением. Возможно, это облегчило бы жизни обоим. Они бы жили каждый своей жизнью, лишь иногда выбираясь в свет вместе, чтобы их пару раз щелкнули камеры и написали статейку о счастливом браке успешного директора главной строительной компании Кореи. Но Сехун был не таким. Он добровольно наступил себе на горло, перевелся в его университет и закончил экстерном, сидя над конспектами целыми днями, чтобы вступить в должность директора уже под конец их первого года брака. Наверное, одно это решение описывало Сехуна лучше чего угодно другого. Быстро смахнув пальцем по дисплею, Чанёль открыл диалог с супругом и написал короткое:«Ты скоро вернешься домой?»
Все еще неуверенный, стоило ли вторгаться в личное пространство омеги, Чанёль заварил себе травяной чай с лимонной цедрой. Привычка пить именно такой чай появилась недавно. Примерно, после злополучного крушения самолета. Вздрогнув от пиликнувшего новым уведомлением телефона, альфа взглянул на экран:«Незнаю, мы с Беком вклубе.»
Пак на секунду завис. Он не припомнил, чтобы Сехун хоть раз напивался, а тут по одному короткому сообщению стало понятно, что в омеге точно не один бокал вина, которым он ограничивался на всех мероприятиях.«В каком еще клубе?»
«Я не помню, руффус какой-т о»
Поняв, что перепиской он ничего дельного не узнает, Чанёль занес палец над кнопкой вызова и стал слушать гудки, испытывая при этом ни с чем несравнимое ощущение сюрреалистичности происходящего. Трубку взяли через десять секунд. — Сехун? — Ёрр-а-а, привет! — раздалось на том конце до зуда знакомым голосом, отнюдь не принадлежащим Сехуну. — Мы тут с Сехуном веселимся, а ты тухнешь дома, как выяснилось. Как можно в двадцать шесть лет прожигать выходной, валяясь на диване? — Читтапон? Ты… что… где Сехун? — Да рядом с нами! Я познакомил его с Джемином и ЯнЯном, он им очень понравился. — Читтапон, где вы находитесь? — пальцы сжали корпус телефона. — Да что ты заладил, «Читтапон да Читтапон», меня Тен зовут! К горлу подкатывался злобный комок раздражения. — Где вы, черт возьми, сейчас? — Бар «rufxxx», это в Апуджоне, и мы-… Дальше Чанёль слушать не стал. Сбросив вызов, альфа, стянул с себя на ходу домашнюю футболку, выцепил из шкафа первые попавшиеся футболку и джинсы. У выхода сдернув с крючка легкую куртку, альфа на секунду притормозил, пытаясь осознать, с чего он так переполошился. Его ли это дело, что Сехун делает, где отдыхает и с кем проводит время? Хотя сейчас еще как его, он же там с Теном, а это парень может натворить таких дел, что потом всем миром разбираться мало будет!***
Когда Чанёль стоял у входа в клуб, его пыл и решительность поубавились. Альфа уже не был так уверен, что если переступит порог этого заведения, то не испортит своими действиями только начавший выстраиваться между ним и Сехуном шаткий мир. Нервно передернув плечами, мужчина все же вошел внутрь, окунувшись в омут музыки, голосов людей и неонового света. Чем ближе время к полуночи, тем больше людей появлялось в подвальном и немного душном баре. С трудом протиснувшись между телами, Чанёль взглядом стал выискивать знакомые лица. У барной стойки таковых не наблюдалось, и альфа устало облокотился на нее, растерянно разглядывая двигающуюся в такт музыке толпу. По ушам бил тяжелый бит, все вокруг было ярким, разноцветным и навевающим ощущение молодости. Пак понятия не имел, как найти среди всего этого Сехуна. — Ого, не ожидал встретить тебя здесь, — услышал Чанёль рядом и, чуть опустив взгляд, увидел перед собой Бекхёна. Вид у него был расслабленный. Крашенные волосы в тусклом освещении отдавали почти бордовым оттенком, взгляд чуть расфокусированный, а легкий макияж на глазах немного размазался. — Ищешь Сехуна? — не дожидаясь реакции альфы, спросил Бён и забрал со стойки обновленный clear club в высоком коллинзе. — Он вон там, — аккуратный тонкий палец указал на толпу. — Вместе с Теном. Чанёль присмотрелся к толпе и наконец увидел. Увидел такого Сехуна, которого, пожалуй, не мог представить в своих мыслях, даже если бы постарался. Омега танцевал в окружении людей, двигался плавно и в такт музыке. Мелодия чеканила ритм, текст песни был едва различим в шумном помещении, но это и не было никому нужно. Сехун легким движением зачесывал назад темные волосы, прикрывал глаза, погружаясь в ощущение танца. Секунда, и он запрокинул голову назад, открывая вид на длинную шею, секунда, и рука взмахнула вдоль тела, цепляясь пальцами за складки рубашки. Переставлял ноги, покачивая бедрами, Сехун будто слился с музыкой. Он как кошка прогибался в пояснице, разворачивал корпус и, казалось, даже подпевал песне, хотя вряд ли знал слова. Сехун буквально жил музыкой в эти минуты, потеряв связь с миром, забыв на мгновение обо всем, наслаждался моментом, как несколько часов назад посоветовал Бекхён. А Чанёль застыл, не имея возможности оторвать взгляда от миража, точно миража, такого не могло быть на самом деле, что завладел им. Сехун прекрасно управлял своим телом. И это замечал не только Пак. — Он наконец-то улыбается как раньше, — выдернул его из наваждения голос Бекхёна. — Я не видел Се таким уже очень давно. Выпьешь со мной? — Я думал ты вернешься к ним. — Я слишком много выпил с непривычки. Меня тошнит, когда начинаю трясти головой и дышать потом, — омега потер виски. — Один стаут, пожалуйста, — бросил Чанёль парню за стойкой и получил в ответ кивок. — Как вас сюда занесло? Я думал, что Сехун сидел с тобой в кофейне. — Он и сидел, пока не увидел Тена и не пошел за ним, как сталкер, — закатил глаза Бек и отпил из стакана. — Я так и не понял до конца, почему Сехуну было нужно подольше понаблюдать за твоим другом. Ну, вот, нанаблюдался — теперь танцуют вместе и минут двадцать спорили о каком-то Гойе. За этим было очень забавно наблюдать. Они исподтишка продолжали наблюдать за двумя омегами, перекидываясь фразами. Чанёлю показалось, что за все время знакомства с Бекхёном, они проговорили сейчас больше, чем за прошедшие года. Этот омега всегда четко давал понять Паку, что испытывал к нему неприязнь за то, что Сехун перестал улыбаться искренне и по-настоящему. Он, наверное, знал обо всех переживаниях его супруга, был островком свободы Сехуна. В какой-то момент Чанёль заметил, что Тен взял Сехун за руку и притянул к себе, встречаясь с недоуменным взглядом последнего. Но уже в следующее мгновение на губах омеги расцвела игривая улыбка с легким алкогольным шлейфом, и Сехун поддался Тену, начав танцевать вместе с ним. Со стороны это выглядело сродни злой шутке. Лучший друг Чанёля смог за несколько часов расшевелить его супруга, дать ему то, о чем сам Сехун уже и думать забыл. — Зачем ты приехал? — Хотел забрать Сехуна домой. — Зачем? Вопрос неожиданно поставил альфу в тупик. — Хотел в очередной раз лишить его возможности побыть собой? — Не хотел оставаться дома в неведении и думать о том, что может с ним тут случится. — А тебе это стало важно? Вопросы Бекхён умел задавать обезоруживающие. Он спокойно покачивал носком лофера под музыку и размазывал пальцем скопившуюся влагу на боку стакана. — Как ты узнал, что брак — лишь необходимость? — решился на вопрос и Пак. Этот вопрос мучал альфу довольно долгое время. — Во-первых, я не дурак, и знаю Сехуна уже двенадцать лет, — бросил Бек. — А во-вторых, случайно. Сехун ничего не говорил мне о внезапной свадьбе, не мог внятно объяснить, почему он переводится на инженерию, а все вопросы о тебе попросту игнорировал. Мы с ним тогда даже поссорились несколько раз, я думал, он больше не хочет быть моим другом и отдаляется. Бекхён тепло улыбнулся накатившим воспоминаниям, но в следующее мгновение грустная складка залегла меж бровей. — В общем, когда дошло до приглашения на свадьбу, он пришел ко мне домой, протянул конверт и вдруг разрыдался. Я честно не помню, чтобы Се хотя бы раз так плакал при мне. И вот тогда он мне все рассказал. А я с того дня тебя возненавидел. Слова больно полосовали хлыстом по сердцу. От них хотелось закрыть уши утонуть в оглушающей тишине. Чанёль испытывал всепоглощающее чувство искалеченности. Жизни Сехуна и своей жизни. — Я не знаю, как объяснить то, что происходит в последнее время, — мужчина не понимал, почему собирался сказать Бекхёну следующие слова. — Но между нами как будто начал выстраиваться призрачный, почти невидимый мостик. Раньше мы двух слов не могли связать, переходили в крики или не говорили вообще. Но сейчас… Ты можешь мне не верить, Бекхён, но мы будто начали наконец-то ладить. Даже немного доверять друг другу. — Ответишь мне еще на один вопрос? — Бён оторвал взгляд от опустевшего стакана и посмотрел на Пака пронзительно и совсем не пьяно. — Какой? — Почему ты поехал с Сехуном в Шеньчжень? — Потому что не хотел оставлять его одного, — даже не задумавшись, легко ответил альфа. — Потому что я видел, как он переживает за своего друга, какой он был потерянный. И потому что… Закончить не получалось, слова будто застряли поперек горла. — Потому что — что? — Потому что я видел, как он боялся смотреть в одиночку на счастливую семью, при этом имея за душой, только штамп в паспорте и фальшивый свадебный поцелуй пятилетней давности. Бекхён выглядел ошеломленным. Мимо них быстро пробежал Сехун, прикрыв рукой рот и жмуря глаза. Чанёля он не заметил, а тот сорвался с места, последовав за ним в сторону коридора, где скорее всего были уборные. — Сехун? — окликнул омегу мужчина, заметив его, опирающегося над дальней раковиной, низко склонив голову. — Тебе плохо? — А? — недоуменно вскинув взгляд, омега уставился на Пака. Взгляд был поддернуть незаметной дымкой алкоголя. — Чанёль? Ты откуда тут? — Приехал за тобой, — коротко бросил тот и коснулся его плеча. — Ты в порядке? — Да, мне показалось, что меня сейчас стошнит, но я почти не пил. Наверное, от кого-то слишком мерзко пахло, — сморщив нос, рассудил Сехун и умыл лицо прохладной водой. А потом покосился на супруга, направившись к выходу из уборной. — Ты… давно тут? — Около часа. — О-о… Разгоряченные от духоты и танцев щеки заалели чуть сильнее, но этого было не заметить в сумерках коридора. Значит он видел его в толпе. — Зачем было меня забирать? Я бы вызвал нам с Бекхёном такси. — Волновался, — не подумав, уронил Чанёль. — Серьезно? — Я не могу волноваться за своего… за тебя, учитывая, что на звонок ответил веселющий Читтапон, наговорив с Сеульскую башню такого, что я подумал, что вы тут так и останетесь? — Пак вовремя прикусил язык, стараясь после Китая лишний раз не бросаться их статусами. — Читт-… Кто-кто? Мужчина только сейчас понял, что Сехуну вряд ли знакомо тайское имя его друга и, увидев его искреннее замешательство, тихо рассмеялся. — Тен. Это его настоящее имя. — Что за мода, называться ненастоящими именами? — протянул Сехун, привалившись к краю стены, за которой тянулся, наверное, служебный коридор. — Ты о ком-то еще? — Да так, — отмахнулся омега. — Бек, а где Чанёль? Хочу поздороваться с этим засранцем, — услышали они со стороны входа в уборные возмущенные восклицания Тена. Чанёль поймал Сехуна за плечи и дернул его в темный пустой коридор, скрываясь из виду, когда таец вошел внутрь, огляделся по сторонам и не обнаружил альфу. Сехун в это время от неожиданности удивленно посмотрел на Чанёля, напряженно прислушивающегося. — Их здесь нет! — Я тогда не знаю, может домой уехали? — услышал омега голос друга, но отчего-то не стал выпутываться из рук Чанёля, чтобы показаться другу. Голоса начали отдаляться, и Пак перевел взгляд на мужчину. — И что это было? — приподнял Сехун бровь. — Не хотел попадаться Тену на глаза, я опять не звонил ему месяц. — Понятно теперь, какой ты друг, — усмехнулся омега, чем вызвал у Чанёля ответное: — А сам-то! Бекхён тоже тебя искал, почему не отозвался? — Не знаю. Между ними почти не было свободного места. Альфа прижал Сехуна к бетонной стене, пока прятал их, и сейчас кладка неприятно царапала спину через тонкую ткань рубашки. Руки у Чанёля были как обычно теплые, почти горячие, касались его плеч. Столкнувшись взглядами, они оба на мгновение затаили дыхание, потерявшись. У Сехуна глаза темные, в этом темном коридоре почти бездонно черные, сейчас смотрели на альфу с непонятной ему поволокой… желания? Чего? — Ты красиво танцуешь, — выдохнул Чанёль. Сехун на эти слова вздрогнул, ощутив, как в ответ мягко сжались пальцы на его плечах. — Все же видел… — Мне нельзя было на это смотреть? — с каждой секундой их голоса становились тише, они сами не заметили, как перешли на почти что шепот. — Этого вообще не должно было произойти. Глаза напротив смотрели с неожиданной мягкостью, а Чанёль добровольно проваливался в их глубину. Мужчине хотелось провести по рукам супруга чуть вверх, провести ими по шее, очертить резкую линию челюсти, коснуться щеки. Руки у Сехуна даже сейчас были прохладными, он почувствовал их кожей, когда омега незаметно коснулся ими его рук чуть выше локтей. — Чего не должно было произойти? — Этого, — и Сехун сократил расстояние между ними до минимума. Губы у Чанёля не были на вкус как кофе. Нет. Но они были безумно мягкими, пухлыми и чуть влажными. И немного горчили из-за того, что мужчина недавно курил. Сердце Сехуна запоздало пропустило удар, он испуганно зажмурился, когда Чанёль аккуратно ответил на поцелуй. В голове вдруг стало совершенно пусто, словно ничего сейчас не существовало. И их тоже. Совершенно не контролируя себя, альфа прижался к Сехуну сильнее, рукой зарываясь в его волосы, целуя глубже. Они сталкиваясь губами, языками, задыхались, но не находили в себе сил отстраниться. Было плевать, что их могут увидеть, Чанёль не думал о том, почему Сехун сделал это, он просто наслаждался так неожиданно выпавшим на его долю счастьем. О котором он, даже не имея права признаться, думал в последнее время непростительно часто. Сехун дрожал в его руках, сжимал и разжимал пальцы на спине мужчины, не заметив, как они туда переместились, рвано вдыхал и снова прижимался к губам Чанёля. Это было неправильно. Это было внезапно и так неожиданно желанно. Это было так хорошо. Когда Чанёль, шумно втянув воздух через нос, нехотя отстранился, впрочем, не сильно отодвигаясь, омега рассеянно посмотрел перед собой. Воздух вокруг них загустел, наполнился ароматом кофе и цитрусовых, совсем, как сегодняшний странный напиток в кофейне Бекхёна. Чанёль мягко столкнулся с супругом лбами и задушено спросил. — И как это понимать? — Не знаю, — прошептал Сехун. — Может быть я схожу с ума? — Что ж, тогда я похоже тоже. Поблизости что-то упало, заставив мужчин вздрогнуть и выйти из оцепенения. Дверь в уборную хлопнула еще раз.