***
Вечер наступил слишком быстро. Тсунаеши закинула документы домой сразу же, как их получила, стырила со стола пару сэндвичей с сыром и, прикупив по пути кофе, направилась к Кокуе. Там непозволительно красивые закаты. Сегодня последний день её спокойной жизни. Завтра она вместе с матерью, наконец-то, сможет вернуться в Варию, вновь наденет любимую форму и будет мутузить свой личный отряд. А то совсем разленились, паршивцы. Из груди против воли вырвался тяжёлый вздох, поражённый изменением Пламени мозг, наконец-то, начал работать как надо, без сбоев. Теперь она вспомнила, что Вария всё равно была частью Вонголы, несмотря на свою независимость. А это значит, что процент встречи с бывшими Хранителями возрос в разы. Она нисколько не обижалась, нет — обижаются только дети, которые не могут понять всю глубину проблемы. Когда она вспоминала их, своих несостоявшихся Хранителей, в душе царила лишь пустота. Ноль без палочки, всего лишь жалкое воспоминание о временной слабости. Тем более, что из неё никогда не получилось бы настоящее Небо — Облако бы никогда не стало делить свою территорию с кем-то, кого не может признать, а то, кого пытался вылепить из неё Реборн… Она — исполнитель. Она может командовать только лишь своим отрядом, да и то только в те редкие моменты, когда настроение более менее стабильно и не скачет урывками. А вот стать Боссом… Это значит предать доверие Занзаса — своего Неба, за которым она пойдёт на край света. И она никогда не сделает это по собственной воле. Холодный воздух трепал волосы. Она проживала в этом городе последние сутки. Дом почти продан — мама подсуетилась, быстренько нашла покупателей и подходящих специалистов. Заплатила, кому надо, чтобы Иемитсу не узнал об этом в ближайшем будущем, и сейчас наверняка упаковывает последние вещи в чемоданы. Тсуне проще — больше половины её одежды и обуви уже выброшены на мусорку, а остальное уместилось в один лишь небольшой чемоданчик на колёсиках. Осталась лишь офицерская форма, но та уже аккуратно висит на шкафу, ждёт своего звёздного часа. Вария… Наверняка они даже и не догадываются, что она может вернуться в ближайшее время. Узнай босс о смене наследницы, Нане бы точно пришло приглашение на похороны мужа — Занзас не будет церемониться с тем, кто неуважительно отнёсся к его Хранителю. Да и все остальные офицеры, даже Леви, не стали бы сдерживаться, если бы их уведомили о новоявленной Джудайме. Всё-таки Вария такая же семья. Тсунаеши коротко усмехнулась. И ведь никто и никогда не скажет, что Занзас искренне любит своих офицеров. Матерится на них, орёт, швыряет стаканы — Тсуна тоже попадала под меткий прицел Неба. Но именно босс является их опорой, их защитой. В драке Хранители будут делать всё, чтобы Небо не пострадало, а в ответ получат то, что так желают — поддержку. Тсунаеши была частью этого маленького мирка под гордым названием Вария. Где есть свои законы, правила и обязанности. Где есть свой король и его подчинённые. И она никогда и ни за что не променяет своё Небо и свою семью на жалкую копию. — Так и знал, что найду тебя здесь, Савада. Тсунаеши обернулась. Позади, скрестив руки на груди и опираясь плечом о косяк двери, ведущей на крышу, стоял никто иной, как Хибари Кёя собственной персоной. Расслабленный, совершенно непохожий на самого себя, без привычных тонфа и угрожающего оскала на тонких губах. Тсунаеши не считала его прям-таки неземным красавчиком, однако… Что-то в этом парне невольно притягивало её, заставляло задерживать на нём взгляд дольше нужного и пытаться разобраться в сложном и асоциальном характере. Хотелось проникнуть в мозг и сделать так, чтобы эта сила подчинилась только ей. Наваждение пропало, и на место расчётливого командира отряда Облака вновь вернулась Савада Тсуна. — Хибари, — склонила голову набок, задумчиво окидывая его взглядом, — интересная и неожиданная встреча, надо сказать. — И правда. Учитывая, что сейчас почти час ночи, а ты находишься не в том месте, где можно спокойно любоваться звёздами. — А ты находишься в месте, где пострадала твоя гордость, — Тсунаеши не удержалась от шпильки. — Не стрёмно осознавать, что просрал свою победу так легко и наивно? — Буду считать, что ты за меня набила этому ананасу морду. Странно, что ей только что не врезали за подобную вольность. Точнее, не попытались врезать. — Я не собираюсь тебя бить, — фыркнул парень. На удивлённый взгляд пояснил: — У тебя на лице всё белым по чёрному написано, Савада. — Тц, — было довольно-таки обидно, что Хибари так легко прочитал все её мысли, — бесишь. — Как мы заговорили, — протянул он, ничуть не удивляясь. — Наконец-то перестала притворяться жалким травоядным? Похвально, учитывая, что за тобой всё ещё ведётся наблюдение со стороны твоего отца. — Ты-то с чего это взял? — нахмурилась Тсунаеши. С этим ей придётся решать что-то очень быстро и действенно, чтобы никто не заподозрил что-то не то в этой ситуации. — Да и вообще, судя по времени, ты уже должен вместе с остальными ходить по особняку Вонголы и восхищаться его убранством вместе с моей, — откровенно брезгливый взгляд и она буквально выплюнула, — сестрицей. Кёя неожиданно ухмыльнулся, подошёл ближе, чтобы расстояние между ними оставалось буквально в один метр. Опасности от него не ощущалось, как и желание навредить, а потому всё ещё хмурящаяся девушка не сдвинулась с места. — Ты серьёзно считаешь, что я по собственной воле пойду за этой девчонкой? — судя по всему, выражение его лица полностью копировало сомнение в её умственных способностях. — Я слышала, что у них проблема с Хранителем, но думала, что ты просто не можешь уехать сейчас. — Ехать с этими травоядными, чтобы потом бегать по поручениям человека, о котором я знаю лишь имя и возраст? — в голосе был неприкрытый скепсис. — Савада, позволь спросить: каким образом ты дурила мафиози так, что те даже не могли подумать о том, насколько ты на самом деле другая, если сейчас ты задаёшь наитупейшие вопросы? Тсунаеши обиженно насупилась, показательно шмыгнула носом. Ну, нельзя же говорить, что её мозг так туго переживает смену пользования Пламенем? Всё-таки, она не терминатор в юбке, чтобы всё у неё было по щелчку пальцев! А смена Пламени — штука тонкая, сложная. Тем более, что Небо и Облако совершенно разные как по свойствам, так и по значению. — Считай, что на некоторое время мой мозг атрофировался. А теперь расскажи мне по секрету, зачем ты пришёл сюда, в Кокуе, за мной, да ещё и поздно вечером? — Серьёзно тупишь или просто притворяешься? — Говорю же: мозг не работает. — Савада, не будь ещё тупее, чем я о тебе думаю. Просто подумай хотя бы для приличия, — Тсунаеши вскинулась, но тот продолжил. — Я отказался от места Хранителя Облака, фактически ополчил против себя всех твоих бывших недо-друзей и Вонголу. Я послал твою сестру с предложением поехать за ней, твоего папашу тоже. Остался здесь, в Намимори, пришёл к тебе, и ты серьёзно спрашиваешь зачем и для чего? — Ага. Хибари еле сдерживал себя, чтобы не вмазать ей посильнее. Как можно так непроходимо тупить?! И этот человек — его Босс?! — Я хочу быть только твоим Хранителем. Мне плевать на возможности и перспективы в Вонголе. Тем более, — его взгляд красноречиво упал на кольцо-перстень Варии, блестящий в свете луны, — и с тобой у меня открываются множество перспектив. Тсунаеши молчала. Было странно, что несмотря на хорошее представление её сестры, Хибари остался именно с ней, Никчёмной Тсуной, не зная, что это может ему дать. Точнее, зная, что это ему не даст абсолютно ничего, ведь Савада Тсунаеши ничего из себя не представляет. Всего лишь жалкая оболочка и кукла, играющая свою роль до поры до времени. Но именно эта искусная игра заставила Хибари присмотреться ближе, задуматься над подлинностью характера и чувств. Ведь что могла дать ему Тсунаеши? Ничего, абсолютно ничего. Но она была точно уверена, что именно ей принадлежит верность непокорного Облака, именно за неё он порвёт глотку любому. Эта верность и преданность… Как же ей это знакомо. Точно такие же чувства вызывает в ней Занзас. Её Небо. — Ты — Небо, мелкая, — однажды вечером, сидя наедине с ней, сказал Занзас и упёрся взглядом в одну точку в темноте. — Как бы ты не хотела это признавать и как бы не пыталась отрицать, тебе не сбежать от участи быть чьим-то Небом. Просто потому, что это твой путь. Да, Облако оставило свой отпечаток на тебе, однако, даже если ты будешь противиться, те люди, кто предназначен твоей связи судьбой, обязательно найдут тебя. Это неизбежно, мелкая. И лучше бы тебе не сопротивляться, когда те, кто захочет быть рядом с тобой, решатся на клятву. Те слова она навсегда отпечатала в памяти, как совершенную и непреложную истину. Просто потому, что понимала — когда-то это действительно случится. Она найдёт своих Хранителей. Возможно, не всех, может быть только одного, но он будет верен именно ей до последнего вздоха. — Если ты хочешь следовать за мной, — наконец, сказала она, — готов ли ты к последствиям? Готов к полной перемене рутины и привычной жизни? К смене города, страны, языка? Сможешь ли ты стать тем, кем никогда не был? Убийцей, палачом, безжалостным киллером? Тем, кто отнимает жизни без права на чувства? Это не та игра, которую вам показывали перед конфликтом. Это выживание там, где никто бы не выжил. Хибари молчал. — Хочешь знать то, что учат подобные мне люди в первую очередь? — не надеясь на ответ, спросила она. — Большинство профессионалов в той профессии, где есть игра на выживание. Не убьёшь — убьют тебя. Такой ли ты представлял меня? Своё Небо? Человека, за которого ты будешь стоять до самой смерти? Я не идеальная девочка-спасительница, у меня нет розовой ваты вместо мозгов. Я убийца, киллер и Хранитель одного из самых опасных людей в мире мафии. Ты всё ещё хочешь идти за мной? Всё ещё желаешь, чтобы именно я была твоим Небом? Тсунаши замолкла. Почему-то болела голова и во рту было слишком сухо, словно после знатной попойки в Варии. Только вот сердце сжималось от одной только мысли, что Кёя может уйти. Вместо этого послышался смешок. Уголок губ Хибари дёрнулся вверх и парень ухмыльнулся. — Ты серьёзно считаешь, что можешь напугать меня этим всем, Савада? Считай, что ты нашла себе помощника у себя в Варии, и это не обсуждается.***
Они сели в самый последний вагон, чудом успев на нужный поезд. Вокруг не было ни души, все адекватные люди уже спали. Тсунаеши смотрела на торжественно ухмыляющегося Хибари, что с независимым видом закинул ногу на ногу и сложил руки на груди, и думала, что в Варии этот хищник приживётся, да ещё как! Плюсик к психически нестабильным идиотам. — Мы с Занзасом познакомились, когда мне исполнилось шесть, — начала она, видя, что Кёя её слушает, — Тимотео приезжал к нам, чтобы убедиться, насколько прижилась печать на Пламени, а Босса просто взял с собой, чтобы он не разнёс там всё по кирпичику. Вот мы с ним и… познакомились. Точнее, он задал прямой вопрос маме, для чего мы с ней притворяемся. Разницы, в общем никакой, — махнула рукой, размяла затекшую шею, — нельзя сказать, что у нас с ним сразу же появились хорошие отношения. Просто, когда он приезжал ещё через пару месяцев, то моё присутствие переносил достаточно легко, чтобы не пытаться прибить. — И как же ты появилась в Варии? — Легко и просто, — Тсунаеши любовно огладила большим пальцам блестящий перстень. — Мама — хорошая знакомая Аркобалено. Я не могу сказать тебе сейчас, насколько хорошая и что их связывает, однако приезжать к ним она может без предупреждения. Вот мы с ней и приехали. — И что было дальше? — Ничего сверхъестественного. Я доставала офицеров, они пытались не прибить меня. А потом просто прижились, притёрлись и существование без наших перепалок стало невозможным. — Почему я слышу в твоём голосе «но»? — нахмурился Хибари. Савада скривилась. — Потому что незадолго до моей официальной инициации, как Хранителя, произошёл переворот, — пояснила девушка. — И долгое время я была лишь штатным офицером, приходящим, так сказать. — Значит, это не тот старик разморозил Занзаса? — Нет, — покачала головой Тсунаеши. — Не он. Серьёзный взгляд тёмно-карих глаз, завораживающе пляшущие на дне зрачка фиолетовые язычки пламени. — Той, кто смог разморозить Занзаса изо льда, была я.