Leave the Signs and the Sirens

Сны становятся реже. Сначала между ними день, а потом два. Затем три. Шерлок продолжает считать и проводит время, гуляя по улицам. Каждый раз, выходя из квартиры, он выбирает новое направление. Он бредёт, пока ноги не начинают гореть, а попытки держаться выбранного курса становятся бессмысленными, и тогда он вызывает такси и едет домой. Он уже проходил по этим улицам раньше, но, как правило, у него была цель. Теперь он делает это просто так, просто ради самого процесса. Он отмечает различия между старыми каменными зданиями и новыми башнями из стекла и металла, современными храмами бизнеса и богатства. Он гуляет вдоль Темзы и вниз по Сэвил-Роу*, проходит мимо магазинов и сквозь рынки. Иногда он забредает дальше. Проходит мимо бурной дневной жизни центра города к суровым уродливым муниципальным квартирам, всё в бетоне, на крошечных балконах развешано постиранное бельё. Он проходит потрёпанные пятиэтажки, которые не ремонтировались уже лет сто, где по пятнадцать звонков у двери,и никого не волнуют сорняки на газонах или свалки около переполненных мусорных баков. Популярность машин меняется вместе с изменениями социальных норм (иногда он сверяется с телефоном — смотрит численность населения в районе и средний уровень доходов, а иногда просто идёт и высматривает следующую ауди). Он идёт просто для того, чтобы что-то делать. Гуляет и ждёт, пока пройдёт время. Наконец, между кошмарами промежуток в пять ночей. Пять ночей между пробуждениями задыхающимся, с мокрыми от пота волосами, лезущими в глаза, пять ночей, когда он не стоит под дверью Джона ранним утром, прислушиваясь, чтобы убедиться, что тот всё ещё дышит. Когда есть пять ночей, в которые он не просыпается с желанием соскоблить хлор со своей кожи, Шерлок открывает следующую папку. Совершенно ясно, что изначальное расследование не было успешным из-за некомпетентности. Свидетельство здесь, в фотографиях и показаниях очевидцев, и Шерлок за час не только прочитывает всё, но и раскрывает дело. Он пишет Лестрейду. Второе дело раскрыто. Начинаю подозревать, что полицию уже не учат базовым исследовательским навыкам. ШХ Лестрейд не отвечает. Он никогда не пишет Шерлоку в ответ. Впрочем, через час Шерлок видит входящий с номера Лестрейда. Шерлок думал проигнорировать его, но не стал. Со вздохом он отвечает: - Чего тебе? - Твои манеры, как всегда, прекрасны, - бормочет Лестрейд, голос приглушённый, усталый. Длинный тяжёлый день, понимает Шерлок. - Хочешь, чтобы я заехал и забрал дело? - Могу отправить почтой. Лестрейд вздыхает. На другом конце линии слышен лёгкий шорох. Почёсывание? Лестрейд... проводит рукой по волосам? Трёт небритую щёку? Шерлок не может сказать точно. - Ну ты как там вообще? - Я в порядке, - отвечает Шерлок, которому уже наскучил этот разговор. - Вернулся к работе над делами? - Когда они мне интересны. - говорит Шерлок, и это не совсем правдиво, но близко к тому. - Буду впечатлён, когда раскроешь третье дело. Оно запутанное. - Лестрейд снова вздыхает. Вымотан, думает Шерлок, хочет уже убраться из офиса, не хочет вести этот разговор. - Ты точно в порядке? - осторожно спрашивает Лестрейд. Шерлок фыркает. - А ты что, волновался что ли? - Ну конечно. - Ответ слишком быстрый для того, чтобы у Лестрейда было время придумать ложь. Слишком быстрый для чего-то, кроме правды безо всяких прикрас. Шерлок усаживается на диван. Он почти жалеет, что Лестрейд не здесь, что он не может видеть выражение его лица... Он осознаёт, что ожидает лжи. Он вообразил, что это ложь, и теперь ищет доказательства. Неправильная дедукция, никуда не годится. - Ты беспокоился, - говорит Шерлок, потому что ему нужно услышать ответ Лестрейда. Нужно сначала пронаблюдать, а потом делать выводы, не позволяя преждевременным заключениям сбить его, заставить увидеть то, чего нет. Он слышит фырканье, близкое к смеху. - Да. Некоторые из нас здесь, в Ярде, беспокоились за тебя. Ну, сильнее чем обычно, я имею в виду. Шерлок не знает, что сказать, и поэтому не говорит ничего. Вот поэтому он и предпочитает смс: их проще анализировать, читать между строк. Люди используют интонации, язык тела и мимику, а сами слова несут так мало значения. Гораздо труднее расшифровать. - Ты не один из нас, - говорит Лестрейд, и это вопиюще очевидно, - но ты с нами. Ты с нами на одной стороне, поэтому... мы за тебя беспокоимся. Шерлок продолжает молчать. Он слышит, как Лестрейд быстро вдыхает, и продолжает: - Никто из нас не хотел, чтобы что-нибудь в этом духе тебя остановило. - Я же развлекаюсь. - Шерлок уверен, что Андерсон, Донован, да и многие другие назвали бы это по-другому, и всё-таки это так. Шерлок не святой и не герой, он определённо не тот, кто достоин восхищения. - Я занимаюсь делами потому что это весело. - И ты помогаешь бороться с преступностью. Есть преступления, которые я не раскрыл бы без тебя. - просто заявляет Лестрейд. Он должен бы говорить об этом неохотно, завистливо, но нет. Простая констатация факта. - Но это не делает меня... - Ты с нами. Мы считаем тебя своим, нравится тебе это или нет, Шерлок. - Лестрейд говорит так уверенно, будто речь о чём-то столь же обычном, как дорожные пробки или ужасное качество кофе в участке. - И займись третьим делом. Оно небольшое, раздражает, что не раскрыто до сих пор. Ухудшает мою отличную «успеваемость». *** Третье дело — череда краж идентификации. Единственный связующий фактор — то, что все жертвы были регулярными посетителями одного и того же бассейна. Шерлок вчитывается в информацию и думает. Возможных вариантов много, но самое вероятное — что кражи происходили в раздевалках, из сумок, оставленных в шкафчиках, пока их владельцы плавают. Можно было бы подозревать кого-то из персонала, но всех их опросили. Лицензии, банковские карты — всё то, что создаёт финансовую идентификацию. Вор помечал детали, делал записи, а потом копировал карты. Шерлок одобряет выбранную технику — гораздо интереснее создавать дубликаты, чем просто красть физические объекты, но Джон не так впечатлён. - Почему бы не забрать сами карточки? - спрашивает он, сидя на диване рядом с Шерлоком. Шерлок складывает ладони, прижимая холодные пальцы к губам, размышляя. - Так это сложнее обнаружить. И вора сложнее поймать. Если б не чертовская настойчивость Лестрейда, сомневаюсь, что связь с бассейном вообще бы заметили. - Ты что, только что похвалил полицию? - спрашивает Джон, и веселье видно в морщинках у его глаз. Он ещё не улыбается, но всё выражение лица довольное и нежное. - Конечно нет. - Шерлок тянется мимо Джона, чтобы взять кружку с чаем со столика. По всему столу раскиданы заметки, доклады и отчёты, а кружка достаточно далеко, поэтому Шерлок опирается рукой на колено Джона для баланса. Шерлок не задумывается об этом — мягкая ткань старых джинсов, тёплая, нагретая Джоном, сильные мускулы над коленной чашечкой, что ожидаемо из общей физической формы Джона и лёгкости, с которой он бежит — пока Джон не моргает растерянно. Шерлок убирает руку. Он пьёт чай, но боковым зрением видит, что Джон многозначительно смотрит на него. Когда Шерлок поднимает глаза и встречает взгляд Джона, тот указывает на противоположный конец стола... где стоит другая чашка. Значит, он взял кружку Джона. - Ты перестал добавлять сахар в чай, - мгновенно произносит Шерлок. Джон всегда любил добавить одну, если не две ложки. Он обходится без молока и по привычке поджимает губы, если ему предлагают лимон, но сахар был непременно, с тех пор, как они живут вместе. - Девочки из хирургии собираются... - Джон обрывает сам себя, но он сказал достаточно. Женщины-коллеги по медицинской профессии могут призывать к отказу от сахара для пользы здоровью (хотя обычно это означает скорее снижение веса и заботу о том, как выглядит тело), но интересно, что Джон легко уступил давлению. Ещё один пример того, как Джон подстраивается, меняет какие-то поверхностные аспекты поведения, чтобы быть принятым, и оставляя нетронутым то, что делает его особенным. Шерлок гадает, будет ли Джон всегда таким захватывающим. Ему обычно быстро становится скучно, и он меняет одно увлечение на другое. Ну, кроме работы консультирующим детективом, думает Шерлок, отпивая ещё чая, — потому что он занимается этим годами, и определённо это ему не надоедает. - Ну, раз такое дело, - говорит Джон, - если ты собираешься сидеть и пить мой чай... Джон ухмыляется и перегибается через колено Шерлока, правой рукой нажимая тому на бедро, а плечом задевая его рубашку. Джон берёт забытую кружку и усаживается обратно, но его рука остаётся на ноге Шерлока ещё четыре секунды. Шерлок их считает. *** Джон не работает на следующий день, поэтому они исследуют бассейн. Первое, что замечает Шерлок — звук, дети смеются, орут, визжат, мокрые ноги шлёпают по плитке, когда они бегут. Школьники, осознаёт Шерлок, отмечает неупорядоченный хаос. Уроки плавания. А потом... Потом он чувствует запах хлора. Резкий, едкий запах в воздухе. Заставляет глаза слезиться. Запах слишком острый, слишком сильный, и Шерлок не осознаёт, что сделал шаг назад, пока Джон не оказывается рядом, рука у него на локте. Взгляд Джона внимательный и оценивающий. - Ты в порядке? Это не слишком? - Нет, - говорит Шерлок, встряхивая головой. - Конечно нет. Это просто смешно. Общественный бассейн, полный химически очищенной воды; он должен был предвидеть, что здесь будет вонять хлором. Но тут достаточно светло, шумно, многолюдно. Все прочие органы чувств убеждают Шерлока, что это не тот же самый бассейн, не то, чего он боится. Запах проникает в него с каждым вдохом, но это не один из его кошмаров. - Я в порядке, - говорит Шерлок, смягчая выражение лица, чтобы Джон ему поверил. - Поговори-ка с девушкой на ресепшене. Узнай, не было ли чего-нибудь странного со шкафчиками, чего-то, о чём они не сообщали полиции. Джон кивает, но смотрит на Шерлока ещё мгновение перед тем, как развернуться — по-военному острый поворот, всё ещё обеспокоен, настороже, на случай если Шерлок солгал — и направляется к стойке. Шерлок, в общем-то, в порядке, но дышать всё равно легче, когда за ним не наблюдают. Приятно смотреть на Джона: руки в карманах кардигана, ужасный стиль, ему совсем не идёт, плечи чуть опущены, голова слегка наклонена набок, на лице дружелюбная улыбка, когда он подходит к девушке за стойкой. Ей всего двадцать три (очевидно по её причёске и браслетам на запястье), слишком молода для Джона, но она всё равно имитирует его язык тела, слегка подаваясь вперёд и наклоняя голову набок. Джон это умеет. Люди отзывчивы к нему. Он задаёт вопросы с улыбкой, с надеждой и почти извиняясь, и они рассказывает ему то, что он хочет узнать. Очень полезно. Девушка пожимает плечами и слегка отклоняется назад, и Джон кивает. Он говорит «спасибо» (Шерлоку не нужно читать по губам, чтобы это понять; он же знает Джона), и идёт назад к Шерлоку. - Всё то, что было в докладе, - говорит Джон, пожимая плечами, - Только одна из посетительниц жаловалась, что кто-то копался в её сумке, но всё было на месте, поэтому никто не воспринял это всерьёз. - Ага, - говорит Шерлок, и Джон коротко кивает. Так очевидно, что и Джон понимает, что произошло. Сумку выкрали, карточка и информация были скопированы и возвращены, только на этот раз кража была достаточно неосторожной, поэтому замеченной до того, как картой воспользовались. - Она не сообщала о снятии средств со счёта, так что вор, должно быть, знает, что его заметили. Видимо, он оставался здесь после и наблюдал, как она жаловалась. - Он? - С точки зрения статистики, вероятнее, что это мужчина. Джон поднимает брови, выражая сомнение. - В женской раздевалке? - Осторожный, умный мужчина. - заявляет Шерлок. - Надо осмотреться. - В женской раздевалке? - вновь повторяет Джон с той же интонацией. - Это наиболее вероятное место для кражи. Джон вздыхает, будто Шерлок в чём-то ведёт себя неразумно. - Ладно, раз уж ты не предлагаешь искупаться. - Вот этого я не планировал, Джон. *** Они следят за женской раздевалкой. Делают это со стороны бассейна, потому что это менее подозрительно. Шерлок, конечно, может с лёгкостью сойти за кого-то, кем он не является, но у всего же есть предел. В плавках и полотенце он никого не убедит, что он женщина. (Он мог бы, предлагает он Джону, выдать себя за мать в возрасте, сопровождающую ребёнка в раздевалку, но Джон не согласился. Во-первых, он протестовал против использования ребёнка в качестве прикрытия, а затем указал на ещё более важный момент: может пройти несколько часов, или даже дней, чтобы их вор объявился вновь, и даже у трудного ребёнка не уйдёт столько времени на переодевание.) Проходит почти четыре часа — четыре часа сидения на неудобной скамейке и слушания детского ора под плеск воды и запах хлора — прежде чем Шерлок замечает лёгкое движение двери — молодой человек слонялся вокруг с напускной беззаботностью, а потом нырнул внутрь. Он пишет Джону: «Мы нашли его». Джон сидит у главного входа, следит за входной дверью, единственным общественным входом и выходом. Шерлок набирает: Красная футболка, чёрные шорты. Ж раздевалка. ШХ — и отправляет Джону. Приходит быстрый ответ: «иду». Шерлок наблюдает за аквааэробикой в бассейне. Сейчас полдень, школьные занятия ещё не закончились, поэтому в бассейне смесь из серьёзных пловцов и плещущихся под музыку домохозяек. Он снова смотрит на двери, но никакого движения нет пять минут. И ещё пять минут. После приблизительно семнадцати минут дверь приоткрывается, и парень выскальзывает наружу (ему немного за двадцать, точнее Шерлок сказать не может). Он замирает на мгновения, оглядываясь, чтобы удостовериться, что не привлёк внимания. Когда он уверен, что никто не смотрит (кроме Шерлока, а Шерлок старается быть незаметным настолько, насколько это вообще возможно), он отходит от двери раздевалки. Шерлок ожидает, что он направится направо и попытается покинуть здание. Он начинает набирать смс Джону, но юноша неспешно движется налево, в сторону самого бассейна. Шерлок поднимается, пытаясь быстро перенабрать сообщение, когда слышит голос Джона: - Эй! Ты! - и парень бросается в другой конец здания. Там же только мужские раздевалки, думает Шерлок. Шерлок оглядывается как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джон ломится через стеклянные двери, забив на правила безопасности в бассейне в пользу погони за подозреваемым. Шерлок выбрал это место из расчёта остаться незамеченным. Он в последнем ряду, далеко от узких ступенек, ведущих сюда. Единственный логический выход — перемахнуть через скамейки впереди, но он всё ещё сильно отстаёт, когда выбегает к бассейну. Он прекрасно видит, что Джон преследует преступника по пятам. Между ними всего несколько шагов, оба несутся очень быстро. Работник бассейна кричит им, требует остановится, и парень подчиняется. Он останавливается, разворачивается, крепко упирается ногами. Чуть сгибает колени. Но Джон всё ещё бежит, помогая себе руками, и замечает слишком поздно. У него нет времени снизить скорость, побороть скорость и инерцию, которые толкают его вперёд. Шерлок видит, как это происходит. Видит, как Джон гонит вперёд, как парень движется ему навстречу, расправляет плечи, и, да, толкает Джона в плечо, выводя его из равновесия, используя скорость Джона против него самого. Джон отступает, неловко пытается восстановить баланс и вскрикивает от изумления. На секунду мир останавливается. Отстранённо, спокойно Шерлок понимает, что это потрясение влияет на его субъективное восприятие времени. На самом деле ничего не останавливается, только Шерлок замирает на долю секунды, пока Джон сваливается, падает, обрушивается в бассейн. Громкий всплеск. Время вновь начинает медленно идти. Шерлок всё ещё бежит, но ему не хватает скорости, а он видит, как Джон с головой уходит под воду. Его руки показываются наверху, но тоже погружаются. Преступник смотрит секунду, а затем убегает. Шерлоку всё равно, он даже не смотрит. Он не смотрит, потому что Джон под водой, и Шерлок чувствует запах хлора, и он не вынесет этого опять. Нет. Он бежит. Заставляет ноги двигаться, но чувствует, будто бежит слишком медленно, будто он никогда, никогда туда не доберётся. Когда он добегает, он движется так быстро, что его заносит на плитке, он скользит, и ему приходится вцепиться в лестницу, чтобы удержать равновесие. Он ищет Джона, сканирует поверхность воды, и вот он — тёмная фигура. Там. Всё ещё движется. Движется к поверхности. Голова Джона показывается над водой. Вода струится по лицу, он кашляет, отплёвывается, но держится на воде. Шерлок никогда в жизни не был так благодарен. Джон щурится на Шерлока и хмурится. - Шерлок. Поймай его. - Джон... - Я в порядке. Давай. - Голос Джона раздражённый, практически оскорблённый происходящим. Звучит так же, как когда Джон просит Шерлока заплатить за электричество, а он забывает. - Не дай ему уйти. Шерлок поднимает взгляд на мужскую раздевалку и видит захлопывающуюся дверь. Он снова бросает взгляд на Джона. Джон по-прежнему на поверхности, периодически отфыркивается, но он в порядке. Джон в порядке. Он начинает плыть к краю сильными широкими гребками, и с ним всё нормально. А Шерлоку нужно раскрыть дело. Поэтому Шерлок бежит к приоткрытой двери в мужскую раздевалку. Он ступает осторожно, но с максимальной скоростью, которую позволяет поверхность. Он старается шагать как можно шире, но всё равно чуть-чуть скользит, встречаясь с дверью. Шерлок оглядывается в поисках подозреваемого, но того нигде не видно. Он мог бы прятаться в туалетных кабинках или душевых, нельзя сказать наверняка — слишком много следов на полу — поэтому Шерлок, следуя интуиции, поворачивает налево и начинает распахивать двери кабинок. Первые две открываются без проблем, а третья закрыта. Сверху доносится приглушённый шум, и Шерлок отходит назад, чтобы взглянуть наверх. Он видит окошко и того парня (те же джинсы, чуть прорванные в правом верхнем углу левого кармана), наполовину выбравшегося, пытающегося пролезть наружу. Шерлок пинает дверь. Это сильный удар, но замок выдерживает, а вот дешёвые дверные скобы — нет. Он бросается вперёд, хватает парня за колени и с силой тянет вниз. Сверху раздаётся вопль протеста, мольба о пощаде, которую Шерлок полностью игнорирует. На мгновение Шерлок ослабляет хватку, уменьшает давление, и когда преступник начинает дергаться, пытаясь освободиться, Шерлок делает резкий рывок. Шум свидетельствует о том, что план Шерлока сработал, и парень валится вниз. Шерлок вовремя избегает удара локтем в челюсть. Завязывается потасовка, парень бестолково бьёт руками и ногами. Шерлоку не составляет труда повалить его на пол, лицом на грязную мокрую плитку, и поставить одно колено ему на спину. Вот поэтому-то Шерлок и носит наручники в кармане. Вот почему периодическое обворовывание Лестрейда бывает полезно. Потому что когда преступник захвачен, довольно скучно держать его, пока полиция не объявится. Гораздо удобнее поставить того на колени, завести его руки за бачок и приковать наручниками. Шерлок оставляет его обнимать унитаз, и пишет Лестрейду: Преступник найден. В бассейне. Арест произведён. ШХ Отчего-то Лестрейд всегда приезжает быстрее, если Шерлок производит арест. Шерлок не знает, вызвано ли это беспокойством за подозреваемого, или профессиональными соображениями. у тебя нет прав арестовывать людей — приходит ответ. (Странно, что Лестрейд отвечает через смс. Упоминание об аресте, как правило, заставляет его мгновенно перезвонить.) И тут же приходит следующее сообщение: отправил машину не покидайте бассейн. Шерлок встаёт. Лестрейд велел ему оставаться, но не сказал оставаться с подозреваемым. Выходя к бассейну, он видит Джона. Мокрый насквозь, Джон стоит у лестницы в бассейн. Он тянет концы рубашки, пытаясь скрутить и отжать их. Довольно бессмысленное занятие, если учесть, что его волосы липнут к лицу и отовсюду стекает вода. - Поймал? - взывает Джон с надеждой. - Приковал наручниками. Нужно дождаться полицию, - говорит Шерлок, быстро шагая к Джону. В груди слишком тесно, и он не может этого объяснить. Он не чувствует себя ни раскрытым, ни опустошённым, но ощущение такое, будто всего вдруг стало слишком много. В горле комок, и сложно дышать, но Джон рядом, смотрит на него и ухмыляется, будто они только что пробежались по лондонским аллеям, преследуя убийцу. Когда Джон ухмыляется, Шерлок осознаёт три вещи. Во-первых — Джон счастлив. Джон так нелепо счастлив в этот момент, что Шерлок улыбается. Во-вторых, сейчас здесь будут машины, сирены и люди в форме, и вот сейчас Шерлоку абсолютно всё равно. По сравнению с улыбкой Джона, по сравнению с тем, что он стоит здесь мокрый и счастливый, сирены не имеют значения. И в-третьих, Джон был прав. Шерлок Холмс ничего не делает умеренно. И никогда не делал; так смысл начинать сейчас? - думает Шерлок, останавливаясь напротив Джона. Умеренность и постепенность — для людей, которые не знают, чего хотят. Шерлок подаётся вперёд, берёт лицо Джона в ладони и целует. Кожа Джона холодная, мокрая и пахнет хлором, но Шерлок чувствует тепло его дыхания. Шерлок чувствует вдох удивления, и Джон целует его в ответ. Поцелуй жаркий и страстный, и Шерлок никогда не чувствовал себя таким живым. Его одежда липнет к коже, и вода пропитывает рубашку там, где к нему прижимается Джон. Костюм будет безнадёжно испорчен, уверен Шерлок, но он легко готов им пожертвовать. Он не хочет отступать, поэтому отклонившись, не подаётся назад. Он и не может, пока одна рука Джона обнимает его за плечо, а другая крепко держит за спину. - Я понял, что хотел сказать. - объявляет Шерлок. Джон смеётся. У него получается совершенно недостойное хихикание. - Ты понимаешь, что так ничего и не сказал? - Ты меня понял. Шерлок рассматривает лицо Джона, чтобы увидеть, не ошибся ли он, правильно ли понял — но нет. Джон улыбается. Эта улыбка светится нежностью, заботой и любовью, всем тем, что Шерлок видел, но не понимал. В этой улыбке и мягких морщинках вокруг глаз открыто написаны все чувства Джона к Шерлоку. Они всегда там были. - Да, - говорит Джон, - я понял. Джон обнимает его и целует в щёку. Шерлок сжимает его сильнее, обнимает так, будто ему нужно что-то, чтобы не взорваться. Он чувствует, как сильно колотится сердце в груди, и чувствует себя ошеломлённым, таким полным счастья, что он готов разорваться, таким лёгким от надежды, что он готов взлететь. Он закрывает глаза и утыкается Джону в плечо, чувствуя запах хлора на его коже. Вместе они ждут приближения нарастающего звука сирен.