Тройка лучше двойки

      Тони примчалась в рекордно короткий срок. Стив даже засомневался, уезжала ли она вообще домой. Но всё это моментально вылетело из головы, сменяясь каким-то странным весельем. Она чуть ли не с порога, как Стив и предвидел, набросилась на Баки. Ругалась, кричала, махала руками и выдавала такие фразочки, что даже Стиву стало не по себе. А ведь он-то думал, что у него уже выработался на всё это иммунитет. Баки же только довольно улыбался, хоть и молчал, а потом, когда Тони, наконец, успокоилась, смотря исподлобья и тяжело дыша, дёрнул её на себя. И поцеловал.       И — что ж — это всё ещё было… странно и неприятно. В груди не горело от затмевающей разум ревности, но всё равно жгло чувством, словно он тут лишний, ненужный. Забытый, пока они двое счастливы.       Он отвёл взгляд в сторону, решая оставить их одних. В конце концов, будь он на месте Баки, то, наверное, хотел бы этого. Но ещё сильнее он хотел уйти, лишь бы не видеть их, не видеть, как Тони опешила и от удивления не могла и двинуться, но после очнулась, начиная отвечать на поцелуй, не видеть, как Баки запустил пальцы в её волосы и потянул сильнее, заставляя почти лечь на себя.       Стив развернулся, как можно тише дошёл до двери и протянул руку, чтобы опустить ручку. Его ладони мягко коснулись пальцы Тони. За шумом в ушах он и не услышал, как она оказалась рядом.       — Эй, — позвала она и, положив ладонь ему на щёку, аккуратно повернула лицом к себе. Стив изо всех сил старался не смотреть на её потемневшие губы, растянувшиеся в лёгкой улыбке, и потому смотрел в глаза, где плескалась нежность. — Это не обязательно.       Он перевёл взгляд на Баки. Тот кивнул и тоже улыбнулся.       Тони переплела их пальцы и потянула вглубь палаты.       И разве мог Стив противиться?       ~*~       Домой они, и Баки в том числе, вернулись уже следующим утром, сразу после обхода врача. Тот решил, что оставаться Баки в больнице не имеет смысла: за ночь все раны зажили, трещины на рёбрах срослись, а пробитая грудина почти затянулась — к вечеру и следа не останется.       Тони — которая терпеть не могла больницы, — настояла на тщательном осмотре, чтобы убедиться, что Баки ничего больше не угрожает. Стив по себе знал, в этом не было необходимости, но промолчал, закатывая глаза и тяжело вздыхая, лишь бы не разгневать Тони. Баки, заметив такую реакцию, беззвучно рассмеялся, но тоже молчал. Конечно, его способ заткнуть и успокоить Тони сработал, но мало ли. С ней раз на раз не приходится. Уж кому, как не Стиву, было знать.       Дорога до Башни проходила в странной тишине. Только Тони усиленно что-то строчила в телефоне и с кем-то переговаривалась, ворча и недовольно хмурясь. Наверное, по рабочим делам. Баки, со стоном откинувшись на спинку сиденья, то ли дремал, то ли просто прикрыл глаза, но Стив не стал проверять. Тот и так всю ночь не спал: кости, по крайней мере у самого Стива, всегда срастались неприятно, не до ужаса невыносимо, но в местах трещин и переломов противно ныло и тянуло, словно больной зуб.       Выйдя из лифта на жилом этаже, Баки сразу же направился в сторону своей комнаты, как Тони мягко поймала его под локоть.       — Не торопись, солдатик, — сказала она с улыбкой, и Стив немного напрягся. Обычно эта улыбка ничем хорошим не заканчивалась. Не то чтобы Тони в принципе творила безрассудства или что-нибудь сумасшедшее, просто…       Тут она и его подхватила под локоть и потащила их в сторону комнаты. Их со Стивом комнаты.       Дверь была открыла, внутри царил лёгкий беспорядок, словно она уходила в спешке, но…       Взгляд застыл на огромной — нет, это предыдущая кровать была огромной — на гигантской кровати. Она не была застелена, даже матрас ещё не распакован — видимо, привезли, пока все они были в больнице.       Словно в трансе, Стив вошёл в комнату, следуя за Тони. Краем глаза он заметил выражение лица Баки — поражённое, неверящее.       Тони отстранилась от них и повернулась, смотря чуть смущённо, но всё равно казалась довольной.       — Я просто подумала, что нам троим понадобится кровать побольше. Всё… нормально? — Её взгляд устремился на Стива, словно она обращалась именно к нему и ждала ответа. А Стив… понятия не имел, что сказать. Сама мысль, что они будут спать втроём, что Баки будет лежать с ними, обнимать Тони и… она казалась чужеродной, странной, какой-то… невероятной. Он и не представлял себе того, как всё будет происходить, когда они втроём…       Но ведь это нормально? И это же не значит, что они прямо сегодня же… займутся сексом?       Стив тяжело сглотнул.       А вот об этом он думать боялся. Или просто стеснялся?.. В любом случае…       — Стив? — позвала Тони; её голос дрожал, а в глазах плескались растерянность и испуг. Баки, до этого стоящий рядом, сделал несколько шагов назад, и Стив буквально мог ощутить напряжённость, расходящуюся от него в воздухе.       — Да, — прохрипел он и кивнул, стараясь казаться более убедительным. — Всё отлично, я просто… Это неожиданно. Когда ты вообще успела?       — А что я? — усмехнулась она, хотя казалась всё ещё настороженной. — Это всё Джарвис, я только попросила всё организовать. Поможешь? — Она большим пальцем указала через плечо на кровать. — Застелить в смысле. Тебе надо отдохнуть, — обратилась она к Баки, — и поспать нормально. Да, и ещё… завтра придут рабочие. Надо гардеробную расширить.       — Расширить? — отмер Баки и улыбнулся. — У меня не так много вещей, чтобы…       — Ага, — перебила Тони, доставая из комода постельное бельё. — Стив говорил так же, когда мы съезжались. А теперь его вещами половина шкафов забита.       — Не преувеличивай, — сказал Стив, когда наконец смог двигаться и более-менее соображать, и принялся снимать заводскую плёнку с матраса, что оказалось нелегко даже для него, потому что матрас и правда был огромным. Он заметил, как Баки подошёл с явным намерением помочь, и сразу же остановил его: — Тебе нельзя пока напрягаться.       — Ты это серьёзно? — насупился он.       — Абсолютно. — Сбоку раздался тихий смех. Стив повернулся и увидел, как Тони переводит взгляд с него на Баки, прижав стопку белья к груди, и широко улыбается.       ~*~       Это было странно. Стив не мог найти себе места и ёрзал на кровати, пытаясь улечься удобно. Он слышал, как Баки на другом краю молча вздыхал, наверняка закатывая глаза. Стив понимал, что своим копошением нервирует его, но… Он не знал, куда себя деть. Тони смогла бы разрядить напряжённость, повисшую в воздухе, но она принимала душ, а Стив…       Он не знал, что делать, как лечь и что говорить. Они с Баки не в первый раз оказывались в одной кровати. В сороковых, когда Стива подкашивало очередным приступом астмы, а маме приходилось уходить на работу, Баки сидел с ним, ухаживал и, да, порой ложился рядом, обнимая и успокаивая во время сильного кашля. Стив, конечно, смущался, но, скорее, своей беспомощности. Ну и чувствовал вину, ведь Баки приходилось возиться с ним, а не проводить приятный вечер с девушкой.       Но сейчас совсем другое.       Сейчас они делили кровать, потому что делили Тони. И… Было неловко. До ужаса просто. И с каждой минутой это ощущение только росло.       — Ты сейчас простынь до дыры протрёшь, — не утерпел всё же Баки. Стив дёрнулся и замер, сел и взглянул на него. Тот лежал на спине и смотрел в потолок, но, видимо, ощутив на себе взгляд, перевёл глаза на Стива. Он казался спокойным и даже безмятежным, и это немного злило. Как ему это удавалось, в то время как сам Стив с ума сходил? — Мне тоже не по себе, Стив. — Баки поднялся и сел в позу лотоса, сгорбив спину. Несколько прядей выбились из наспех собранных резинкой волос и упали на лицо. Баки зачесал их назад и усмехнулся. — У меня хоть и опыта в делах постельных побольше твоего, но такого, — обвёл он ладонью кровать, — не было.       — И всё равно ты спокоен, — выдохнул Стив. — Почему?       — Ну… Потому что это ты. — Стив нахмурился, не совсем понимая, о чём он говорит. И, видимо, его лицо выражало всю степень растерянности, потому что Баки продолжил: — Я хочу сказать, что будь на твоём месте какой-то другой мужик… Чёрт, да я бы вообще до такого не доводил. Или отошёл в сторону, или отбил у него Тони. Но это ведь ты. Что моё, то твоё. Помнишь?       — Да, вот только Тони не вещь, — ответил Стив. И на миг представил, что вместо Баки был бы кто-то другой. Он бы тогда тоже не согласился делить Тони, но Баки… Они ведь прошли через огонь и воду, пережили столько всего плечом к плечу, что вычеркнуть его из жизни казалось невозможным. Он ведь потому и лежал сейчас здесь.       — Не вещь, — кивнул Баки, отвлекая от размышлений. — Но, возможно, это вошло в привычку и… Стив, тебе не нужно что-то доказывать. Ни мне, ни Тони, ни себе.       — Нет, — перебил Стив и закачал головой. — Я не пытаюсь… Я знаю, что мы не соперники. И я знаю, что Тони… она не из тех, кто начнёт нами манипулировать или заводить любимчиков, просто… я растерян, думаю. Вот и всё.       — Это пока, потом привыкнешь, — улыбнулся Баки, и его уверенность передалась Стиву. — Мы привыкнем.       — К чему вы привыкнете? — Тони стояла, опершись о дверь, в клетчатой пижаме. Стив улыбнулся, смотря, как она изо всех сил старается сдержать зевоту.       — К тому, что ты так долго торчишь в душе, — ответил он и помог ей перелезть в середину кровати, накрывая одеялом.       — Имею полное право, — буркнула она и упала на подушку головой, сразу же закрывая глаза. Похоже, встреча с Пеппер её совсем вымотала.       — И что, без поцелуев на ночь? — рассмеялся Баки, ложась на бок и обнимая её поперёк живота.       Тони под боком закопошилась, переворачиваясь лицом к Баки, быстро чмокнула его в губы, потом повернулась к Стиву, поцеловала его и без сил растянулась на кровати, устроившись головой на его плече. Боковым зрением Стив увидел, как Баки пристроился за её спиной.       Он тихо вздохнул. Резко обрушилась усталость, скопившаяся за последние дни. Но всё равно было легко, как никогда. Словно он на своём месте.       ~*~       Всё шло неплохо. По крайней мере гораздо лучше, чем Стиву представлялось. Просыпаться и засыпать, завтракать и ужинать, да и вообще жить вот так, втроём, за неделю стало настолько обыденным и привычным, что порой Стив ловил себя на мысли, что не может вспомнить, каково это было раньше, когда были только он и Тони. То есть он помнил, конечно, но это казалось чем-то… не полным, и словно только теперь всё встало на свои места.       К поцелуям, объятиям и другим проявлениям чувств между Тони и Баки Стив тоже привык. Он даже радовался, что Баки заботился о Тони и напоминал ей, как её любят, когда сам Стив не мог этого сделать, будучи на задании или отправляясь по делам на базу.       Но вот от мысли о сексе он до сих пор цепенел. До этого Тони и Баки ещё не добрались, насколько знал Стив, но ведь рано или поздно это случится. И скорее рано, чем поздно, потому что Стив не был слепцом или дураком. Он видел, как они смотрят иногда друг на друга с голодом и предвкушением, как касаются друг друга так, что чуть ли не искрит, как порой замирают и едва дышат, находясь рядом.       И нет, Стив не ревновал, но… боялся. Он помнил слова Баки, что не нужно ничего доказывать, и помнил свои слова, что Тони не заведёт «любимчика», и верил в них, и всё же боялся. Вдруг заниматься сексом с Баки Тони понравится больше, чем с ним? Ведь у Баки и правда опыта было больше и…       И это всё сводило с ума.       Наверное, нужно бы поговорить об этом, хоть с кем-нибудь, но собственные страхи казались Стиву нелепыми и глупыми, не стоящими и внимания. Любой услышавший его наверняка бы только рассмеялся, а этого не хотелось. В конце концов, он взрослый мужчина, прошедший войну и переживший столько всего, что обычному человеку и не снилось. Он сможет сам справиться. Пусть это и займёт время, потреплет нервы, но он сможет.

***

      Тони тихо зашла в гостиную, с трудом найдя взглядом Стива. Тот сидел на диване, закинув голову на спинку, и, кажется, дремал. По крайней мере, это было логичным, потому что телевизор не работал, а сидеть в темноте и полной тишине просто так, без дела Стив бы не стал.       Она аккуратно, чтобы не шуметь, прошла вглубь комнаты, по пути отпивая из бутылки сок. За целый день переговоров во рту адски пересохло, а язык еле двигался. Но, чёрт, не всё же время одной Пеппер отдуваться и на себе тащить всю компанию.       Включив торшер, стоящий сбоку, чтобы не навернуться и не свернуть себе ненароком шею, она поставила бутылку на столик и осторожно села рядом со Стивом.       — Эй, — позвала она. Погладила по щеке, легонько царапнула на линии челюсти, кончиками пальцев пробежалась по шее, улыбаясь безмятежности и покою, которыми лучился Стив. От прикосновений он сморщил нос и завозился, пока окончательно не открыл глаза. — Привет, соня, — усмехнулась она, когда Стив начал тереть лицо, прогоняя остатки сна.       — Привет, давно ты…       — Нет, буквально только что, — перебила она, сбросила неудобные туфли и закинула ноги Стиву на бёдра, блаженно прикрывая глаза. Как же она мечтала об этом целый день. Стив начал мягко и нежно массировать икры, и Тони не сдержала стона удовольствия. — Боже, я тебя обожаю.       Он тихо рассмеялся и сильнее надавил на какую-то точку, отчего всё тело прошибло приятной судорогой. Тони дёрнулась и выгнулась, после чего обессиленно распласталась на диване.       — Ты хочешь моей смерти, — выдохнула она, приведя дыхание в норму, и с кряхтением снова села, в этот раз удобно устраиваясь на коленях Стива. — Вообще-то, я хотела кое о чём с тобой поговорить.       Она положила ладони ему на плечи, пальцами перебирая отросшие прядки. Он в ответ опустил руки на её поясницу, притягивая ближе. Беззаботное настроение сменило усталость, и Тони задорно и немного хитро улыбнулась.       — Так вот, — начала она, собравшись с мыслями. — Баки пригласил меня на свидание.       — И ты спрашиваешь моего разрешения? — с улыбкой спросил Стив. Его глаза искрились весельем, и Тони не сдержалась и быстро поцеловала его.       — Нет, — протянула она. — Не совсем. Стив, — сказала уже серьёзнее, понимая, что сейчас, возможно, всё хорошее настроение сойдёт на нет. — Ты же понимаешь, чем обычно заканчиваются свидания, да?       Стив моментально напрягся, отвёл взгляд в сторону и кивнул, будто через силу. Тони обхватила его лицо ладонями и склонилась так, чтобы они соприкасались кончиками носов.       — Если ты не готов, просто скажи, — прошептала она и коснулась губами его губ. — И ничего не будет. Мы — и я, и Баки — не хотим, чтобы ты чувствовал себя… некомфортно. И, если ты сейчас скажешь, что против, никто из нас не обидится и не будет ни в чём тебя винить.       Она вслушивалась в его дыхание и биение сердца, ища в них успокоение. Рано или поздно это бы случилось. И, да, Тони хотела этого. Каждый раз смотря на Баки, целуя его, она не могла не думать о том, каково это — быть с ним, какой он в постели. Она хотела его всего, целиком, и знала, что он её тоже хочет. Но если Стив ещё не готов, то они потерпят, потому что… заполучить Баки не стоит разбитого сердца Стива.       Наконец, Стив отмер и снова посмотрел в глаза, но, прежде чем он начал говорить, Тони аккуратно накрыла его рот ладонью.       — Не соглашайся лишь потому, что считаешь, будто обязан это делать. Обещаешь? — Стив кивнул. — И можешь подумать столько, сколько понадобится.       И только после этого она убрала руку и положила голову ему на плечо, утыкаясь носом в шею.       Некоторое время они молчали. Стив гладил её спину, и Тони от простой, но такой правильной ласки разомлела, чувствуя, как всё тело наливается тяжестью, становится неподъёмным.       Хорошо. Вот бы всю жизнь так, в тёплых и крепких руках, которые всегда поддержат и укроют.       — Да, — ответил Стив, когда Тони уже начала проваливаться в дрёму. Она даже не сразу поняла, о чём он вообще, и несколько секунд пыталась привести мысли в порядок. А когда всё же до неё дошло, то вскинулась и окинула его внимательным взглядом, ища сомнение или… Она знала Стива, эту его жертвенность, из-за которой он мог отказывать себе во всём, лишь бы только его близкие были счастливы. Наверное, любой любящий человек поступает подобным образом, но у Стива порой это переходило все границы. И Тони не хотела этого сейчас. Она хотела, чтобы они оба — Стив и Баки — были счастливы, чтобы не чувствовали себя обделёнными или забытыми, чтобы не ощущали себя запасным вариантом или капризом сумасбродной миллиардерши. Возможно, это слишком много, но…       Но в глазах напротив не было ничего, кроме уверенности.       ~*~       Дорогу от лифта до комнаты Тони едва осознавала, ощущая на себе чувственный голодный взгляд Баки, от которого всё внутри дрожало и трепетало, оседая пока ещё только тёплой тяжестью в низу живота. Тело стало словно чужим и непослушным, руки подрагивали, когда она открывала дверь, кончики пальцев покалывало от разливающегося в крови возбуждения.       На Баки она старалась не смотреть: знала, что сорвётся прямо там, в коридоре. А ещё хотелось поиграть, подразнить его и узнать, насколько хватит, довести и себя, и его до самого пика, когда терпеть уже нет сил.       Сглотнув, она вошла в комнату и скинула туфли в сторону, чтобы потом не мешались. Скорее ощутила, чем услышала, как Баки не спеша и словно играючи подходит сзади. Замерла и перестала дышать, прикрыла глаза от накрывающего с головой всё сильнее огня. Рвано выдохнула, когда, не торопясь, он откинул её волосы на одно плечо, оголяя другое. Его влажное дыхание оседало на шее, ласкало, заставляло кожу покрываться мурашками.       — Помоги снять, — прохрипела она и повела плечом, надеясь, что Баки всё поймёт. Сказать что-то ещё она бы просто не смогла, не когда голос скакал и прыгал, словно у малолетки.       Без слов Баки схватился за бегунок молнии и медленно — слишком медленно — потянул вниз. Прохладный, будто наэлектризованный воздух опалил обнажённую спину, и Тони вздрогнула, резко вдохнув. И не сдержала стона, когда чужие губы коснулись шеи прямо над позвонком.       В голове помутнело, резко, в один миг выбивая все связные мысли.       Платье упало к ногам, оставляя её в одном белье. Тони открыла глаза. Очертания комнаты расплывались, стали нечёткими, а ведь она почти и не пила — лишь один бокал вина, но вело так, словно не меньше пяти.       Рука Баки, живая, обжигающе горячая, накрыла живот прямо над кружевом, надавила не сильно, но ощутимо, заставляя податься назад. Колени задрожали, и Тони откинулась спиной на его грудь, поясницей чувствуя уже стоящий член.       Чёрт.       Она одним быстрым движением извернулась, оказываясь лицом к лицу с Баки. Его глаза стали почти чёрными, лишь у самого края радужки светлел серо-голубой ободок. Сердце под ладонью отбивало сумасшедше быстрый ритм, как, наверное, и у неё самой. Губы… На них Тони не успела даже мельком взглянуть — Баки притянул её за затылок и поцеловал так, что она имя своё забыла: глубоко, влажно, почти больно вгрызаясь в плоть, кусая и зализывая укусы.       Между бёдер невыносимо пульсировало. Тело изнывало и требовало большего. Тони едва находила силы стоять на ослабевших ногах. Остервенело, зло она дёргала его рубашку, срывая пуговицы.       Ей нужно больше, нужно ощущать его кожу под пальцами, касаться его тела, чувствовать, как оно отзывается на каждое её прикосновение.       Как только с рубашкой было покончено, она припала к его шее, сразу же кусая, оставляя след, потому что сил держать себя в руках уже не было. Баки сдавленно зашипел. Тони довольно улыбнулась и опустилась к ключице. Лизнула её широко, пробуя на вкус — солёный, терпкий. Обвела языком горошину соска, сжала зубами, заставляя Баки дрожать. И тут же нежно, почти невесомо поцеловала шрам на стыке с бионической рукой. С нажимом провела по напряжённому крепкому животу, оставляя яркие царапины, и опустилась на колени.       Дрожащие пальцы не сразу расправились с пряжкой ремня, а потом с молнией и пуговицей. Баки совсем не помогал, словно в насмешку, но, когда всё же Тони смогла расстегнуть джинсы, облегчённо застонал, запуская руку ей в волосы.       Боксеры едва могли скрыть член, крепкий, тяжёлый. Тони поёрзала, потёрла бёдра друг о друга, надеясь ослабить напряжение. Бельё промокло и теперь неприятно холодило, но ей было плевать.       Облизнув губы, она потянула резинку боксеров, обнажая сначала тёмно-бордовую, блестящую от выступившей смазки головку, а потом и весь ствол.       Рот наполнился слюной, стоило только на мгновение представить, что скоро он окажется в ней, наполнит её и… Тони сглотнула, обхватила член ладонью, наслаждаясь его тяжестью.       Баки не дышал и, когда она подняла на него взгляд, дёрнулся, подаваясь бёдрами вперёд. Она лишь ухмыльнулась, медленно провела языком по всей длине и, вобрав нежную головку в рот, начала мягко посасывать, услышав шипение и негромкий стон.       Пальцы на затылке массировали почти ласково, ненавязчиво направляли, поощряя, когда Тони взяла глубже. Стоило ей пропустить его до самого горла и сглотнуть, как громкий стон удовольствия вырвался из горла Баки, и всё тело от этого прошибло, словно ударом тока — сильно, до самых костей.       Она знала, что хороша в этом, и всё же осознание, что это из-за неё Баки не сдержался, что из-за её ласки его бёдра сейчас сводило, а живот подрагивал, заставляло грудь гореть огнём.       Она посмотрела вверх, наслаждаясь видом его закатившихся глаз, покрасневших скул, потемневших губ, и медленно, дюйм за дюймом начала поднимать голову. Почти полностью выпустила член изо рта и снова начала сосать головку, задевая чувствительную сейчас щёлочку языком, отчего Баки шипел сквозь плотно сжатые губы, или самым краешком зубов, отчего он почти кричал. От этого Тони прошибало судорогой, в промежности сводило спазмом. Она знала, что стоит ей лишь дотронуться до себя — она кончит.       Нет, рано. И уж точно не от своих же пальцев.       От фантомного ощущения, как Баки её заполнит и будет распирать изнутри, она застонала и сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладонь.       А после снова насадилась ртом на член, пока головка не упёрлась в стенку горла, лишая возможности вдохнуть. В голове и так помутнело, а от недостатка кислорода её повело, перед глазами потемнело, но Тони лишь зажмурилась и начала сглатывать.       Громкий стон резко оборвался — должно быть, Баки прикрыл рот ладонью. Тони лишь мысленно улыбнулась и продолжила, выводила ногтями узоры по внутренней стороне его бёдер, поднималась к паху, едва задевая мошонку. Хотела довести его до беспамятства и заставить кричать, двигаясь ещё быстрее, едва успевая втянуть воздух.       Баки рыкнул, и пальцы в волосах сжались и потянули вверх. Она с мокрым звуком выпустила член изо рта и запрокинула голову. Он смотрел заворожённо, с каким-то благоговением, и Тони впитывала этот взгляд, любовалась лихорадочным блеском его пьяных, почти осоловелых глаз.       И позволила себя поцеловать, делясь его вкусом и утопая в предвкушении.

***

      — Стиву ты тоже после первого свидания отсосала? — с рычанием спросил Баки, смотря на блестящие от слюны и смазки, потемневшие и припухшие от крови губы, растянутые в сытой улыбке. Это не было ревностью, скорее, любопытством, но ответа он ждать не стал, не мог сдержаться, вгрызаясь в Тони, словно надеясь вытянуть её душу. Может, так и было, потому что он хотел её всю, без остатка.       — Нет, — ответила Тони, тяжело дыша, когда он всё же оторвался от неё. Смотрела лукаво и, поднявшись на носочках, прикусив мочку, в ухо прошептала: — На первом свидании. — От её слов и интонации в паху потянуло, возбуждение стало болезненным, но в то же время настолько сладким, что мутилось в голове, и Баки инстинктивно толкнулся бёдрами. Тони тихо рассмеялась. — Он так покраснел, что я испугалась. Думала, его сердечный приступ хватит. Но… ты серьёзно хочешь сейчас говорить о Стиве?       — Нет. — Он подхватил её под ягодицы и набросился на губы. Тони послушно обвила ногами его талию, а руками — плечи, с жадностью отвечая на поцелуй. Кусалась, ёрзала, наверняка намеренно проезжаясь влажной промежностью по члену, заставляя задыхаться, жадно глотать воздух, если удавалось, и рычать от искр, пробивающих всё тело.       Баки за такую дерзость развёл её ягодицы, кончиками пальцев едва касаясь там, где она жаждала больше всего. Тони дёрнулась, разрывая поцелуй, и ахнула, опаляя жарким воздухом его губы, сжала пальцы на плечах, оставляя жгучие царапины, и выругалась, грязно, пошло. До одури горячо. Её голова запрокинулась, открывая беззащитную тонкую шею, покрытую капельками пота. Одна из них торопливо скользнула по гладкой коже вниз, срываясь в ложбинку между грудей.       Баки сглотнул и несмело коснулся языком шрама, только что бережно обласканного каплей пота. Вкус кожи терялся в соли пота и горечи духов, терпких, пряных, оседал на корне языка и кружил голову запахом немыслимых трав. Баки прикрыл глаза, наслаждаясь им, теряясь в тяжёлых вдохах-выдохах, срывающихся на стоны, когда он лизнул яремную впадинку и ключицу.       Член невыносимо и почти болезненно пульсировал, но Баки не торопился, не хотел быстро и жёстко. По крайней мере не сейчас, не в первый для них раз. Он ещё успеет, он ещё оттрахает её так, что она ног не будет чувствовать, но после.       Сейчас он хотел насладиться ею, испробовать до последней капли.       Он потянулся к её призывно открытым губам и замер.       Дверь за спиной тихо открылась, а после так же аккуратно закрылась. Баки знал эти шаги, знал, кому они принадлежат. Стив.       Тони в его руках напряглась, распахнула глаза и посмотрела на Стива. И улыбнулась.       Баки накрыло, но он даже не успел понять, чем именно, как Тони его поцеловала. Так, словно ничего не случилось, так, что дух вышибло. Так, что в одно мгновение мозг отключился и остались одни лишь голые инстинкты.       Он не помнил, как и когда оказался лежащим на кровати. Лишь заворожённо наблюдал.       Тони с хищной улыбкой подошла к краю кровати и, склонившись, оперевшись руками по обе стороны от него, провела языком широкую влажную дорожку от самого паха до груди. Оглушило. В груди что-то стрельнуло, отдаваясь прямиком в член.       Никогда ещё он не хотел кого-то так же сильно, до одури, как сейчас.       Баки ударился затылком и что-то прохрипел, и сам не понял, что именно. Тони лишь ухмыльнулась, прижалась грудью и животом, тёрлась всем телом, дышала в губы — сладко, жарко. Он стиснул пальцы на её бёдрах, оставляя на нежной коже следы, притягивая ближе, направляя, вжимая в себя. Резко притянул её за волосы, поцеловал, жадно, нетерпеливо, пальцами другой руки едва проникая в неё на пробу. Не удержался, запустил глубже и зарычал — горячо, мокро, скользко.       И сил больше не осталось.       Тони вскрикнула хрипло, почти отчаянно. Баки застонал, когда она начала медленно опускаться, принимая член глубже, не останавливаясь, ни на секунду не замедляясь. Он бы и сам не смог сейчас остановиться — умер прямо здесь, под ней. Слишком хорошо, слишком…       Гладкое, влажное тело обхватывало его так тесно, правильно, что Баки чуть не взвыл. Тони задыхалась, захлёбывалась воздухом, кусала губы и сжимала коленями бёдра, двигаясь быстрее, насаживаясь сильнее. Её волосы рассыпались по плечам, тушь смазалась, яркие губы широко открывались на особенно сладких толчках.       С усилием Баки поднялся на локтях и дотронулся до соска, вобрав его в рот, жадно прикусывая, ощущая твёрдость и упругость языком. Тони от этой ласки задрожала и прижала его голову к груди, цепляясь пальцами за волосы.       Он не смог бы продержаться долго. Тони, казалось, тоже — всё чаще и чаще всхлипывала, жмурилась, мотала головой. И Баки снова упал на кровать, обхватил её за плечи, заставляя лечь на себя. Согнул ноги в коленях, раскидывая их шире, и толкнулся вверх. Глубоко, резко, наполняя её одним движением. Вбивался быстро, мощно, с пошлым громким звуком, от которого вело ещё сильнее.       Тони скулила, ругалась, стонала прямо в ухо. Срывалась на крик, от которого в голове клинило. На особенно грубом толчке она дёрнулась всем телом, судорожно начала сжиматься, вскрикнула и забилась в его руках.       Баки не остановился, продолжая толкаться, ещё сильнее вдалбливался, догоняя, пока оргазм не накрыл оглушающей волной. Настолько сильной, что он никак не мог отдышаться.       И только дрожащая в руках Тони связывала с реальностью.

***

      Стив едва нашёл силы пройти в комнату.       Тони и Баки, обнажённые, раскрепощённые, открытые. Прекрасные, как творения древнегреческих скульпторов. Каждое их движение, каждое касание оседало в груди, где-то под сердцем, заставляя сгорать заживо.       Он почти не дышал, словно боясь вспугнуть и разрушить мгновение, то завораживающее действо, происходящее на его глазах. Словно это что-то редкое и удивительное. Уникальное. Мужчина и женщина, охваченные страстью. Старо как сама жизнь, но каждый раз будто поражающее воображение открытие.       Он поймал взгляд Тони, одурманенный, шалый, но всё же осмысленный. Любящий. Нежный. Подался за ним, ещё чуть ближе. Её глаза зажмурились, рот открылся в немом стоне, и Стив выдохнул вместе с ней. Сердце пропустило удар. Он впитывал её образ, каждое мимолётное движение и каждый звук, срывающийся с губ. Манящих, сладких, блестящих. Утопал в глазах, мерцающих удовольствием и наслаждением. Лишь усилием воли удерживал себя на месте — отчаянно хотелось поцеловать её, вкусить её и испить стоны.       И, когда всё же, обессиленная, тяжело дышащая, дрожащая, она приподнялась и улыбнулась ему, шагнул вперёд, ныряя без страха в бездну.