***
Школьный профилактический осмотр в седьмом и восьмом классах — самая бессмысленная вещь, которая происходила в жизни Жени. Обычно это происходило так: «на учете состоите?» «у вас нет» «а у кого состоите?» «у невролога и психотерапевта» «зина, пиши в карту, патологий нет» Но в девятом классе все оказалось куда серьезнее. Врачи листали карту, досконально осматривали нужные части тела, задавали вопросы из разряда «а беспокоит ли что-то вас?» и давали направления к другим врачам для уточнения диагнозов. Женя был здоров как бык, за исключением больной головы (во всех смыслах этого выражения), поэтому у всех врачей ему ставили «здоров», а вот Яна к середине медосмотра уже успели направить на осмотр кардиолога и гастроэнтеролога. В целом, все проходило спокойно и даже в очередях долго не пришлось сидеть. У невролога Попадинец посидел подольше, зато ему сказали, что судя по исследованиям, с которыми он так и не подошел в кабинет, есть заметные улучшения. Последними врачами в списке были уролог и педиатр. В очереди в кабинет сидели пацаны и, судя по веселому настроению, уже успели пошутить просто тонну шуток про хуи. Девятый класс, а все равно смешно со слова «хуегляд». Напротив на скамейке так же периодически смеялись девочки, потому что, судя по всему, слово «пиздогляд» в девятом классе тоже было достаточно смешным. Класс сидел и обсуждал то, кому какие болячки проставили, кому куда направление дали, ну и шутили, естественно. Очередь постепенно доходила до Жени. Из кабинета напротив вышла Оксана, она была какая-то поникшая и с печальным выражением лица. Шумная толпа быстро замолкла и обратила на нее внимание. Алина, которая дожидалась ее, подскочила с вопросом «Оксан, все окей?». Девушка прошептала что-то и двинулась в сторону лестницы на третий этаж, Иглова за ней. — Диагноз что ли какой-то поставили? — шепотом спросил Ян, но обсудить эту тему не успел, потому что его позвали в кабинет. До конца медосмотра они девушек не видели, поэтому решили отложить напотом размышления. После прохождения всех врачей нужно было отдать карту школьному фельдшеру, отметиться у Артура Викторовича и можно было спокойно пойти домой отдыхать. — Может, затусим? У меня например, мама и папа все равно в командировку умотали, — зевнул Ян. — Они у тебя постоянно в командировках, с самого детства. Бедная твоя бабушка, которая с тобой сидела, — Женя поправил свой шарф, который кое-как закрывал шею. Ветер, вперемешку со снегом, дул просто неимоверно сильный. — Пошли быстрее, нас сейчас продует и снова на медосмотр надо будет. Мне, между прочим, педиатр сказал, что я здоров! — Верю. Ну, деваться мне некуда, так что пошли. Дойдем до тебя, я хоть маме отзвонюсь, мол сын опять заблудился и вернется к вечеру. Ты кстати знаешь, что я, прикрываясь ночевкой у тебя, ночевал у Артура Викторовича? Он конечно, просил не рассказывать, но ты же мой лучший друг, и тоже никому не расскажешь? — Женя старался перекричать ветер. — Вот это новости! Только давай ты мне их потом расскажешь, а то ветер твой звук уносит назад, а не мне в уши! — ответил Ян, повышая голос.***
За две недели до Нового Года у Артура по полной наладилась жизнь. В школе стало меньше загрузок, появилось больше свободного времени, наконец-то Шарифов начал получать удовольствие от предмета, который преподавал. Появилась энергия на уборку дома, готовку нормальной еды, даже на поиграть с котом, посмотреть телевизор и почитать книгу обнаружилось время. Поспособствовало этому, судя по всему, выписка Вали. Когда парень пришел в школу улыбающийся, выспавшийся, да еще и с новым имиджем (на шрамы на запястьях Артур предпочел внимания не обращать), то он словно поверил, что больше никаких нервов со стороны классного руководства, не будет. Плюс, его 9В занял первое место на школьных соревнованиях по легкой атлетике и вышел на город, что тоже не могло не обрадовать учителя. К концу четверти все начали подтягивать оценки, в классе было только два троечника. Украшенные кабинеты и коридоры школы создавали новогоднее настроение, вместе с котом Артур собрал у себя дома ёлку (несколько раз, потому что Василич обожал новый год только за ёлку). Новогоднее настроение у всех отгоняло грустные мысли. Единственное, о чем он чуть-чуть переживал, так это о том, что как-то больно сильно сблизился с Женей за эти две недели. И то ли это была инициатива парня, то ли он сам к нему как-то тянулся. Попадинец всегда был веселый, смеялся, поднимал Артуру настроение простым пожеланием доброго утра. Вечерами Женя ему иногда сам писал, интересовался, как дела. Что мог Шарифов точно отметить, так это то, что парень был хорошим другом, не только для него, но и для всего класса. Как-то негласно выдалось так, что он поздравлял всех с днем рождения, всегда помогал с какими-то заданиями и Артур удивлялся, как у него хватало времени еще и на себя, со своим огромным количеством фобий. Шарифов был благодарен Жене за эмоциональную поддержку, поэтому уже выбирал ему подарок на Новый Год. Сестра обещала приехать через неделю, чтобы отметить праздник семьей, ей тоже нужно было что-то купить. У Артура всегда была проблема с подарками, особенно сестре и родителям, потому что если так посмотреть, то у них все было, и ничего не надо. Руководствуясь тем, что главное не подарок, а внимание, Шарифов обычно выбирал какую-то не особо значимую вещь, делал что-то от себя и дарил. Оле нравилось.***
Понедельник выдался достаточно холодным. Температура была приближена к той, при которой дети в школу обычно уже не ходят. В кабинете химии Артур не решился открыть окна, чтобы бедные дети себе ничего не отморозили, когда придут. Шарифов любил понедельник, ведь день не был особо загружен, а на первый урок приходил всегда готовый учиться 9В. — А где Оксана? — учитель проверял детей по списку. Были все двадцать восемь человек, кроме нее. Как только Алина захотела сказать, девушка вошла в кабинет. — Извините за опоздание, Артур Викторович, можно я войду? — каким-то потухшим и зажатым голосом ответила она. — Оксана, у вас все в порядке? — Артур тут же это заметил. — Заходите. — Да… наверное, — неуверенно ответила Снегова и села рядом с Алиной. Иглова с сочувствием посмотрела на девушку и приобняла ее, погладила по голове, многие повернулись и вздохнули. Шарифов сделал вид, что не заметил этого, но отметил для себя, что после урока нужно поговорить с ней. — Задержитесь после, хорошо? — девушка положительно ответила. — Так, сегодня у нас будет достаточно легкая тема, открываем тетрадки, записываем… — он начал урок.***
— У тебя что-то случилось? — Артур сел напротив девушки и посмотрел на нее. — Нет… то есть, да… — почти прошептала она. Было видно, что еще какой-то наводящий вопрос, и она разревётся. — Если не хочешь об этом говорить, то я не буду тебя тревожить, — Шарифов осторожно погладил Оксану по голове. — Спасибо. Я наверное… смогу сказать позже, — она выдавила из себя улыбку. В кабинет без стука вошел Дмитрий Александрович. — Артур Викторович, мне нужно поговорить с вами и одной из ваших учениц, — он бросил оценивающий взгляд на Оксану. — Как раз с ней. У вас же сейчас окно, да? — А в чём собственно, вопрос? Зачем такая срочность, я считаю, что ей сейчас не до разговоров. — Вы что, не знаете? Уже вся школа и все учителя в курсе, а вы, классный руководитель нет? — Артур услышал, как за спиной у него девушка всхлипнула. — Артур Викторович, — сквозь слезы выдала из себя девушка. — Я… я беременна, — на последнем слове ее голос сорвался на всхлип. — Вот-вот, вы вообще знаете, чем это чревато? Так что нужно срочно обсудить, что нам делать. А ты, хватит плакать, давай, собирайся, думать нужно было, прежде чем делать! — после слов директора Оксана еще больше заплакала. — Вы как с девушкой разговариваете?! — Артур был ошеломлен, во-первых, новостью, которую он только что узнал, а во-вторых, резким тоном Дмитрия Александровича. — Так можно человеку и психологическую травму оставить! — А нечего было в шестнадцать лет по парням бегать! — директор повысил голос, Оксана уже не то, что плакала, ревела. — Я жду вас через пять минут у себя в кабинете, и чтоб никаких соплей мне там не размазывали! Охуеть, просто охуеть. Вот всё, о чем подумал Артур.