Химик

Праздники закончились, салаты доели, а люди постепенно входили в обычный режим жизни. Оля уехала от Артура через неделю, а сам он снял все новогодние украшения, убрал елку далеко на балкон. Подарок сестры он прикрутил к стене и расположил в маленьких ящичках со стеклянной дверцей всё, что у него было. Не хватало больше половины элементов, без учета тех, которые нельзя было просто так взять и положить у себя дома, например, уран и плутоний. В квартире почти две недели было одиноко, Артур отсыпался, смотрел телевизор, играл с котом и в принципе не контактировал с внешним миром, разве что два раза сходил в магазин и выкинул мусор. От одной только мысли о том, что скоро снова вставать в самую рань, видеть огромное количество людей и работать, становилось тошно. Когда начались рабочие дни, Артур поехал оформлять заграничный паспорт. В последние два дня перед началом третьей четверти Шарифов морально подготавливал себя к работе, быстро вернул режим сна и четырнадцатого января проснулся бодрый, с хорошим настроением и готовый учить детей. О школьниках такого же сказать нельзя было. Женя как ложился в три часа ночи, так и продолжал, и не важно, в одиннадцать он вставал, или в пять. Поэтому в первый рабочий понедельник две тысячи девятнадцатого года Попадинец в семь утра был ни живой, не мертвый. Голова болела, спать хотелось жутко, внимание вообще ни на чем не концентрировалось. Он просыпал сахар мимо чашки, перепутал левый и правый ботинок, чуть не сел не на свой троллейбус и врезался в дверь школы. Внизу он пожаловался всем одноклассникам на то, что очень сильно хочет спать, возле кабинета тоже пожаловался, а в самом кабинете сложил руки на парте, уложил на них голову и задремал. Его разбудил громкий звонок, который находился рядом. Женя разлепил глаза. Рядом с ним, на удивление, сидел не Ян, а Федя. Лапотков сидел на последней парте в другом конце класса и ворковал с Оксаной. Артур Викторович стоял за своим столом и улыбался. — Можете не вставать, — сказал он. — Прежде всего, хотелось бы сказать вам спасибо за ваш подарок, мне было очень приятно. Надеюсь, мои подарки вам тоже понравились. Женя улыбнулся и с удовольствием посмотрел на рукава кофты, на которой было написано RICKEY F, он нашел ее в своем подарке от учителя. Яну достался шарф, потому что он всегда ходил с голой шеей, и Попадинец всегда удивлялся, как он не заболевал. У остальных он не спрашивал, но наверное, все были довольны подарками. — Начинайте заботиться о подготовке к экзаменам, потому что ОГЭ уже не за горами. Устное собеседование по русскому языку уже в феврале, всевозможные пробники тоже скоро, по химии например, четвертого февраля. На классном часу сегодня я пущу листочек по классу, вы должны будете написать предварительно те экзамены, которые сдаете. Думать, конечно, можно до первого марта, но желательно, чтобы вы были уверены в том, что написали. Но, не буду загружать вас грустными мыслями, давайте займемся химией. Дальше учебный день шел, как и всегда, за исключением того, что Ян вообще не садился с Женей на уроках и на переменах не разговаривал, все крутился вокруг своей Оксаны. Он только один раз отошел, и вот тут Женя его и выловил. — Лапотков, ты бросил нашу философскую жизнь ради баб, или что, я не понял? Ты со мной даже не поздоровался. Я понимаю, Оксана попала в тяжелое положение, но это же не повод крутиться вокруг неё все время. — Извини, пожалуйста, я сам не заметил, что весь день рядом с ней. Она позавчера сделала аборт, поэтому мне кажется, что ей нужна поддержка. Мы теперь встречаемся, вроде как. — Я тебя поздравляю, и ей желаю удачи, но все же, не забывай про меня, пожалуйста, хотя бы здоровайся, — Женя дружески пихнул его в плечо. — И на свадьбу позовите, если я не буду на ней свидетелем, то обижусь. — Обязательно, друг, — улыбнулся Ян. — Сядем на алгебру и геометрию вместе? — Разумеется, — ответил Женя. Он вздохнул, когда Лапотков вновь отошел говорить с Оксаной. Девушка обняла его, они выглядели такими счастливыми и радостными, что Попадинцу аж завидно стало. У него отношения были давно, да и были ли это вообще отношения? Женя вновь вспомнил те мысли, что одолели его, когда он ночевал у Артура перед Новым Годом. Посмотрел на Яна с Оксаной, сравнил свое общение с учителем с их общением и к ужасу для себя, обнаружил сходства. Он тоже улыбался, когда ему было плохо — старался быть рядом, поддерживал. Когда Женя на уроке слушал Артура Викторовича, то часто забывал о химии и думал только о том, какой у мужчины классный голос и как ему идут рубашка и очки. — «Это что получается», — задумался Попадинец. — «Я что… Влюбился? Да нет, херня какая-то, быть такого не может». Его размышления прервал звонок на алгебру.

***

На классном часу в лист с экзаменами Женя написал английский и химию. Он был абсолютно уверен в этом, а вот Ян все еще думал. Ориентировочно Лапотков сдавал географию и биологию, но насчет первого все еще сомневался. Артур рассказал еще про родительское собрание, важные мероприятия, напомнил про организацию выпускного и отпустил всех домой. — А Евгений, задержитесь, пожалуйста, это по поводу экзаменов, — сказал он, после фразы «все свободны». — Ян, подожди меня в коридоре, — громко сказал он своему другу, дождался, пока все выйдут и подошел к учительскому столу. — Жень, помнишь, я тебе говорил про подготовку к химии? Поскольку ты один в классе сдаешь, да и на параллели вроде тоже больше никто не надумал, поэтому моё предложение о подготовке у меня дома все еще в силе. Скажи только, как тебе удобно и хочешь ли вообще. — Раз в неделю хватит? Я каждый день свободен, поэтому можно в среду, наверное. — Хорошо, тогда, после уроков поедем ко мне. Договорились, — улыбнулся учитель, а Женя улыбнулся в ответ. — Договорились. До свидания, — попрощался Попадинец. — Увидимся.

***

— Ян, можно я к тебе на ночь сегодня завалюсь? Я внезапно понял, что нам очень-очень нужно поговорить. — Да, конечно, родителей как раз нет, — улыбнулся он. — Прямо сейчас поедем? — Да, я как раз маме позвоню. Пока они ехали, Женя набрал маме, предупредил о ночевке у Яна, а потом они с другом начали обсуждать бытовые темы, и так до самого дома. Поднялись в квартиру, разделись, Лапотков разогрел обед. Разговоры не прекратились даже за едой и каким-то образом перешли к отношениям, как раз о той теме, на которую Жене и нужно было поговорить. — Мои мама и папа уговорили Оксану на аборт, ей так страшно было. Хорошо, что срок маленький был, и никаких осложнений не должно быть. Сам посуди — зачем ей сейчас ребенок? — Ян запускал на телевизоре какой-то сериал, чисто для фона. — Я так рад, что она согласилась со мной встречаться. Я теперь счастлив полностью — у меня самый крутой друг и самая лучшая девушка. — Кстати про отношения. Я хотел с тобой серьезно и очень секретно поговорить. А друзья секреты друг друга не выдают. — Ничего себе. Ну, давай, я тебя внимательно слушаю, — Ян повернулся на Женю. Его выражение лица было заинтересованным. — Я, кажется, влюбился. Но, не спеши меня поздравлять, все очень плохо! — сказал Попадинец, потому что увидел, что друг улыбнулся и уже открыл рот. — Короче, я не то чтобы уверен в этом, но почти все указывает на это. — И кому же так повезло и почему всё плохо? — удивленно спросил Ян. — Да потому что… — Женя выдохнул и продолжил, — только не говори, что это неправильно и мне должно быть стыдно, я и без тебя понимаю. Блядь, короче, я похоже, в химика нашего втрескался, — закончил он и в комнате повисла тишина. — Ян, это пиздец, что делать-то? — А ты уверен, что это именно влюбленность? Может, это просто привязанность или желание помочь? — Я сравнивал наши с ним отношения и твои с Оксаной. Почти все сходится. Понимаешь, я ночевал у него раза три точно, и два из них мы спали в одной кровати. Плюс ко всему мы вместе ходили на концерт и в кино. Блять, я себя таким мерзким чувствую. Это же ужасно, он мой учитель, одного со мной пола, еще и старше на восемь лет. Не то чтобы я был против однополых отношений, но не со своим учителем же! — Тяжелый случай. Мне кажется, тебе нужно еще подумать, точно ли это влюбленность, ну, а если в итоге окажется, что да, то принять себя и свои чувства такими, какими они есть. — Легко сказать. Но я же не смогу подойти и такой: здрасте, Артур Викторович, я вас тут это, люблю короче, как думаете, у нас может что-то выйти вообще, не важно, что вы мой учитель, так что думаете? Будем встречаться? А мои родители? А окружение? Все невъебически сложно, Ян. — Самое главное сейчас для тебя — это разобраться в себе. В обществе разберешься позже. Вот ты говорил, что теперь будешь ходить к нему по средам, так вот посмотри за собой, проанализируй, за его действиями тоже посмотри. И самое главное — не загоняйся. Сейчас и так много сложных вещей, устный экзамен, например. — И то верно. Ладно, спасибо, я поговорил с тобой, и мне стало легче. Давай сменим тему. И да, самое главное, вообще никому ни слова. — Я — могила. До вечера они занимались ничем, играли в настолки, смотрели сериал, а потом Женя уехал домой с папой, который ехал с работы и заехал за ним. На ночь он решил всё-таки не оставаться, потому что завтра нужно было в школу.

***

Сегодня было первое занятие у Жени дома у Артура. Он не знал, как вообще будет выглядеть их подготовка, но на всякий случай взял пустую тетрадочку с собой. — Я, вообще, хотел сначала начать с практики, но если тебе интересна теория, можем начать с нее, — Артур грел чайник, и пока он закипал, разговаривал по поводу подготовки. — Практика, честно сказать, сложнее. Мы у вас в школе мало опытов делаем, и в группах, поэтому особо навыков не получишь. — Хорошо, — улыбнулся он. — Но сначала чай. Артур разлил по чашкам горячую воду, кинул туда по пакетику и Жене в чашку насыпал две ложки. За несколько раз пребывания парня у него успел запомнить. Попадинец зевнул, потому что за три дня режим сна так и не восстановился. Василич запрыгнул парню на коленки и потерся о локти. — Он тебя любит, — сказал Артур. — Хороший котик, — улыбнулся Женя. По совету Яна он анализировал себя и свои действия с эмоциями, и все уже шло не так. Ему было приятно находиться рядом с Артуром в одной квартире, ему было приятно, что учитель помнит, сколько сахара класть ему в чай. После чаепития они перешли к занятию. Женя внимательно слушал и записывал порядок действий. Они делали реакцию на получение медного купороса. Артур выдал парню халат и перчатки, следил за выполнением, постоянно подсказывал, что да как делается, а в какой-то момент взял его за руку, чтобы показать один момент. Женя от неожиданности даже слегка дернулся, а потом проанализировал свою реакцию на это действие и понял, что всё ну совсем плохо. Ему нравилось, что Артур держит его за руку. Даже потому что показывает, как правильно переливать вещества из одной пробирки в другую. Ему позвонил отец примерно в восемь и сказал, что ждет внизу. Артур обнял парня на прощание, и Женя окончательно понял, что пропал. Он хотел прижаться сильнее, на подольше, но не мог. — «Ян, всё плохо», — написал Попадинец другу уже в машине. — «Всё-таки, я кажется, влюбился».