Бесконечный Леденец

Спустя несколько недель и три новые песни Намджун прошёл привычно длинное расстояние от общежития факультета до дома Сокджина, что в полумиле в направлении города на противоположной стороне университетского городка. Прогуливаться становилось всё теплее и теплее, по мере приближения весны. Учась в колледже, он бы игнорировал одиночество, пока его непредвиденное отсутствие было выносить всё тяжелее, а погода не могла держать его подальше от новых друзей. Теперь у него был свой собственный ключ от дома Сокджина. У Юнги было пиво, ожидающее его. — У меня есть для тебя кое-что новое, — сказал Намджун, вытаскивая нотную тетрадь из рюкзака. — Вновь? — ответил Юнги. — Просто появилась ещё одна хорошая идея, — произнёс Намджун. В течение первых нескольких недель он выкачивал материал из отчаяния стать неуместным или забытым, но теперь процесс начал меняться, войдя в привычку вместо необходимости. Его сердце прекращало колотиться всякий раз, когда Чонгук входил в комнату, но, невзирая на это, он не мог заставить свои глаза не следить за ним. Юнги кивнул, просматривая новое произведение. — Отпад. Уже выглядит намного лучше, чем электро-джаз. Ты действительно собираешься сделать нам этот альбом, так ведь? Хосок взобрался на спинку дивана позади Юнги, ноги по обе стороны от парня, а руки обнимают его за шею. Несколько дней назад он покрасил волосы Юнги в синий и не мог держать при себе свои пальцы. Чонгук прошагал через дверь, жуя ноготь на большом пальце, кинул взгляд на группу в гостиной и молча прошёл в конец коридора. — Он такой тихий рядом с тобой, — пробормотал Юнги. Намджун наблюдал, как тот исчезал в своей комнате. — Я что-то сделал? — Обычно он стесняется людей, с которыми только что познакомился, — сообщил Юнги. — Прошёл месяц или больше, — отметил Хосок. Юнги гортанно низко промычал, бросая многозначительный взгляд на Намджуна и незначительную улыбку. — Не волнуйся. Ты ему нравишься. Он просто стеснительнее, чем притворяется. Намджун слышал, как Чимин и Тэхён где-то в глубине дома пели и смеялись. Сейчас Сокджин должен быть на работе. Сегодня было достаточно тепло для того, чтобы распахнуть в доме окна. Намджун подозревал, что Сокджин обзавёлся собственным домом, чтобы воодушевить всех своих прилежных младших друзей постоянно работать. Письменные столы расположились в стратегически важных точках по всей комнате. Кухонный остров всегда был чист, за исключением старой кофейницы, наполненной карандашами и ручками. Он собрал несколько дешёвых книжных полок из «таргета» со всеми своими старыми конспектами, учебниками и романами, а также расположил на них сверху растения, кофе и чай. Они работали вместе столько, сколько пили вместе. Даже со всей дополнительной работой Намджун шёл впереди своего краеугольного камня. Он позаимствовал точку слева на подоконнике, Чонгуково любимое место, куда тот взгромождался. Хосок играл на своей акустической гитаре на диване. Тэхён и Чимин пели колыбельную на испанском. Чонгук выплыл из душа без рубашки и хлопнул своей тетрадкой по математике об стол рядом с Намджуном. — У меня тест завтра, — сказал он. Намджун был в прострации всякий раз, когда бы Чонгук ни заговорил с ним, а тот делал это не часто, но вот он здесь: с мокрыми волосами и влажной, раскрасневшейся кожей, вода всё ещё покрывала бисером его пробор и тело, столь гладкое и без волос, словно у модели. Намджун предположил, что не должен удивляться серебряным штангам в обоих сосках, учитывая ту коллекцию, что была в его ушах. Он видел их уже несколько раз с другого конца комнаты или случайно бросив взгляд на свободную одежду Чонгука. А вот и они в нескольких шагах от глаз Намджуна тускло сверкали, соски твердели на прохладном воздухе гостиной. Чонгук одарил его малейшим краешком самодовольной усмешки, и Намджун почувствовал, что краснеет, как школьница. У него снова был леденец. Кажется, у него всегда был леденец. Может ли кто-нибудь пристраститься к леденцам? Прошло полтора месяца, и это не переставало сводить его с ума. Даже с леденцом, мягким голосом, небольшими плечами Чонгук нашёл способ физически вселять страх, сутулясь и лишая пространства, едва обращая внимание, медленно моргая, глядя на Намджуна, как будто ему было скучно. Через пятнадцать минут репетиторства Чимин заскользил на носках вниз по коридору и возник в гостиной с распростёртыми объятиями, словно у шоумена. — Узрите! — закричал он. Комната повернулась. Чимин стоял у двери на кухню в красном кроп-топе и чёрных джинсах, такими богатыми на огромные дырки, что они также могли сойти за чулки в сетку. — Мой следующий сценический прикид. Я закончил его прошлой ночью. Чонгук присвистнул. Тэхён тут же протянул руку и ткнул пальцем в одно из отверстий, натянутых на крепком бедре Чимина. — Вашу мамашу. Ты приведёшь к нам так много фанаток. — «Швейцарские Рулетики в 4 утра» не являются панк-группой, — проворчал Юнги, глаза приклеились к прессу Чимина. — Не совсем подходит… — Нам нужны фанатки, — сказал Хосок. — И мы согласились в начале этого, что наш стиль не будет связным. Пусть Чимин делает то, что хочет. Я имею в виду, я иногда выступаю в своей пижаме. — Твоя пижама — спортивная одежда. — Я также выступал в танцевальном леота́рде¹, так что… — Тебе нужно будет сбрить волосы на теле, — сообщил Тэхён Чимину, поглаживая пальцами по волоскам, торчащим из дырок на бёдрах. Тот посмотрел вниз на свои ноги. Намджун видел, как пушок затемнял дыры в джинсах, спускаясь по всем ногам. — Хм. Агась, ты прав. Станет намного сексуальнее. — Отчасти пошло, — заявил Тэхён. Чимин ударил его наотмашь. — Бритьё звучит так, будто это отстой, — сказал Чимин. — Тебе также потребуется твоя дорожка от пупка до лобка, — произнёс Тэхён, похлопывая его голый живот. — Ты мог бы использовать воск, — внезапно сказал Чонгук. — Я ненавижу волосы на теле. Я постоянно пользуюсь воском. Намджун почувствовал, как его спину окатило ведром холодной воды. Юнги фыркнул. — Ты просто слишком молод, чтобы что-то росло. В один прекрасный момент ты сдашься. Чонгук развернулся вокруг оси на своём месте, насупившись. — Хотя объясняет многое, — продолжил Юнги. — Мне было интересно, почему у тебя никогда не было волос в подмышках. Посчитал, что ты, вероятно, просто поздний цветочек. — Мне, блять, девятнадцать, — прорычал Чонгук. Юнги уже повернулся вновь к Чимину. — Я думаю, тебе нужно оставить шерсть. Некоторым людям сие нравится. — Ага, людям это бы понравилось, если бы он был похож на медведя, — сказал Тэхён. — Но он выглядит как Прекрасный принц. Эй, давай-ка попробуем. Чонгук, у тебя есть какие-нибудь восковые полоски? Чонгук встал. Чимин побледнел. Десятью минутами позже Чонгук отмучился, снимая штаны с Чиминовых ног, и прижал того к себе, мышцы красиво напрягались, чтобы удержать парня на месте. Все наклонились, собравшись тесным кругом, когда Тэхён густо мазал горячим воском на одном из небольших участков на ноге Чимина и готовил полоску. — Мне это не нравится! — взвыл Чимин. — Будет больно! — Это не настолько уж плохо, большой ребёнок, — пробормотал Чонгук. — Тут всего лишь небольшой кусок. Чимин выбил леденец изо рта Чонгука, и Намджун, съеживаясь, наблюдал, как тот закатился под диван, и надеялся, что он не будет слишком сильно походить на скатанный клок волос, когда вновь обнаружится, если это когда-нибудь случится. — Ты не почувствуешь боль! Ты же не знаешь! — крикнул Чимин. Тэхён хихикнул. — Однако, Кук действительно очень чувствительный. Он просто большой, сильный мальчик, в отличие от тебя. Чимин пнул его. Сокджин вернулся домой именно тогда, когда Тэхён оторвал восковую полоску. Чимин немного подпрыгнул, а затем лёг абсолютно неподвижно, словно чего-то ожидая. — Эй, было не так уж плохо. — Он сел прямо. — Что происходит? — произнёс Сокджин, наклонившись у края группы. — Мы эпилируем воском мои ноги, — ответил Чимин, на пробу потирая гладкие места пальцами. — Полностью. Их обе. Прямо сейчас. Все взревели от смеха. До них всех дошла очередь повырывать волосы с ног, подмышек, затем с его груди и живота, пока он визжал и хихикал. Видимо, Намджун сорвал особенно небрежно. — Хорошая тема, — сказал Чимин сквозь стиснутые зубы, потирая красный клочок на своём бедре. — Как срывать пластырь. Главное — просто покончить с этим. Тэ делает чутка медленно, и от этого, блять, так пиздецки горит. — Теперь ты должен позволить мне отдраить твои яйца воском, — выложил Тэхён со злой ухмылкой. — Неа. Чёрт возьми, нет, — сказал Чимин. — Прочертим границу. — Ты действительно не хочешь этого делать, — согласился Чонгук. Он опустил Чиминов кроп-топ на гладкую грудную клетку, что было как-то ещё хуже. — Это охуеть как больно. Чимин лежал там в своих крошечных шортах, болтая голыми ногами позади себя. — Яйца всё ещё волосатые, но, ребята, я чувствую себя реально миленьким. Юнги начал снимать штаны. — Сделай мне. Таким образом, для Намджуна всё закончилось тем, что он вырывал все волосы с тощих ног Юнги, пока тот верещал и держался за Хосока. Аудитория из участников группы стояла на заднем плане и кричала: — Тяни! Тяни! Тяни! — Сокджин делал на всех напитки. Опять той ночью Намджун спал на диване, а Сокджин на следующее утро отвёз его в колледж на сидении рядом с Чонгуком, по-прежнему заспанно вялым и опирающимся на Намджуново плечо, как будто неосознанно. Намджун провёл остаток дня с ужасно надуманной кипящей надеждой, заставляющей его улыбаться посреди класса, идя по коридору, просто глядя в окно и расплываясь в улыбке как идиот.