Это не конец. Это даже не начало конца. Но это, возможно, конец начала.
Уинстон Черчилль
Прежде чем четверо мужчин смогли вернуться в жизнь девушек, пришлось очень много чего сделать. Кэлу предстояло вернуть руководство над целой компанией, как и Нерону, которому теперь грозили судебные разбирательства с сестрой. Зевин забрал свои исследования и даже чуть не заплакал, когда добрался до своей лаборатории, которую он затем долго не покидал. Джедрека же ждал непростой разговор с его слишком любвеобильными родственниками. И, помимо всего прочего, всем молодым людям пришлось столкнуться с определенной бумажной волокитой, которая неизменно возникает, если ты решаешь восстать из мертвых. Только спустя неделю Ами, Мако, Рэй или Минако получили какую-либо весточку от них. Примерно в то же время, все девушки организовали внеплановое собрание, на повестке которого значилась Сецуна и ее действия. Нельзя сказать, что настрой девушек изменился с момента последней встречи. — Я не чувствую своей вины в том, что я сделала. Может быть, мне и следовало спросить вашего мнения, но никто из вас не может объективно мыслить, если речь заходит о Генералах, — сурово проговорила Плутон, облокачиваясь на стенку на кухне Мако. — А ты можешь? — мягко парировала Ами. Сецуна вздохнула. — Может, и нет, — признала она, — но моя необъективность основывается на гораздо более фундаментальных вещах. Эти люди однажды предали вас во всех возможных смыслах. — Им промыли мозги, — сухо отметила Макото. — Как в свое время и Мамору, но его мы за это не виним. Все девушки закивали головами в знак согласия. — С той разницей, что он не довел дело до конца: Принцессу он не убивал, не так ли? — горячо возразила Сецуна. Девушки никогда не слышали подобного тона в ее голосе — в нем отчетливо читались боль и горе, которые и по сей день не отпустили Воительницу Времени. Воины в матросках просто не могли осуждать ее за это — они слишком многого не помнили, и, положа руку на сердце, не хотели бы вспоминать. — Но ведь не они убили нас в Серебряном Тысячелетии, — поспорила Мако. — Берил забрала их души и использовала их тела как сосуды для сил зла. Разве это уже не достаточное наказание? Ни одна жилка не дрогнула на лице Сецуны: — Нет. В мире не найдется достойного наказания для них. — То есть, если бы Минако не нашла их, ты бы не дала нам возможности увидеться? –спросила Мако. — Да, — ответила та, не видя смысла лгать. Макото хотела было грубо высказаться на подобное, но не стала, понимая, что ее чувства, как Сецуна и сказала, необъективны. — Ты еще будешь мстить? –спросила Ами после небольшой паузы, набравшись смелости. — Это больше не мое дело. Внезапно заговорила Рэй: — Может быть я и не разделяю твоих взглядов, но я понимаю тебя. Ты сделала то, что считала правильным на тот момент, и, кажется, все разрешилось неплохо, — сказала она. — Судьба и Предназначение очень могущественны, — вздохнула Хранительница Времени, — даже я не могу влиять на них. — Что ты имеешь в виду? –потребовала ответа Мина, хотя для нее вопрос прозвучал скорее риторически, так как она догадывалась об ответе. Сецуна проигнорировала ее. — Спасибо за понимание, Рэй, пусть я и вижу, что остальные с тобой не солидарны. Если что-нибудь случится, вы знаете, где меня найти. — Стой! — закричала Минако, но Сецуна уже растворилась в воздухе. Макото облокотилась локтями об стол и положила на них голову: — У нее явно какие-то проблемы. Рэй закатила глаза. — Как и у всех нас. Но если бы одной из твоих обязанностей было наблюдение за жизнями близких, которым ты ничем не можешь помочь, то у тебя тоже бы шарики за ролики заехали. Просто порадуйся тому факту, что она пощадила твоего парня. — Он не мой парень! — запротестовала Мако, резко выпрямляясь и густо краснея. — То есть, для тебя вполне нормально целоваться со случайными мужиками? –подразнила Минако, безумно хихикая. — Отвяньте от меня, — надулась шатенка. Ами предприняла попытку вернуть разговор в прежнее русло. — Я тоже ее понимаю, — призналась она, — и думаю, что это был, пожалуй, наименее безобидный способ выплеснуть ее гнев: она могла бы просто убить их, а мы бы никогда не узнали. Минако мрачно кивнула. — Ну, ведь, все, что ни делается, все к луже. Все девушки дружно моргнули. — К лучшему, Мина, — застонала Ами. — Допустим. — То есть, вы тоже?.. — спросила шатенка у присутствующих после момента тишины. — Мы тоже что? — спросила Ами несколько отрешенно — она проигрывала в голове все возможные печальные исходы плана Сецуны. — Не заставляйте меня этого произносить! — взмолилась Мако. Минако прекрасно знала, до чего отточено ее выражение полной прострации на лице — ведь она ежедневно репетирует его перед зеркалом: — Произносить что? — Терпеть вас не могу, а еще ваши предательские и вероломные лица, — пробубнила Макото, но, тем не менее, продолжила. — Вам, ммм, понравились мальчики? — Терпеть не могу мужиков! — незамедлительно объявила Рэй фразу, которую она может произнести четко даже во сне. — В особенности моего отца, но мне хватает ума понять, что мое мнение распространяется и на других представителей вида с болтающимися штуками между ног. — Ты, — указала Макото, на случай, если кому-то требовался данный комментарий, — ненормальная. И странная. И абсолютно, абсолютно ненормальная. Минако была слишком занята приступами гомерического хохота. — Да, — подала голос Ами, которая единственная решила ответить на вопрос подруги. — Разумеется, мне понравился Зевин — он очень хороший. Минако прыснула и утерла непрошенные слезы с лица: — Что ж, в отличии от Рэй, я очень высокого мнения о болтающихся между ног штуках, а также о телах, к которым эти штуки крепятся. Вот, к примеру, — она томно вздохнула, — у Кэла весьма недурное тело, и прекрасный голос, и шикарное тело… — До чего поверхностна. — Мне он нравится и как личность! — запротестовала Мина. — Он, совершенно очевидно, ведет здоровый образ жизни: ест мясо и овощи, а потом идет в спортзал, где упражняется на протяжении нескольких часов, и капельки пота стекают с него на всех этих тренажерах, на которых он и формирует эту потрясающую мускулатуру. А это, между прочим, характеризует его как достойную личность. — Поверхностна и мелочна, — пропела Рэй, умело уворачиваясь от неловкого удара в плечо. Минако встала. — Я докажу тебе, что это не так, — объявила она, а затем вылетела из квартиры на такой скорости, которая только ей и под силу. — Это было грубовато, — захихикала Мако. Рэй издала смешок, барабаня пальцами по столу. — Мне жаль Кэла. — А мне нет, — отозвалась шатенка и громко рассмеялась, а затем встала. — Увидимся позже, девочки — мне надо еще кое-что сегодня сделать. Ами посмотрела в окно и понимающе кивнула — солнце уже почти садилось.***
Навязчивая мелодия никак не выходила из головы Макото, поэтому она весело насвистывала ее по дороге на работу, где планировала забрать свой аванс. Ну и, может быть, еще и увидеться кое с кем. Но она об этом думать не будет. Дорога заняла около пятнадцати минут, и Макото прибыла к внушительным дубовым дверям Бистро Риверсайд. На дверях явно неработающего заведения, где обычно яблоку негде упасть в вечернее время, висела табличка: «Закрыто на учет». Кругом не было не только посетителей, но и обслуживающего персонала. Непонятно. — Карл! — громко окликнула Макото, когда вошла внутрь. — Где все? Я знаю, вы здесь — мне передали, что вы постоянно сидите в офисе, пытаясь справиться с делами, — продолжила громко распинаться она, лавируя между знакомыми столиками и продвигаясь в сторону кухни, откуда можно было попасть в переговорную. Как оказалось, Карл был там не один. Нерон Коул, Моника Коул и ее потрясающий управляющий сидели за маленьким столиком, горячо обсуждая какую-ту тему. Мисс Коул выглядела крайне расстроенной, неровно дышала и кидала злобные взгляды на обоих мужчин. Карл словно язык проглотил, а Нерон будто был удивлен чем-то. — Ой, — озвучила Макото, когда три пары глаз уставились на нее. Удивление на секунду затронуло лицо Нерона, но он быстро совладал с собой и привстал: — Вы, должно быть, мисс Кино, — мягко произнес он так, словно никогда не был столь близко знаком с небольшой ямочкой у ее рта. — Я очень много о вас наслышан. Он протянул вперед руку. Ее сердце пропустило несколько ударов, прежде чем Карл щелкнул пальцами, привлекая ее внимание к боссу, намекая на то, что ей бы следовало ответить рукопожатием. Несколько раздосадованная поведением Нерона, еще и чувствуя себя донельзя глупо, она протянула руку в ответ. Стоило их ладоням соприкоснуться, они тут же почувствовали приятное покалывание. Макото уже начала привыкать к близости с мужчиной, но подобные ощущения все еще были для нее в новинку, поэтому она чуть вздрогнула. Она высвободила руку и засмотрелась на его глаза, в уголках которых играл шкодливый огонек. — Ты гад, — прошептала она еле слышно, а удивление в его глазах дало понять, что он все равно услышал ее. — Прошу прощения? — притворно переспросил он. — Я говорю, Карл, должно быть, рад, что вы вернулись, — солгала Мако. Карл тоже встал, не замечая их обмена любезностями, и занял позицию между этими двумя. Он-то думал, что это их первая встреча, да и Моника тоже не была посвящена во все детали (ее больше занимали мысли о том, как ей выйти из сложившейся ситуации с наименьшими потерями). — Макото — наша лучшая молодая сотрудница, которую мы постепенно вводим в наше дело и очень надеемся, что она пробудет с нами еще очень долгое время. Макото слегка покраснела от таких слов. — Не могла бы ли ты, — обратился Карл к Мако, — подождать снаружи? Мы уже заканчиваем. Прежде, чем шатенка смогла ответить, заговорил Нерон: — В этом нет необходимости. Она — такая же важная часть этого бизнеса, как ты или я. Можешь остаться, если хочешь. На самом деле, ей было без разницы, как поступить, но лишь один взгляд в сторону Нерона по какой-то неясной причине подтолкнул ее остаться. — Было бы замечательно, — ответила она, усаживаясь на стул рядом с Нероном. Карл внимательно изучал этих подозрительно ведущих себя людей, но вскоре отбросил все закрадывающиеся мысли — если это имеет какое-то значение для ресторана, мистер Коул непременно поставит его в известность. Когда все уселись по местам, Нерон продолжил свой монолог: — Таким образом, беря во внимание недавние события, я боюсь, ты не оставила мне выбора — я должен отстранить тебя от владения этой компанией, Моника. — И речи быть не может — я владею половиной, — заявила темноволосая женщина. Макото отметила, что брат и сестра были схожи лишь цветом волос и оттенком глаз. — Только на нелегальных основаниях. На этих словах Нерон пододвинул Монике большую пачку бумаг. Она смерила их презрительным взглядом, после чего нахмурилась: — Я даже не собираюсь это обсуждать, — объявила она, запихивая бумаги в сумку. — Следующий разговор пройдет в присутствии моего адвоката. На этих словах Моника собралась уходить. — И очень скоро ты обнаружишь, — крикнул Нерон ей в спину, — что во всей Японии не найдется адвоката, который поможет тебе выпутаться из этой истории. Надейся, что это единственная кара, которая тебе грозит. Моника предпочла не отвечать и ушла, громко хлопнув дверью. — Злобная дрянь, — вздохнул Нерон. — Мне жаль, что вы это видели, — обратился он к Карлу и Мако. — Но есть вероятность, что мне понадобятся ваши показания в качестве свидетелей на судебном процессе, если что-то пойдет не так. Карл лишь покачал головой. — Она заслужила, — вырвалось у него с улыбкой. — Мне даже жаль, что это не я донес до нее эти новости. Мы все очень рады, что вы вернулись. Карл добродушно похлопал молодого мужчину по спине, и Нерон рассмеялся. — Так, — Нерон сверился с часами, — не позволяйте мне задерживать вас: когда я сказал, что всем пора по домам, я имел в виду всех без исключений. — Несмотря на некоторые слухи, у меня дома все же есть кровать, — Карл многозначительно вздернул бровь в сторону Макото, которая непринужденно начала насвистывать все ту же песенку. — Сможешь выдать мне зарплату, когда будешь уходить? –поинтересовалась Мако, которая как можно старательнее стремилась игнорировать Нерона. — Я выдам, — вызвался Нерон прежде, чем руководитель девушки смог ответить. — Я как раз хотел с тобой переговорить, Макото. Обрадованный тем, что у него выдался свободный вечерок, Карл лишь по-отцовски погладил Мако по плечу и направился к выходу. Когда дверь за невысоким мужчиной захлопнулась, Мако и Нерон не сдвинулись с места. А затем оба кинулись друг другу в объятия. Прошло не менее десяти минут, прежде чем кто-либо из них смог разорвать поцелуй. — Ты не звонил, — задыхаясь, обвинила Мако, находясь лишь в нескольких миллиметрах от его лица. — Был занят, — он поцеловал ее в нос, — пытался… — еще один поцелуй в уголок ее рта. На какое-то время пара вновь забыла о словах, пока им вновь не понадобился воздух. — Пытался привести компанию в порядок, но я совершенно точно собирался тебе позвонить. — В самом деле? — Мако попыталась придать этой фразе оттенок недовольства, и для полноты картины она даже подумывала скрестить руки на груди, что, на самом деле, едва ли можно было притворить в жизнь, ведь Нерон крепко сжимал ее в объятиях. Да и фраза уже прозвучала, мягко говоря, совсем не злобно — слишком сильно ее переполняло счастье изнутри. — Клянусь, — он улыбнулся. — Видишь ли, — он провел пальцем по ее лопатке и она, набрав в легкие воздуха, чуть было не потеряла контроль над собой. — Я хотел тебя кое о чем попросить. — Оу? — смогла вымолвить она. Он притворно вздохнул: — Квартиру, которую я снимал до моего исчезновения, успели сдать другому человеку, а снять другое жилье в том же здании в ближайшее время не представляется возможным — слишком длинный лист ожидания, а у меня нет особого желания жить на улице. Таким образом, я сейчас как раз нахожусь в поиске нового места жительства. Легкая улыбка затронула уголки губ Мако. — Как печально. Нерон кивнул в знак согласия. — Весьма. Теперь я даже не знаю, что и делать. Положив голову на плечо мужчины, она пылко прошептала: — Думаю, у меня есть одна идея.***
Лифт злой! У Минако не было в этом ни единого сомнения. Она неотрывно смотрела на кнопки вот уже десять секунд, а лифт поднялся только на второй этаж! Что за улитка. Подняться пешком на 32 пролета заняло бы меньше времени, чем на этом жалком злом лифте. Когда эта отвратительная черепашья коробка с болтами все же распахнула двери, Минако буквально вылетела из него и рванула налево, на затем резко развернулась на 180 градусов и понеслась в противоположную сторону, пока не натолкнулась на указатели, которые вели ее уже по третьему направлению. «Кэл Винтерс, Генеральный директор, кабинет 3110» значилось на них. Семь. И зачем она, вообще, сюда пришла? Восемь. Ах, да: доказать Рэй, что она совершенно не права! Она же Богиня Любви, и никакая она не поверхностная. Девять. Ну, может быть, совсем чуть-чуть, но это не имеет значения, если речь идет о родственных душах. Родственные души всегда работают как исключение из любых правил. И вообще, это вопрос чести. Между прочим, Мэл нравился ей еще до того, как она увидела его сексапильную оболочку. Десять. Но, хватит об этом думать — пора брать быка за рога. Она осторожно постучала в дверь, и, когда в ответ что-то невнятно пробурчали, она уверенно распахнула дверь: — Привет, дорогой, — радостно пропела она. — Как прошел твой день? Впрочем, ее вопрос явно не требовал ответа. Кэл практически распластался на столе, который был завален ворохом бумаг. Под глазами мужчины залегли темные круги, а пол кабинета был устлан пакетами и коробками из ресторанов быстрой доставки. Минако закатила глаза, раздумывая, сколько же он так тут сидит. Он же, наверно, даже не ходил в спортзал, чтобы поддерживать форму. А как ему, прикажете, сохранить такую мускулатору, если он только и занят, что бумажной волокитой. — Мина? — удивился он, пусть и не так сильно как мог (ввиду невероятной усталости, которая была вызвана валяющимися кругом мертвыми деревьями). — Что ты здесь делаешь? Она беззаботно махнула рукой. — Лучше ответь мне, что здесь делаешь ты? — Она придирчиво провела взглядом по кабинету. — Дай угадаю: ты не выходил на свежий воздух, ммм, дня три? — Четыре, — поправил он устало. Минако вздрогнула. — Все еще хуже, чем я думала, — пробормотала она самой себе и принялась прибирать разбросанный мусор. Отстраненное выражение лица Кэла сменилось на обеспокоенное: — Минако, в самом деле, не стои… — Не глупи, — пожурила она, поднимая очередную коробку не с той стороны таким образом, что ее содержимое вывалилось наружу, создав при этом еще больший беспорядок. Но блондинка даже не заметила этого, и уже поднимала следующую коробку, с которой приключилась та же история. Кэл не лез в карман за словом: — Если ты продолжишь, Мина, уборщикам нечего будет убирать. Минако замерла, раздумывая. — Действительно. А потом они разленятся и перестанут нормально выполнять свою работу, и за это их, в конечном итоге, уволят, а у них может быть семья, которую они кормят, и бедные детишки останутся голодными, и тогда уборщики впадут в пучину отчаянья, и затем… Минако, конечно же, продолжила бы свою печальную историю о моральном падении личности, если бы не широкая ладонь, которая опустилась ей на рот, блокируя возможность говорить. — Именно так, — навис перед ней Кэл в практически пугающей манере (оно бы точно так и выглядело, не будь у того пятна на рубашке и расстёгнутого ремня). — Так зачем ты здесь? Минако многозначительно взглянула на него, после чего дотронулась пальцем до ладони на ее губах. — Хорошо, — уступил он, — но только никаких больше душераздирающих историй. — Я пришла, — она глубоко втянула воздух, когда он убрал руку, — чтобы позвать тебя на свидание. Минако очень понравилось наблюдать за выражением полного шока на его лице. Если подумать, она частенько оказывала на него подобное действие. — Зачем? — подозрительно спросил он, когда он почти что смог совладать с собой: с практикой, делать это становилось легче. — Ну, все началось с того… — Минако уже почти начала рассказ про неправдивые высказывания Рэй, но тут увидела, как его рука дернулась, и она быстро передумала. — Просто хочу узнать тебя получше. В плане характера, — разъяснила она. — Допустим… — Медленно на его лице начала расползаться ухмылка. — Исключительно только ради моего характера? — Конечно, нет! — выдала Минако. — Тогда, я согласен. Как насчет завтра? Мне еще надо кое-что сделать, — с этими словами он направился к своему столу. — Эй, нет. Ты здесь уже четыре дня сидишь, поэтому я должна проявить настойчивость: я хочу, чтобы свидание началось сейчас. — Сейчас? — Сейчас. — Но я не… Но Кэла уже вела к двери его миниатюрная торнадо, которая тараторила какую-то белиберду о злом лифте (что?), ее предпочтениях, о том, каким милашкой он был в образе собаки и о куче других вещей, к которым, у него не было сомнений, он сможет привыкнуть.***
Телефон не прекращал трезвонить ни на секунду. Рэй была уверена, что он надрывался уже минут десять, а то и больше, но после событий, произошедших на прошлой неделе, она хотела еще немного пробыть в красочном мире сновидений. Она сонно перевернулась в кровати и продолжила игнорировать телефонную трель. Пять минут спустя ничего не изменилось. Рэй упрямо отказывалась подниматься, несмотря на то, что была уже порядком раздражена. Она отключила телефон, раздумывая над одним вопросом: нравился ли ей Джедрек? Так, это еще откуда взялось? Разумеется, не нравился: она вообще ненавидела мужчин. Но относился ли он к этой категории, учитывая, что для нее он был собакой? Ой, как-то неправильно это сейчас прозвучало. Телефон прекратил звонить, дозволив Рэй насладиться тишиной — теперь можно спокойно продолжать спать. Но тут кто-то снес дверь, в секунду подняв мико с кровати. — ААА! — заверещала она на такой высокой ноте, которую могут достигнуть только банши. — Спасибо, что пригласила, — произнес мужчина-собака из ее мыслей, материализовываясь в ее комнате и улыбаясь ей широкой улыбкой. Не будь Рэй ненавидящий мужчин, пронзительно кричащей и чокнутой реинкарнацией принцессы, да еще и находись она на смертном одре, она бы расстаяла от этой улыбки. Но, так как она, как раз, и была всем из вышеперечисленного, и, тем, более, не планировала окончить свои земные дни в ближайшей перспективе, она лишь плотно сжала губы и сердито взглянула на него. — Я презираю тебя. Улыбка Джедрека только просияла. — Я тоже по тебе скучал, малышка, — проворковал он. — Подонок. — Красотка. Рэй спрыгнула с кровати и, словно ребенок в гневе, топнула ножкой. Он такой!.. Такой!.. Хфф! А она еще задумывалась о том, как она к нему относится! Ха! Все, поезд ушел. Но, по какой-то причине, ей стало неловко от того, что она стояла перед ним в пижаме, тогда как на нем красовался сногсшибательный голубой костюм, прекрасно оттеняющий цвет его глаз. Рэй предпочла дать ему возможность самому ответить на вопрос «зачем он вообще пришел», но он хранил интригу, внимательно следя за ней, отчего ей стало некомфортно. — Зачем ты здесь? — вырвался у нее вопрос, когда терпение подошло к концу. — Я пытался позвонить, — медленно начал он, не отводя взгляда, — но ты не подняла трубку. Я был по соседству, поэтому решил заглянуть. Ладно, это не совсем правда. Он жил на расстоянии тридцати минут от нее, но все равно проделал весь этот путь, только чтобы увидеться с ней. Тридцать минут адской поездки с лихвой окупились благодаря реакции разъяренной жрицы на выбитую дверь. Ему нравилось будить ее, ведь она так поразительно мила, что просто не хватало слов, чтобы описать… Разумеется, ей он никогда этого не скажет — его мужское достоинство и жизнь крайне ему дороги. Как раз сейчас она прелестно надула губки: — Зачем? — О, да просто хотел кое-что спросить, — он небрежно пожал плечами, словно это не имело никакого значения. Он дал ей тридцать секунд на то, что она не сможет терпеть и спросит его «что?». — Что! Двадцать секунд. Ха! Он рассмеялся, и она направилась прямо на него, чтобы врезать по его наглой блондинистой морде. Правда, он предугадал ее действия, поэтому крепко сжал ее в своих объятиях. Это не только дало ему возможность сдержать ее, но и почувствовать, каково это, когда она в такой близости от него. — Отпусти, — она заерзала, а затем добавила: — и скажи мне, зачем ты пришел! Джедрек прижал ее ближе, — в основном для того, чтобы зажать опасно торчащий локоть, — и ответил: — На следующей неделе мои родители устраивают вечеринку в мою честь, — небрежно бросил он. — И ты идешь со мной. — Что?! Я что-то не услышала вопроса, — зашипела она в опасной близости от его уха. Джедрек отстранённо подумал, не вцепится ли она в него. Хм, еще и кровать так близко… — А я и не собирался его задавать, милая, — вкрадчиво прошептал он, бросая ей вызов в очередной раз. Впервые, к разочарованию Джеда, Рэй не выказала в открытую своего недовольствия. — Придурок, — пробрюзжала она. Джедрек выпрямился. — Будь готова к семи, ровно через неделю. Он уже почти ушел, пока одна мысль не промелькнула у него в голове. — Могу ошибаться, — начал он озорно, — но, мне кажется, я видел имя некоего мистера Хино в списке гостей. Рэй сдержалась. — И? — сухо спросила она, думая над тем, что он пытается провернуть: он прекрасно знал, что теперь она точно никуда не пойдет. — О, моя несчастная неискушенная девочка, — запричитал он. — Как можно испортить жизнь крупному политику? Через его связи? Или разрушив его образ для всего мира? — Давай без клоунады, — саркастично заметила Рэй, но ход его мыслей ей уже определенно нравился. — Скажем так: если какой-то гипотетический человек очарует моих родителей, он автоматически станет весьма успешен в мире высшего общества. Стоит еще отметить, что мое слово сейчас может сыграть решающую роль в расстановке их предпочтений. У возвращения из мертвых, знаешь ли, есть свои плюсы. — Так, давай-ка проясним. Ты берешь меня с собой на вечеринку, — последнее слово она проговорила с желчью. — Мы, все такие нарядные… — … Прекрасно проводим время вместе, попутно старательно разрушая… — … Репутацию моего отца. — Абсолютно точно. В душе Рэй уже приняла это предложение, но признаваться в этом она не собиралась — Джед и так получал ее согласие чаще, чем следовало, а продолжаться в том же духе так не могло. — Может быть, — она втянула ноздрями воздух, — но мне еще требуется подумать над тем, хочу ли я вообще провести целый вечер в качестве твоей девушки. Джедрек схватился руками за сердце. — Ты меня без ножа режешь — я же просто чудесный парень, — игриво надулся он. Он подошел к двери, пересек порог, а затем бросил через плечо: — Видимо, придется вернуться завтра, чтобы тебя убедить. — Даже не рассчитывай, — поддразнила Рэй. Глаза Джедрека блеснули: — О, дорогая, я могу быть очень напористым, — он подмигнул ей, намекая на скрытый намек в его словах, и быстро испарился, пока огнедышаший дракон не испепелил его до тла. Крепко сжав губы, Рэй поняла, что этот мужчина, по всей видимости, не похож ни на одного другого человека, с кем ей когда-либо доводилось общаться.***
— Спасибо, что согласилась встретиться со мной, — Зевин пододвинул для Ами стул. — Какое чудесное место, — отметила Ами, озираясь по сторонам небольшого кафе, в котором она никогда раньше не бывала. — Тут лучший кофе в городе, — доверительно сообщил Зевин. — Это здорово, — согласилась она. К столику подлетел официант, готовый принять заказ. Оба заказали чашечку кофе, без сливок. — О, ты тоже не любишь сладкий кофе? — Да, так он приятней, — смущенно призналась Ами. Зевин улыбнулся уголками губ. — Хммм… — протянул он. Поправляя сумочку, Ами внезапно осознала, зачем она сюда пришла. — Я принесла твою книгу. Она достала ее из сумки и протянула молодому человеку, хоть ей и невыносимо жаль было расставаться с этим сокровищем. — Потрясающая, правда? — спросил он, внимательно следя за тем, как загораются ее глаза, и она энергично кивает. Она уже почти пустилась рассказывать про один из постулатов работы Зевина, как он внезапно махнул рукой: — Оставь себе. В ее голове будто что-то взорвалось, а сама она подпрыгнула на месте: — Что? — неуверенно пробормотала она. Но Зевин не обратил на это внимания, предпочтя смотреть куда-то мимо нее. — Она будет дорого стоить, — он выпрямился, давая возможность официанту разложить на столе блюда. — Разумеется, — согласилась она рассеянно, а затем продолжила. — Почему же ты хочешь, чтобы она осталась у меня? — У меня есть копия, — он внимательно изучал свои ногти. — Хорошо, — выдохнула она, крепко прижимая книгу к груди. — Огромное спасибо. — Всегда пожалуйста. Я много работал на этой неделе с моими коллегами по лаборатории, которые безумно обрадовались моему возвращению, и мы, фактически, переписали книгу с нуля, добавив туда несколько других идей, которые пришли мне в голову за последний год, — сказал он, когда подоспел официант с кофе. — Да, я обратила внимание на твои замечания про структуру… Так они и проболтали про биохимию и ДНК, пока не достали ручки и не начали вырисовывать диаграммы на салфетках. Только спустя два часа и нескольких чашек кофе эти двое немного угомонились. — Это, должно быть, было крайне познавательно, — сказал Зевин, намекая на стажировку Ами в Германии, которую она проходила в качестве техника-лаборанта. — Так и было. Если у тебя когда-либо возникнут вопросы о генетических дефектах приматов, обращайся! — она захихикала то ли от кофеина в крови, — который, по наблюдениям Ами, обычно не имел воздействия на нее благодаря ее внеземной сущности, — то ли от переизбытка новой информации. — Вообще-то, у меня есть один вопрос, — Зевин наклонился вперед, вынуждая Ами последовать его примеру. Она с интересом ожидала, что скажет Зевин, но чуть не упала со стула, когда тот спросил: — А какое мороженое тебе нравится?***
Усаги лежала в объятиях своего мужа на кушетке, прижимаясь к нему настолько близко, насколько могла. — Думаешь, все получится? — тихо произнесла она у него на груди. Мамору, который уже проваливался в сон, глубоко вздохнул и с грустью попрощался с возможностью задремать — ведь теперь явно предстоял разговор. — Все это было истинным безумием. Но девочкам понравились мальчики, даже Рэй, пусть она в этом и не признается, — продолжила она, вырисовывая пальцем узоры на груди у супруга. — Все парни планируют обменяться контактами с девушками, если я ничего не путаю, — признался Мамору, а затем воскликнул «Эй!», когда Усаги подскочила. — Правда? — выдохнула она. — Прям так? — Видимо, — Мамору втянул воздух, предпринимая попытку вернуть прекрасную девушку в свои законные объятия. — Я знаю, Ами собиралась на ланч с Зевином. — Он хочет узнать ее получше, — пробурчал он. — Это так мило! — проворковала Усаги. — А еще сегодня мне позвонила Макото и рассказала про своего нового соседа по квартире. — Ах, да. Нер упомянул, что нашел себе жилье. — Нер? — подразнила Усаги. — Вы уже так сблизились? — Да, — подтвердил Мамору, игнорируя ее веселый подкол. — Вообще-то, мы впятером сегодня собирались пойти выпить. — Серьезно? — его жена, она же командир всего и вся, вопросительно заломила бровь. — Да? — И он тут же мысленно выругался за вопросительную интонацию в своем голове. Усаги захихикала и сморщила носик: — Веселись! А я тогда навещу Рэй, а то я пропустила с утра звонок от нее — кто-то, знаешь ли, держал меня в заточении в постели. — Но ведь нам было так хорошо. — Хорошо, значит? — подтрунила Усаги. — Очень, — Мамору уже потянулся к ней, но Усаги увернулась от него, надеясь продолжить разговор. — Я знаю, милый, ты не можешь устоять перед моими чарами, но выслушай меня. Мамору глубоко вздохнул. — Вчера Минако ворвалась в офис к Кэлу и… — Позвала его на свидание, я знаю. Блондинка фыркнула. — Нечестно! Теперь я ни о чем не смогу тебе рассказать — ты уже обо всем будешь знать. — Сомневаюсь. Мужчинам, знаешь ли, не свойственно сплетничать. — Неужели? Ты встретил их только, сколько там? неделю назад? — отметила она. — Но, — продолжила она, прежде, чем он начал что-то говорить в свою защиту, — это очень мило. — Мило? — Да, как щеночки. Кстати, о щеночках… — Нет. Мы уже закрыли вопрос с собаками несколько лет назад, а то и того больше. — Пожалуйста? — Я понять не могу, как ты умудряешься приплетать собак к любому нашему разговору. Неужели история с кошками и кроликами тебя ничему не научила?.. Не смотри на меня так — разумеется, я знаю о кроликах. Надеюсь, мы когда-нибудь сможем избавиться от этого запаха в ванной. — Ой, да ладно тебе!***
И они все жили долго и, более или менее, счастливо.