***
Разлепив тяжелые веки, Сириус сразу же узнал свою комнату на площади Гриммо 12. Какого черта так хочется спать? Глаза закрывались. Ему нужно вставать, иначе он опоздает к семейному ужину. Может, уже опоздал… Надо узнать который час… Опять мамаша будет недовольна… Может, он пропустит один прием пищи, все равно он, кажется, не в состоянии сейчас даже шевелиться. Хочется пить… Все же, еще одна попытка проснуться… Сириус решительно распахнул глаза. Как он вообще оказался на площади Гриммо? Кажется, на него напал Мальсибер. А потом они с Орели убегали и… Стоп! Орели! Где она? Сириус резко подскочил на кровати. Его правый бок пронзила острая боль, голова закружилась, а в глазах потемнело. На мгновение Сириусу показалось, что он вот-вот потеряет сознание. Однако этого не произошло, и он со стоном повалился обратно на кровать. Он лежал, стараясь не дышать, чтобы не причинять себе дополнительной боли. Воспоминания о произошедшем всплывали в голове Бродяги. Сколько он был без сознания? Что с Орели? Как на их появление отреагировала мамаша? Ох, с ней придется встретиться вновь… Сириус протяжно выдохнул. Как Орели в одиночку справлялась с этим монстром здесь без него? Все ведь обошлось? «Я ничего лучше не придумал, кроме как укрыться у мамочки», — с отвращением к самому себе подумал Блэк. Ощущая себя плотоядным слизнем, Сириус выполз из-под одеяла и медленно встал. От боли в ране разогнуться полностью было невозможно, поэтому он пошел в направлении двери согнувшись, словно старик, мелкими неуверенными шагами. И почему это глупое тело такое слабое? Какого черта так кружится голова и колотится сердце? Сириус протянул руку, чтобы открыть дверь, но не успел дотянуться, как та открылась сама. За дверью стояла она. Сириусу бросились в глаза перемены в ней. Еще бы! Он несколько лет не видел мать. Она постарела: на ее лице появились морщины, в волосах, расчесанных как-то небрежно, проглядывала первая седина. Но больше всего Сириуса поразили глаза матери. Ее взгляд приобрел какую-то странную болезненную искру, глаза метались, не останавливаясь надолго на чем-то одном. Она сильно похудела: Сириус видел, как выделились ее скулы, как торчат ключицы из-под черного кружева, увидел, что тонкие костлявые запястья слишком худы для манжет этого платья. Сириус понимал причины перемен в ней, но она по-прежнему отталкивала его, даже пугала. В конце концов, он привык видеть Вальбургу красивой ухоженной женщиной. — Вижу, тебе уже лучше, — произнесла она сухо. — Я в порядке, — соврал Сириус. Он чувствовал себя ужасно: он предпочел бы оттянуть время разговора с матерью, но сейчас у него не было выбора, ведь из комнаты ему было не сбежать. — Вернись в постель, — Вальбурга властным жестом указала на кровать. Выглядела она при этом так, словно съела лимон. Сириуса возмутил этот приказ, но он совпал с его собственным желанием, поэтому он молча сел на кровать. — Где Орели? — Спит в гостевой комнате. — Она в порядке? — Она очень устала. Твоя рана серьезна, и я должна признать, что она действительно хороша в целительстве. Хоть я и не понимаю, зачем ей все это, ведь девушка ее положения должна иметь другие приоритеты, — Вальбурга вошла в комнату и села на один из стульев. — С этим она сможет разобраться сама. — Конечно-конечно. Разберитесь сами, — в голосе Вальбурги сквозил яд. — Посмотрим, сколько встреч с Пожирателями смерти вы еще переживете. — Мы живем в опасное время. Никто ни от чего не застрахован. — Особенно те, кто сами нарываются на неприятности. — Кто-то должен этим заниматься. — Должен! Мне даже смешно! У тебя был и другой долг. Долг перед своей семьей. Но им-то ты почему-то пренебрег, — воскликнула миссис Блэк, при этом на ее лице и шее появились красные пятна. Сириус понял, что если их диалог продолжится, это приведет к очередным выяснениям отношений, после чего сразу же назреет необходимость уйти из этого дома. Поэтому он решил не отвечать на провокацию, и молча улегся обратно в постель. «Надеюсь, она сжалится надо мной и просто уйдет», — подумал Сириус, закрывая тяжелые веки. — Ты состоишь в Ордене Феникса, насколько я знаю, — спустя пару минут молчания продолжила Вальбурга. «О нет… Все же она хочет общения. Еще бы, встреча спустя столько времени. Сейчас она выскажет мне все, что накопилось», — обреченно подумал Бродяга, но вслух ничего не произнес и даже не открыл глаз. — Я подумала, что ты можешь знать то, что другим неизвестно, — продолжила Вальбурга, голос ее стал более тихим, а интонации не такими уверенными. — Известно ли членам Ордена что-либо о Регулусе? Сириус резко открыл глаза. Так вот о чем она хотела поговорить. Как эгоистично с его стороны было думать, что она пришла сюда исключительно ради скандала. Впрочем, наверно, и ради него тоже, но все же. Исчезновение Регулуса для Сириуса было неприятной темой. Здравый смысл подсказывал ему, что брата уже нет в живых, но пока не было точных доказательств, он предпочитал вовсе об этом не думать. — Я не знаю ничего о том, где бы он мог быть, — честно ответил Сириус. — Последний раз я видел его мельком еще до Рождества. — Он не связывался с тобой? — спросила Вальбурга с надеждой в голосе. — Нет. Если бы он с кем и связался, то скорее с тобой. — Если бы он мог это сделать, то конечно бы сделал уже. Хотя бы в день похорон отца он мог… — голос женщины оборвался. Сириус при этом ощутил укол жалости, представляя, как она пережила это совсем одна. Он тоже не присутствовал на похоронах, но учитывая его статус предателя крови, вряд ли бы это было уместно. Хотя, возможно, именно его появления Вальбурга и ожидала. — Мне жаль, что я не смог присутствовать. — Ничего. Это могло создать лишние пересуды, — махнула рукой Вальбурга, но ее интонация заставила Сириуса думать, что она действительно обижена на его отсутствие. — Регулус может находиться на каком-то задании, которое исключает любые контакты. Если это так, то надежда на то, что он скоро выйдет на связь есть, — сказал Сириус, пытаясь подарить матери немного надежды. Сам он не верил в то, что сказал совсем. Регулус всегда был маменькиным сыночком. Неужели, узнав о смерти отца, он не сделал бы все возможное, чтобы присутствовать на похоронах? А раз его не было, вывод напрашивался сам собой. — Ты так думаешь? — Да, ведь мы не знаем всех его обстоятельств. Вальбурга внимательно посмотрела на Сириуса, после чего встала и медленно вышла из комнаты.***
— Оно ужасно. Ну и гадость! Можно хоть сахар в него добавить? — поморщился Сириус, отпив зелья, которое подала ему Орели. Девушка приподняла вверх брови, демонстрируя этим, что Бродяга сказал глупость. — Можешь не пить, но тогда я понятия не имею, насколько растянется твое выздоровление. — Ты умеешь мотивировать, — ухмыльнулся Сириус. Через силу он сделал еще несколько глотков и протянул зелье Орели. — Больше не могу. Если выпью еще, то меня стошнит. Орели взяла кубок из его рук и присела на край кровати. Они находились на площади Гриммо уже около суток. За это время она все-таки приняла ванну, и миссис Блэк нашла для нее сменную одежду. Ей даже удалось немного поспать, но сон был слишком тревожным и поверхностным для того, чтобы считать его полноценным отдыхом. Должно быть, ее усталость не укрылась от Сириуса потому, что он протянул руку и взял ее ладонь в свою. — Могу предложить прилечь со мной, — сказал он, слегка улыбаясь. — Боюсь, будет тесно, — ответила Нуар, но руку не отдернула. — Да на этой кровати уместятся четверо! — У тебя был опыт в этом? — Орели чувствовала, что их флирт определенно во что-то выльется, если они сейчас не остановятся. Но чем дольше он держал ее руку, чем дольше она смотрела в его серые глаза, тем больше понимала, что остановиться едва ли получится. Вот она, эта необъяснимая Блэковская магия! Орели никогда не умела сопротивляться этому. — Знаешь, я должна буду уйти. После суточных дежурств, нам дают двое суток выходных, и они заканчиваются завтра. Но ты не переживай, если ты будешь пить зелье и менять повязки, то через пару дней сможешь отсюда уйти, а через неделю будешь в полном порядке. Я могу заглянуть сюда после работы, если тебе это необходимо. Даже намек на улыбку исчез с лица Блэка. — Ты не можешь вернуться в больницу, сама знаешь. — Больницу охраняют мракоборцы. Там мне безопаснее, чем где-либо еще. — После нападения на Боунса прямо под носом у мракоборцев ты все еще в это веришь? — Сириус даже приподнялся, опершись на локоть. — Слушай, я все понимаю. Я знаю, что там небезопасно, но сейчас нет безопасных мест. Даже штаб Ордена Феникса небезопасен, потому что Темный Лорд знает, где он расположен и готовит нападение на август. Кстати, именно это и передал мне Эдгар Боунс в день нападения. — Больше он ничего не сказал? — У нас было очень мало времени. Повисло молчание. Сириус задумчиво смотрел куда-то в пространство, а Орели внимательно следила за ним. — Тебе лучше остаться здесь до тех пор, пока я не поправлюсь, а потом мы вместе уйдем. Я могу понять твое желание покинуть этот дом как можно скорее, но он действительно отлично защищен, — Сириус посмотрел она Орели и добавил, поняв, что не убедил ее — Я обещаю, что не собираюсь валяться тут вечно. — С этим лучше не торопиться, если есть возможность отлежаться, почему бы ей не воспользоваться? — Как я могу не торопиться, если ты собираешься сделать самую большую глупость в жизни? За тобой явно охотятся Пожиратели. Тебе жить надоело? — Нет. Нет, не надоело, но… Понимаешь, я не могу все просто бросить. У меня есть обязанности, да и персонала в больнице с каждым днем все убавляется. Кто-то убит, кто-то спрятался. Я не могу бросить. Я должна, иначе я никогда не стану настоящим целителем, — Орели понимала, что оправдывается, и ее оправдания звучат жалко. Но, с другой стороны, почему она вообще должна оправдываться перед Сириусом Блэком? Она взрослый человек и способна нести ответственность за свои действия. У нее было время все обдумать, пока Сириус был без сознания, и она приняла решение. — Ты никогда им не станешь, если тебя просто убьют! — воскликнул Сириус, садясь на кровати. Он взял ее за подбородок и развернул ее лицо к себе. — Орели, ты сошла с ума? Тебе сейчас нужно укрыться и не высовываться. Я предлагаю тебе воспользоваться заклятием Фиделиус. Если хочешь, я могу быть Хранителем тайны. — Почему ты так настаиваешь на том, чтобы я где-то пряталась, в то время как сам только и делаешь, что сражаешься? — Если после того поединка с Мальсибером ты решила, что ты хороший дуэлянт, то уверяю тебя, это не так. Ты действительно жалко смотрелась. Ты не сможешь быть полезной в борьбе с Волан-де-Мортом. — Ну во- первых, я не собиралась активно участвовать в войне, а во-вторых, я собиралась быть полезной, как целитель, а не на передовой, — ответила Орели. Слова Сириуса обидели ее, но она не стала предавать этому большого значения. Все же, он говорил это потому, что волновался за нее. — Милая моя, ты не можешь так бездумно рисковать! — интонации Блэка смягчились. — Даже если ты хочешь быть полезной, это не обязательно делать в св. Мунго. Я уверен, укрывшись, ты могла бы быть полезной Ордену Феникса. Поверь, мы отчаянно нуждаемся в ком-то вроде тебя! Если ты сделаешь так, как я говорю, все будут только в выигрыше! Сириус провел рукой по щеке Орели, коснулся ее волос. Орели не шевелилась: его слова долетали до нее словно с опозданием, ведь все ее внимание было сосредоточено на его руке, которая так нежно касалась кожи. Орели чувствовала, что ее словно пронзает током от его прикосновений. Она чувствовала возбуждение. Девушка чувствовала, что-то, что он говорит, не имеет никакого значения, ведь он касался ее, он смотрел только на нее. Орели почувствовала, что единственное чего она хочет сейчас и навсегда — это быть рядом с ним, и желательно как можно ближе. Она была напряжена, она ощутила сладостное томление внизу живота. Как, как она жила столько времени без него? — Сириус, — произнесла Орели, придвигаясь к нему. Она скинула туфельки, и они упали на пол с глухим стуком, после чего с ногами забралась на кровать. Что она делает? Она не могла остановиться, она так хотела его! Сириус не сопротивлялся. В конце концов, они хотели одного и того же. Он хотел Орели с того самого момента, когда увидел ее в св. Мунго. Сейчас была отличная возможность, вопрос состоял лишь в том, смог бы Сириус проявить себя хорошим любовником в таком состоянии. «Мерлиновы яйца! Если так пойдет дальше, она решит, что я импотент! Не стоит так открыто флиртовать, когда валяешься раненый. Я совсем не рассчитывал, что она так быстро сменит гнев на милость! Но, кажется, я ее убедил» — думал Сириус, развязывая бантик на одолженной у Вальбурги безусловно дорогой, но большой для Орели, мантии. Его рука проскользнула под нее. Он почувствовал ее нежную кожу. Орели легла рядом, прижалась к Сириусу. Она коснулась губами мочки его уха, щеки и добралась до его губ. Блэк ответил ей страстным поцелуем. Его рука скользнула по бедру девушки. Трусиков на ней не было, и Сириус беспрепятственно добрался до ее уже влажной промежности. Быстрым движением он вставил указательный и средний пальцы во влагалище. Орели чуть слышно застонала. Она застонала бы громче, но боялась привлечь внимание Вальбурги. Ее бедра призывно двигались, не всегда попадая в такт поступательных движений Блэка. В какой-то момент Сириус перестал стимулировать ее пальцами. Орели ощутила, что неудовлетворенна. Эта прелюдия еще больше раззадорила ее, она ощущала безумное желание. Мышцы ее влагалища непроизвольно сократились, и Сириус это почувствовал. Он вытащил пальцы из ее вагины и переключился на клитор. Он видел, что девушка в его руках просто изнывает от желания, однако чувствовал себя все еще достаточно слабым, поэтому не переходил к основной части, опасаясь ударить в грязь лицом. Ее тело содрогалось, когда он ласкал ее клитор. И когда Орели успела стать такой чувственной? В какой-то момент Орели поняла, что больше не может терпеть. Она провела рукой по бедру Сириуса, нащупала его член и слегка сжала. Член отреагировал на ее прикосновение, став твердым. Орели села и легко толкнула Сириуса на подушки: — Я все сделаю сама, — томно прошептала она, стягивая трусы с его бедер. Его член стоял, и она, не в силах больше тянуть, оказалась в позе наездницы. Взяв его член в свою руку, девушка направила его так, чтобы он легко вошел в ее вагину. Орели застонала. Сириус поднял руки и прикоснулся к ее грудям, стал ласкать соски. Орели чувствовала, что вся дрожит от наслаждения. Ей хотелось, чтобы Блэк двигался в ней. Она хотела, чтобы его член как можно глубже проник в нее. Девушка задвигалась. Она попыталась двигаться медленно, но это совсем не удовлетворяло ее. — Сириус! — простонала она. Ей было тяжело двигаться все время самой, но сейчас она была слишком возбуждена, чтобы остановиться. Сириус почувствовал, что напряжение нарастает. Находясь в пассивном состоянии, он понял, что совсем не контролирует происходящее, но в таком положении вещей определенно была новизна. Внутри нее было горячо, он чувствовал ее влагу. Он почувствовал желание двигаться самому, но Орели быстро с большой амплитудой прыгала на нем, так что инициатива была упущена. Она стонала, и Сириусу от этого хотелось ее еще сильнее. В какой-то момент Блэк понял, что достиг наивысшей точки. Взяв Орели за бедра, он резко остановил их, а потом задвигал ими в необходимом ему темпе. Несколько таких движений, и они кончили. Орели застонала несколько громче, чем до этого, но Сириус не стал ее останавливать. Ему было слишком хорошо, чтобы беспокоиться о том, что подумает Вальбурга. Орели, не меняя позы, прижалась к груди Сириуса. Ее дыхание было сбито, а член Блэка все еще ощущал, как ритмично сжимаются мышцы ее влагалища. Он запустил пальцы в ее волосы, а она прижалась щекой к его щеке. — Тебе понравилось? — спросил Сириус. — Очень, — выдохнула Орели.