Вечный огонь. Кровь и огонь (The Undying Fire: Blood and Fire)

Прошло два дня после сражения с Джао на берегу реки. Зуко старался выкинуть из головы все воспоминания об этом, но оказалось, что проще сказать, чем сделать. Снова объединиться с Аватаром, пусть и ненадолго, было плохой идеей. Хороший воин знал, что нужно сохранять концентрацию. Хороший воин знал, что нельзя позволять себе очеловечивать врага, но Зуко, кажется, забыл, чему его учили. Теперь в его голову просачивались всевозможные тягостные мысли. То, что мальчишка припомнил инцидент с исцелением, совсем не помогало. Зуко уставился на свои ладони, вспоминая тепло, которое соединило его с той кровоточащей раной. Вспоминая, каким холодным, опустошенным и уязвимым он чувствовал себя после этого. Дар целителя ужасал его. До сих пор. Понадобилось почти пять дней на то, чтобы его покорение огня пришло в норму, и это при том, что он был вынужден поглощать столько естественной солнечной энергии, сколько возможно. Ему не нравилось думать о том, что произойдет, если он случайно активирует эту способность еще раз. Не то чтобы он сел перед Аватаром и решил исцелить мальчишку: само действие было инстинктивным. И это беспокоило его больше, чем он хотел признать. Что он должен был делать, когда внутри него скрывались странные силы, которые он не мог контролировать и использование которых истощало его? Его руки дрожали. Он сжал колени и закрыл глаза, размеренным дыханием заставляя свое тело прийти в состояние спокойствия. Вдох и выдох, вдох и выдох. Четыре свечи мерцали на столе для медитаций перед ним, вторя его дыханию и соединяя его с пламенем. Он чувствовал огонь, чувствовал, как он сливается с его внутренним огнем и распутывает все беспорядочные клубки в его сознании. Он — тепло и свет, дыхание — все, что ему нужно. Тебе лучше остальных должно быть известно, что огонь это не только разрушение. Вот видишь, в этом и дело… Мой учитель сказал мне, что огонь не способен исцелять, но ты ведь исцелил меня, так что мне просто интересно, как ты… Зуко стиснул зубы. Одна из свечей яростно затрепыхалась и потухла, оставляя после себя завиток дыма. Нет. Он больше не будет останавливаться на этих мыслях. Он не позволит детским страхам задушить себя. Неважно, что каждый свиток о покорении, который он прочел, утверждал, что он совершил невозможное. Он сосредоточится на пламени, сосредоточится на том, как оно разгорается и затухает с каждым его вздохом. Вдох и выдох, вдох и выдох. Вот так. Просто дышать. Есть кое-что необычное в том, как Ваш сын обращается к своему источнику огня. Я попытался обучить его правильной технике, но… У него те самые глаза, Принцесса Урса. Если Принц Зуко окажется… Нам придется присматривать за ним. Проследить, чтобы он не… Это ненормально. Я видела синяки, и… Никогда так не делай, Зуко! Ты понимаешь? Никогда так не делай! Огонь — это жизнь. Оставшиеся свечи с шипением погасли. Зуко крепче сжал колени, не открывая глаза в окружавшей его темноте. Теперь он вспомнил. Его мать произнесла те слова, которые заставили его излечить Аватара. Его учитель покорения огня, господин Мизуто, был с ним особенно строг в тот день, разочарованный отсутствием у него прогресса с атакующим покорением огня. Затем мать поймала его за тем, что он сжимал в руках раненую уткочерепашку, и подумала… ладно, она никогда не говорила Зуко, что именно она подумала, только то, что это неправильно и что он никогда не должен делать этого снова. Тогда его мать впервые вышла из себя, и он, шокированный этим зрелищем — он никогда не видел ее такой рассерженной и пугающей — убежал в слезах. Позже мать нашла его, плачущего, под большой вишней. Он думал, что она снова накричит на него, но она лишь притянула его к себе, извиняясь снова и снова. Она призналась, что он напугал ее. На мгновение ей показалось… что ж, не важно, что ей показалось, но он должен знать, что она все еще любит его и никогда его не обидит. — Но ты должен пообещать мне, Зуко, — серьезно сказала его мать, отрывая его от груди, чтобы посмотреть ему в глаза. — Пообещай, что никогда не будешь пытаться использовать покорение огня для чего-то отличного от того, чему тебя учат. Пообещай, что ты будешь делать только то, что просят твои учителя, и ничего более. — Но… — Никаких но! Она крепко обняла его, гладя рукой по волосам. — Огонь — это жизнь, Зуко. Ты это знаешь. Ты всегда это знал, но ради собственного блага ты должен игнорировать свои инстинкты и делать то, что я прошу. Ты должен слушаться господина Мизуто и стать таким покорителем огня, какого Страна Огня от тебя ожидает. Обещай мне! Слезы катились по его щекам, когда он взглянул в лицо своей матери: — Обещаю! Это произошло десять лет назад. Тогда Зуко не понимал, почему его мать была так напугана. Теперь, в шестнадцать лет, у него были некоторые догадки на этот счет и ни от одной из них ему не становилось легче. Кусочки памяти постепенно складывались в единую картину. Все странные разговоры матери с Сизэ, ее служанкой, которые он подслушал, все обеспокоенные взгляды, которые господин Мизуто на него бросал, обучая его покорению огня и то, как его мать настаивала, чтобы он научился быть сильным бойцом, как будто он мог быть кем-то другим. — Она знала, — прошептал Зуко. — Мать и Сизэ, они обе знали. Внутри у него все словно свернулось узлом. Как он не заметил этого раньше? У его матери не было причин так расстраиваться при виде ее шестилетнего сына с раненой уткочерепашкой на руках. Совсем не было причин, если только она не боялась, что он может ее вылечить. У него те самые глаза, Принцесса Урса. Зуко зажег свечи одним движением кисти. Мягкое свечение заполнило каюту. Дрожа, он поднялся на ноги и подошел к шкафу, чтобы взять маленькое зеркало, которое он использовал для бритья. На него уставились золотые глаза — не насыщенного янтарного цвета, как у его отца, матери и сестры, и даже не красновато-коричневого, как у его дяди, и не типичного темно-коричневого или темно-серого цветов, какие встречались в Стране Огня. Его глаза были золотые. Бледно-золотые. «Ненормальные», — прошипело его отражение. Перевернув зеркало, Зуко швырнул его обратно в шкаф. Его сердце билось о ребра, словно раненый воробей, отчаянно вырывавшийся на свободу. Почему мать не сказала ему? Почему так боялась? Что… что с ним было не так? «Это потому что ты ненормальный, Зу-Зу. Поэтому мать и Сизэ внимательно следят за тобой. Они обе считают тебя монстром. — Невинная улыбка. — Ты разве не знал?» Зуко закрыл лицо руками. Это ложь. Азула всегда лжет. Мать любила его. Она просто испугалась; она сама сказала ему это. «Чего? — потребовал тихий голос. — С чего бы ей бояться того, что ты можешь исцелять? Целительство помогает людям, но она сказала тебе, что это неправильно. Она так рассердилась на тебя только потому, что ты держал на руках раненую уткочерепаху». Он покачал головой, пытаясь избавиться от голосов в своей голове. Мать любила его. Она всегда любила его. Это Азула была монстром. Всегда Азула. Дверь его каюты открылась, и Зуко быстро оторвал руки от лица и увидел, как заходит его дядя. Айро улыбался, но его хорошее настроение улетучилось, как только он рассмотрел своего племянника. Зуко было интересно, что видит старик. Он тоже видел золотые глаза и считал его монстром? — Что-то не так? — спросил Айро, закрывая за собой дверь. — Ты выглядишь бледным. Зуко отвел взгляд. Мысли все еще метались в его голове, запутываясь в узлы, а эмоции бурлили огненной бурей. Он просто не мог понять. Даже если мать была права в том, чтобы помешать ему открыть дар целителя в детстве — Агни известно, он ненавидел эту способность сейчас — это все еще не объясняло, почему она и Сизэ боялись того, что у него мог быть этот самый дар. Остальной мир покорителей, кажется, был убежден, что это невозможно. Это просто не имело смысла, и это его беспокоило. Он почувствовал руку на своем плече. Зуко перевел глаза на дядю, пристально смотревшего на него с беспокойством. Живот скрутило. Ребенок в нем хотел потребовать ответов от дяди, как он всегда делал, когда был озадачен; разочарованный подросток же задавался вопросом, может ли он вообще доверять этому человеку. Было так много секретов, так много всего, что попросту не сходилось. Зуко был в растерянности и не знал, чему верить. Все, что у него было, это предупреждение от матери: прятать дар целителя. Это немного, но он должен был полагаться на то, что она действовала, исходя из его интересов, потому что, если нет, если он перестанет верить в то, что она только пыталась защитить его, тогда все остальное, что она говорила, тоже должно быть ложью. Зуко не мог этого вынести. Мать была для него всем. Всем. Но он чувствовал себя таким растерянным. На лбу у дяди образовалась складка: — Племянник, — начал он мягко, — я уже говорил тебе не держать все в себе. Пожалуйста, поговори со мной. Возможно, я смогу чем-то помочь. Зуко отвернулся, все еще чувствуя, как разрывается от того, что не знает, что делать. В конце концов, решение приняли за него. Звук корабельного гудка раздался двумя короткими сигналами. Оба покорителя огня бросили взгляд на дверь. — Почему мы меняем курс на порт? — спросил Зуко, освобождаясь от руки дяди и делая шаг вперед. — Я не приказывал лейтенанту этого. — Потому что я это сделал. — Дядя! — Ну, Племянник, нет нужды расстраиваться. Ты знаешь, что я не стал бы вмешиваться в твои приказы, если бы не чрезвычайная ситуация. Зуко сощурился: — Чрезвычайная ситуация как с твоей костью лотоса? — Не вполне. Две струны на мандолине порвались, и их никак не заменить из того запаса, что есть у нас на корабле. — Айро порывисто вздохнул. — Ты же знаешь, мы не можем провести музыкальную ночь без мандолины. Зуко зарычал. — Спасибо, Дядя. Теперь, если Джао поймает Аватара раньше меня из-за того, что мы сделали очередной бесполезный крюк, меня по крайней мере утешит мысль, что ты вместе с экипажем смог насладиться музыкальной ночью. Рот Айро растянулся в улыбке: — Я знал, что мне повезло иметь такого понимающего племянника. Зуко зажмурил глаза от болезненной досады. — Кстати говоря, — продолжил Айро, не заметив или просто решив проигнорировать реакцию своего племянника. — Ты присоединишься к нашей музыкальной ночи сегодня? Я помню, как хорошо ты играл на роге цунги, и я знаю, что команда была бы рада твоему участию. Все еще держа глаза закрытыми, Зуко указал пальцем на дверь: — Убирайся. — Зуко… — Прочь! Айро вздохнул: — Как пожелаешь, но знай, предложение все еще в силе. — Думаю, что обойдусь, — сухо сказал Зуко и захлопнул дверь за удаляющейся фигурой дяди. Он вздохнул и потер виски, пытаясь отогнать внезапную головную боль. Сегодня был просто не его день.

***

В том, чтобы лететь два дня почти по прямой, не было ничего веселого. Как, впрочем, и в том, чтобы отбиваться от Народа Огня в Северном Храме Воздуха, но, по крайней мере, тогда Аангу не приходилось мириться с ворчанием Сокки о том, как медленно двигается Аппа, или как Момо продолжает постоянно воровать еду, или как ему интересно, удастся ли им когда-нибудь найти Северное Племя Воды, если все, что им о нем известно, это то, что оно где-то на севере и окружено водой. — Ну, знаешь, — сказал Сокка язвительно, — потому что мы двигаемся на север вот уже два дня и все еще окружены водой. Аанг мог признать, что был слегка резок в ответ — ладно, может быть, очень резок — но он устал так же сильно, как и все остальные. Поэтому было настоящим облегчением, когда они, наконец, наткнулись на патрульные суда Северного Племени Воды и направились внутрь под защиту городских стен. Было здорово, что Аанг как покоритель воздуха почти не чувствовал холод. Недостаток же состоял в том, что все было сделано изо льда и быстро наскучивало и начинало давить. Он мог признать, что город был впечатляющий и даже красивый в своей ледяной строгости, но белого было чересчур много. — Серьезно, — сказал Аанг, когда ребят проводили в их комнату. — Как люди могут так жить? Кругом один лед. Лед, лед, лед. Никаких деревьев. Никакой травы. Только, — он провел рукой по стене, затем показал свою блестящую ладонь, — лед. Сокка уставился на него с робким недоверием: — Ты ведь шутишь? Аанг моргнул. Затем, когда он посмотрел на голубые меха и верхнюю одежду Сокки и Катары, на его щеках расцвели два розовых пятна. Верно. Южное Племя Воды. Лед. — Я имею в виду, город очень славный, — торопливо исправился Аанг, натягивая улыбку. — Очень, очень славный. Много льда и, эм, да… Милый лед. Сокка ударил себя ладонью по лбу. Катара бросила свой спальный мешок на пол: — Что ж, я думаю, что город красивый, и, как только мы изучим покорение воды, Аанг, станет еще лучше. — С этим я могу согласиться, — ответил Аанг, не сдерживая ухмылки. — Интересно, удастся ли нам увидеть покорение воды сегодня на празднике. — Уверена, что увидим, — сказала Катара. — Они здесь, кажется, помешаны на гостеприимстве. Не как у нас дома. Единственное приветствие, которое ты там получишь, это сдержанное «здравствуй» от Пра-Пра и детей, играющих в снежки. Верно, Сокка? Сокка задумчиво вздохнул. Катара нахмурилась: — Сокка? — Она помахала рукой у него перед лицом. — Эй! Земля Сокке! — Ага, — сказал Сокка с мечтательной улыбкой. — Она очень красивая. Катара и Аанг обменялись смущенными взглядами. — Не хочу даже знать, — пробормотала Катара, закатывая глаза. Аанг лишь широко улыбнулся. Кажется, Сокка нашел с кем подружиться. Кстати о друзьях, ему было интересно, чем занимается Зуко. Их последнее расставание было не из лучших, но оно все еще было лучше, чем предыдущее. Никто не был парализован, и огненными шарами никто не кидался, если, конечно, не считать Джао. В некотором смысле Аанг добился прогресса в том, чтобы заставить Зуко смягчиться к нему, хотя было еще много вещей, которые беспокоили его относительно подростка со шрамом. Аанг вздохнул. «Надеюсь, ты в порядке, Зуко, где бы ты ни был». Он не знал почему, но всякий раз, когда он думал о принце, у него появлялось тревожное чувство в животе. Он надеялся, что это ничего не значит. Независимо от того, что Зуко сделал или планировал сделать, Аангу не нравилась мысль о страданиях парня. Единственная проблема заключалась в том, что его предчувствия никогда не были неправильными.

***

Странный лязг предупредил Зуко о том, что он больше не одинок со своими страданиями на корабле. Джао забрал всех остальных, а его дядя ушел на прогулку. Никаких лязгов не должно было быть вообще. Его охватило беспокойство. Зуко не тратил время на обыск палубы и верхних уровней. Там никого не было, хотя он притормозил, когда заметил зеленую рептилоптицу на такелаже над самым верхним иллюминатором. Почему этот попугай показался ему таким знакомым? Сотрясающий кости гул разрывал корабль. Он ахнул, когда сам мир, кажется, содрогнулся, лишая его равновесия. Какого Коха? Он попытался восстановить равновесие и добраться до палубы, но было уже слишком поздно. Последовала еще одна серия взрывов, а затем металл застонал, и внезапно к нему понеслось пламя. Слишком быстро! Жар накатывал мощными волнами, становясь горячее и горячее, а пламя подбиралось ближе и ближе, угрожая ожогами. Угрожая смертью. Он лихорадочно создал стену огня одновременно с тем, как взрыв столкнулся с его телом. Мощь его была сокрушительной. Куски искореженного металла осыпали его градом, а жар, казалось, поглотил его. Нет, он толкал. Сдавленный вскрик сорвался с его губ, когда взрыв вытолкнул его наружу через иллюминатор, выбивая воздух прямо из его легких. Стекло разбилось и разлетелось вокруг него россыпью бриллиантов. Зуко в оцепенении моргнул: его вялый ум только на половину осознавал падение. «Нет, — подумал он, наконец, понимая суть происходящего. — Я не могу сдаться. Я не могу…» Его тело продолжало падать, а затем стало темно.

***

Аанг с грохотом уронил тарелку. Он обхватил голову руками и глубоко вдохнул, чтобы облегчить внезапную тошноту. Он чувствовал себя ужасно: холодная рука словно стиснула его сердце и смяла его легкие, заставляя голову кружиться, а живот скручиваться узлами. Внезапно он пожалел, что съел вторую порцию супа из морских водорослей. Катара положила руку ему на плечо: — Аанг, с тобой все в порядке? Ты выглядишь неважно. — Я… я не знаю, — признал он, отрывая голову от рук. — У меня вдруг появилось ужасное чувство. Сокка, подслушавший разговор, наклонился ближе и понизил голос: — Думаю, дело в супе. Меня от него пучит. Стоило придерживаться морского чернослива. Аанг покачал головой: — Меня не пучит, Сокка. Я просто… — Просто что? — подсказала Катара, глядя на него с тревогой. Аанг провел руками по лицу: — Не знаю. Просто что-то не так. — Что ты имеешь в виду? — воскликнул Сокка, привлекая несколько пар глаз к их столу. — Это же не еще одна из твоих странных аватарских штук, да? Мы же не подвергнемся внезапному нападению свирепствующих духов панд, правда? Потому что мне и в прошлый раз хватило! — Сокка, говори тише, — прошипела Катара, легонько ударив брата по голове. — Ай! — Хватит этого ребячества, — парировала она. — Не так уж сильно я тебя ударила. — Достаточно сильно. Катара проигнорировала его и перевела взгляд на Аанга: — Ну? Это как-то связано с духами? Аанг закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на своих ощущениях. Было непохоже, что поблизости были какие-то недоброжелательные духи. Это было что-то более личное, как если бы рука проникла глубоко в него и взяла что-то ценное, оставив его холодным и потрясенным. Как если бы он снова наткнулся на скелет Монаха Гиацо. Странно, но единственным человеком, которого он мог представить, был хмурящийся подросток со шрамом на лице. — Это он, — пробормотал Аанг. Сокка нахмурился: — Кто? Ты видел что-то? Это разъяренный дух панды? — он схватился за волосы. — О чем ты говоришь? Аанг лишь беспомощно покачал головой. Он не знал наверняка, но откуда-то у него возникла уверенность, что это как-то связано с Зуко. Что-то случилось с принцем. Он чувствовал это. Катара сжала его руку: — Аанг, ты действительно выглядишь неважно. Возможно, тебе стоит прилечь. — Я в порядке. Правда, — добавил он, когда она продолжила смотреть на него скептически. — У меня даже голова больше не кружится. Она выпустила его руку: — Как скажешь. Сокка просунул голову между ними, указывая пальцем на Аанга: — Эй, мне все еще интересно, кто это «он». Ты не можешь так просто делать загадочные замечания, не объясняя потом, что ты имел в виду. Аанг вздохнул: — Ладно, ладно, но я сам это до конца не понимаю. Это только предположение, ясно? Брат с сестрой кивнули, призывая его продолжать. Аанг медленно выдохнул. Ему не хотелось лгать, но он понимал, что станет только хуже, если он признает, что чувствовал Зуко. Может быть, если он немного исказит правду… — Вы помните Синего Духа? — спросил Аанг, глядя на своих друзей. Сокка почесал подбородок: — Разыскиваемый парень в синей маске, верно? — Да, Сокка, — сказала Катара, закатывая глаза. — Это разыскиваемый парень в синей маске. О, и давайте не будем забывать, что он спас Аангу жизнь! — Я знаю это. Ш-ш-ш, не стоит так злиться. — Я не злюсь! Я лишь говорю, что ты мог бы проявить чуть больше уважения к парню, который не дал Аангу истечь кровью и спас его от отправки в Страну Огня! Аанг сдержал вздох: — В любом случае, — сказал он твердо до того, как брат и сестра успели начать разгоряченный спор. — Когда я почувствовал себя плохо, у меня создалось впечатление, что что-то случилось с Синим Духом. Что-то действительно плохое. Катара ахнула и закрыла рот рукой: — Ты уверен? Аанг пожал плечами: — Не знаю. Как я уже сказал, я не совсем понимаю это. Я просто знаю, что неожиданно почувствовал себя плохо и все эти ощущения указывали на него. Сокка сморщил нос: — Иногда ты и правда очень странный ребенок. — Ну спасибо, — ответил Аанг, опуская плечи. Катара грозно взглянула на своего брата: — Сокка! — Что? Я только говорю, что весь этот разговор об ощущениях и Синем Духе становится слегка странноватым для меня. Мне намного больше нравилось, когда… — он прервался, когда заметил красивую девушку с серебряно-белыми волосами. — Я на минутку. Аанг наблюдал, как Сокка подскочил, чтобы поговорить с принцессой Юи. Катара вздохнула рядом с ним. — Хорош, нечего сказать, — заметила она сухо. — Мы не увидим его всю оставшуюся ночь. Если, конечно, Принцесса Юи не скажет ему, чтобы он оставил ее в покое. Аанг пожал плечами: — По крайней мере он счастлив, верно? — Наверное, — Катара повернулась к Аангу, нахмурившись. — Выходит, ты правда думаешь, что что-то случилось с Синим Духом? — Не знаю. Это просто предчувствие. — Что ты будешь делать? — А что я могу? — сказал он беспомощно. — Не то чтобы я могу запрыгнуть на Аппу и отправиться его искать. Я бы даже не знал, откуда начать. Уже не говоря о том, что Синий Дух на самом деле Принц Зуко, который, если по их последней встрече можно о чем-то судить, все еще, кажется, был намерен поймать его. Катара нахмурилась сильнее: — Полагаю, ты прав. Я не могу не беспокоиться. Хотелось бы мне, чтобы мы могли что-то сделать. Он спас твою жизнь, Аанг. — Знаю. Я тоже за него переживаю. Он крутой парень, но иногда может быть очень безрассудным. Она улыбнулась краешками губ: — Напоминает еще одного моего знакомого. Аанг смог одарить ее робкой улыбкой, но внутри его просто тошнило от беспокойства. Он надеялся, что был неправ относительно этого странного чувства, но что-то шептало, что ошибки быть не могло. С Зуко точно что-то произошло. Знание, что он ничем не может помочь, просто убивало его. Не смей умирать, Маска. Я пока не готов от тебя отказаться.

***

Все болело. Зуко чувствовал себя так, как будто его затоптало стадо носорогов комодо, а потом его подожгли, воткнув в него сотню ножей для верности. Даже простое дыхание заставляло его чувствовать себя, словно его тело расходится по швам: каждый вымученный вдох или выдох отправлял острые уколы боли по его груди. Ему хотелось сесть и посмотреть, сколько повреждений получено, но он, кажется, не мог пошевелиться. Не мог даже моргнуть. Единственное, что существовало в его мире, это агония, пробегающая по его телу, и удушающая тьма, давящая на него со всех сторон, удерживая его в ловушке. «Не паникуй, — обратился он к самому себе. — Ты уже бывал в подобной ситуации. Просто сосредоточься на огне. Сосредоточься на исходящем от него свете. Не обращай внимания на темноту. Не обращай внимания на боль. Просто сосредоточься на огне». Он рвано и мучительно выдохнул. Да, он почти почувствовал этот маленький проблеск тепла внутри себя. Инстинкт подсказывал ему, что ему нужно идти глубже, поэтому он потянулся невидимыми пальцами вниз, пробиваясь сквозь стены пламени к искре жизни, которую он чувствовал в центре своего очага огня, точно крошечное сердцебиение. Он медленно позволил этому ритму заполнить свое тело, слиться с его собственным сердцебиением, так что у него с огнем было одно сердце и одно дыхание на двоих. Почти как при медитации он цеплялся за эту искру всей своей душой, позволяя ей окутать его своим жаром, сжигая страхи и боль. Он был светом и теплом, он должен был лишь дышать. — Зуко. Приглушенный голос позвал его по имени. Слишком далеко. Слишком больно. Он хотел остаться в объятьях пламени. — Зуко, ты должен проснуться. Голос становился ближе. Он звучал встревоженно. — Пожалуйста, Племянник. Ты должен вырваться из этого! Резкий вдох. Племянник. Верно. У него есть дядя. Пламя, в которое он закутался, исчезло, и Зуко смутно почувствовал, как что-то мокрое мазнуло по его щеке. Напрягаясь от вторжения в свое личное пространство, он попытался открыть глаза, но его веки были тяжелыми и толстыми, словно их склеили. Это было так же, как когда он проснулся в первый раз после Агни Кая с отцом, и необузданная паника, моментально охватившая его разум, заставила его резко дернуться. — Зуко! Зуко! Руки сомкнулись на его плечах и прижали его к матрасу. Зуко не смог сдержать всхлип, впрочем, он не был уверен, был ли тот вызван тяжестью его ран или мгновенным отчаянием, охватившим его, когда он снова обнаружил себя слепым и беспомощным. Он ненавидел это чувство больше всего на свете. — Зуко, — повторил голос, на этот раз намного мягче. — Успокойся. Это всего лишь я. С усилием Зуко удалось расцепить веки, давая себе возможность рассмотреть сквозь рой черных точек старика с бородой, склонившегося над ним. Он моргнул, просто чтобы убедиться, что образ никуда не исчезнет. Он не исчез. — Дядя? — проговорил Зуко слабо. Айро вздохнул с облегчением: — Хорошо, ты наконец-то очнулся. Зуко попытался сесть, но сокрушительный удар боли, врезавшийся в его нервы, мгновенно заставил его рухнуть назад на подушки. Он сделал еще один резкий вздох, чувствуя, как его живот изгибается и вздымается, а его тело протестует даже при этом небольшом движении. Духи, он просто развалина. — Осторожно, — сказал Айро, помогая ему принять более удобное положение. — Ты сломал три ребра и заполучил целый букет отвратительных порезов по всем телу. — Он грустно покачал головой. — Тебе повезло, что взрыв не убил тебя. Зуко прикрыл глаза рукой, слегка поморщившись, когда пальцы коснулись нежной плоти. — Думаю, он убил бы, если бы не огненный щит, который я создал прямо перед ударом. После этого взрыва не должно было оставаться выживших. — Ты видел, кто установил взрывчатку? Зуко с трудом сдержал рычание: — Это были те пираты, с которыми мы столкнулись несколько недель назад. Он наконец понял, почему птица казалась такой знакомой. Она принадлежала тому предательскому капитану. Айро погладил бороду: — Пираты обычно не покушаются на убийство, особенно если им нечем с него поживиться. — Знаю. Поэтому я думаю, что им заплатили. — Кто? Золотые глаза сощурились: — Адмирал Джао. — Это серьезное обвинение, Племянник. — Зато правдивое. — Зуко встретился взглядом со стариком. — Ты видел, что он сделал, чтобы помешать моей миссии. Ты знаешь, что я прав. Айро молча принял это утверждение: — Что ты будешь делать? Улыбка искривила окровавленное лицо Зуко: — То же, что я всегда и планировал. Я собираюсь поймать Аватара, а Джао мне в этом поможет. — Я не сомневаюсь в тебе, Племянник, — спокойно сказал Айро, — но не считаешь ли ты, что сначала тебе следует отдохнуть? Эти повреждения так просто не исчезнут. Зуко покачал головой: — Времени недостаточно. Флот Джао отплывает завтра, а с ним и мой последний шанс добраться на Северный Полюс. Мне нужно попасть на один из тех кораблей. Айро нахмурился: — Зуко, я знаю, что ты целеустремленный, но ты требуешь от себя слишком многого. Ты почти умер сегодня. Пожалуйста, просто… — Мне плевать! Немного боли — ничто по сравнению с тем, что Джао может поймать Аватара раньше меня! — Он сделал дрожащий вздох, и его голос упал до бормотания, когда он отвернулся. — Я должен сделать это. Айро долго рассматривал его: — Хорошо, — сказал он мрачно, — но не думай, что я позволю тебе сделать это в одиночку. — Что? — Я отправляюсь с тобой. На самом деле, думаю, пришло время нанести нашему другу Адмиралу Джао визит. — Улыбка заиграла на его губах. — В конце концов, что еще мне остается делать, когда мой племянник умер, а корабль уничтожен, кроме как присоединиться к экспедиции адмирала на север? В глазах Зуко загорелось понимание: — Думаешь, он купится на это? — Конечно. — Ленивое подмигивание. — Я мастер обмана. Зуко подавил желание закатить глаза: — Точно. Улыбка Айро стала чуть шире: — Не волнуйся, Племянник. Мы найдем для тебя способ пробраться на один из кораблей адмирала, но сейчас ты должен послушаться своего дядю и отдохнуть. Тебе понадобятся все твои силы, если ты хочешь поймать Аватара. В этот раз Зуко не спорил. Он действительно чувствовал себя ужасно, так что он закрыл глаза и позволил дяде закончить перевязку ран. — Странно. Эти порезы… — М-м-м? — сонно пробормотал Зуко. — Что такое? — Нет, не обращай внимания. Это ерунда. — Айро сжал его руку. — Просто отдохни, Племянник. Зуко не ответил. Он уже заснул.