Аркан смерти

— Так тебя бесит то, что отец не посвятил тебя в свои планы или то, что, как ты выразилась, к нам придут «бандиты, воры и наркоманы»? — Ронни вздрогнула. Бетти попала в точку: ее действительно дико бесил тот факт, что отец не посвятил ее в это дело, не спросил ее мнения.

***

Все мы пытаемся получить одобрение людей, мнение которых очень важно для нас. Пытаемся стать умнее, красивее, образованнее. Стать лучше, стать на ступень выше, чем остальные. Забавный факт: если ты выше всех, значит, на своем пьедестале ты стоишь совсем один. У Вероники Лодж с детства была лишь одна мечта: чтобы папочка ей гордился. Не «отец», не «папа», а именно «папочка». Хирам Лодж в дочери души не чаял, прощал все капризы, дарил дорогие подарки, не ограничивал лимит банковской карты, но, увы, она была всего лишь дочерью. Не наследником. Не сыном. Гордиться ей как наследником он просто не желал. Так уж было заведено в их кругах: место женщины позади мужчины, она — его тыл, опора. Она незримо присутствует во всех делах, но участия не принимает. Отец и так слишком часто посвящал жену в свои дела, чтобы втягивать в это еще и дочь. Ее имя стояло на каждом учредительном документе. Вероника знала, что это какая-то своеобразная подстраховка в случае чего, лишь формальность, но от этого было ещё обиднее. Ее имя — лишь формальность. У каждого делового партнёра отца есть дети — наследие в кругах таких семей, как Лодж, всегда ценилось превыше всего, но вот наследие Вероники, как и ее судьба, заключалось в том, что, скорее всего, она выйдет замуж за какого-нибудь сына папиного компаньона, чтобы великое дело Лоджей не сгинуло в руках глупенькой богатенькой девчонки. Что эта девчонка далеко не глупа и понимает гораздо больше, отец не просто не видел — он этого видеть не желал. Гермиона — ее мать — на это лишь качала головой, словно говоря: «Смирись, малышка, может, с мужем тебе повезет гораздо больше». Что ж, матери, кажется, повезло. Она ни разу в жизни не слышала, чтобы родители говорили друг другу «люблю». Они, конечно, друг друга безоговорочно уважали, доверяли друг другу, но любовь — нет, этого Вероника у них никогда не видела. Не слышала она также и рассказов об их знакомстве, о том, как они сошлись, что наводило на мысли, что им тоже особо никто выбора не давал. Стерпелось, слюбилось и принесло плод в виде семнадцатилетней дочери, у которой полный шкаф дизайнерских шмоток, посещение факультативов по бизнесу и юриспруденции, а также одержимое желание доказать отцу, что она чего-то стоит. У папочки в кабинете прямо за спиной висит ее огромный портрет, на столе — несколько рамок с ее фотографиями. Даже на заставке компьютера ее фото. Злая ирония: кабинет — единственное место, в которое ей практически запрещен вход, будто ее там и так предостаточно. Любой ухажер проходил чуть ли не смотрины, во время которых родители выясняли материальное благополучие семьи парня, его успеваемость, планы на будущее и, главное, характер. Вероника так и не поняла, устроил бы отца бесхребетный подкаблучник, которым можно манипулировать, или же тому был нужен зять со стальным характером. Все предыдущие кандидаты получали безмолвное неодобрение и больше в дом Лоджей не приглашались. Арчи бывал в ее доме просто как друг, такой же, как Бетти и Кевин. Заметив, что она испытывает к нему отнюдь не дружеские чувства, Ронни вообще перестала приглашать Эндрюса к себе. Вдруг кто-то из родителей заметит ее к нему отношение, и отец скажет, что он не подходит ей. Почему-то неодобрение отца касательно Арчи она услышать никак уж не хотела. Возможно, что дело было в том, что тот ей нравился гораздо больше прежних кавалеров. А еще он нравился ее лучшей подруге. Бетти ее мать всю жизнь пыталась сделать идеальной: в учебе, в общении с друзьями, во внеклассных мероприятиях. Ее буквально заставляли быть таковой. Родители же Вероники предоставляли полную свободу выбора касательно обучения в школе, покупок, вечеринок, даже часа прихода домой, словно ее хорошие оценки, прилежание и старание их никак не заботило. Казалось бы, что в этом плохого, — выбор всегда был за Вероникой, ну, до определенного момента. Нет, отцу претила мысль, что дочь гораздо умнее, прозорливее и проницательнее в таких делах, как бизнес, нежели полагается «слабому полу». Лодж всегда завидовала в этом Купер, родители которой превозносили дочь, считая, что та просто не может быть в чем-то хуже других. Бетти, пытающаяся вырваться из-под контроля матери, Веронику не понимала. С Лодж в этом плане всегда была согласна Шерил Блоссом, что с детства жила в тени старшего брата, которого родители считали наследником кленовой империи, холили и лелеяли. Но Шерил больше рядом не было, была Бетти, которой нужно было скомандовать успокоиться и помочь дать отпор очередному маминому капризу. Веронику, впрочем, такая помощь успокаивала не хуже, чем столь любимый ею шопинг. Ронни провела бордовой матовой помадой по пухлым губам, обозначая резкий контраст на коже. Что ж, хотя бы в этом она родителей не огорчила — женщина должна быть красивой и изысканной. Она взяла сумку в тон к платью, легким движением руки поправила и без того идеальную прическу, еще раз задумчиво оглядела себя в зеркало и покинула свою комнату. — Доброе утро пап, мам, — кивнула Лодж родителям, входя в кабинет отца без стука. — Милая, ты ещё не опаздываешь в школу? — мать, до этого стоявшая над столом и читающая там какие-то бумаги, резко распрямилась, вперив в нее внимательный взгляд больших глаз. — Нет, — Ронни покачала головой, — мы выезжаем через двадцать минут. Здесь вчера было многолюдно, — как бы невзначай заметила она. — О, ты об этом, — отец улыбнулся, бросив быстрый взгляд на жену, — я назначен исполняющим обязанности мэра до переизбрания. Совет города решил, что в данной ситуации не стоит оставлять Ривердэйл без центрального управления. Мы, кстати, с Советом приняли меры по поводу, теперь, уже без сомнения, маньяка. — И какие же?! — с интересом спросила Вероника — это правда было важным. — Через две недели закроется старшая школа Саутсайда, — пояснил мистер Лодж. — Одним выстрелом мы убьём сразу двух зайцев. Город сможет сэкономить деньги, что пустят на обеспечение порядка, и вся молодёжь будет под присмотром. Организовать охрану двух школ будет гораздо сложнее. — Что? Но там же учится всякий сброд! — возмутилась Ронни. — И это ещё один повод. Ривердэйл-Хай не полностью укомплектована, помещений и преподавателей хватит на новых учеников. И, надеюсь, мы сможем повысить качество образования наших южных соседей. — И это одобрил Совет? — скрестила руки на груди Вероника. — Большинством голосов, — ответила за мужа Гермиона. — Давно нужно было разобраться с этой проблемой, — заметил Хирам, имея в виду студентов-южан. — Теперь они все будут исправляться под нашим чутким контролем. — Или превратят нашу школу в ад, как они это сделали со своей! — не выдержала Ронни. — В любом случае, — отец скрестил пальцы, удобнее усаживаясь в кресле, — решение уже принято. — Мы ожидаем, что ты поддержишь эту идею и поможешь новым студентам адаптироваться, — спокойно сказала мать. — Ты же хотела помогать, вот тебе отличная возможность, — заметил мистер Лодж. Вероника внимательно посмотрела отцу в глаза, словно надеясь, что тот не выдержит ее долгого взгляда. Тот, естественно, и глазом не моргнул. Что-то не нравилось Ронни в этом неожиданном закрытии школы. Она прекрасно знала, что такое предпринимательский азарт отца, и хоть Хирам Лодж и был внешне спокоен, Вероника отчетливо представляла, как тот мысленно подсчитывал доходы. Что ж, она всегда была на него похожа больше, чем ему бы хотелось. Она натянула легкую улыбку и примирительно заявила: — Тогда я, пожалуй, раньше поеду в школу. Узнаю, как к этой новости отнесутся мои одноклассники. Их тоже нужно подготовить. И она, мимолетно кивнув отцу, отправилась на улицу, где ее ждал водитель. Всю дорогу она не прекращала прикидывать варианты, что могло означать закрытие школы для «Лодж Индастриз». — Привет, — сказал подошедший к ней в школе Кевин, поправляя лямку рюкзака. — Что с тобой? На тебе лица нет! — Для начала, — Вероника нервно смахнула с платья несуществующую пылинку, — мой отец теперь временно исполняющий обязанности мэра. — Никто и не удивлен, что Совет города назначит именно его, — пожал плечами он. — Допустим, — она не стала спорить. — Ты знаешь, что через две недели в нашу школу перейдут все ученики Саутсайдской школы? Совет принял это большинством голосов. — Нет, — задумчиво сказал Кевин, — я не говорил с отцом со вчерашнего утра. А в чем проблема? — недоуменно спросил он. — Наша школа не укомплектована, она изначально была рассчитана на большее количество учеников, но многие семьи постепенно уехали в города покрупнее. Разговор об объединении школ шел уже давно. — Кевин, проблема в толпе неуспевающих наркоманов и малолетних преступников в коридорах нашей школы! — словно дурачку, пояснила Лодж. — Ну, — пожал плечами Келлер, почему-то мимолетно улыбнувшись, — не все саутсайдовцы такие. — И это говорит сын шерифа! — возмутилась она. — С чего ты поменял мнение о них?! — Я не менял его, Ви, просто, может, нам стать немного терпимее? Я думаю, они сюда тоже не напрашивались. Вероника намеревалась привести ряд, по ее мнению, веских аргументов, но резко замерла, с удивлением уставившись на входящих в школу Арчи и Бетти. Они оба выглядели как-то иначе. Эндрюс шел до жути чем-то довольный, не пытаясь скрыть улыбку, а Купер почему-то была смущена. — А разве она не ночевала сегодня у тебя? — припомнила Лодж, внимательно наблюдая за шедшей парочкой. Вероника подумала, что это слово им сегодня, как нельзя, подходит. — Она забыла дома какую-то тетрадь, — тоже внимательно глядя на друзей, отстранённо сказал Кевин. Ронни кинула на него быстрый взгляд: он тоже заметил, что с Бетти и Арчи что-то не так. — Привет, — смущенно обратилась к Веронике подошедшая Бетти. Кевину же она просто кивнула. — Что с вами сегодня такое? — с улыбкой заявила Ронни, внутренне содрогаясь в ожидании ответа. Ей почему-то казалось, что он ей не понравится. — Родители отправили Полли в психушку, — нервно заявила Бетти. — Мы теперь встречаемся, — спокойно добавил Арчи. — Что?! — хором сказали Кевин и Вероника. — Вкратце, — качнула головой Бетти, — оказывается, Полли и Джейсон отношений не прекращали, встречались тайно. После его смерти она была не в себе, и родители сказали, что у нее нервный срыв и что они отправили ее в какое-то профилактическое учреждение. Даже думать не хочу, что это обозначает. — Психоневрологический диспансер? — предположил Кевин, за что получил гневный взгляд от Лодж. — Ну, или просто санаторий, — под ее пристальным взглядом исправился он. — Уверена, не все так плохо, — сказала Ронни, стараясь игнорировать второе заявление, мысленно молясь, чтобы это было шуткой. Ни разу не смешной. — Ладно, меня сейчас больше другой факт интересует, — заявил Кевин, обращаясь именно к Купер. — Что вы с Арчи? — показалось, или в его взгляде мелькнуло удивление. С чего бы это? Кевин ведь знал, что Бетти влюблена в Эндрюса. — Встречаемся, — смущенно и, кажется, виновато заявила Элизабет, бросив взгляд на Ронни. — О, — натянуто улыбнулась Ви, стараясь, чтобы голос не дрогнул, — это неожиданно. Я рада за вас, — ага, настолько, что сейчас расплачется от счастья. Изумление. Обида. Вероника вдруг вообще перестала понимать, какого черта происходит. И Арчи, и Бетти, и даже Кевин последние дня три, как раз после известия о смерти Блоссома, вдруг начали ее игнорировать. У всех троих появились какие-то непонятные дела, они отмахивались от нее сухими сообщениями, где писали, что они заняты. Ронни вдруг почувствовала себя лишней. — Да, ты права, — как-то почти осуждающе заявил Кевин, что не укрылось от Лодж, — это неожиданно. — Так, ребята, — протянула Купер, — если мы не поторопимся, то точно опоздаем. У нас, между прочим, сейчас у всех история. Всё занятие Вероника никак не могла сосредоточиться на том, что говорил преподаватель. Бросала короткие взгляды на Арчи, что прятал от нее глаза. Чертов трус! Мог бы хотя бы поговорить, объяснить, чтобы она не стояла там как дура! То, что Эндрюс выбрал Бетти, расстраивало Лодж гораздо меньше, чем перенесенное унижение. Не было бы рядом Купер и Келлера, она бы точно высказала наглому рыжему ублюдку все, что она о нем думает. А она-то еще защищала его от своего отца. Дура! Брюнетка мысленно приказала себе успокоиться — не хватало еще разреветься из-за какого-то глупого накачанного футболиста. Нет, Вероника Лодж сильнее этого. Во время перерыва к ней тихо подошла Купер, легко коснувшись ее руки и кивнув. Девушки, не сговариваясь, встали и вышли из кабинета, отправившись в дамскую комнату. — Что ж, — сказала Вероника, видя, что она не начинает разговор первая, — это, как я и сказала, было неожиданно. — Ты злишься? — обеспокоенно спросила Бетти, глянув на Лодж. Ронни поняла, что она имеет в виду. — Нет, совсем нет, — сказала Вероника, подходя к зеркалу, чтобы поправить макияж. На самом деле, ей срочно нужно было отвести взгляд от Купер, потому что иначе та заметила бы, что она кривит душою. — Ты знаешь, что через две недели к нам переведут всех учеников Саутсайдской старшей школы? — спросила она, желая перевести тему. — Что? — Бетти резко вздрогнула. Ви покосилась на нее: что бы реакция подруги не значила, похоже, про ситуацию с Арчи она позабыла. — Зачем? — Ну, ты же знаешь, наша школа не укомплектована на сто процентов, город хочет снизить расходы, и объединение студентов — удачный выбор в этом плане. Дело не в этом. — А в чем? — Мой отец явно что-то не договаривает. Знаешь, словно с его временным назначением на пост мэра у него появилась какая-то возможность, и я не могу понять, для чего он хочет ее использовать. — Или он действительно хочет помочь городу, — отмахнулась Бетти. Наивная. — Это и вправду разумно. — Что разумно? — изумилась Лодж. — Превратить нашу школу во второй Саутсайд? Ну уж нет, не позволю. Вместе со всеми бандами в школу придут наркотики, разврат и еще черт знает что! — В нашей школе и так есть и наркотики, и разврат, — усмехнулась Элизабет. — Из-за южных! Они все сплошь бандиты, воры и наркоманы! А отец ради каких-то своих проектов, в которые меня не посвящает, хочет бросить нас всех прямо в их лапы. — Так тебя бесит то, что отец не посвятил тебя в свои планы, или то, что, как ты выразилась, к нам придут «бандиты, воры и наркоманы»? — Ронни вздрогнула. Бетти попала в точку: ее действительно дико бесил тот факт, что отец не посвятил ее в это дело, не спросил ее мнения. — А ты считаешь это хорошей идеей? Я не позволю, чтобы нашу школу превратили в наркопритон! — С чего ты взяла, что там учатся одни лишь отбросы общества? — нахмурившись, спросила Купер. Показалось, или она спросила это со злой усмешкой в голосе. Она что, защищает их? — Это обычный факт. Вся наркоторговля идет в Саутсайде. Все драки, поножовщины, ограбления — все в Саутсайде. Там так живут. И по-другому они не могут. — То есть младенец, к примеру, живущий на южной стороне, для тебя отброс общества? — Нет, конечно, — замялась Лодж, — но он им непременно станет. Нас всех хотят поставить в один ряд с теми, кто гораздо хуже нас. — И чем же мы лучше? Наличием приличного банковского счета? Ронни, я тебя не узнаю. С чего ты вдруг решила вести себя, словно эгоистичная сука? — Что?! — вдруг не выдержала Вероника, и вся копившаяся в ней злость вдруг накрыла ее. — Это я эгоистичная сука?! Я несколько месяцев держала Арчи на расстоянии! Из-за тебя! Чтобы тебе не причинить боль! Как иронично, в итоге больно оказалось мне! И кто из нас тут эгоистичная сука?! — Знаешь, мне жаль, что так получилось. Но я не просила этого делать! — смущенно, но в то же время твердо заявила Бетти. — Как удачно! Святая Бетти, как всегда, ни в чем не виновата! Знаешь, это чистой воды лицемерие, — Ви чувствовала, что пора бы заткнуться, да вот только ее уже конкретно понесло. — О, меня в лицемерии обвиняет девушка с манией величия! Замечательно! — Купер тоже повысила голос. — Это же очевидно, — не разделила ее мнения Лодж. — Я однозначно лучше какой-нибудь «змеиной шлюхи». — Знаешь что, Ронни, — немного помолчав, вдруг сказала Купер, словно последние слова ее сильно задели. — Мне все это надоело. Хочешь быть выше всех, давай. Только знаешь, обычно тот, кто стоит выше всех, стоит там один, — И Бетти, бросив на Лодж укоризненный взгляд, развернулась и вышла. Вероника, бросив тяжелый взгляд на свое отражение, подавила грустный вздох. Кажется, она снова осталась одна.