Аркан смерти

— Упала с мотоцикла, немного повредила руку, — спокойно ответила Пенни. — Была в больнице. Представляешь, — она приподнялась на диване, сцепила руки в замок, поморщилась, как от боли, — в пять утра мне позвонил твой директор, сказал, что ты пропала. Я хотела ехать в Нью-Йорк, но хватило ума сделать запрос операций по твоей карте. Хреновая из тебя беглянка — «безналом» расплачиваешься.

***

Вам знакомо чувство ненужности? Как, например, если вы вдруг оказались третьим другом у двух лучших друзей или пошли в кино с влюбленной парочкой? Или, может, вы просто чувствуете себя лишним в кругу друзей, потому что не понимаете их увлечения, а они — ваши. Может, вы чувствуете себя ненужным в своей собственной семье? Черноволосая девушка, усевшись на пол длинного коридора в грязном подъезде, лениво бросала в угол мячик-прыгун, смотря, как он отскакивает от обшарпанной стены, и ловила его. Пару раз мимо нее дефилировали какие-то достаточно сомнительные личности, кинув на нее подозрительные взгляды, и уходили по своим квартирам. Телефон сел еще на половине пути от Нью-Йорка, а автовокзал, когда она приехала, еще был закрыт на ночь. Брюнетка хотела позвонить матери вечером, но та почему-то не брала трубку. Даже не перезвонила. А сейчас она притащилась в эту чертову квартиру в Саутсайде, которую и домом-то можно было назвать с натяжкой, не подумав про то, что мать могла вполне сменить замки. Или переехать. Что ж, сиди тут и жди, когда она появится и появится ли вообще. Но мать появилась. Медленно, даже, как будто бы слегка покачнувшись, вышла с лестничного пролета в коридор, молча прошла до квартиры, почти без злости глянув на дочь. Что сразу бросилось в глаза — на матери не было извечной куртки с эмблемой банды «Саутсайдских змеев», была простая черная толстовка. Пенни вздохнула, глянув на черноволосую, так же ничего не говоря, открыла дверь сто второй квартиры. — А тебе отдельное приглашение нужно? Та поднялась, схватила валяющийся рядом рюкзак и зашла в квартиру. Мать тоже молча вошла и устало завалилась на диван. — У тебя что, похмелье? — попыталась пошутить дочь, чувствуя приближение напряженного разговора. Мать выглядела крайне бледной и усталой. — Упала с мотоцикла, немного повредила руку, — спокойно ответила Пенни. — Была в больнице. Представляешь, — она приподнялась на диване, сцепила руки в замок, поморщилась, как от боли, — в пять утра мне позвонил твой директор, сказал, что ты пропала. Я хотела ехать в Нью-Йорк, но хватило ума сделать запрос операций по твоей карте. Хреновая из тебя беглянка — «безналом» расплачиваешься. — Ну, я и не пряталась, — меланхолично ответила дочь, кидая рюкзак на стол. — Это все, что он тебе сказал? — Имеешь в виду избиение одноклассника? — усмехнулась мать. — О да, и о твоем возможном исключении. Какого черта ты творишь, Дейзи? — Никого я не избивала, ты же знаешь, что айкидо не предполагает нанесение увечий. Этот придурок напал на парня в два раза меньше его самого, я показала, как твоя собственная сила может сыграть с тобой злую… — Вернемся к побегу из школы, — перебила Пенни, устало потирая виски. — Я туда не вернусь, — упрямо заявила Дейзи. — Мне там не место. В частной школе-пансионе, где она училась, ученики делились на два типа: очень богатые и очень умные. Первые попадали в школу благодаря безразмерным кошелькам родителей, вторые попадали по грантам, обеспечивая учебному заведению престижность и высокий балл. Ни к первым, ни ко вторым Дейзи Пибоди не относилась. Училась она платно, но в касту элитных детишек не попала бы никогда в жизни, какие бы дизайнерские шмотки не нацепляла, она все равно была чужой среди привилегированных детей богатых родителей, не разговаривала так, как они, несмотря на то, что училась в престижных заведениях с младшей школы. С отметками история была примерно та же: училась она хорошо, даже порой обгоняла достаточно сложную программу частной школы, как и многие, кто учился по гранту, но не была с теми ребятами на одной волне; те тоже были достаточно разными, кто-то был диким зубрилой, а кто-то — скучающим гением, но всех их объединяло то, что держались они, в основном, за знания. Среди них Дейзи места тоже не было. Она, конечно, компанию не любила, предпочитая держаться особняком, но учиться с теми, кто тебя не понимает, и жить с ними практически круглый год — вещи разные. К тому же, неделю назад ушел преподаватель факультатива айкидо, сославшись на непопулярность предмета, и в школе стало совсем невыносимо скучно. — Ты серьезно думаешь, что у тебя есть выбор? — подняла бровь мать. Дейзи даже удивилась, что она так спокойно разговаривает. Думала, что будет много ругани и криков. — Я просто сяду и с места не сдвинусь, — пожала плечами она, чувствуя за собой победу. У матери, похоже, просто не было сил спорить. Та вообще после аварии была какой-то чересчур бледной. Наверное, на обезболивающих. — Я хочу жить здесь, с тобой. Хватит избавляться от меня. То школы, то летние лагеря; я больше никуда не поеду. Надоело! Можешь больше не затирать про то, что после этой школы легче всего поступить в университет. — О, — усмехнулась Пенни, — мы доросли до возраста, когда решили перечить матери? Забавно, — она снова сцепила руки в замок. — Что ж, можешь попрощаться со своей карточкой, потому что денег на карманные расходы я тебе больше не дам. — Отлично, — Дейзи плюхнулась в кресло. — За школьные завтраки тоже будешь платить сама? Хотя, говорят, что в Саутсайд-Хай плохо кормят, буду брать из дома. — Ну, во-первых, ее закрывают, а во-вторых, мы с тобой едем в Гриндейл, ты в этом городе учиться не будешь. — Почему? — прищурила зеленые глаза Дейзи. — В городе маньяк, я же тебе про это говорила, — напомнила Пенни. — Везде стали торговать наркотиками, ученики из Саутсайда переходят в Ривердейл-хай, так что там, в школе, будет не лучшая обстановка. — Отлично, значит, я там не буду новенькой — там все для всех будут новенькими. Наркотиками я не интересуюсь, маньяков не боюсь, ты же знаешь, что я могу за себя постоять. — Но я пока еду в Гриндейл, пока не разберусь тут со своими делами, по крайней мере. — Но потом ты планируешь вернуться в Ривердейл? И опять кинуть меня? — Никто тебя не собирается кидать, — Пенни встала, прошла к креслу, присела на подлокотник. — Это не так далеко, обещаю, буду жить дома. Ди, милая, у меня нет сил спорить с тобой, но поверь, сейчас не лучшее время, чтобы тебе возвращаться в Ривердейл. У меня проблемы со «Змеями», а ты будешь учиться с ними в одной школе. — И что? Проблемы у тебя, при чем тут я? — вскинулась Дейзи. — Не надо строить из себя дурочку, — Пенни коснулась ее волос, перебрала несколько прядок. — Им на это абсолютно плевать, а попадешь под раздачу ты. — И я знаю, что ты привязана к Саутсайду сильнее, чем сама это признаешь, и никуда не уедешь. Я — твоя дочь. И я не из пугливых! — сказала Дейзи почти что гордо. — Вот это меня и пугает, — покачала головой Пенни, вздохнула. — Полагаю, документы ты свои из кабинета директора не забрала и мне за ними придется ехать? — Я что, должна была вскрыть кабинет директора? — съязвила та. — Прецеденты были, — покачала головой мать. — Это была канцелярия, кабинет директора мы не трогали, — отмахнулась Дейзи. — Так это значит «да»? — Сама сбежишь через пару дней, — устало ответила Пибоди-старшая, устало потирая виски. Дейзи только сейчас заметила, что мать была не просто бледна — она была как мел. Дейзи стало на секунду стыдно: мать попала в аварию и из-за ее побега была вынуждена уйти из больницы. — Мне нужно съездить кое-куда. — Куда ты поедешь?! — она встала, усадив мать в кресло. — Ты на ногах не держишься. — Нужно решить кое-какую проблему пребывания в этом городе. Скажем так, обратиться к более могущественным покровителям, чем кучка байкеров, — Пенни улыбнулась, посмотрела на дочь, снова коснулась ее черных волос. — В городе сейчас, правда, напряженная обстановка. — Съездишь позже, ты что-то совсем бледная, никуда я тебя не отпущу, — упрямо заявила Дейзи. — Я есть хочу, а холодильник пустой, — Пенни откинулась на спинку кресла, но спорить не стала. — И плиты у тебя нет, ну, когда я была здесь в последний раз, то не было, — припомнила дочь. — Мне некогда готовить, — с закрытыми глазами сказала Пенни. — Да я и не умею. — О, я знаю это как никто другой, — съязвила Дейзи. — Тут вроде за углом был какой-то магазинчик? Может, найду там что, вряд ли что-то еще в такую рань открыто. — Возьми шоколада побольше, мне нужно кровь восстанавливать, рана открытая была, — крикнула мать вдогонку. Дейзи вышла на улицу, по памяти нашла нужную дорогу — она редко бывала в городе, и если выходила, то ненадолго, — подошла к небольшому магазинчику. Там, несмотря на ранний час, посетители все же были. Два парня, видимо, принадлежащие к «Саутсайдским змеям», оба черноволосые, а один из них был метра так под два ростом, покупали какую-то мелочь по типу чипсов и газировки. На Дейзи они даже внимания особо не обратили, хмуро перекладывая пакетики, хотя девушка уже начинала раздражаться их медлительностью. — Да, еще, у вас есть пластырь? — сказал тот, что пониже. Дейзи перевела на них скучающий взгляд, отметив, что у руки обоих покрывали достаточно большие и глубокие царапины; у того, что был выше, даже была расцарапана щека. — Только мозольный, — ответил парень за кассой, широко зевнув, и тоже покосился на парней. Те, недовольно глянув на него, переглянулись, словно что-то решая. — Ребят, может, вы уже быстрее, а то так до вечера не закончите, — вздохнула Дейзи. Тот, что был выше, повернулся к ней, открывая взору татуировку «Саутсайдского змея». Второй кинул оценивающий взгляд. Но оба, промолчав, отвернулись обратно к продавцу. Парни, явно, были не в настроении. — Не хнычь, — сказал парень с татуировкой, стоя спиной к ней. — Мы уже уходим. Давай, что ли, мозольный, — обратился он к продавцу. Дейзи почему-то выбесило это «не хнычь». Она вздохнула, просто вздохнула, не заканючила, не заплакала, а просто попросила. Но прикопаться к парням было вроде как не за что. — Это у вас такая бурная ночь была, что вы друг друга в порыве страсти исцарапали? — изогнула бровь она. — Повтори-ка! — вскинулся тот, что был выше, и резко встал перед брюнеткой во всю высоту своего двухметрового роста, заставив Дейзи поднять на него взгляд. — Тише, — схватил его за плечо тот, что пониже. — Видишь, девушка торопится, вот и язвит, — он очаровательно улыбнулся Пибоди. — Возили кошку в ветлечебницу, а она боится ездить в машинах. Я, кстати, Фог, — он легким движением отодвинул своего друга, на что тот недовольно покосился на него, но промолчал. — Я тебя здесь раньше не видел? — Так вы расплачиваться-то будете? — напомнил им о себе кассир. — Будем, — кинул высокий парень и полез в карман. — Я только приехала, и я очень тороплюсь. У меня мать дома больна. — А, ну прости, — пожал плечами Фог, явно расстроившись. — Здоровья твоей маме, пускай выздоравливает. — Спасибо, — сухо поблагодарила она. «Змеи» ушли, а она, купив какого-то непонятного салата, пару шоколадок и пюре быстрого приготовления, вернулась домой. Матери в гостиной не обнаружилось, впрочем, как и вообще в квартире. Выгадала момент свалить. Дейзи устало опустилась в кресло, кинув на пол пакет с едой. Что ж, умрет мать где-нибудь от истощения, а ее отправят — в лучшем случае — в приемную семью. Впрочем, еще где-то более чужой и ненужной она себя вряд ли уже почувствует.