***
Утро не принесло ответов, только головную боль. Морщась и потирая затылок, он направлялся «на ковер» к начальству, стараясь не смотреть на свое отражение в зеркале лифта. Сегодня его хмурость и раздражительность била все рекорды. — Мистер Рамлоу, Вы, как всегда, вовремя, — выцветшие глаза старого интригана так и лучились довольством. — Я хотел с Вами поговорить, прежде чем Вы пойдете к Агенту. Как Вы сами понимаете, чем выше уровень допуска, тем больше ответственность, соответственно, я вынужден был провести дополнительную проверку Вашей лояльности, Вашей личности, выявить, так сказать, те точки, на которые может надавить враг. Многозначительный взгляд, брошенный Пирсом, подтвердил худшие опасения Брока. Если перевести с дипломатического на общечеловеческий, теперь при малейшем нарушении правил пострадал бы не только он, но и все, кто был ему хоть сколько-нибудь дорог. — Вижу, что Вы понимаете всю важность ложащихся на Вас обязательств, — насладившись пришибленным видом подчиненного, выдал Александр. — Вот коды, идемте. На этот раз Пирс привел Рамлоу в просторную лабораторию, посреди которой стояло кресло, мгновенно приведшее бы в восторг дантиста-маньяка: оно было оборудовано фиксаторами, способными удержать и бешеного слона. На кресле сидел Солдат, все еще по уши залитый кровью после вчерашней внеплановой миссии. — Мы готовы, мистер Пирс, — по комнате туда-сюда сновали люди, в которых Брок с некоторой брезгливостью опознал лабораторных крыс, к которым никогда не испытывал особого почтения за оправданную нуждами науки склонность к садизму. — Прекрасно. Мистер Рамлоу, для того чтобы Солдат полностью принял нового командира, нужно удалить все программы и опознавательные знаки, заложенные старым. Обнуление — важнейший инструмент для управления Солдатом, ведь тот, как и любое ценное оборудование, нуждается в настройке и отладке, — разглагольствовал Пирс, не сводя с Рамлоу пронизывающего взгляда, под которым тому было все сложнее удерживать невозмутимое выражение лица. — Опытный куратор может предсказать приближение сбоя по мельчайшим признакам и вовремя устранить неполадку. Тем временем техники закрепили на голове Зимнего электроды. По обреченному взгляду Брок понял: тот знал, что его ждет, и вряд ли это было чем-то приятным, но спокойно принял капу и откинулся в кресле, опираясь затылком на подголовник. Рабская покорность и полное отсутствие инстинкта самосохранения рождали в груди яростное чувство протеста и желание не видеть угнетения такого прекрасного, сильного существа. Но и отвести взгляд было нельзя — Пирс стоял рядом и, казалось, оценивал их поведение, получая удовольствие от творящегося на его глазах. Первый разряд пробежал по проводам, и пустое лицо Солдата исказилось от с трудом сдерживаемой боли. Во время второго разряда он до хруста сжал подлокотники, изогнувшись всем телом, как туго натянутая струна. Третий разряд заставил Зимнего кричать. Дальше Брок перестал считать, потому что от полного незамутненного страдания крика, пусть и приглушенного капой, хотелось выхватить пистолет и разнести причинявшую такие страдания машину на кусочки вместе с придумавшими и обслуживающими ее людьми, лишь бы прекратить творившееся безумие. Рамлоу не был ангелочком с крылышками, спокойно мог выматерить, дать в зубы или даже пристрелить любого, кто, по его мнению, угрожал душевному и физическому покою его и его людей, в число которых входили и работодатели. Но он не одобрял излишней жестокости. Конечно, во время миссий приходилось творить всякое: запугивать, пытать, убивать женщин, убивать тех, кто в конфликте и замешан-то не был, а просто мимо проходил. Совесть Брока спала спокойно, потому что война, даже не объявленная официально, не знает правых и виноватых. Есть только выбранная сторона и есть враг, которого нужно нейтрализовать безо всяких сантиментов, желательно быстро и эффективно. Но так жутко мучить, планомерно вытравливая все человеческое, превращая в покорную куклу? Безумие. Наконец техники выключили ток и отстегнули руки Солдата. Мокрый от пота, с полными ужаса глазами, тот сполз с кресла и свернулся в клубок, пытаясь осознать реальность. Брок шагнул к нему, так как именно на этом этапе устанавливалась связь Солдата с Куратором, тот должен был понять, кто теперь будет центром его мира. Но Пирс удержал его, подхватив за локоть. — И последнее, мистер Рамлоу. Я знаю, что Ваша… Ммм… Сексуальная ориентация — традиционная. Однако у некоторых кураторов Солдат иногда вызывает странные эмоции и желания. Надеюсь, что с Вами такого не случится. Вы ведь не считаете приемлемым занятия сексом со своей винтовкой? Брок только устало кивнул, потому что у него дрожащий на полу мужчина не вызывал ничего, кроме стыдливой жалости. Какое уж тут может быть желание? — Солдат, знаешь, кто я? — твердо спросил он, подняв лицо Солдата за подбородок. Зимний замер, перестав дрожать и раскачиваться, обхватив голову руками, но молчал. — Солдат! — Брок повысил голос, добавив в него командных ноток, которых на тренировках так боялись его бойцы. — Отвечай! — Мой Куратор, — после минутного молчания выдавил Солдат, избавив Рамлоу от необходимости применять шокер. — Я жду приказаний. — Что ж. Я вижу, что Ваш доступ подтвержден, — заметил Пирс. — Приступайте к стандартным процедурам. — Поднимайся, — приказал Брок, намереваясь как можно быстрее убраться от кресла, которое, похоже, ему в кошмарах будет сниться. По протоколу после обнуления Зимнему была положена небольшая передышка для приведения в порядок основных функций: водные процедуры, кормление и разминка под руководством Куратора. — Пойдем, приведем тебя в порядок. Зимний поднялся с пола, неприязненно косясь на находящихся в комнате людей в белых халатах, но стараясь не терять из виду Куратора. Его металлическая рука тихо гудела, будто он с трудом удерживал ее под контролем. При этом его перемещение по комнате имело странную, ломаную траекторию, словно он не смог решить — хотел он приближаться к людям или же нет, разрешено ему отплатить за причиненную боль или нет. Шестым чувством чуя неминуемую катастрофу и возросшую агрессивность того, кого прежде знал только спокойным и слегка отрешенным, Рамлоу поспешил сместить внимание своего нового подопечного. — Солдат, в душевые! Цель — полная гигиеническая обработка, — сказал он и по дрогнувшим плечам Зимнего понял, что даже с такой простой процедурой, как мытье — легко не будет. Следом за ними вышли два опасливо косящихся на напряженного Солдата техника — из тех, кто отвечал за настройку после обнуления.***
Не успевший еще изучить расположение комнат в подвалах базы, Брок полностью положился на сопровождающих, однако помещение, куда они в итоге пришли, меньше всего было похоже на душевую. Голый кафель, отвратительно холодный даже на вид; несколько крюков, накрепко вбитых в стены и потолок; пара кранов и шланги. Конечно, во время миссий в горячих точках и такой минимализм для измотанных бойцов был в радость, но на базе обычно ожидалось что-то более комфортное. — Будет лучше, если Вы ему прикажете, — теребивший массивные наручники техник не решался приблизиться, — у него после обнуления бывают сбои программы. — Что приказать-то? — Ну… Руки пристегнуть. Я пока шланги подключу. — Ты его в одежде мыть, что ли, собрался? — тихо зверея, спросил Рамлоу. — А как иначе? Вы не волнуйтесь, пока его заправят, костюм высохнет, и машину он Вам не замочит, — решив, что достаточно понятно объяснил, техник направился к дальнему крану, обходя Зимнего по широкой дуге. — Ребята рассказывают, что какой-то куратор решил Солдата раздеть перед мытьем, так его мозги со всех стен потом отмывали. У Зимнего ж не только рука чугунная, но и голова. Совсем соображалка плохо работает… — Да уж получше, чем у некоторых… — пробормотал Брок и уже громче насмешливо добавил: — Шли бы вы отсюда, раз такие трепетные. Я сам разберусь. И принесите, во что его переодеть. — Протокол безопасности предписывает… — Да ебал я ваш протокол. Выполнять! Пропустив мимо ушей реплику про «очередного самого умного», Брок медленно приблизился к Зимнему. — И почему же ты не любишь мыться? Хотя мне бы тоже было стремно раздеваться перед такими придурками. Но сохнуть во всей этой сбруе — брр… Так что? Расскажешь папочке Броку про свои проблемы? Зимний сам не знал, почему ему было проще стерпеть наказание за нападение на своих, чем раздеться и позволить себя помыть. Обнажение всегда навевало воспоминания о чудовищной боли. Он не знал точно, что именно с ним тогда делали, в голове всплывало только ощущение впивающихся в кожу ремней и собственного тела, горевшего, как в огне, особенно левого плеча. А еще уязвимости, полной, всепоглощающей уязвимости, когда нельзя было отстраниться, сбежать, прикрыться, когда от криков горло сводило спазмами, а воздух застревал в легких… Он не хотел делиться таким даже с этим странным Куратором — по протоколу его бы отправили на очередное обнуление. Без прямого приказа рассказать он всегда умалчивал подробности своего функционирования. — Чувствуешь себя беспомощным? — интуитивно предположил Рамлоу, невольно сравнивая своего подопечного с диким зверем, приручали которого исключительно кнутом. — Мерзейшее ощущение, согласен. Но, может быть, придумаем какой-нибудь выход? Коротко кивнув принесшему мягкий тренировочный костюм технику, Брок обернулся к замершему в углу Зимнему, не зная, чего от него ожидать, не зная, что с ним делать. Будь это его боец, переживший болезненную операцию или контуженный на поле боя, было бы легче: несколько утешительных слов, щедро пересыпанных матом, чтобы ни в коем случае не заподозрили в жалости, и подбадривающее похлопывание по плечу вкупе с фирменным шоколадом и щедрой премией, могли бы решить дело. Если это не помогало, то обещание прикончить всех обидчиков работало безотказно. Но с Солдатом было иначе. — Ладно… Ладно. Хочешь, я тоже разденусь и помоюсь вместе с тобой? Зимний бешено замотал головой, приходя в ужас от мысли, что Куратор приведет себя в настолько уязвимое состояние, и машинально просчитывая варианты защиты. Подобного нельзя было допустить ни в коем случае! — Не хочешь — не буду, что же так страдать? Тебе помочь? — спросил Брок, стоя перед Солдатом и медленно протягивая руки к застежкам на тактическом костюме. — Давай вымоемся, Кровавая Мэри, на тебя смотреть страшно. Договоримся? Зимний завел левую руку за спину, показывая, что не собирается атаковать, а живой рукой потянулся к лицу Куратора, кончиками пальцев осторожно обводя черты лица. Каждый раз при смене куратора Зимнему было необходимо прикоснуться к нему, чтобы запечатлеть в своем сознании. И так как ни один Куратор не позволял изучить себя в мирной обстановке, приходилось провоцировать и терпеть побои. Во время экзекуции Солдат впитывал в себя прикосновения, изучая движения, запоминая ритм дыхания и сердцебиения, чтобы узнать Командира в любом состоянии, что значительно повышало эффективность совместной работы. — Это можно рассматривать как согласие? — ошарашенный Брок фыркнул, отворачивая голову в попытке уйти от осторожных, щекотных касаний. — Давай-давай, быстрее начнем — быстрее закончим. Прямой приказ игнорировать было нельзя, а нападать не хотелось. К тому же, они находились одни в комнате, что давало надежду на то, что ничего плохого не произойдет. Порывшись в карманах, Зимний достал все необходимое и установил растяжку на дверь. Брок, тихо хмыкнув, решил не заострять внимания на паранойе подопечного, он и сам временами грешил тем же, главное, что результат был. Солдат разделся, исподлобья поглядывая то на Куратора, то на дверь, стараясь не поворачиваться к ней спиной, и начал мытье, полагаясь на смутные воспоминания об этом процессе и надеясь, что не напортачит и заслужит доверие Куратора. Ему бы хотелось. Тогда ему бы, возможно, позволили еще раз прикоснуться — протокол опознавания не был завершен, но он решил отложить настройку на потом, надеясь, что миссий прямо сегодня не будет.***
Отмытого до скрипа Зимнего Брок отправил к техникам со строгим приказом — питаться, предварительно удостоверившись, что найдет дорогу к залу, где тренировали Солдата. А сам пошел к Пирсу, тщательно подбирая слова для вопроса, почему хваленое супероружие Гидры не знало о существовании горячей воды и мыла. Рамлоу клял себя последними словами за то, что, обманувшись разумным поведением снайпера во время совместных миссий, догадался проверить температуру воды только через несколько минут, заметив, что кровь практически не смывалась, а подопечный дрожал не от последствий обнуления. Наорав на мгновенно опустившегося на колени Зимнего, он отрегулировал воду и затем тщательно следил, чтобы тот не съел мыло и не забыл отмыть волосы, которые, судя по их состоянию, были мыты только по большим праздникам, например, при смене куратора. — Мистер Рамлоу, я вижу сомнение на Вашем лице, — усмехнулся Пирс, знаком отпуская секретаря, доложившего о настаивающем на встрече командире одного из отрядов. — Сомневаетесь в эффективности Зимнего Солдата? — Мистер Пирс, при всем уважении, он совершенно беспомощен в бытовом плане, — едва сдерживаясь, чтобы не повысить на начальство голос, доложил Брок. — Разве затраты на его содержание не превышают его эффективность? — Мистер Рамлоу, разве Вы сами не убедились в его чрезвычайной эффективности? — Пирс самодовольно улыбнулся, у него явно был заготовлен ответ на все претензии Рамлоу. — Вы, как командир достаточно большого отряда наемников, держите своих людей в подчинении личным авторитетом. Вы — самый сильный самец в своей стае. Конечно, и самый умный, и самый опытный — без этого никуда. Но у нас нет никого, кто был бы сильнее и эффективнее Солдата, и нам нужны другие способы подчинения. Будучи беспомощным, он зависим. Он вернется к нам, что бы ни случилось, иначе погибнет. Он не знает ничего, кроме лаборатории, и стремится вновь оказаться в знакомых условиях. Вот основа контроля, Вы не находите? — Есть и другие способы, — выдохнул Брок, понимая, что мало чего смог бы добиться от помешанного на контроле министра. — Верность можно заслужить. Или купить. — Но надежнее взять силой. Взять, не оставив самой возможности существования выбора. — Было бы проще нанять еще один элитный отряд наемников, чем… — упрямо возразил Рамлоу. «Чем так мучить человека, неважно какого», — хотелось сказать ему, но пришлось закончить по-другому: «Чем постоянно быть начеку, ожидая вспышки агрессии или неподчинения, или он по недосмотру пальцы в розетку сунет». — Что Вы знаете о неподчинении, мистер Рамлоу, — усмехнулся Пирс. — Вы хороший солдат, но, если я сейчас прикажу Вам убить семью Вашей сестры… Нет, плохой пример, — вздохнул он, видя, как напрягся собеседник. — Если я прикажу Вам ежедневно убивать подростков-наркоманов. Казалось бы, отбросы, ничтожества, потерявшие человеческий облик, неспособные принести пользу обществу, вызывающие отвращение. Но в какой-то момент Вы сломаетесь. Рука, держащая пистолет, дрогнет, Вы поддадитесь жалости. А Зимний — нет. Он будет выполнять приказ с точностью машины. Вот почему он так ценен для Гидры, потому что, чтобы очистить мир, нужно хорошенько поработать метлой. И Зимний — самая эффективная метла. — И все же… И все же, я даю Вам разрешение на обучение Солдата некоторым бытовым программам. Только теперь Вы отвечаете за все своей головой. Не подведите меня, Куратор Рамлоу, — многозначительно добавил министр, внутренне ликуя от того, как быстро осуществлялись его планы. — Можете идти.***
Зимнего в тренировочном зале не было. Глухо выматерившись, Брок вернулся в лабораторию, где застал своих людей, ощетинившихся автоматами на замерших в нерешительности техников. Солдат сидел в кресле, от его рта тянулись прозрачные трубки, нижняя часть лица была перепачкана в какой-то белесой жидкости. — Что происходит? — с порога рявкнул командир. — Опустить оружие! Роллинз, докладывай. На попытавшегося что-то вставить главного техника Рамлоу даже не взглянул, занятый попытками понять, что за очередное пыточное устройство применили к его беспокойному подопечному. — Они его кормили, если это можно так назвать. — Заправка Солдата осуществляется через назоэнтеральный зонд, — важно вставил техник. — Заткнись, ты, лабораторная крыса, а то я сейчас тебе заправку осуществлю. Что, нельзя было нормально все сделать? — Джек, окончательно озверев, шагнул вперед, явно намереваясь наглядно продемонстрировать техникам все несовершенство их метода. — Развлекался, значит, скорость подачи подбирал, гад? Чтоб тебя так тошнило каждый раз, как ты пожрать соберешься! — Мои исследования зависимости скорости метаболизма от объема поступающей пищи могут серьезно продвинуть… — Молчать! Джек, бери ребят, обеспечите транспорт. Ты! — Брок ткнул пальцем в ближайшего техника. — Сними с него эту дрянь! Ты! Инструкцию мне: что сделать, чтобы ему можно было жрать обычную еду, живо! — Настройка Солдата еще не закончена, я настоятельно рекомендую Вам… — Я бы показал тебе, куда ты можешь себе засунуть свои рекомендации, но времени нет. У меня подопечный не кормлен, — от тихого, пронизывающего шепота командира вся его команда шустро разбежалась выполнять указания, а побледневший главный техник чуть было не сел мимо стула, но был вовремя ухвачен за ворот халата смуглой рукой и водворен на место возле компьютера. — Печатай, да шрифт побольше сделай, вдруг я чего не так пойму. И тогда я вернусь, чтобы опробовать все эти долбанные инструкции на тебе… — он отвернулся от полностью деморализованного противника, переводя взгляд на Зимнего, который по-прежнему сидел в кресле, даже не додумавшись утереть рвоту с лица. — Развели тут бардак. Лучшему оружию Гидры пожрать нормально не дают, а после того как лаборанты по всей комнате полетают, пишут в отчетах, что у него немотивированные вспышки агрессии. Тьфу! Прежде чем отправиться домой, Броку пришлось выдержать душещипательную дискуссию с Джеком. — Командир, ты пойми, — громогласно шептал Роллинз, зажав Рамлоу в темном углу базы, — я тоже ведь всякое творил. Никто из нас не может считать себя чистеньким. Но ведь снайпер этот, Солдат, он же спины наши прикрывал… — Джек… — Он беспомощный мальчишка здесь, хоть и может весь наш отряд за несколько минут уничтожить. Нельзя так. — Джек… — Я же помню, Командир, ты всегда плевал на мнение начальства. Кто бы что ни говорил, ты нам верил. Я знаю, что ты меня оставил в отряде, когда я женился, — Джек преданно заглядывал в глаза, приводя Брока в отчаяние. — А когда Таузиг на наркоту подсел, ты его до полусмерти избил, сам притащил на реабилитацию, по часам кормил, но начальству не выдал. И куда тот качок, что Мэй нашу избил, делся, мы никогда не спрашивали, потому что за такое только молча благодарят… — Джек! — перебил Рамлоу, видя, что Роллинз может говорить до бесконечности. — Джек, не в этот раз. Ты можешь что угодно про меня думать: что старый стал, что трус, что предатель. Но Пирс… Мы с таким никогда не сталкивались. Я боюсь его, — глядя в сторону проговорил Брок. — Он — отморозок, куда там Зимнему. Он соберет всю твою семью и заставит сожрать их сердца в случае малейшей ошибки. — Рамлоу шагнул к Роллинзу, хватая того за грудки, и буквально вбивая каждое следующее слово. — Следуй инструкции, Джек, просто следуй инструкции, у тебя семья. — А ты, Брок? — тихо спросил Джек у напряженной спины своего командира. Рамлоу только усмехнулся, он уже влип в Зимнего по уши, как и в любого из своих ребят. Осталось понять, сможет ли он выбраться живым.***
Всю дорогу до квартиры, куда приказал отправиться новый Куратор, Зимний молчал, хотя была значительно нарушена инструкция по его эксплуатации. И Солдат разрывался между необходимостью уведомить о правилах и установкой не говорить, если к нему не обращаются напрямую, гадая, за что наказание было бы больнее. Новый Куратор и так вел себя странно, освободив от неприятной процедуры заправки, не наказав за проявление явной агрессии и даже приведя в порядок его волосы. Обычно Зимний не обращал на свои волосы внимания, но иногда они причиняли неудобство, а попросить о гигиенической обработке он не мог. Оставалось надеяться, что для того чтобы спровоцировать такого прекрасного Куратора на все еще необходимый ему для настройки контакт, не понадобится причинять ему значительного вреда. Попав в квартиру, Брок потянулся за рекламными буклетами служб доставки еды, которые вечно скапливались на столике в прихожей. Готовить Зимнему специальную еду, расписанную техниками, не было ни сил, ни желания, и он отчаянно надеялся подобрать что-нибудь похожее. — Ну что, Ледяная Принцесса, осматривайся пока, — Рамлоу озадаченно проследил, как Солдат ринулся на балкон. — Знал бы, что ты так любишь все холодное, купил бы тебе мороженое. Прости, в следующий раз порадую. Что ты там делаешь? — Осматриваю периметр, — раздалось в ответ. — Безопасность этого места приемлема. — Рад, что тебе нравится моя берлога, — усмехнулся Брок, направляясь на кухню под холодным взглядом Зимнего, неотрывно сверлящим затылок. — Надо бы поискать в твоем деле наказание за прожигание взглядом дыр в командире. Смех застрял у Брока в горле, потому что взгляд Солдата из просто холодного стал воистину жутким. Слишком поздно до него дошло, что он сейчас один в квартире не с одним из своих бойцов, а с зомбированным убийцей, который мог быть крайне опасен и совсем не понимал шуток. Кроме того, никто не гарантировал, что тот окончательно признал Рамлоу своим командиром и непререкаемым авторитетом. — Ну-ну, Циклоп, расслабься, пока алые лучи из твоих глаз не вышли из-под контроля, — усилием воли Брок остался на месте, не потянувшись ни за пистолетом, ни за телефоном для вызова подкрепления. Нужно было выяснить «отношения» один на один, здесь и сейчас. — Давай узнаем, что тебе нужно, Взрывоопасная Принцесса. Как ни странно, Зимний не бросился на Брока в попытке уничтожить человека, который олицетворял для него контроль, а лишь осторожно подошел к нему, снова протягивая живую руку к лицу, проводя по плечам, животу, опускаясь на колени, чтобы ощупать сильные ноги. — И что бы это значило? Словами ты можешь изъясняться, а? Или мне нужно выучить азбуку Морзе из твоих ледяных и щенячьих взглядов? — Необходима фиксация на Кураторе — изучение базовых характеристик для эффективного распознавания… — Так, стоп-стоп. Я, кажется, понял, а слушать тебя — уши в трубочку свернутся. В моем доме точно кроме меня никого быть не может, — Рамлоу устало потер виски, ощущение рук Солдата на теле почему-то смущало и выводило из равновесия, но и оттолкнуть его, когда тот четко обозначил необходимость действия для правильной работы его отмороженного мозга, было невозможно. — Сейчас пожрем, помоемся и спать. Задолбался я за сегодня, да и тебе не помешает отдых. Поднимайся, мыть руки и на кухню, расселся тут.***
Вымотавшийся за бесконечно-длинный предыдущий день, Рамлоу проспал бы до обеда, если бы его не поднял звонок мистера Пирса, который сообщил о случившейся в одной из отдаленных баз Гидры катастрофе и необходимости немедленно доставить Зимнего Солдата для подготовки. Конкретной задачи разозленный министр так и не озвучил, поэтому на вопрос Зимнего о деталях миссии Брок только выругался и уполз умываться и готовить кофе. За второй чашкой он осознал сразу несколько вещей: Солдат не спал на приготовленной для него постели, все еще не завершил настройку на него, как на Куратора, и времени из-за свалившейся миссии у них нет, а также что кормить Солдата нечем и придется снова идти к техникам. — Почему ты не спал? — спросил Рамлоу у недоуменно разглядывающего свою порцию с непонятно каких времен завалявшихся овсяных хлопьев Зимнего. — Неудобно было, что ли, Принцесса-на-горошине? — Во время нахождения вне базы протокол предписывает нахождение в бодрствующем состоянии хоть одного участника группы для поддержания безопасности периметра, — отрапортовал Солдат и смело поднес ко рту ложку, полную клейкого месива, в которое превратились размокшие хлопья. — Ну да ладно, — протянул Брок, до которого только сейчас дошло, что Солдат никогда не ночевал вне базы, наверное, он даже редко ночевал вне криокамеры, но лучше не думать о таком во избежание головной боли. — Оставим это до лучших времен. Пятиминутная готовность. Сев в машину подхватившего их по пути Роллинза, Рамлоу принялся за освежение в памяти указаний о подготовке Зимнего к миссии, раздумывая, от чего можно отказаться, чтобы выиграть несколько минут: прийти в себя и переговорить с Джеком. Ничего сложного или опасного для психического равновесия Солдата инструкция не предусматривала, поэтому Брок сам не понял, что насторожило его в поведении техника. У того не тряслись руки, он строго соблюдал регламент и даже не косился на Зимнего с затаенным страхом и отвращением. Однако перехватить в последний момент руку с зажатым в ней шприцем с прозрачной жидкостью, судя по закаменевшим мышцам техника, было разумным решением. — Ты что творишь? — прошипел Брок, оттаскивая несопротивляющегося мужчину подальше от насторожившегося Зимнего. — Помереть захотел? Пирс тебя за свою любимую игрушку порежет на ленточки! — Я уничтожу эту… Это… Ненавижу! Такое не должно существовать! Эта тварь всех нас поубивает и останется безнаказанной… Все тут над этим… оружием, трясутся, обслуживание по высшему разряду, а оно, ни с того ни с сего, потом шеи сворачивает… — А ты думаешь, он должен оставаться душкой, после того как ему мозги поджаривают по поводу или без? Или током бьют за лишний даже не взгляд, а вздох? — мгновенно завелся Брок. — Или вспомни, чем его кормят? А может, ему надо быть благодарным за отдельную комфортабельную криокамеру? — Оно все равно ничего не соображает, чувствительность как у табуретки. Бездушная тварь! — впал в истерику техник. — Блейза теперь нет! А этому все опять на блюдечке преподносят. Я ведь любил его, так любил… — прошептал техник, поднимая на Брока совершенно больной взгляд. — Помоги мне. Блейз был своим и для тебя тоже, а это… Оно ведь даже не человек, просто вещь, имущество. — Разве можно настолько ненавидеть кого-то, кому отказываешь в человечности? Не найдя отклика у Рамлоу, техник бросился к все еще сидящему в кресле Зимнему со шприцем наизготовку. Пожалуй, будь у него в руках оружие, не было бы ни единого шанса, что Солдат пропустит атаку и позволит себя ранить, но к манипуляциям техников он привык и не ожидал ничего дурного сверх обычной программы, поэтому остался неподвижен, не сводя взгляда с Куратора. Мелькнувшая во время разговора в глазах техника одержимость и намерение идти до конца в любом случае не оставили Броку выбора — точный выстрел положил конец развернувшейся драме. — Как же так… Почему ты на стороне этого… — растерянный взгляд умирающего уперся в потолок, словно там можно было найти ответы. — Не Зимний убил твоего любимого, а Пирс. Если уж ты считаешь, что Солдату чужды моральные установки, и он лишь вещь, то будь хотя бы последовательным… — Брок переглянулся с Роллинзом, без слов отдавая приказ избавиться от тела, и обратился к остальным присутствующим: — Чего застыли? У нас приказ мистера Пирса выдвигаться на позицию через полчаса. Вперед! Благодаря суперслуху Зимний слышал разговор Куратора и человека в белом халате, но не понимал его значения. Задавать вопросы, не касающиеся вводной перед миссией, он счёл недопустимым, но сам невольно отвлекался. Он знал, что идеально выполнил миссию по устранению группы Блейза, иначе наказание последовало бы незамедлительно. Почему этот человек настаивал на обратном? Почему Куратор злился? И почему защитил его от медицинских манипуляций, которые хотел провести техник? Обычно Кураторы не вмешивались, как бы ни было больно, если не страдала функциональность. И самое главное: почему Куратор не подтвердил, что Солдат является имуществом Гидры? Вопросы не давали Зимнему покоя.