***
Почему на миссию по устранению главаря какой-то, ставшей Гидре поперек дороги, банды они отправились с Зимним вдвоем, одному Пирсу было известно. Конечно, охрана была малочисленная, большая часть армии провозгласившего себя правителем необходимой Гидре территории занималась обеспечением безопасности путей вывоза какого-то минерала с заковыристым названием, из-за которого и разгорелся конфликт. Получив вводную, детали операции Рамлоу прорабатывал лично, призвав на помощь весь стратегический гений Зимнего и верного Джека в придачу. Привычка во всем видеть подвох, даже в приказах начальства, не раз спасала ему жизнь, поэтому он решил «подстелить соломки» везде, где только можно, не понимая, отчего так ныло чутко улавливающее неприятности нутро. Высадка в джунглях, где засел самозванный монарх, прошла успешно. Дальнейшее продвижение до расположения цели благодаря предусмотрительности Брока и нечеловеческой выносливости Солдата походило на увеселительную прогулку в парке, с поправкой на совершенно распоясавшуюся флору и временами норовившую сожрать фауну. И даже сама цель не доставила хлопот, хоть и решено было снимать с близкого расстояния, пустив Зимнего в рукопашную, а не на привычную снайперскую позицию, за неимением таковой на данном участке джунглей. Неприятности, как водится, пришли, откуда не ждали. Помимо восьми человек охраны, шестеро из которых так и не узнали, отчего умерли, в кое-как подлатанных развалинах древней постройки находилось трое женщин разного возраста. Приученный Броком спрашивать, прежде чем убивать тех, кто не несет непосредственной угрозы и не является целью, Зимний молча разглядывал оставшихся в живых, ожидая решения Куратора. — По-английски они вряд ли понимают, — озадаченно потер затылок Брок, решая, что было бы милосерднее, сразу убить или оставить на медленную смерть — выбраться из джунглей было под силу не всякому здоровому мужику. — Ты случайно не знаешь какое-нибудь местное наречие? Ответить Зимний не успел. Самая молодая из женщин, выкрикивая что-то непонятное, но явно агрессивное, метнула в Брока кривой нож и замахнулась вторым на Солдата. — Командир! — взвыл Зимний и бросился к Броку, едва только тремя точными выстрелами положил все три цели. — Отставить панику, Солдат, — раненый в грудь Рамлоу с трудом поднялся с колен, на которые осел от удара. — Из чего у нее ножик, что бронежилет пробило, а? Дерьмо. Нужно выбираться… — Сплав похож на тот, из которого сделана моя рука, — отчитался Зимний, подхватывая Куратора и подставляя плечо. — Гадство. Ладно, прорвемся. Прихвати железяку с собой, хороший трофей будет. — Только не умирай, Командир, — прошептал Солдат, практически таща Рамлоу на себе в сторону точки эвакуации. — Не… Не бросай меня. Дальнейший путь слился для Брока в одно сплошное марево боли, слабости и необходимости дойти любой ценой, раз уж он так глупо подставился из-за своей нелюбви к лишним смертям. Думать о том, какое наказание ждало бы Зимнего за потерю Куратора, он себе не позволял, чтобы не растерять последние силы. Надвигались сумерки, а они еще не дошли до указанной точки, где их в течение суток должен был ждать джет. В десятый раз споткнувшись о незамеченную в темноте корягу и растревожив и без того сильно ноющую рану, Рамлоу принял решение остановиться на ночлег. И пока он судорожно глотал тепловатую воду из фляги, Солдат успел оббежать ближайшие заросли, проверяя их на наличие хищников, и заодно натаскал каких-то листьев для лежанки. — Периметр чист, Командир, установлены сигнальные и атакующие растяжки по схеме два, три и одиннадцать. Приступить к несению вахты? — Сначала жрать, вахтер, — вздохнул Брок, так и не сумевший вытравить из Зимнего привычку говорить цитатами из справочника по тактике хотя бы наедине с ним. — И выпей достаточное количество воды! А то знаю я тебя, опять будешь верблюдом прикидываться… То, что Солдат способен терпеть до бесконечности, но не признаться в потребностях, Рамлоу понял давно, но постоянно следить за ним, как за великовозрастным дитем, не всегда хватало сил и внимания. Черт!.. Кое-как устроившись на импровизированной лежанке, он зорко следил за подкрепляющимся Зимним, пока его не сморил тяжелый сон, в котором он был вынужден пробираться по болоту в полной экипировке, проваливаясь по пояс. Мокрая одежда облепляла тело, заставляя буквально отвоёвывать каждый метр пройденного расстояния. С каждым шагом становилось холоднее, словно отвратительное болото растянулось до Северного полюса. Что ждало его в конечной точке странного, муторного путешествия он не знал, но был полон решимости дойти, не только потому, что не привык отступать, но и потому, что был кто-то важный, там, вдалеке, кого нельзя было бросить, ради кого нужно было выбираться. Рамлоу проснулся, стуча зубами от холода. На расстоянии вытянутой руки от него расположился Зимний, тревожно вглядывающийся в лицо Командира. Заметив его пробуждение, Солдат хотел отпрянуть, но Брок удержал его. — Холодно. Чего торчишь, как суслик у норки, садись рядом, будем нести вахту вместе. — Тебе нужно отдыхать, Командир, — хрипло пробормотал Зимний, робко пристраиваясь рядом. — Я услышу, я буду эффективен. Ради тебя, Командир… Последних слов Брок уже не слышал, снова проваливаясь в сон. Потяжелевшая голова сама собой опустилась на плечо замершего рядом Зимнего. Рамлоу и раньше во время тяжелых ранений ненадолго задремывал на плече у верного Джека, но те несколько минут беспокойного сна, что вырывал измученный организм у гордости командира, не шли ни в какое сравнение с практически добровольно позволенной себе вольностью — заснуть на плече своего подопечного. Однако горячий как печка Солдат почему-то не вызывал отторжения. И даже почувствовав на своей коже чужие губы, решил не отталкивать зарвавшегося Зимнего, а позволить себе уплыть в темноту.***
Утренний марш-бросок выпал из памяти Рамлоу, и очнулся он уже в госпитале от покалывания в левой руке, словно на ней лежал, как минимум, слон. С трудом разлепив веки, он увидел мирно спящего в кресле рядом с кроватью Зимнего. Именно его лохматая макушка покоилась на так беспокоившей кисти. Видимо, попытавшись шевельнуться, он издал какой-то звук, потому что Солдат сразу вскинулся, переходя в боевой режим и сканируя комнату на предмет опасности. — Вльн… — прохрипел измученный Брок, — пить… — Командир! Сейчас! — радостно подхватился Солдат, словно и не спал беспробудным сном полминуты назад. — Куда? — но ответом ему была только захлопнувшаяся дверь. Больше до самой выписки Рамлоу Солдата не видел, поэтому не смог популярно объяснить, что целовать его все-таки не стоит, да и прикасаться и всячески демонстрировать преданность тоже, потому что стоило только Пирсу заметить, и последствия были бы самыми нерадостными. Потому что где Рамлоу — простой наемник, а где Пирс — глава американской головы Гидры. В глубине души Брок был даже рад, что пока он валялся в госпитале, Зимнего заморозили.***
— Пьешь? — от дружеского похлопывания в исполнении Джека уже изрядно выпивший Рамлоу чуть не слетел со стула. — Пей-пей, завтра велено явиться к Пирсу. — Чего опять старому хрену надо? — Брок был сильно не в духе. Еще двух дней не прошло после того, как они вернулись из двухмесячной командировки в далекую Норвегию, где на продуваемом всеми ветрами фьорде «обменивались опытом» с отрядами тамошнего филиала Гидры. — Обещал же отпуск. — А зачем тебе отпуск, Командир? Опять будешь страдать по мальчишке? — Тебе зубы надоели, Роллинз? — Рамлоу мог сколько угодно угрожать и скалиться, весь отряд СТРАЙК понимал, что их командир не в духе и что причиной этому уже год замороженный Зимний, к которому они все успели не только привыкнуть, но и прикипеть сердцем, несмотря на наличие у того стального взгляда, манер отмороженного психа и металлической руки, с чрезвычайной легкостью ломающей ребра неугодным. — Проваливай, тебя жена заждалась. — Да. Меня ждет Молли. А почему тебя никто не ждет, Командир? Раньше хоть на месяц-два заводил себе подружек. Или залип на прекрасные глаза лучшего оружия Гидры? Брок привстал с места, намереваясь показать подчиненному, что никакое количество пройденного вместе не давало тому право на такие вопросы, но передумал. И, заливая в себя очередную порцию выпивки, хотя бы мысленно признался, что действительно скучал по Солдату, но не в том смысле, на который намекал бесцеремонный Роллинз. Нет. Его никогда не привлекали в сексуальном плане брутальные мужчины, да и женщин он предпочитал тонких и нежных, но было что-то в Зимнем… Чувства к нему не были похожи на яркую, искрящуюся влюбленность, которую он испытывал к своим мимолетным увлечениям, они скорее напоминали тварь, которая Солдата создала. Многоголовая гидра — мучительное и удушающее чувство, которое не должно было получить развития. Больше всего Брок сожалел, что их общение с Зимним так резко оборвали. Если бы тогда он смог поговорить с Солдатом и раз и навсегда расставить все точки над «i», возможно, сейчас он бы не пил в одиночестве в каком-то баре на краю города, потому что не хотел возвращаться в собственную квартиру, где слишком многое напоминало о Солдате. Возможно, было бы легче. Хотя, когда с Зимним было легко?***
Брок не ожидал, что разморозка Зимнего проходила даже более тяжело и муторно, чем обнуление. Боль, какой бы сильной она ни была, все-таки была Солдату знакома и привычна, а с дезориентацией Брок тогда справился с помощью четких приказов и капельки сочувствия. Теперь же идеальная машина для убийств напоминала груду протухшего желе, и Рамлоу было больно видеть такое. Да и психологическое состояние Солдата, наверняка, оставляло желать лучшего. Он стоял возле одностороннего стекла, отделявшего комфортабельный подземный кабинет Пирса от лаборатории с креслом, на которое только что перевалили из криокамеры Солдата, и слушал очередные рассуждения о порядке, который СТРАЙК должен был принести куда-то в Южную Америку. Брок слушал вполуха, гораздо больше его интересовал Солдат, слабым голосом докладывающий о снижении функциональности на сорок процентов и упорно ищущий кого-то взглядом. — Итак, мистер Рамлоу, у Вас сутки на подготовку, — вырвал его из тревожных размышлений голос Пирса. — Считаете ли Вы целесообразным проверить навыки Солдата перед отправкой? В вопросе Броку почудился некий подвох, скрытый подтекст, который ускользал от его понимания, сколько бы он ни пытался припомнить свои недавние грехи. — Сделаю все, что смогу. Разрешите выполнять? — Выполняйте. Вы пока очень хорошо выполняете свою функцию, — сообщил Александр в спину подчиненному, довольно улыбаясь. Да, он получил огромное удовольствие, созерцая на лице Рамлоу жадное нетерпение и почти тоску вместо обычной циничной усмешки. — С добрым утром, Спящая Красавица, — сказал Брок, за привычным ехидством пряча свою радость от того, как блеснули глаза Зимнего, стоило ему увидеть Командира. — Приходи в себя, и будем готовиться к миссии. — Есть, Командир! Броку было некогда наблюдать за процедурами, положенными Солдату после разморозки, ведь длительную миссию за неполные сутки не подготовишь, но ему не хотелось оставлять подопечного наедине с техниками, которые за прошедший год могли здорово расслабиться и позабыть, что с Куратором Рамлоу шутки плохи. Поэтому он проследил за первыми инъекциями, и как только Солдат доложил о восстановлении функциональности до восьмидесяти процентов от нормы, ушел в арсенал, разрешив Зимнему ломать руки любому, кто сунется к нему с зондом для кормления.***
За первую неделю отряд хорошо обжился на расконсервированной специально для данной миссии базе Гидры неподалеку от излучины реки Месай. После нескольких вылазок, знатно проредивших ряды местных контрабандистов, было решено позволить себе пару дней отдыха, посвятив их доставке провианта из ближайшего города. Рамлоу со спокойной душой отпустил всех членов отряда «порезвиться» в цивилизации, сам оставшись с Зимним, как того требовал протокол. К сожалению, человек с металлической рукой привлекал к себе внимание даже в затерянном среди джунглей городке, где давно никого нельзя было чем-то удивить. За время, проведенное на базе, Брок так и не поговорил с Зимним о произошедшем между ними на последней миссии, но тот вел себя строго по регламенту и ни разу не нарушил личного пространства Командира. Мелькнула надежда, что за время заморозки вредные идеи выветрились из головы супероружия, и все наладится само собой. Однако хватка у Солдата всегда была бульдожьей, и если он что-то решил, вытравить из него это смогло бы только глубокое обнуление. И стоило им остаться наедине, как Солдат медленно приблизился к Броку, всем своим видом давая понять, что неопасен. Он тянулся к Командиру всем существом, опираясь на смутные образы в голове, что когда один человек был нужен другому, он заявлял о своем расположении именно так. — Командир, — прошептал Зимний на ухо Броку, прижимаясь всем телом и сходя с ума от жаркого всепоглощающего чувства, что тихо тлело в груди после разморозки, а теперь затопило его с головой. — Солдат, отставить! Зимний чувствовал упирающиеся ему в грудь руки, но отпустить Командира сейчас было выше его сил, еще немного, совсем чуть-чуть побыть рядом. — Солдат! — рявкнул Рамлоу, но противореча сам себе, погладил Зимнего по голове, с удовольствием позволяя себе зарыться пальцами в длинные волосы. — Люди занимаются таким только по обоюдному согласию, знаешь ли. А если без согласия, то это называется насилием. Тебе не привыкать, конечно, но мне бы не хотелось. — Что мне сделать, чтобы ты согласился, Командир? — мгновенно вскинулся Зимний, как всегда с лету уловив в словах самое главное. — Я выдержу все! Все, что нужно… Брок грустно усмехнулся. Он ни на минуту не сомневался, что сумасшедший отморозок выдержал бы все, даже операцию по смене пола без наркоза, приди «обожаемому» Командиру в голову такая блажь. Но ему, пожалуй, хватило бы одного единственного — чтобы за нежность к Солдату не светила близкая смерть. Хотя и этот барьер, похоже, уже трещал под напором просящего наивного взгляда и теплых рук. — Сколько же Кураторов на тебе сломалось, а, Зимний? — прошептал Брок, принимая свою судьбу и позволяя Солдату вжаться лицом в изгиб плеча и жадно вдыхать, сжимая в объятиях чуть ли не до хруста в ребрах. С тех пор Зимний приходил к Броку каждую ночь. Осторожно укладывался рядом, не касаясь, чтобы не потревожить сон. Долго лежал, вглядываясь в черты лица, а под утро, когда сон особенно крепкий, нежно поглаживал кончиками пальцев открытые участки кожи, замирая от волнения. Командир всегда был таким теплым, чуть шершавым, с острой щетиной на подбородке. От ощущений покалывало кончики пальцев, а в груди становилось жарко. Солдат был почти счастлив. Зачем ему было нужно прикасаться, он объяснить себе не мог, но по-другому выразить свою болезненную привязанность к Командиру не получалось. Утром Командир ругался и обещал поставить на входе в комнату какую-нибудь неприятную ловушку или вовсе запереть приставучего киллера в подвале, но все же каждый раз позволял оставаться. Жаль только, что почти не трогал в ответ. Прикосновения Командира были для Солдата даже более желанными, чем шоколад, который был лучше всего на свете.***
Просыпаясь каждое утро от внимательного взгляда холодных глаз Зимнего, который в полной экипировке и готовый ко всему сидел на полу у узкой койки командира, Брок раздумывал, сколько еще времени влюбленному киллеру будет хватать обнимашек и поглаживаний и представлял ли тот себе, как происходил секс между мужчинами. Параллельно он думал о реакции собственного тела, которое было вполне готово к тому, чему разум пока сопротивлялся. И только оказавшись снова с Зимним в своей квартире, понял, что давно все решил. Чего в его порыве было больше: жалости, горькой нежности, жажды обладания, отупляющей усталости или — от преклонения, с которым к нему относился Солдат, — Брок не знал. Но что им обоим это было нужно, ни мгновения не сомневался. — Проверь периметр, безопасность должна быть на высшем уровне. Тебе нужно в душ, — пояснил Рамлоу в ответ на вопросительный взгляд Солдата. — Мне нужно в душ. Мы же не хотим остаться беззащитными? Заставить Зимнего снять одежду все еще было сложной задачей, но ради прикосновений Командира он был готов стерпеть и не такое. Брок вдумчиво расстегивал каждую застежку на его костюме, прослеживая напряженные мышцы. Солдат застыл, опустив руки вдоль тела, и только кусал губы, потемневшими глазами отслеживая каждое движение. Раздев Солдата, Брок толкнул его под теплые струи и начал раздеваться сам. Растрепанный, мокрый Зимний жадно вглядывался в открывшееся ему зрелище: до сих пор он не позволял себе присутствовать, пока командир принимал душ. То, что его подпустили так близко, приятно согревало изнутри. Шагнув к Солдату, Брок протянул руки, касаясь, прикрыл глаза, ощущая под пальцами шрамы, тугие мышцы и шершавую кожу, так непохожие на гладкость и мягкость женского тела. Но он хотел Зимнего, хотел здесь и сейчас, поэтому отпустил себя, без оглядки отдаваясь желанию. Желанию доставить удовольствие и раствориться в другом человеке. Тело к телу, несколько движений бедрами, и Зимний застонал, вжимаясь членом в живот Командиру. Нежная плоть, твердая и горячая, вызывала желание прикоснуться, ласкать. Скользнув ладонью по животу, Брок обхватил их обоих, любуясь тенями от длинных ресниц Солдата. — Командир, Командир, — исступленно шептал Солдат, подставляя горло под поцелуи и укусы. — Брок. Меня зовут Брок, — казенное обращение резало слух, царапая неправильностью. Невозможность позвать Зимнего по имени заставляла сильнее сжимать зубы, оставляя на бледной коже разноцветные метки. — Можешь звать… В этот момент Солдат с силой провел живой рукой вдоль всего тела Брока, вырывая хриплый стон, побуждая ускорить движение руки, доводя до пика. — Брок… — едва слышный выдох, перед тем как его руку залило горячим, а Зимний содрогнулся в объятиях… Испытанное удовольствие опустошило, высосало последние силы, если бы не Зимний, он бы сполз на дно душевой кабины, утопая в рефлексии. Но Солдат удержал его, долго мыл, оставляя от старательности красные следы на коже, а потом отвел в спальню, где он отключился, едва коснувшись головой подушки.***
Когда Рамлоу вызвали к Пирсу посреди ночи, он сразу понял, что дело плохо. Причем чутье битого жизнью наемника упорно шептало, что дело не в очередной подлянке от Фьюри или своеволии одного из ручных политиков Гидры, а в Зимнем Солдате. Пришло время ответить за свои действия. — Мистер Рамлоу, я так рад, что Вы присоединились к нам сегодня! Сегодня Пирс выглядел особенно жутко, его глаза горели безумным огнем, словно он находился в наркотической эйфории. Он встал из-за стола и подошел к коленопреклоненному Зимнему, ухватив того за волосы. От резкого движения Солдат даже не дернулся, продолжая сверлить стену таким безразличным взглядом, что Рамлоу испугался, что его обнулили. — Солдат, посмотри. Перед тобой тот, кого я назначил твоим Куратором, твоим хранителем, кому я доверил лучшее оружие Гидры, ее дар человечеству, но как он с тобой поступил? — Пирс все ожесточеннее дергал Зимнего за волосы, заставляя сфокусировать взгляд на Командире. Рамлоу машинально шагнул было к ним, подсознательно желая защитить Солдата от боли, но едва он шевельнулся, как на него был направлен пистолет, зажатый в металлической руке. — Нет, нет, мистер Рамлоу, Вам не стоит совершать резких движений. Ваша судьба уже решена. Сейчас мы говорим только с Солдатом, который посмел усомниться в том, что он — имущество, навсегда принадлежащее Гидре. Брок послушно замер, отдавая себя во власть спятившего фанатика порядка, у которого чуть не отобрал любимую игрушку. Сопротивляться не имело смысла, против Солдата он не выстоял бы и нескольких секунд. Его немного утешало только то, что с Зимним ничего хуже, чем обычно, Пирс сделать не смог бы. — Солдат, твой Куратор нарушал инструкцию по эксплуатации, саботировал процедуры и намеренно доводил до дестабилизации. Почему ты не доложил об этом? Почему не защитил Гидру от прокравшегося в самое ее сердце предателя? Ты подвел Гидру, но она даст тебе шанс. Даст возможность доказать свою полезность и эффективность, — Пирс отпустил Солдата, голос его звенел от торжественности, он наслаждался своей властью над ними. — Убей Брока Рамлоу и после обнуления ты сможешь вернуться на свое законное место в Гидре, продолжая служить ее великой цели. Впервые за весь разговор Солдат посмотрел прямо на Брока, и его взгляд напоминал пистолетное дуло, такой же холодный, смертоносный и неотвратимый. Брок горько улыбнулся, любуясь им — совершеннейшим оружием, абсолютно послушным, эффективным, никогда не дающим осечек. Разве не об этом предупреждал его Пирс? Зимний Солдат ясно видел цель и четко осознавал отданный приказ, он был готов выстрелить. Но в этот раз, за секунду до выстрела, ему нужно было решить: оружие он или человек? Его человек…