Питер всё время проверяет свой телефон. Ну, телефон, который дал ему Уэйд. Он делает это почти на автомате: вытаскивает, переворачивает, открывает и захлопывает. Он просто… он думал, что Уэйд, этот сумасшедший фанат Человека-паука, ухватится за возможность общаться с Питером всеми конечностями и будет надоедать звонками. Но — ничего. Вообще-то после того, как они позавтракали вместе пару дней назад, Питер ничего о нём не слышал. Он
не переживает, просто раздражается.
Питер решает написать ему первым, но… что, если Уэйд не слишком-то хочет с ним разговаривать? Что, если Питер, даже не осознавая этого, пересёк какую-то невидимую черту в их последнюю встречу? Что, если Уэйд говорил о
чрезвычайных ситуациях на полном серьёзе? И почему Питер так из-за этого нервничает?
Когда двери лифта открываются, Питер засовывает телефон обратно в карман.
Бьюгл — всегда очень шумное место, даже в спокойные будние дни. Люди носятся туда-сюда с бумагами наперевес, отправляются факсы, щёлкают мыши, ведутся разговоры — некоторые громче других. Вот почему Питер поначалу этого не слышит. По правде, пока он не оказывается у самой двери в кабинет Джеймсона, он вообще не слышит ничего такого.
— Чёрт возьми, переделай, переделай это!
Питер застывает и жадно прислушивается.
—
Переделать? Ты хоть знаешь, что это значит, парень? Я не могу это переделать! Ты не можешь отменить печать того, что уже напечатано! — голос Джеймсона звучит ещё более раздражённо, чем обычно, и тот, кто смог довести его до такого, может гордиться этим маленьким подвигом. И Питер почти уверен, что узнаёт и второй голос (хотя ему очень хочется ошибиться).
— Лучше бы тебе найти способ сделать это, или…
— Или
что? — вызывающе отвечает Джеймсон.
— К твоему счастью, Человек-паук не хочет, чтобы я убивал. Он — единственная чёртова причина, по которой твои мозги ещё не размазаны по стене, улавливаешь?
Это определённо Уэйд, и голос его звучит жутко. Питер словно бы призвал его сюда мыслями о нём. Он накрывает рукой дверную ручку, намереваясь прервать этот разговор до того, как Дэдпул решит, что ему плевать на мнение Человека-паука, и прикончит Джеймсона.
— Слушай, — продолжает Уэйд, чуть смягчая свой убийственный тон. Возможно, даже пытается говорить спокойно. Питер снова замирает и молча ругает себя за подслушивание — но ничего не может с собой поделать. — Человеку-пауку это не понравится. Это заставит его выглядеть преступником в глазах общественности, понимаешь?
— Если ты думаешь, что меня волнует Человек-паук, ты сильно ошибаешься. Он опасен! Ты хоть читаешь нашу газету, сынок? Мы всегда печатаем такие истории. Люди получают правду, мы получаем деньги.
— Но я
против клеветы на Человека-паука! Его не должны видеть со мной. Не сейчас. Это паршиво, это…
Питер испытывает какую-то адскую смесь эмоций: он тронут, смущён и обеспокоен. Наконец он решает вмешаться и распахивает дверь, изумляя обоих, и Джеймсона, и Уэйда.
— Если это напечатано, это пасквиль.
— Я знаю, — отвечает Джеймсон, в то время как Уэйд медленно спрашивает:
— Что?
— Пасквиль, — объясняет Питер, — не клевета.
Уэйд снова напялил поверх костюма толстовку с надписью meh на груди. Его оружия не видно.
— Питер! Что ты здесь делаешь? — Уэйд простирает к нему руки, словно хочет обнять, хотя не делает этого. — Подожди-и-и-и-и минутку…
Питер Паркер. Я откуда-то знаю это имя… это же ты вечно фотографируешь Человека-паука!
Питер неловко переминается с ноги на ногу.
— Эм, да.
— Это ты её сделал? — Уэйд хватает газету со стола Джеймсона и сердито демонстрирует Питеру. На первой странице — фото Человека-паука и Дэдпула, вероятно, сразу после стычки с той наёмницей. Снимок зернистый, явно не профессиональный — снят на телефон, видимо. На фото они опираются друг на друга, шагая рука об руку. По крайней мере, так кажется. На самом деле Питер тогда вис на Уэйде, потому что иначе упал бы прямо на задницу.
Заголовок гласит:
ЧЕЛОВЕК-ПАУК ПОДРУЖИЛСЯ С ПСИХОПАТОМ В МАСКЕ. В статье очевидец рассказывает о том, как они двое пробирались по городу той ночью, и также упоминает несколько менее безобидных публичных прогулок Уэйда (в частности ту, в ходе которой Уэйд прикончил несколько человек на эстакаде, но Питеру хочется верить, что это всего лишь преувеличение).
— Нет, не я, — честно говорит Питер. — Во-первых, посмотри на качество, а во-вторых, я не прибегаю к дешёвым приёмчикам.
Последнее в основном адресовано Джеймсону.
— Уэйд, я бы не стал фотографировать тебя без разрешения. Никогда.
— Ты знаешь этого придурка? — спрашивает Джеймсон. — И почему я не удивлён? И почему я всё ещё не вызвал копов?
Питер игнорирует его. Уэйд слишком тихий.
— Ты веришь мне?
Уэйд прочищает горло.
— Я… да, спасибо, Пити. Но это не решает проблему. Человек-паук обмочит трусики, когда увидит это — ну, знаешь, если он вообще носит бельё. Я почти уверен, что не носит. Костюм слишком облегающий, правда? Если бы он носил трусики, их можно было бы разглядеть и из космоса.
Он делает паузу, будто ждёт, что Питер подтвердит или опровергнет теорию о Человеке-пауке без трусов. Питер этого не делает, так что Уэйд добавляет:
— Я пытался встать на его сторону, и эта статья может всё испортить. Я знаю, он не хочет, чтобы его видели со мной…
— С чего ты взял? — удивлённо спрашивает Питер. В конце концов, они же недавно завтракали вместе, и Питер не может припомнить, чтобы намекал Уэйду, что не хочет, чтобы их видели вместе, хотя, конечно, технически так оно и есть. Или так оно было — раньше. Теперь Питер… вроде как не против. Конечно, это не слишком хорошо: Мстители и Люди Икс будут не в восторге. Некоторые люди разочаруются в Человеке-пауке. Но эта мысль уже не злит его так сильно, как злила несколько недель назад.
— Это просто здравый смысл, — говорит Уэйд так, словно Питер совсем тупой. — Он настоящий герой. Я убийца. У него есть Репутация, которую нельзя запятнать — он же пример для подражания и всё такое. Ничего страшного, если время от времени он пересекается со мной, но первая полоса? С
подобным заголовком? Это проблема.
Странно — Уэйд лишь озвучивает то, о чём думал сам Питер, но теперь Питеру хочется возразить ему. Он открывает рот, чтобы сделать это, но Уэйд перебивает его проклятием.
— И ты, — говорит он драматично, изображая пальцами, как у него закатываются глаза (для человека в маске он невероятно выразителен), — ты, вероятно, тоже не захочешь иметь со мной ничего общего, потому что теперь ты знаешь, что я убийца. Дерьмо.
Питер моргает, пытаясь вспомнить их встречи — так сложно разграничить то, что знает об Уэйде Человек-паук, и то, что знает о нём Питер Паркер… Но Уэйд прав. Он никогда не упоминал о своей профессии. У него есть только полсекунды, чтобы решить, прикинуться идиотом или нет. Питер выбирает второй вариант.
— Я знаю, кто ты, — медленно говорит он. — Узнал по костюму.
Правдоподобно, не правда ли? По крайней мере, Питер Паркер якобы дружит с Человеком-пауком, и вряд ли он не слышал от него о Дэдпуле.
Уэйд склоняет голову, внимательно рассматривая его.
— И ты всё ещё…
Джеймсон раздражённо выдыхает.
— Не могли бы вы продолжить в другом месте? Раз уж этот придурок не собирается прикончить меня, я возвращаюсь к работе.
Питер почти рад, что их прервали.
— Слушай сюда, мучачо, — рычит Уэйд, грозно зыркая на Джеймсона. — Может быть, я ничего не могу поделать с этим выпуском, но если ты ещё раз упомянешь в своей газете меня, особенно рядом с Человеком-пауком, я выпотрошу тебя, как рыбу, перед твоими грёбаными подчинёнными.
Он замолкает и смахивает снежный шар со стола Джеймсона на пол; шар исчезает под шкафом, и Уэйд поворачивается к выходу.
— Это мы ещё посмотрим, пидор, — кричит Джеймсон Уэйду в спину. Уэйд показывает ему средний палец.
Питер выходит следом за Уэйдом, давая Джеймсону время остыть. Кажется, на них пялятся буквально все, пока они идут к лифту: кто со страхом, кто с любопытством. Если Уэйда это и беспокоит, виду он не подаёт.
— Я могу справиться сам, Пити, — говорит Уэйд, нажимая на кнопку первого этажа сильнее, чем необходимо.
— Всё в порядке. Я… я провожу тебя. За пару минут по мне никто не соскучится.
— Не можешь устоять, а? — дразнит Уэйд. — Даже после того, как я пригрозил убить твоего босса.
Питер закатывает глаза. Уэйд цокает языком.
— Не пытайся спорить. Я вижу это в твоих больших красивых глазах! Но разве можно винить тебя? В смысле, ты только
взгляни на это тело, — Уэйд красуется перед ним, что бессмысленно, потому что на нём мешковатая толстовка. Но Питер, разумеется, прекрасно знает, какое у Уэйда тело — костюм Дэдпула, как и костюм Человека-паука, оставляет мало пространства для воображения.
Питер почти забыл, что Уэйд прекрасно видит его лицо. Он молится об одном — чтобы тусклое освещение лифта скрыло румянец на его щеках.
— Ага, — говорит он, пытаясь отыграться, и жмёт на кнопку раньше, чем Уэйд успевает сделать это. — Но «твоё сердечко отдано кое-кому другому». Как, кстати, с этим обстоит дело?
Он солгал бы, если бы сказал, что его не интересует ответ.
Уэйд пожимает плечами.
— Он слишком хорош для меня. Знаю, трудно поверить, но это так. Я даже не уверен, что он по членам. Иногда я забываю, что не все такие, как я.
Питер моргает.
— И какой ты? Если ты не против моих вопросов.
— Чёрт, да если б я знал, какой ярлык мне на себя повесить. Сиськи, члены, всё сразу, ничего из этого — какая на хрен разница? Это всего лишь части тела. И даже если они принадлежат человеку, который мне нравится, мне нравится он, а не его член. Понимаешь?
— В этом есть смысл. Ты всегда можешь спросить его об этом, разве нет? — Питер пытается вспомнить, упоминал ли Уэйд ещё каких-либо парней — или вообще кого угодно. Не в разговоре с Питером и не в разговоре с Человеком-пауком, но это же не значит, что их нет. Питер прекрасно понимает, что у Дэдпула есть свои тайны. Семья? Друзья? Коллеги?
— Ага, конечно. Между делом. «Эй, братан, у тебя встаёт на мужиков, или ты только по вагинам?»
Питер смеётся.
— Ну, я бы сформулировал не так.
Уэйд пренебрежительно отмахивается.
— Не имеет значения. Как я и сказал, он просто слишком хорош для меня. Как и ты.
—
Я?
— Ага, ты, прелестный мелкий ботаник, — Уэйд протягивает руку, чтобы растрепать его волосы, а Питер ругается и пытается увернуться. Двери лифта распахиваются.
— Мой выход! — щебечет Уэйд. — Увидимся, Пити!
Он посылает воздушный поцелуйчик прямо в смыкающиеся вновь двери, и Питер делает вид, что поймал его — в основном надеясь, что это развеселит Уэйда.
Конечно, когда Питер возвращается в офис, все пялятся на него с нескрываемым любопытством. Маурин — единственная, кто осмеливается подойти к нему. Они дружат, поэтому ему приходится рассказать ей о том, что произошло в кабинете Джеймсона, намеренно опуская особенно личные подробности: чем меньше знают люди, тем лучше.
***
Питер просто возвращается домой, когда звонит телефон.
Тот телефон. Тот, что подарен Дэдпулом. Он так пугается, что едва не выпускает из рук камеру.
На рингтоне стоит
Call Me Maybe, и, добравшись до телефона, Питер обнаруживает, что Уэйд вбил себя в контакты как
Сексуальный сукин сын. И, кроме того, установил крошечную фотографию, где он показывает «пис». Это глупо… но Питер улыбается.
— Что случилось? — вот как он отвечает после нескольких секунд мучительных размышлений. «Привет» — слишком формально и пренебрежительно.
— Эй, Спайди! Я надеялся, что ты возьмёшь трубку. Ты… видел сегодняшнюю газету? — сложно разобрать из-за шума, видимо, Уэйд на улице. Только представьте: Дэдпул прогуливается по парку, разговаривая по телефону с Человеком-пауком. Несомненно, в полной экипировке.
— Да. Эм… Мой друг, Питер Паркер… он сказал, что ты сегодня заскочил в Бьюгл. И что ты был очень расстроен, — ему до сих пор тяжело говорить о себе в третьем лице.
— Оу, — неуверенно отвечает Дэдпул. — Вы, ребята, общаетесь?
— Иногда.
— Ладно… Он сказал
что-то ещё? Потому что…
— Он сказал, что ты пообещал выпотрошить его босса, как рыбу.
— Это была… шутка. По большей части. Наверное. Слушай, я позвонил, чтобы сказать тебе, что я ни при чём, но если ты хочешь, чтобы я уехал из Нью-Йорка… я понимаю, это совсем не здорово, я…
— Уэйд. Перестань, — Питер перебивает его, как только становится ясно, что Уэйд, очевидно, будет извиняться, пока его не прервут. — Тебе не нужно уезжать. Про меня постоянно пишут всякую чушь, никого это не волнует.
Он понятия не имеет, лжёт он или нет. Он только знает, что не хочет, чтобы Уэйд уезжал — глупо, да, но в этом есть смысл, правда? Уэйд спас задницу Питера уже дважды, пусть он будет поблизости.
— Ты уверен? — спрашивает Уэйд. Фоновый шум становится тише, видимо, Уэйд зашёл в помещение или оказался в переулке.
— Уверен, — говорит Питер.
Уэйд глухо выдыхает.
— Это радует, я… ох. Кажется, у меня свидание. Мне пора, Спайди, поговорим позже. Ещё раз спасибо!
Идут короткие гудки. Питер растерянно смотрит на телефон.
— Свидание? — ошарашенно спрашивает он. Телефон хранит молчание, и остаток вечера Питер проводит в стыдных и мучительных размышлениях о том, с кем, чёрт возьми, мог пойти на свидание Уэйд Уилсон.
***
Уэйд перезванивает в 5:48 утра. Питер знает точное время, потому что, открыв глаза, первым делом он смотрит на часы. Ему требуется несколько секунд, чтобы понять, что его разбудила мелодия звонка.
Он обнаруживает телефон под подушкой (Питер не помнит, как вообще засунул его туда) и невнятно сонно бормочет что-то непонятное в трубку.
— О-оу, я разбудил тебя? Который час?
Питер взлохмачивает свои волосы, торчащие в разные стороны.
— Слишком рано, — жалуется он. — Пожалуйста, скажи мне, что ты позвонил не чтобы просто посплетничать.
— Не-а. Я звоню, чтобы попросить тебя об услуге. А ещё, — Уэйд хихикает, — ты издаёшь такие восхитительные звуки, когда просыпаешься.
Первая часть фразы привлекает внимание Питера, и он рывком садится в кровати.
— Что случилось? У тебя проблемы?
— Нет-нет-нет. Мне нужна твоя помощь с одной работкой.
Питер хмурится и распахивает дверцы шкафа.
— Наёмническая работка? Я же сказал, что не стану…
— Совсем не она, Спайди. Ну же, доверься мне. Это работка для
хороших парней. Я имею в виду, один старый хрен заплатит мне кучу денег за её выполнение, но никто не пострадает. У него что-то спёрли, и, в общем, он хочет, чтобы мы спёрли это обратно. Вернее, чтобы это сделал я, но с твоей помощью я справлюсь быстрее.
Питер чувствует себя слишком сонным для того, чтобы выслушивать всё это, но он же, чёрт возьми, солдат.
— Детали, — требует он, просыпаясь окончательно. Он сбрасывает одеяло и плетётся на кухню, чтобы сделать себе кофе. Также он отмечает, что пижамные штаны ему великоваты: волочатся по земле.
— Так, хорошо… какие-то плохие парни спёрли у нашего парня, который вроде как коллекционер или что-то типа, дорогой и древний артефакт. Не знаю. Я в этом всём не разбираюсь. Короче, они прячут его в особняке в Колорадо. Так что у нас с тобой Невероятно Дерьмовая Миссия, потому что артефакт находится в хранилище, особняк полон ублюдков с пушками, и, кажется, там ещё и датчики на полу. Вот поэтому мне нужен ты, мой ползающий по стенам приятель. Я впущу тебя внутрь, без проблем, и тебе нужно будет просто забрать эту вещь. Никаких трудностей, никаких потерь. Наверное.
Питер вздыхает.
— Уэйд, я не знаю…
— Заработанное поделим пополам! Пятьдесят на пятьдесят. Двадцать пять тысяч зелёных за день работы, Спайди. Или за пару дней. Стоит отправиться туда пораньше, чтобы всё разведать. Но твоя часть работы займёт не больше дня — я бы сказал, часок-другой!
Питер замирает.
— Это… если ты заплатишь мне, это будет уже не услугой…
— Не переживай. Не то чтобы мне нужны были деньги. Итак, ты в деле?
Питер закусывает губу. С одной стороны, он в долгу перед Уэйдом (дважды). С другой — сомнительная работёнка… Но двадцать пять тысяч долларов… это как если бы он получал деньги за то, что помогает ограбленным старикам — люди же не в курсе, что он их получает, люди знают только, что он им
помогает.
— Да. Когда мы выдвигаемся?
