Damage

— Я чувствую себя полным придурком, — объявляет Питер. Уэйд не поднимает головы от кухонного стола, за которым он с чем-то возится. — Почему ты вошёл через окно? Ты всегда входишь через окно. Знаешь, у меня просто отличная дверь. Питер бросает сумку в кресло и косится через плечо Уэйда на то, что он там делает. — Это обычная одежда, — говорит он, игнорируя вопрос Дэдпула. — Вообще-то странно носить её с маской. Уэйд наконец-то смотрит на него. Издевательски. — Ты выглядишь потрясающе. И я имею в виду «потрясающе». Так что заткнись и подай мне отвёртку, — он неопределённо указывает куда-то в сторону. Питеру требуется время, чтобы отыскать чёртову отвёртку — она почему-то валяется у плиты среди ложек. — Что ты делаешь? — спрашивает он, подавая отвёртку. В руках Уэйда полоска чёрной кожи, что-то вроде пояса с непонятной хреновиной. Крышка прибора снята, видимо, Уэйд копается во внутренностях. — Ш-ш-ш, — шикает Уэйд. — Просто постой там и поулыбайся, пока я работаю. Только не слишком уж мило, это отвлекает, — звук щелчка. — О, подожди-ка! Я понял! Да! Он возвращает крышку на место и победно вскидывает ремень. — И-и-и? — спрашивает Питер. — Что это? — Это, мой паучий друг, пояс телепортации. Мне его старый друг сделал, но я никогда не пользовался им, потому что тот чувак был так же надёжен, как… как что-то совершенно не надёжное. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты умеешь обращаться со словом? Уэйд отмахивается от него. — Он сломался, но я почти уверен, что теперь он нормально работает и сможет отправить нас в Колорадо и обратно. — Мы что, телепортируемся туда? Подожди, а если он не сработает? Уэйд пожимает плечами, что вообще-то не обнадёживает. — Не забудь сумку. Мы должны телепортироваться прямо в отель. Питер делает как велено. Уэйд держит ремень в одной руке, его собственная сумка висит на плече, вторая рука смыкается на запястье Питера. — Возможно, тебе лучше зажмуриться и сделать вдох, — говорит он. — Моя первая телепортация была так себе. — И почему я не удивлён, — бормочет Питер, но слушается. Ему почти хочется держать глаза открытыми — просто чтобы узнать, что произойдёт. Он уверен, что выглядеть это будет довольно странно. По крайней мере, ощущения у него странные. В одну секунду Уэйд, стоящий рядом, держит его за руку и мерно дышит, и можно расслышать гудение далёких машин и топот соседей сверху. А в следующую всё это исчезает. Шум стихает, и Питер теряется в пространстве. Он чувствует, как что-то невидимое сдавливает его со всех сторон, и у него заканчивается кислород. Но через долю секунды звуки возвращаются — уже иные. Уэйд по-прежнему стоит рядом, но вокруг них снуют люди с чемоданами и документами. Питер открывает глаза. Они в вестибюле отеля. В трёх футах справа от них стоит леди в брючном костюме — и она, мягко говоря, в шоке. Уэйд довольно восклицает, отпуская запястье Питера: — Мы сделали это! И мы всё ещё целы! Ты в порядке, а? — Эм, — Питер оглядывает себя, — да, похоже на то. Удивлённая леди оглядывается, будто ей интересно, видит ли кто-то, кроме неё, двух мужчин в масках, возникших из ниоткуда. Уэйд отталкивает её и протискивается к стойке регистрации, трижды давя на звоночек, хотя дежурный и без того стоит перед ним. К его чести, вежливая улыбка администратора не меркнет, и он даже не пялится на их костюмы. — Бронирование для Уилсона, — говорит Уэйд. Дежурный отдаёт ему два пропуска, один из которых достаётся Питеру. — И правда хороший отель… — отмечает Питер, пока они пробираются к лифту. В вестибюле фонтан из мрамора, весь обслуживающий персонал в строгих костюмах… — Дэдпул путешествует с комфортом, — отвечает Уэйд. — Спасибо, что присоединился ко мне. Я думал, ты не согласишься. У тебя, скорее всего, были свои планы — как у всех больших героев. — Ага. Мне пришлось прогулять школу, — двери лифта плавно смыкаются. Он стеклянный, так что Питер любуется вестибюлем, пока они едут. — Ты ходишь в школу? До Питера наконец-то доходит, что он ляпнул, и он слабо бормочет: — Эм… да. — Уверен? Кажешься не слишком-то уверенным. Питер трёт шею. — Я, эм… просто обычно я не говорю людям об этом. Уэйд фыркает. — Как будто я смогу разыскать тебя только потому, что ты где-то учишься? Ты — и ещё миллион двадцатилетних. Боже, Спайди, ты параноик. — Думаешь? — Да. В смысле, что вообще может случиться, если кто-то узнает, кто ты такой? — …Он может начать преследовать мою семью и моих друзей? — Ох, — Уэйд соглашается. — Не думал об этом. У меня просто нет семьи и друзей, из-за которых можно было бы… ну, ладно, есть Нейт, но он в состоянии позаботиться о себе сам. — Нейт? Это с ним ты ходил на свидание? Уэйд растерянно моргает. — Что? — Прошлой ночью ты сказал… — А-а. Нет-нет, Спайди, не в том смысле свидание. Просто деловая встреча. Насчёт этой работки. — Оу, — только и может сказать Питер, чувствуя себя полным кретином. Лифт останавливается на их этаже, и они идут по коридору к своему номеру. Уэйд скалится, тыкая Питера в плечо: — Ты ревновал. Питер тыкает его в спину. — Не ревновал, — утверждает он. — Очень даже! Я же слышал по голосу! Ты ревновал, думая, что я на свидании с кем-то другим. Питер пытается вспомнить. У него был ревнивый голос? Он не собирался ревновать! Ладно, ладно, он самую чуточку рад, что Уэйд был не на свидании, но это ничего не значит! К счастью, от необходимости ответить его спасает то, что они пришли. За такой невзрачной дверью, по мнению Питера, должен скрываться самый обычный номер: две кровати, ванная и, может быть, стол со стулом в углу. Вместо этого он оказывается в люксе. Спальня, гостиная, мини-кухня и ванная комната с джакузи… Роскошно. Во всю стену — телевизор, который, наверное, стоит дороже, чем арендная плата Питера. Этот номер лучше, чем квартиры Питера и Уэйда вместе взятые. Питер останавливается в дверях. Ему нужно немного времени, чтобы всё осознать. Уэйд невозмутимо протискивается мимо него. — Чур моя кровать возле окна! — Уэйд… — говорит Питер. — Зачем? Уэйд высовывает голову из спальни. — Зачем кровать возле окна? Да ты посмотри на этот чёртов вид! Высший класс! Питер качает головой. — Нет, я имею в виду… мы же просто переночуем тут. — А, да. Я просто попросил их предоставить мне лучший номер. Серьёзно, взгляни только! — он берёт Питера за руку и тянет к окнам спальни, задёрнутым тяжёлыми бархатными портьерами. Уэйд тянет одну из них в сторону, чтобы Питер увидел. Они высоко в горах. Чёртова зимняя Страна Чудес — красивое голубое небо и ряды заснеженных горных вершин. Тут и там, насколько позволяет снег, маячат деревья. Питер словно очутился на одном из пейзажей на открытках. — Вау, — выдыхает он. — Я никогда раньше не бывал в горах. Да и вообще почти не выезжал за город… — Стоит начать, — говорит Уэйд, похлопывая его по спине. — А теперь мне пора идти. Нужно разведать обстановку, чем раньше, тем лучше. — Что? Но мы только приехали. — Я знаю, тебе будет жутко скучно без меня, но, эй, тут наверняка крутят платную порнушку, а денег у меня много. Наслаждайся, малыш, — Уэйд уже распаковывает вещи. В основном оружие. Питер смотрит, как он стягивает толстовку и джинсы и остаётся в одном костюме, а потом прихватывает пару пистолетов и катаны. — Я не собираюсь дрочить в гостиничном номере. Это слишком странно. Когда ты вернёшься? Уэйд стреляет в него из импровизированного пистолета. — Как только, так сразу! — Ты взял с собой телефон? Уэйд многозначительно похлопывает по одному из карманов. — Да, дорогая. — Хорошо, ладно… будь осторожен, — Питер знает, это звучит слишком нежно, но он ничего не может с собой поделать. — Я всегда осторожен, — отвечает Уэйд. Он берёт Питера за руку и делает то, что называлось бы поцелуем в щёчку, если бы на них обоих не было масок. Издаёт преувеличенно громкое «чмок» и почти пританцовывает. — Не жди меня! Конечно, Питер ждёт. После того, как Уэйд уходит, он первым делом звонит ЭмДжей и отменяет планы на следующую ночь — на случай, если он не успеет вернуться к тому времени. Он буквально отговаривается тем, что наёмник утащил его с собой в горы, и у него нет денег на обратный билет. ЭмДжей, как настоящий друг, тут же предлагает Питеру купить ему билет, но Питер никогда не брал у неё денег — и не собирается. В конце концов она обвиняет его в том, что он завёл тайного любовника, а когда Питер опровергает эту теорию, ЭмДжей советует действительно найти себе такого. К тому моменту, когда Уэйд наконец-то возвращается, время уже за полночь, а Питер успел помыться и посмотреть три с половиной фильма. Уэйд приносит с собой запах леса, и беглый осмотр показывает, что он не ранен. — Ну? — спрашивает Питер. — Пойдём завтра, — говорит Уэйд, падая на свою кровать. Затем он коротко охает и жалуется, что катаны больно врезались в спину. — Что смотрим? В течение следующего часа Уэйд безжалостно комментирует сюжет «Исчезнувшей». Это даже не комедия, но Питер смеётся так, как не смеялся уже давно. У Уэйда явно талант. Питеру требуется время, чтобы суметь заснуть — спать в маске он ненавидит, но не может снять её. У Уэйда вот явно нет проблем со сном, наверное, он часто засыпает в маске. Питер почти ничего не видит в темноте, но различает достаточно, чтобы разглядеть, как мерно вздымается и опускается грудь Уэйда. Питер наконец-то, наконец-то задрёмывает, как вдруг что-то вырывает его из сна в реальность. Это Уэйд встревоженно мечется по кровати, что-то бормоча. Питер слушает, пытаясь понять, проснулся он или нет, но не похоже на то; голос Уэйда становится ломким и болезненным. Питер отбрасывает одеяло в сторону и перелезает на кровать Уэйда. Он сидит на краешке, не зная, что делать, но Уэйду явно плохо — должно быть, ему снится кошмар. — Уэйд… — зовёт Питер, а после повторяет громче. Уэйд не отвечает, поэтому Питер протягивает руку, чтобы дотронуться до его лица, но запястье перехватывают; Уэйд держит больно и цепко, второй рукой хватая Питера за горло, и Питер не может пошевелиться. Паучье чутьё требует убраться подальше от источника опасности, но Питер заставляет себя замереть. — Уэйд, — говорит он спокойно, накрывая руку Уэйда, сжимающую его шею, своей. Не пытаясь скинуть, просто дотрагиваясь. Наверное, хорошо уже то, что он может хотя бы говорить, хотя от пальцев Уэйда явно останутся синяки. — Это я. Всего лишь я. Он не видит лица Уэйда и потому не знает, проснулся ли тот, но хватка на его запястье, а затем и на шее постепенно ослабевает. — Боже мой… — шепчет Уэйд, отпуская его. — Мне… мне просто приснился сон. Спайди, я сделал тебе больно? Пожалуйста, скажи, что не сделал. — Я не хрупкий цветочек, — говорит Питер, — всё хорошо. Уэйд дрожит. Едва ощутимо, но Питер чувствует это. — Да. Просто… просто плохой сон. Прости. Он подтягивает ноги к груди, обнимая свои колени. Странно видеть, как кто-то настолько сильный и непоколебимый съёживается, стараясь стать как можно меньше. — Это… случается часто? — тихо спрашивает Питер. Он не знает зачем, быть может, чтобы отвлечь Уэйда или чтобы успокоить, но он берёт его за руку. Без перчаток. Ничего не видно, но Питер ощущает неровную поверхность кожи Уэйда, прослеживает пальцами только формирующиеся язвочки — и понимает, что, по всей видимости, рука Уэйда недавно восстановилась. Больно ли ему орудовать катанами и пистолетами с такими ранами на руках? — Не то чтобы очень, — отвечает Уэйд. Он сжимает и разжимает пальцы, держа Питера за руку. — Иногда. Почему, чёрт побери, это должно было произойти сегодня… — Что тебе приснилось? Уэйд колеблется. Постепенно его дрожь стихает. Питер начинает думать, что ему не ответят, что это слишком личное, но Уэйд вдруг говорит: — Ванесса. Моя бывшая. Они убили её. — Мне жаль, — говорит Питер. Слова ничего не значат, слова никогда не помогают, но что ещё он может сделать? — Я… тоже потерял кое-кого. Она погибла из-за меня. — Откроем клуб, — говорит Уэйд, сжимая его руку. — Клуб Мёртвой Подружки. — Как насчёт Клуба Трагичных Бывших? Был один парень… Мой лучший друг. И он вроде как сошёл с ума. Теперь он за решёткой. — Ха, — говорит Уэйд, склонив голову, — нужно переварить всё это. Для начала — парень? Я думал, ты, Спайди, натурал. Питер улыбается. План по отвлечению Уэйда от кошмара работает. — Ну, мы никогда не встречались… официально. Мы просто… м-м… дурачились. Пока у меня не появилась девушка. Но нет, я не натурал. — Не обращай на меня внимания, — бормочет Уэйд, — просто дыхание перехватило. Питер ухмыляется. — С тобой всё будет в порядке? — спрашивает он, отпуская руку Уэйда. Уэйд, кажется, всерьёз задумывается на секунду. — Да, наверное, — он ловит Питера за запястье, когда тот поднимается на ноги. — Мне… жаль, — говорит он опять и опять, — и спасибо. Большое. Обещаю, если ты хорошенько попросишь, я постараюсь больше не душить тебя. Питер хохочет. — Ложись спать, — говорит он, чувствуя, как щёки заливает румянец, — завтра важный день. — Да, мамочка, — усмехается Уэйд, отпуская его. Кровать встречает Питера ледяными простынями.

***

Питеру снится очень неприятный и удивительно глупый сон, в котором он приходит в школу в одних трусах, когда его будят. Сначала он не может понять, что произошло, но затем из соседней комнаты доносится шум. Что-то грохочет, затем раздаются звуки шагов; он вскакивает на ноги, моментально просыпаясь, и идёт на звук, чтобы увидеть, что там творит его сосед. — Уэйд? — окликает он, заворачивая за угол. — Ох, дерьмо, нет, нет… — голос Уэйда страшно дрожит. И это пугает Питера больше всего на свете — даже после кошмара его голос не был таким… Питер несколько секунд просто пялится на него, а затем начинает задыхаться. Должно быть, Уэйд только что вышел из душа: дверь в ванную распахнута, из неё валит пар, и Уэйд сушит голову полотенцем. Он стоит спиной к Питеру, но обнажён до пояса — вот они, широкие спина и плечи, испещрённые шрамами. Новыми и старыми, зарубцевавшимися и не. Похожими на ожоги и на порезы. Они выглядят так, словно Уэйду ужасно больно, и Питеру до дрожи хочется уничтожить того, кто сделал это с ним. — Возвращайся в постель, — отрывисто бросает Уэйд. — Ты должен был дрыхнуть, как сурок. Он так напряжён, словно ждёт удара. Питер не слушается. Питер приближается к нему, протягивает руку и на этот раз, на этот раз прикасается. Гладит пальцами плечо Уэйда, кожей к коже, прослеживает рисунок шрамов и поражается тому, какая у Уэйда всё-таки мягкая кожа — несмотря на все эти отметины… Уэйд вздрагивает, но не отстраняется. — Я… я не могу найти её, — говорит он. — Мою маску. Я не могу найти её, Спайди, я снял её, чтобы принять душ, и теперь я… Питер приходит в себя и шокированно замирает. Он был слишком сонным, чтобы понять, что на Уэйде нет маски. Как бы он ни был любопытен, как бы ему ни хотелось увидеть лицо Уэйда, он не имеет права лишать его выбора. Он отводит взгляд, хотя Уэйд и без того знает, что Питер не видит его лица. — У тебя нет запасной? — Не думал, что она понадобится, — резко отвечает Уэйд. — Давай помогу, — предлагает Питер. — Она должна быть где-то здесь, так? Питер замечает красный клочок ткани, выглядывающий из-под кровати. Должно быть, маска Уэйда просто упала на пол. — Вот она, — Питер возвращает её Уэйду, подчёркнуто глядя в пол. Уилсон резко выхватывает маску из его рук и хлопает дверью. Питер растерянно моргает. Он хотел бы проигнорировать это, но он чувствует себя… уязвлённым. Он не имеет права ждать, что Уэйд откроется ему или что перестанет носить маску, но ему всё равно как-то… больно. Тем более, что Уэйд говорил… Не рядом с тобой, вот что он сказал, словно Питер был ненадёжным или недостойным этого. Даже после всего того времени, что они провели вместе. Даже после прошлой ночи. По крайней мере, он ждёт, что Уэйд успокоится, когда выйдет из ванной, что он постарается перевести всё в шутку или попытается сделать вид, что ничего не произошло. Нет. Уэйд холоден и тих. Глубоко в себе. Он отмахивается от попыток Питера поговорить и только чистит оружие, готовясь к миссии. — Ничего смертельно опасного, да? — спрашивает Питер. В конце концов, это всего лишь маленькая простая миссия. Без жертв. Так сказал сам Уэйд. Уэйд ничего не отвечает. — Что ж, — утомлённо бормочет Питер себе под нос, — будет весело.