Damage

Питер отодвигает занавески, чтобы в последний раз взглянуть на горы, подсвеченные садящимся солнцем. Не то чтобы ему так грустно возвращаться в привычный Нью-Йорк, просто он больше не увидит этой красоты. И он даже не слепил снеговика (с Уэйдом это было бы весело). Уэйд позади него молча собирает вещи. То, что произошло между ними за эти дни, изменило их отношения — и Питер пока не может сказать наверняка, в лучшую или в худшую сторону. Он просто чувствует истончившуюся грань между ними. Питер вытаскивает кристалл, всё ещё покрытый паутиной, и вертит в руках. — И что он делает? — спрашивает он, прерывая напряжённое молчание. — Хер знает, — говорит Уэйд, закидывая сумку на плечо. — Я не задаю вопросов — это верный способ потерять работу. — Это летающий голубой кристалл, за который тебе заплатили пятьдесят тысяч долларов, и тебе даже не интересно, как он работает? — по крайней мере, Питера интересует научное обоснование. Он бы не отдал кристалл, пока не выяснил бы, как он работает, но так, конечно, нельзя. — Ох, Спайди, — Уэйд протягивает руку и гладит его по голове, — такой милый и наивный. По опыту знаю, лучше не выяснять. Питер отдаёт ему кристалл и, наблюдая за тем, как он исчезает в сумке, говорит: — Он может вернуться и убить тебя, — потому что это то, что он знает по собственному опыту. — Слушай, — говорит Уэйд, — я знаю, ты переживаешь. Если эта штука окажется злом во плоти и поубивает кучу людей или что-нибудь разрушит, тебе не придётся нести за это ответственность. Ладненько? Я взял эту работёнку и втянул тебя в неё. Вина на мне. Я даже разрешу тебе сказать: «Я же говорил». Но, поверь, если бы каждый артефакт, за который мне заплатили, оказывался злом и пытался прикончить меня, я бы уже давно отказался от этого дерьма. Питер вскидывает руки, признавая поражение. Но он вынужден добавить: — Если кристалл окажется злом во плоти, я скажу: «Я же говорил… но, пожалуй, я всё-таки помогу тебе разобраться с этим». Уэйд застывает. — Если только, — говорит он, — тебе не пора будет спать. Питер закатывает глаза. — Заткнись. Ты собрался? Уэйд кивает и возится с поясом телепортации. — Куда конкретно хочешь приземлиться? Питер задумывается. Конечно, он не может назвать адрес своей квартиры, но, по крайней мере, может попросить Уэйда телепортировать его поближе к ней. Он останавливается на одном местечке в паре кварталов от неё и берёт Уэйда за руку. Теперь Питер неплохо знаком с телепортацией — явно лучше, чем он когда-либо планировал. Когда под ногами наконец возникает твёрдая почва, у него немного кружится голова, но это ничего — да и в кофейне в такое время почти никого нет. Когда они появляются здесь, бариста кажется удивлённым (долю секунды), но после пожимает плечами и возвращается к протиранию стойки. Должно быть, он видел и более странные вещи. — Оу, я здесь уже бывал, — говорит Уэйд, заинтересованно вертя головой. Питер застывает, мысленно костеря себя. Не то чтобы он мог забыть произошедшую здесь встречу с Уэйдом, но… ладно, он забыл. На секунду. — Я сидел… вот прям там, — Уэйд указывает на столик в углу. — А потом я встретил одного милого ботана. Мы замечательно поболтали, Спайди. Я почти уверен, что засёк, как он пялился на мою задницу, что, кстати, весьма неплохо. Думаю, я ему нравлюсь. Паника Питера резко прекращается. — Подожди-ка, — говорит он, вдруг кое-что осознав. — Ты что, пытаешься заставить меня ревновать? — Ну, если это работает… — тон Уэйда наполовину шутлив, наполовину обнадёжен. Жизнь Питера официально признана нелепой. Уэйд пытается вызвать у него ревность, хвастаясь флиртом с ним же. Когда он решил сохранить тайну личности, он не думал, что может оказаться в подобной ситуации. — Нет, — говорит он, — я определённо не ревную к флирту с каким-то ботаником. Стоп, к флирту? Но Питер не флиртовал! А Уэйд? — Слишком уж конкретно, — замечает Уэйд. — А если я возьму его за руку? Позову его на свидание? Поцелую? Ты начнёшь ревновать? У Питера щёки горят — он снова благодарит богов, что на нём надета маска. — Всё равно нет, — отвечает он, и это правда. Но Питер теперь не может перестать представлять, как Уэйд поцеловал бы его. Его, а не Человека-паука. Как ладони Уэйда, большие и тёплые, обхватили бы его лицо или, может быть, легли бы на его талию, или Уэйд взял бы его за руки… Наверное, лицо Уэйда тоже испещрено шрамами — на что будет похож поцелуй с ним? — Что, если я сниму ради него маску? — голос Уэйда становится низким и хриплым. — Спорим, тогда-то ты начнёшь ревновать. — Ты бы не сделал этого. — Я мог бы, — Уэйд пожимает плечами. — Если бы он попросил как следует. В смысле, он такой милый, Спайди. Я бы, наверное, сделал что угодно, если бы он похлопал ресницами и сказал: «Пожалуйста». Во рту у Питера пересыхает. — Так вот в чём твоя слабость, — говорит он, пытаясь вернуть себе самообладание. — Милые мальчики. Уэйд смеётся и толкает Питера локтём. — Я думал, ты давно уже догадался. — Ну, я не заставлял тебя снять маску. — Но ты и ресничками не хлопал, — парирует Уэйд. Он не даёт Питеру ответить — резко и внезапно говорит вдруг: — Я дам тебе знать, когда получу деньги, чтобы отдать твою половину. Питер мотает головой, даже не дослушав. — Я не могу взять эти деньги. — Что? Но почему? Я думал, ты из-за них и согласился. — Я согласился, потому что был тебе должен. Деньги — просто бонус. — Так почему ты не можешь взять их? Дело сделано, я с радостью разделю с тобой добычу. Питер неловко переминается с ноги на ногу. Он не хочет снова спорить или увеличивать дистанцию между ними. — Это… ничего такого. Мне просто… просто они не особенно мне нужны. Так что можешь оставить их себе. Ему почти больно это говорить — деньги могли бы помочь ему разобраться с долгами, в которые он влез. — У тебя хреново получается изображать невозмутимость, — говорит Уэйд. Питер едва удерживается от замечания о том, что под маской всё равно не видно. Тем более, Уэйд прав. Питер никогда не был хорошим лжецом. — Назови настоящую причину. — Просто… всё было хорошо, пока мы помогали людям, но… Питер почти видит, как метафорическая лампочка над головой Уэйда гаснет. — Оу, — говорит он спокойно и медленно. — Это из-за того, что я убил тех людей. Питер нерешительно кивает. — Итак, теперь эти деньги… запятнаны кровью? Испорчены? Это не твоя вина, и ты никак не связан с теми умершими парнями… — Они не умерли, Уэйд. Ты верно сказал. Они были убиты — нет, я не хочу это обсуждать. Это просто будет неправильно. Я о деньгах. Просто прими это, ладно? Бариста определённо пялится на них. Питер понижает голос, хотя теперь, наверное, в этом уже нет смысла. Несомненно, через минуту все друзья баристы узнают о том, что, по всей видимости, Человек-паук кого-то убил. Класс. — Как я и сказал, я согласился, потому что был должен тебе. Не из-за денег. Так что не беспокойся об этом, хорошо? Всё в порядке. Мгновение ему кажется, что Уэйд опять начнёт спорить, но Уэйд раздражённо капитулирует. — Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты упрямый маленький говнюк? — Сочту это за комплимент. — И правильно. Мне нравится, — Уэйд отступает и насмешливо отдаёт ему честь. — Увидимся, Спайди. Питер машет ему в ответ, и Уэйд уходит, оставляя его наедине с отчётливым чувством, что Питер долго ещё не увидит его.

***

И он оказывается прав. Уэйд исчезает. Питер даже не уверен, остался ли он в городе — может быть, Дэдпул приглядывает за ним на патрулях, но Питер ни разу не замечает его присутствия. Он подумывает написать Уэйду. Просто отправить безобидное сообщение. Уэйд сможет проигнорировать его, если не захочет отвечать или если ему нужно отдохнуть от… кем бы они друг для друга ни были. Но Питер никогда не заставит себя сделать это — потому что он боится, что Уэйд действительно не ответит, и не хочет узнавать, как больно это ранит его. В городе тихо, так что Питеру не удаётся отвлечься от переживаний в образе Человека-паука — вместо этого он сосредотачивается на учёбе. Проводит время с ЭмДжей, обедает с тётей Мэй и осчастливливает Джеймсона новыми фото. И с каждым прошедшим днём всё больше и больше волнуется: где Уэйд? Что он делает? Не в беде ли он? Оказывается, волнуется он зря — через три недели он замечает Уэйда на патрулировании. Сначала он думает, что зрение подводит его, но это и правда Уэйд — идёт по тротуару, спрятав руки в карманах и низко натянув капюшон, из-под которого виднеется маска. Питер следует за ним. Прыгает с крыши на крышу, стараясь оставаться незамеченным, но Уэйд и не поднимает головы. Если он узнает, что за ним кто-то следил, он никогда так этого не оставит. Питеру не приходится преследовать его долго — два квартала спустя Уэйд заходит в пустующую закусочную. Спрятавшись через дорогу, Питер наблюдает за тем, как он забирает меню у скучающей официантки, читает его и откладывает в сторону. Официантка, вернувшаяся, чтобы взять заказ, застаёт Уэйда за играми с ножом, которым он чистит ногти, и встревоженно косится на него. Питер думает о том, чтобы уйти, позволив Уэйду наслаждаться одиночеством. Но даже если Уэйд и хочет, чтобы его оставили в покое, Питер его этим не осчастливит. Так что он планирует на землю и толкает дверь в закусочную. Официантка смотрит на него с улыбкой. — Ты правда Человек-паук? — взволнованно спрашивает она, и Питер думает о том, что ответил бы «да» даже если бы не был им, просто чтобы не разочаровывать её. Она явно смущается, когда он садится за стол к Уэйду, который так и не отрывает взгляда от своих рук. Он без перчаток, и Питер странно очарован его пальцами, по-своему прекрасными — ужасно и удивительно. Они — часть Уэйда, они рассказывают его историю, и… возможно, именно поэтому Питер и любит их. — Привет, — говорит Питер, когда становится ясно, что Уэйд не собирается заговаривать с ним первым. — Привет, — повторяет Уэйд, пряча нож в карман. Он складывает руки на столе и выжидательно смотрит на Питера. Трудно сказать, в каком Уэйд настроении. — Ты… не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? — Питер осекается на полуслове. Неловкость и неуверенность — вот что он чувствует сейчас. И вот что он никогда раньше не чувствовал рядом с Уэйдом. Уэйд пожимает плечами. Питер фыркает. — Хорошо, что произошло? Почему ты объявил мне бойкот? — он надеялся, что спустя столько времени они смогут это замять. Но, видимо, зря: нельзя было пускать всё на самотёк. Но в последний раз они разошлись по-дружески, разве нет? Разве они не были на пути к исправлению ситуации? Они даже флиртовали… — Я? Бойкот? Приятель, я даже не знаю как. Официантка, видимо, не решается подойти к ним, но в руке у неё блокнот для заказов. Питер просит принести ему кофе — он не хочет есть, но было бы грубо ничего не заказать. — Тогда почему ты пропал? — спрашивает Питер, как только она отходит достаточно далеко, чтобы не слышать их разговор. — Я никуда не уходил. Выполнил пару заданий, но оставался в городе. Не знал, что ты следишь за мной. Это ещё одно условие? Если я хочу остаться в Нью-Йорке, я должен отчитываться тебе о своих действиях? — Я… не это имел в виду. Просто обычно я вижу тебя, и… — Питер останавливается. Разговор приобретает скверный оборот. Он решает быть наглым и откровенным. — Я просто соскучился по тебе, вот и всё. Его шокирует то, насколько это соответствует действительности. Он скучал по Уэйду! — во всём его маниакальном болтливом очаровании. Он заставляет Питера смеяться, и он такой придурок, хотя иногда очень проницателен, и Питеру всегда хорошо рядом с ним. Уэйд прячет пальцы в рукавах. — Не слишком-то сильно. У тебя есть мой номер. Ты мог бы позвонить. Почему ты не нашёл меня? Почему всё это всегда делаю я один? — …Что? — Это движение должно быть обоюдным. Я не хочу всегда быть тем, кто преследует тебя, понимаешь? Я всё думал: сейчас он позвонит. Или заглянет на огонёк. Но ты этого не сделал. Тогда я подумал, что мне стоит позвонить тебе самому, но… нет. Я хотел узнать, сколько времени потребуется, чтобы ты заметил моё отсутствие. Я хотел узнать, исчезнешь ли ты, если больше не будешь моим должником. Питер открывает и закрывает рот. Он вообще не думал об этом в таком ключе. Он просто решил, что раз Уэйд не связывался с ним, то он хотел побыть в одиночестве… — Просто скажи мне, — говорит Уэйд, устраиваясь локтями на столе, — неужели я так сильно облажался в Колорадо? Я имею в виду, я знаю, что облажался, ничего нового, но по шкале от одного до десяти… — Я не избегал тебя из-за случившегося в Колорадо. Я вообще тебя не избегаю. Я думал… я думал, тебе нужно личное пространство. Или что ты решил порвать со мной и… — Порвать с тобой? — повисает молчание, а потом Уэйд смеётся. — Боже мой. Человек-паук ненадёжен? Просто очаровательно! Питер даже не знал, что он так хотел услышать смех Уэйда — оказывается, ему нужно было просто услышать его, чтобы успокоиться. — Как будто я когда-нибудь смогу порвать с тобой. Спайди, ты вообще в зеркало смотришься? Ты знаешь, кто ты такой? — он барабанит пальцами по столу. — Мы оба были опасными ублюдками? Это мой стиль. А вы, герои, должны быть чванливыми самоуверенными засранцами. Я даже подумать не мог, что ты будешь хандрить, думая, что я бросил тебя. Чёрт возьми, да зачем тебе это? Посмотри на меня. А, впрочем, лучше не надо. Суть в том, что ты идиот. И я тебя прощаю. Питер моргает. — …Спасибо? — неуверенно говорит он. — Э-э, теперь всё хорошо? — Почти, — Уэйд снова замолкает, продолжая постукивать пальцами по столу. — Ты правда скучал по мне? Питер трёт подбородок. Нет смысла стесняться. — Да. Уэйд хихикает. Реально хихикает. Не то чтобы Питер не привык к перепадам его настроения, но это непривычно. Хотя он, конечно, рад. Кажется, он смог подбодрить Уэйда — приятное чувство. Уилсон тыкает пальцем Питеру в нос и говорит: — Би-ип. Питер перехватывает его руку раньше, чем Уэйд успевает убрать её, и переплетает их пальцы. Длинные и тонкие пальцы Питера, пальцы художника, странно контрастируют с крепкими пальцами бойца — Уэйда. Его шрамы только усиливают это впечатление. — Тебе больно? — тихо спрашивает Питер. — Постоянно, — отвечает Уэйд. Питер отпускает его руку, как только к их столику подходит официантка с кофе и едой. Питер благодарит её, Уэйд — игнорирует. Как только она уходит, Уэйд вклинивает ногу между лодыжек Питера под столом — и Питер позволяет ему. Питер закатывает маску до переносицы, чтобы выпить кофе, и замечает краем глаза, что официантка уставилась на него; может, пытается выяснить, знакомы ли они. Уэйд возится с вилкой. — Я могу уйти, — предлагает Питер. — Нет, — без колебаний отвечает Уэйд, — останься. Я поем потом. Питер хочет сказать ему, что он ведёт себя глупо. Что Питер не испугается, что бы ни пряталось под его маской. Но он не произносит ни слова. Только говорит «хорошо» и остаётся. — В конце концов нам придётся поговорить об этом, верно? Обо всех этих… разногласиях. — В конце концов, — соглашается Питер. — Но не сегодня.

***

Питер пишет Уэйду на следующий же день, пока сидит на работе — он не собирается повторять одну и ту же ошибку дважды. Уэйд отвечает рекордно быстро: похоже, всё, что ему было нужно, — стимул, потому что теперь его не остановить. Уэйд пишет ему днём и ночью, Случайные вещи, случайные фотографии и всё, что может заставить Питера рассмеяться. И если люди видят, как Питер глупо улыбается, глядя в экран, то плевать. Пусть смотрят.