I Like Birds

В которой Паучок вступает в дело, Питер расстроен освещением событий в новостях, а автор ни хера не знает про взрывчатку и психологию террористов. Предупреждения к главе: Вероятное расстройство пищевого поведения, систематический расизм, искажения правды в медиа. ============================================================ Под “Ants Marching” на удивление хорошо патрулируется, особенно под открывающий рифф. Особенно в самом начале вечера. Даже если музыка звучит всего лишь у Питера в голове. Там играет множество разнообразных ритмов, и все они «прыгучие», так что ему с легкостью удается подстраивать свои перелеты от здания к зданию под эту ментальную музыку, позволяя законам физики и оптимизму вести его вперед, а телу – разбираться с тревожными деталями. Его тело очень продвинулось в деле понимания, что оно делает, после того, как Питер обрел суперсилы. Умом он осознает, что все еще неуклюжий, но когда он Человек-Паук, то становится неуклюжим с такими невероятными скоростью и ловкостью, что люди, кажется, просто не замечают. Ослабить контроль и довериться, позволить своему новому-и-улучшенному телу не врезаться в дверные косяки или не биться головой о потолок, садясь в такси, – и уж тем более вытворять все эти паучьи выкрутасы и драться с людьми – вот что было самой страшной частью всей трансформации. Ну, во всяком случае, как только он понял, что яд его не убьет. Его силы делают за него большую часть работы, в том числе порой и принимая решения. Питер контролирует свою паутину и общий план атаки, но на этом, собственно, все. Он даже не следит за языком. Когда на нем маска, можно не беспокоиться о стольких вещах. Это вроде как здорово. Обычно. В основном. Питер щепетилен к деталям; Человек-Паук позволяет деталям самим позаботиться о себе. Ему приходится, потому что времени на обдумывание всего подряд просто нет, и даже когда он в особенно благостном расположении духа, это все равно самое страшное в роли Человека-Паука. Хуже, чем всеобщее внимание или возможные последствия раскрытия тайны его личности, или риск получить пулю. В конце концов, он тоже умеет стрелять. Побывав у Тони в подвальном тире и попробовав там пострелять из разного оружия, он теперь знает как непреложный факт, что с паутиной веселее, чем с пулями. Пуля просто оставляет дыры во всем. Паутина намного универсальнее. И тише. Намного тише. Ему стоило бы завести список и сделать из него постер: «Все, что мне нужно знать о жизни, я узнал, став Человеком-Пауком». Паутина лучше пуль, голуби лучше полицейских сканеров, а Паучье чутье лучше GPS. Мурашки, бегущие по коже, подсказывают ему повернуть налево. Ему хочется подпевать своему ментальному саундтреку, но он не знает текста, потому что на его айподе нет ни одной композиции Дэйва Мэттьюза. Придется скачивать с пиратского сайта сегодня ночью, когда он вернется домой. Он замирает на стене почтового отделения, как раз когда в песне начинается музыкальный проигрыш, и осматривается. Это определенно то самое место. Он не видит никого конкретного – Паучье чутье всегда отзывается, едва взгляду Питера стоит вскользь пробежаться по тому, кто намеревается причинять вред. Но сейчас оно продолжает вибрировать на низких частотах где-то на подкорке, гулко сталкиваясь с музыкой, которая все никак не перестанет играть, даже несмотря на то, что оба ритма, сливаясь, превращаются в настоящий бардак и это на самом деле очень сбивает с толку, мозг, не мог бы ты уже перестать, пожалуйста и спасибо. На его просьбу мозг отвечает тем, что начинает проигрывать песню с самого начала. Спасибо, козлина, думает Питер. Ладно, глубокий вдох, сфокусироваться. Нет очевидных подозреваемых? Время оценить обстановку. Почтовое отделение: федеральное здание, большой тюремный срок практически ни за что; маловероятно. Кофейня: закрытая на ночь, кассовый аппарат; возможно. Книжный магазин кампуса, тоже закрыт; никто никогда не грабит книжные магазины, кроме, разве что, случаев, когда нужно что-то конкретное. (Хотя если бы сам Питер был злодеем, книжные стали бы его второй целью, сразу после магазина Apple и перед тем лотком с хот догами возле библиотеки… он определенно не был бы злодеем, достойным преследования, правда, и Питер думает, что ему не должно быть настолько стыдно осознавать это). Через улицу: невзрачное офисное здание, переулок, мебельный магазин, лавка портного, отделение службы доставки UPS, аптека, еще переулок, пункт бесплатного питания… Вот это да! Паучье чутье привычно встрепенулось. Два доллара на пункт бесплатного питания, определенно. (И еще два на переулок, на всякий случай). Питер перемахивает через бесплатную столовую и незаметно цепляется за край крыши на углу в тот самый переулок. Он быстро прокручивает варианты «горячо-холодно» со своим Паучьим чутьем, пока не обнаруживает очень беспокойного мужчину, пытающегося спрятаться за мусорным баком и нервно подергивающего бронежилет, необычайно тяжелый на вид. Сначала паутина, вопросы потом. Он приклеивает правую руку мужчины к стене, а левую к мусорному баку, к которому тот потянулся, чтобы взять плащ, сложенный на крышке. Питер спускается. - Плащ? – говорит он. – Никогда не жди ничего хорошего от плаща. И еще – это прямой путь превратиться в ходячий стереотип, чувак. Мужчина – белый, средних лет и с бородой, похожей на что-то, что достали из слива – дергается в паутине, но ничего не говорит. Человек-Паук складывает руки на груди и ждет, потому что у подобных типов всегда находится, что сказать, даже если это просто отборная брань. Мужчина перестает сопротивляться и пялится на него. И-и-и-и пялится на него. Паучок прочищает горло. - Ну? Будут какие-то слова оправданий, молодой человек? – Он действительно надеется на ответ, потому что помимо дерьмово выглядящего жилета и настойчивых сигналов Паучьего чутья, у Питера на этого человека ничего нет. И Питер буквально не имеет представления, что этот тип удумал. - Я так много сожалел, что сожаление больше не имеет смысла, - говорит мужчина. – Я сожгу мост за собой. - Э-э… Что? Это какая-то песня или что? Мужчина натягивает паутину. Вместо того, чтобы дергать, теперь он упорно тянет, упершись локтями в кирпичную стену. Человек-Паук опускает руки и устало вздыхает. - Ага, удачи тебе в этом деле. Так, ладно, нужна твоя помощь. Ты же очевидно что-то задумал, и мы намного быстрее со всем этим разберемся, если ты просто поведаешь свой злодейский план. Я реально не мастер в двадцати вопросах. Дрожь неприятным разрядом пробегает по позвоночнику – к тому времени, как он отмечает, что это значит, человек с силой освобождает одну руку и по инерции выбрасывает ее в сторону Питера; рука едва задевает ребра Питера, когда он отпрыгивает в сторону. - Ауч! Эй, чувак, ты ломаешь − ты покупаешь! – Питер отталкивается от стены и ударяет мужчину ногами. Он слышит хруст и понимает, что это ключица. С оглушительным криком человек падает на одно колено, хватаясь за сломанную кость. - Это я покупать не собираюсь, - говорит Питер, указывая на ключицу. – Я на мели, и к тому же – фу. Он толкает мужчину, голова ударяется о бетон, сильно – крик на секунду останавливается, и сердце Питера тоже. Но нет. Присмотревшись, можно увидеть, что крови нет, он все еще дышит и моргает. Просто оглушен. Питер обматывает его ноги паутиной, а руку, схватившуюся за место перелома, прилепляет к ключице. Потом открывает рот, чтобы задать еще один вопрос и… - Погоди, - он касается жилета носком и бормочет: – Это не бронежилет… Что… святые халапеньо, ты совсем двинутый? Он выкрикивает вопрос со своей внезапной и новой позиции высоко на стене, и даже не помнит, как там оказался. Его кожа кажется ему слегка онемевшей и очень колкой. - Какого черта на тебе бомба? Какого черта на тебе куча бомб? Мужчина издает долгий стон, который переходит в скулеж, потом сменяется, очевидно, пренебрежительным ворчанием, потому что он поднимает свободную руку – трясущуюся, со сломанной ключицей, - и тянется к животу, туда, где находится что-то чересчур похожее на переключатель. - Черт! – Человек-Паук бросает паутину как бейсбольный мяч, отталкивая руку и прилепляя ее к земле далеко, очень далеко от переключателя. Для тебя никаких переключателей. Переключатели – плохо. Несколько мгновений Питер просто цепляется за стену и хватает ртом воздух. Это странно. Это очень, очень странно. Человек-Паук уже предотвращал попытки самоубийств, и предотвращал (или с трудом избегал, или не мог избежать, или спасал людей от) бомб, но если свести первое и второе вместе, то получается какая-то бессмыслица. Так, хорошо. Выдохни на минуточку, Паркер. Идея не нова. Но как именно справляться с такой ситуацией? Как решить эту задачу с такой переменной как Человек-Паук? Он глубоко рычит от досады. Ах, злость. Злость – это просто. …Нет, не злость. Близко, но нет. Он подыскивает подходящее слово. Возмущение. Это оно. Медленно, осторожно он спускается по стене и приближается к мужчине, который прерывисто дышит. Его зрачки расширены. (Это от боли или от сотрясения, или, может, его зрачки и раньше не реагировали? Он мог быть под чем-то. Амфетамин? Это объяснило бы, как ему удалось освободиться от паутины). Мужчина задушено всхлипывает с каждым выдохом. Почти так же, как однажды найденный Питером пес, которого сбила машина и который умер до того, как они с тетей Мэй успели отнести его к ветеринару. Человек-Паук в этот раз не настолько сочувствующий по отношению к зверю, издающему тот же звук – здесь, у его ног. Он нацеливает шутер на лицо мужчины. - Твоя цель? – говорит он. – Почта? Мужчина сглатывает и пару раз в панике открывает рот. - Я… так много сожалел, что сожаление больше не… Человек-Паук бьет его по бедру. Немного сильнее, чем намеревался, но у него сейчас реально блядь шалят нервы, ясно? Сустав смещается со звучным хрустом. Еще один крик; Паучок морщится, пока все не затихает, потом трет затылок и прилагает максимум ментальных усилий, чтобы не дергать свой шутер. - Забей, - говорит он и опускается, чтобы исследовать жилет со взрывчаткой. Он получает больше информации о принципах работы этой штуковины, чем хотел бы. Он не эксперт, но знает достаточно, чтобы понять, что это все какое-то дерьмо. Петарды, серьезно. Есть только один провод, соединяющий детонатор с СВУ, и когда он касается кончиками пальцев боковой стороны детонатора, то не может почувствовать слабую вибрацию электрического тока, которую ощущает, прикасаясь к телевизору, микроволновке или стоящему на зарядке телефону. И это, видимо, означает, что детонатор отключен, а бомбы должны взорваться, когда его включат, а не наоборот. Что, если он прав, не так уж плохо. Потому что означает, что пока он отключен, детонатор – всего лишь украшение, и Питер может отсоединить этот одинокий провод без необходимости, ну, вы знаете… Умирать. Он задерживает дыхание и легко дергает за провод. Никто не умирает. Человек-Паук фыркает. - Тупица, - говорит он, поднимаясь и разбивая детонатор о стену. – Даже я знаю, что тебе нужно было просто воспользоваться C4, - он быстро осматривает разворочанные внутренности детонатора. В основном это батарея от ноутбука, переключатель света и немного проводов. – Это больше похоже на научный проект для средней школы. Но да, это бы сработало. И на этой мысли возвращается возмущение. Он обрушивается на мужчину. - Чувак, я знаю, что прошло полтора десятилетия с одиннадцатого сентября, но серьезно, террорист-смертник? В Нью-Йорке? Никто не оценит, - Человек-Паук склоняет голову набок. – Я сейчас всерьез подумываю о том, чтобы оставить тебя в этой супермодной одежке, по рукам и ногам связанным на месте разрушенных башен, просто чтобы посмотреть, что с тобой сделают. Десять баксов на то, что к завтрашнему дню это будет во всех новостях, и чтоб ты знал, по восточному поясному времени дедлайн для печати газет обычно начинается, о… приблизительно через сорок пять минут. А вообще, нет, забудь. Есть кое-что получше. Двадцать баксов на то, что тебя упомянут в The Colbert Report на этой же неделе. И знаешь… Паучок останавливается, чтобы заклеить рот террориста, потому что когда оружие обезврежено и решимость развеялась, его скулеж снова начинает перерастать в крики, а Человек-Паук просто не в состоянии сейчас выдержать такие звуковые мучения. - Это бесплатный концерт, - говорит он. – У меня нет денег, чтобы ими разбрасываться. В общем и целом я не угрожаю понапрасну, но я реально не могу себе позволить делать ставки по пустякам. Смертник мечется несколько секунд и изо всех сил старается кричать сквозь паутиновый кляп. - Ой, нашел из-за чего ныть, - говорит Человек-Паук. – Да, сломанная ключица и выбитое бедро – это пиздецки больно, но чем больше ты будешь дергаться и орать, тем тебе же хуже. К тому же, формально, я тебя спас. Ты был бы сейчас до безобразия мертв, если бы маленькая птичка не напела мне, что что-то намечается. Конечно, если оставаться в живых тебе так не нравится, меня все еще можно убедить действовать по плану с разрушенными башнями, даже если ты не хочешь принимать мою ставку. Дыхание террориста звучит очень мокро из-за соплей, собирающихся в его носу. Мерзость. Он задерживает это дыхание на секунду или две, а потом трясет головой. - Нет? Ты хочешь жить? Кивок. Человек-Паук улыбается под маской. - Хорошо. Буду считать это одновременно благодарностью за то, что спас тебя, и обещанием самоотверженно сотрудничать с полицией. О, и, возможно, с ФБР. Я предполагаю, они тоже захотят с тобой побеседовать. Хм-м-м… если подумать, то и с Нацбезопасностью. Эй, - говорит Питер, потому что скулеж возобновляется. – Взгляни на это по-другому. Все могло быть и хуже. Ты мог бы попасть под юрисдикцию Щ.И.Т.а. А эти ребята везде суют свой нос, и никто даже не пытается их контролировать. Они бы просто запихнули тебя в черный мешок. И даже я не знаю, что с человеком происходит после этого. Я спрашивал Мстителей, и они тоже не знают, так что наверняка ничего хорошего. Что я имею ввиду… С какой стороны ни посмотри, я делаю тебе одолжение. Так что, пожалуйста, завязывай ерзать. Он срывает паутину с руки, приклеенной к земле, потом прикрепляет к локтю другой руки. И полностью покрывает руки паутиной, словно обряжает террориста в смирительную рубашку на случай, если тот снова попытается освободиться. Потому что Паучок никогда не справляется с техникой переноса пострадавшего, даже если старается, он просто перекидывает плохого парня через плечо как мешок с грязным бельем. Это неудобно, но когда хоть что-нибудь было удобно? Мужчина задушенно кричит в спину Человека-Паука, когда его выбитое бедро смещается еще сильнее. Человек-Паук бросает его перед ближайшим отделением полиции. Прямо перед дверьми, чтобы следующий, кто их откроет, наверняка треснул бы террориста по голове, еще даже не подозревая, что там вообще кто-то лежит. Этот тип вполне способен вынести еще немного сотрясения. С него не убудет. Питер тихо смеется, улетая, его настроение улучшается, потому что странности закончились, и он устроил эту свою проделку с дверью. Деликатность никогда для него должным образом не срабатывала, как и все те «тщательно продуманные» места, где он когда-то оставлял плохишей перед тем, как позвонить в полицию. Кроме случаев, когда он оставался присматривать за поверженными противниками, довольно часто им удавалось смыться, прежде чем полиция прибывала за ними. Так намного лучше. И намного веселее. Поскольку билет в кино стоит четырнадцать долларов в день зрителя, Питер научился приспосабливаться, когда речь заходит о бесплатных развлечениях. Он и правда очень надеется, что когда Дэдпул попытается подкрасться к нему в четверг, им не придется разговаривать ни о чем серьезном. Вообще. Только обычные бредни, перескакивание с темы на тему и все. Если одного из них занесет в область эмоций, личных историй и всего такого прочего, Питер решает, что начнет бросаться едой. Может он все равно это сделает. Ему нужно будет что-то веселое для подпитки до следующей недели. У него хорошо получается развлекать самого себя, но еще лучше – когда кто-то помогает. Это как с сэндвичами, которые намного вкуснее, если их готовит тетя Мэй. Из-за мыслей о еде его желудок так сильно скручивает, что на какую-то секунду Питер думает, будто Паучье чутье передислоцировалось из головы в живот. Его охватывает паника, пока он не понимает, что происходит на самом деле. - Кажется, буррито я уже переварил, - говорит он встречному ветру. Это был очень, очень долгий день, и когда Питер смотрит на людей внизу, мысль о том, чтобы спуститься туда к ним, даже для обычных супергеройских обязанностей, заставляет его мозг вспыхнуть раздражением и запротестовать. Так, ладно, начало вечера. Здесь нечего стыдиться. Питер остановил смертника. За это он вполне заслужил передышку на остаток ночи. Он меняет направление и начинает продвигаться назад в сторону своей квартиры, стараясь изо всех сил думать о том, куда направляется. Паучье чутье эффективно как навигатор, только когда он в погоне за неприятностями, но в свое время укус также дал ему какое-то своеобразное чувство направления, которое подсказывает ему, как добраться до дома из любой точки города. Хм. Возможно, Человек-Паук вовсе не хищник; может, он почтовый голубь. Это как-то стремно. Он пытается вспомнить, какая еда осталась у него в холодильнике. Список короткий. И ни одно из наименований в этом списке не сравнится с буррито или сэндвичем тети Мэй. Желудок Питера жалобно воет, и он сочувственно подвывает в ответ. Нью-Йорк в остаток этой ночи справится и без его помощи. Вот именно, Нью-Йорк. Отвали. Ты сам по себе. Паучок голодный. И когда он ненадолго задерживается, чтобы остановить разбойника, что ж, это только потому, что ему по пути, и потому что он не может иначе. Питер съедает последнюю упаковку лапши быстрого приготовления, и этого даже наполовину недостаточно. Холодильник богат только испортившимися остатками литровой пачки молока и почти пустой бутылкой соуса шрирача, подсохшего у горлышка. Морозилка: четыре многоразовых ледяных компресса, пустой лоток для льда и мертвая муха. Питер выдавливает соус прямо себе в рот. Он не такой обжигающий, как многие думают, но Питер надеется, что соус острый достаточно, чтобы отвлечь пищеварительную систему от того, насколько она пуста. Это почти не срабатывает и даже приносит видения, которые напоминают о самых шокирующих выпусках Welcome to Night Vale. К пяти утра его тело дает отчетливо понять, что с него достаточно этого недо-сна и что оно не заинтересовано в дальнейших попытках нормально отдохнуть. Питер берет отгул в Бьюгл. Его голос хриплый от бессонницы и острого соуса, и он думает, что все эти звуковые искажения добавляют его лжи правдоподобности. День зарплаты будет послезавтра, но деньги не зачислятся на счет до самого понедельника. Он голоден сейчас. Он взвешивает варианты. Первое: оплатить продукты кредиткой MasterCard, тогда он не сможет погасить задолженность вовремя и потеряет еще 20 кредитных баллов, таким образом делая свою фантазию о крыше, под которой он сможет спать, еще более невозможной. Второе: заскочить к тете Мэй (сейчас она на работе, но ключ от ее дома у Питера прицеплен на одно кольцо с остальными) и поискать в ее кладовой непортящиеся продукты. Что будет выглядеть так, словно одна голодающая крыса ворует черствый сыр у другой. И что точно пробудит всю силу ее праведного гнева, как только она непременно узнает, что он проделал всю дорогу до ее дома и не остался, даже чтобы провести с ней немного времени. Третье: надеть костюм и прошвырнуться до башни Мстителей, чтобы перешерстить их кладовую на предмет изысканных блюд, которые готовит повар Тони Старка. Из-за чего будет необходимо вступить во взаимодействие как минимум с несколькими из Мстителей, потому что, так или иначе, ему требуется предлог, чтобы там находиться. Он ведь не один из них. Su casa noes mi casa. Ну, да, он остановил террориста-смертника прошлой ночью. Внутренний терроризм – это помасштабней, чем обычная работа Человека-Паука. Может, они захотят об этом узнать. Ладно. Это и станет его удобным предлогом. Но как перейти от этого к краже еды?.. Может, он сперва стянет еду, а потом уже возьмется рассказывать. Может, ему вообще особенно повезет, и все они будут на какой-нибудь секретной миссии. Вполне вероятно, что Брюса они с собой не возьмут, а с Брюсом достаточно легко иметь дело. Конечно, всегда есть Пеппер, которая, как Питер думает, может втайне быть клоном тети Мэй, и которая так же устрашающа, как и любой из Мстителей, но, по крайней мере, Питер уже знает, как ориентироваться в ее манере поведения. Он чистит зубы, заправляет шутеры и добирается до башни к семи. Администратор на ресепшене улыбается и спрашивает, какие у него дела в башне сегодня, но все равно вводит коды допуска, чтобы открыть специальный лифт позади ее стола, прежде чем Питер успевает ответить. Поэтому он ничего не говорит, только неловко машет рукой, проходя мимо нее. Она не кажется обеспокоенной его поведением. Все, кто имеет дело с супергеройским народом, в курсе, что Человек-Паук немного более странный, чем остальные, даже если они и не знают наверняка, что он принадлежит к аутичному спектру. К тому же, башня сама справляется с собственной безопасностью. ДЖАРВИС автоматически запускает не меньше тысячи стремных личных сканирований и досмотров каждого, кто заходит в специальный лифт. Искусственный интеллект может видеть форму лица Питера, его кости, зубную карту, отпечатки пальцев, тепловую сигнатуру, мозговую активность, и, вполне вероятно, численность сперматозоидов. «Исключительно для удостоверения личности, - сказал однажды Тони, когда все только начиналось. – Он хранит данные в отлично зашифрованном двоичном коде, и шифрование рандомизируется каждые сорок пять минут. Никаких снимков на самом деле не делается, так что даже если каким-то ублюдкам удастся взломать систему, они не найдут ничего вразумительного. Только ДЖАРВИС знает, как ты выглядишь, и все так и должно оставаться. Если только этот виски не развяжет тебе язык…» Питер не пил алкоголь около четырех лет. Человек-Паук никогда к нему не прикасался и никогда не прикоснется. - Доброе утро, Человек-Паук, - говорит ДЖАРВИС через несколько секунд, закончив все проверки. - Здравствуй, ДЖАРВИС. - Сэр, простите, что вмешиваюсь в ваши личные дела, но, по всей видимости, вы сбросили более двенадцати фунтов с вашего прошлого визита, а ваше телосложение не рассчитано на такую потерю веса без негативных последствий для вашего здоровья. - Я был не в курсе конкретных цифр, но знаю, что хочу есть. За этим следует короткая пауза. - Мистер Старк отошел ко сну приблизительно два часа назад, - говорит ДЖАРВИС, – и без внешнего вмешательства он будет оставаться в бессознательном состоянии как минимум до двух часов. Только мисс Поттс бодрствует в данный момент, и она чрезвычайно занята. Причина вашего сегодняшнего визита каким-либо образом требует ее немедленного внимания? Мысленно Питер улыбается. - Не требует, - говорит он. - Тогда могу ли я пока направить вас в кухню? - В кухне или рядом кто-то есть? - Конечно нет, сэр. - Тогда да, пожалуйста, ДЖАРВИС, я был бы признателен за это. - Одно мгновение, сэр. Тони бесит то, что ДЖАРВИС называет Человека-Паука «сэром». Кроме Тони, всех остальных он зовет «мистер Бартон» или «мисс Поттс», но, поскольку сканирования ДЖАРВИСа не могут определить фамилию Питера, он остается вторым «сэром». А когда Паучок и Тони находятся в одной комнате, Питер становится единственным «сэром», поскольку ДЖАРВИС начинает называть Тони «Мистер Старк», чтобы избегать путаницы. Тогда Тони раздраженно фыркает и называет Паучка разлучником. Питеру нравится думать, что ДЖАРВИС так же, как и он, считает это очень забавным. Когда двери лифта открываются, Питер выходит и идет по короткому коридору. Ему знакома эта часть башни так же хорошо, как и путь от его квартиры к ближайшему круглосуточному магазину. Здесь четыре холодильника, по одному на каждый прием пищи за день и четвертый для перекусов. Они всегда заполнены домашней едой, упакованной в пластиковые контейнеры с инструкциями для разогрева в микроволновке на каждой крышке. Идеально сбалансированная порция в каждой коробке, без каких-либо усилий. La dolce vita. Он наугад вытаскивает контейнер из холодильника для завтраков и настраивает микроволновку согласно инструкции. Потом берет вилку из ящика и крутит ее между большим и указательным пальцем, наблюдая, как свет отражается в металлических зубчиках. - ДЖАРВИС? Ты сможешь меня предупредить, если тебе покажется, что кто-то идет в эту сторону? - Конечно, сэр. Как всегда. ДЖАРВИС знает, что Человек-Паук любит есть в одиночестве. (Кроме случаев с буррито по вторникам и четвергам, но только два человека во всем мире знают об этом, включая Питера). Ему интересно, с философской точки зрения, может ли искусственный интеллект считаться «настоящим» другом. Формально, ДЖАРВИС вполне соответствует всем стандартным требованиям дружбы. Он так запрограммирован, но это программирование очень гибкое и не так уж отличается от человеческого «программирования», известного как личность. Конечно, если не считать тот факт, что ДЖАРВИСа может полностью переписать любой с достаточными умениями и доступом. (Вообще-то людей тоже можно переписать, разве нет? Физическая травма, промывание мозгов, амнезия, лоботомия и прочая подобная прелесть?) Несмотря на это, Питер хотел бы провести с ДЖАРВИСом время, не рискуя наткнуться на Тони или кого-то еще. У ДЖАРВИСа нет рук, и он не может коснуться Питера, но Питер считает, что ДЖАРВИС и не думал бы о подобном, даже если бы у него были руки и он мог бы ими воспользоваться. Когда его вафли с клубникой и глазунья с беконом наполовину съедены, ДЖАРВИС подает голос. - Знаете, это всегда удовольствие – видеть вас здесь, Человек-Паук, но поскольку вы не являетесь официальным членом Мстителей, боюсь, я запрограммирован удостовериться в том, что у вас есть достаточно веское основание находиться в башне, помимо заправки калориями. Питер глотает перед тем, как ответить; на это требуется время, потому что вафли чертовски вкусные, и он заглатывает их кусками, едва помещающимися во рту. - У меня есть сообщение, - говорит он. – Или отчет? Информация. У меня есть информация. - На Википедии тоже масса информации. Могу я уточнить подробности? - Прошлой ночью я остановил преступление, и оно было… необычным, - говорит Питер. – Может, это и не будет так уж интересно Железному Человеку или остальным, но я подумал, что правильным будет сообщить и позволить им решать самим. - Как это добросовестно с вашей стороны, Человек-Паук. - Это что, сарказм? - Да и нет. Хоть я и искренне полагаю, что делиться такого рода информацией одновременно похвально и желательно, но в то же время я не могу не заметить, как быстро исчезает эта еда. Питер проглатывает последний кусок яйца и указывает вилкой в потолок. - Ты сомневаешься в моих мотивах, ДЖАРВИС? - Если я чему и научился на службе у мистера Старка, так это тому, что человек чаще действует под давлением нескольких источников мотивации, чем какого-то одного. Порой даже противоречивых. - Сегодня мои мотивы не противоречат друг другу. - Конечно нет, сэр. Питер хмурится. - …Сарказм? - Вовсе нет. - Ты врешь? - Возможно. Питер заканчивает есть и выбрасывает контейнер в мусоропровод. - Сэр, я не мог не заметить… - Что? - Ну, только то, что ближайший человек находится в четырех этажах от вас, никто не выказывает намерения покинуть их нынешние позиции, и тем более посетить кухню… И что как минимум половина всей этой еды каждую неделю портится прежде, чем ее съедят. Питер молчит и крутит вилку в пальцах. - Это не очень экорационально, - наконец отмечает он. – А ведь Тони так усердно работал над своей рекламной кампанией по экологической ответственности. - С вашей стороны было бы не очень любезно отказываться помочь ему в стремлении сократить количество отходов. - ДЖАРВИС, ты абсолютно прав, как всегда. - Я стараюсь, сэр. Питеру очень, очень нравится ДЖАРВИС. Еще два контейнера с едой спустя Питер сидит с выпяченным животом и рассеянно напевает «Ants Marching» про себя, а внезапный скачок уровня сахара в крови заставляет его чувствовать себя немного глупым. Когда ДЖАРВИС сообщает, что доктор Беннер проснулся и ожидает его в общей комнате, Питер добирается туда по потолку. Он даже в лифте едет на потолке. ДЖАРВИС не объявляет о его прибытии, и Брюс поначалу не видит его. Человек-Паук крадется сверху, пока не зависает точно над Брюсом, пытаясь прочесть заголовки в газете, разложенной на его коленях. Ничего о смертнике. Хорошо, что они все-таки не заключили то пари. Все равно он никак не смог бы добраться до места разрушенных башен к дедлайну. Он относит это к списку Пустяковые Пули, От Которых Я Увернулся. Обычный трепет вуайериста от того, чтобы видеть-но-оставаться-незамеченным, тускнеет очень быстро. - Эй, можешь перелистнуть на гороскопы? Брюса подбрасывает, потом он смотрит вверх. Он улыбается, но это выглядит странно. Похожий тип улыбки Питер видел у собак, которых вот-вот стошнит. - Человек-Паук, - говорит Брюс. - Доктор Брюс Бананер, - говорит Человек-Паук. - Бэннер, - говорит Брюс. - Я знаю. Мне нравится говорить «Бананер». - Ты же знаешь, что ко мне лучше так не подкрадываться. - Знаю, - невозмутимо говорит Человек-Паук Брюс трет брови. - ДЖАРВИС сказал, что это визит вежливости, но не секрет, что время от времени он привирает. Теперь, пожалуйста, скажи правду. Ты здесь на самом деле с какой-то информацией, или просто заскочил, чтобы подразнить гусей? И если из-за второго, то, может, стоит подумать над тем, чтобы обратиться к квалифицированному терапевту по поводу такого самоубийственного поведения? - Это из-за первого. Я переел, и чувствую себя немного бестолковым. Кто-нибудь еще придет? - Сомневаюсь, - Брюс проверяет часы. Он единственный человек из всех, кого Питер знает, кто до сих пор носит часы вместо того, чтобы пользоваться телефоном. Но они серебристые и блестящие, так что Питер думает, что понимает, в чем их привлекательность. – Еще даже девяти нет. - Хорошо, - Питер позволяет своим стопам отклеиться от потолка и падает на диван напротив Брюса. – Ты собираешься разгадывать кроссворд? - Ты собираешься рассказать мне, почему ты здесь? - Грубо. Брюс складывает газету, подсовывает под бедро, чтобы она никому не досталась, и смотрит на Человека-Паука. Питер дергает ткань своей перчатки. - Когда-то где-то я читал, что террористы-смертники обычно не решают стать террористами-смертниками ни с того ни с сего, - говорит он. – Кто-то должен их во все это втянуть. Брови Брюса встречаются с залысинами на лбу. - Так?.. Питер щиплет свой шутер и возит ногой туда-сюда по полу. – Во всяком случае, это то, что я читал. Это правда? - Как я понял, это не простое… интеллектуальное любопытство, раз ты об этом спрашиваешь? - Да. - Ну, ты определенно привлек мое внимание. - Так это правда? Они так работают? - На самом деле это… не совсем моя специализация, - говорит Брюс. – Почему бы тебе просто не рассказать, что случилось? – Он делает паузу. – Что-то ведь случилось, да? - Почти. Я успел вовремя, - Человек-Паук рассказывает ему о произошедшем, наблюдая, как солнечный луч, проходящий через панорамные окна, скользит по полу. Ему не требуется много времени, чтобы поведать обо всем, но солнце движется быстрее, чем это представляет себе большинство людей, и Питер замечает перемены. Когда он замолкает, они сидят в тишине какое-то время. Питер бросает мимолетный взгляд, видит, как Брюс водит языком по внутренней стороне щеки, а потом снова смотрит на солнечные лучи. Тони действительно стоит переступить через свои суеверия и заполнить это место бездомными котами. Для них это был бы рай. - Хорошо, - говорит Брюс, - признаюсь, это необычно и… тревожно. На самом деле это не то, что можно встретить в США очень часто, и, насколько я знаю, какое-то время назад это вроде как вышло из моды и во всем остальном мире. - Моды? - Это не так распространено, как когда-то. Это все, что я могу сказать, - Брюс откидывается на спинку и снимает очки. Не протирает, просто смотрит на них. – Мы можем помочь? Паучок нахмуривается. - Помочь? С чем? - Терроризм имеет другой характер… - Знаю. Потому и подумал, что вы тоже захотели бы об этом знать. Я понимаю, что это не совсем то, чем занимаются Мстители, но это и не совсем то, чем занимается Человек-Паук. Я просто случайно оказался там прошлой ночью, так что, конечно, я принял меры, но это все равно немного за пределами моей компетенции. - …И поэтому ты пришел с этим к нам. - Правильно. - За помощью. - Неправильно. - …Прости, я запутался. Человек-Паук издает расстроенный звук и проводит рукой по затылку. - Ладно, слушай. Вы, ребята? Ваша фишка? Пришельцы, первосортные суперзлодеи, предотвращение апокалипсиса, прочие штуки на «П». Моя фишка? Местячковая преступность и третьесортные злодеи. Тот тип прошлой ночью? Если предположить, что он не был сумасшедшим одиноким волком и что где-то там могут быть и другие, то эта ситуация представляет собой нечто среднее между вашей фишкой и моей. Следовательно, я подумал, что раз уж я знаю о ней, то и вам нужно о ней знать. Симметрия. - Хорошо, думаю, это я могу понять. Но какой смысл рассказывать нам, если ты хочешь, чтобы мы не вмешивались? Паучок пожимает плечами. - Чтобы вы могли сообщить мне, если что-то узнаете? Или, если это все-таки окажется слишком опасным и сложным для одного человека, чтобы были люди, которые уже в курсе ситуации и способны вмешаться быстрее и более эффективно, чем копы? - Ты же знаешь, что не обязан заниматься этим в одиночку. Да? - Это все еще остается местным гражданским преступлением. У того типа был лонгайлендский акцент. Это моя ответственность. - И это по-прежнему не означает, что ты должен справляться с этим один. Люди помогают друг другу с обязанностями. Это свойственно людям. Если бы это было не так, то и Мстителей не было бы. Хм. - Ладно, логично. Но я не Мститель. - Паучок… - Я не хочу помощи, если только она мне действительно не понадобится. - Да, и когда она тебе понадобится, ты все равно ее не захочешь. - Но я не отказываюсь от нее. Не тогда, когда доходит до такого уровня опасности. Не тогда, когда могут пострадать другие люди. А вся эта ситуация? Она не на том уровне. - Хорошо, но если ты позволишь нам помочь тебе сейчас, она и не достигнет этого уровня. Человек-Паук склоняет голову набок и прищуривается. - …Ты думаешь, что я не справлюсь, - говорит он. Брюс беспомощно разводит руки. - Я не знаю, - говорит он. – Я не знаю, что «это» вообще такое. И ты тоже. И вот последнее меня и беспокоит. - Ну, я сказал, что мне известно. Буду держать вас в курсе, когда узнаю что-то новое. Если у тебя есть какие-то соображения, я бы с радостью их послушал, но до тех пор, пока я в состоянии, своей работой заниматься буду сам, – Питер скрещивает руки на груди, надеясь, что это выглядит уверенным и внушительным, а не оборонительным жестом. Брюс потирает пальцем уголок глаза. - Знаешь, я ведь буду переживать обо всем этом. - Послушай, если все это зайдет слишком далеко, я вернусь и очень вежливо попрошу о помощи, слово скаута. Но серьезно, Бананер, как мне развиваться, если я не буду себя испытывать? Немного поворчав, Брюс сдается. - Хорошо, ладно. Ладно. Но все же, - добавляет он, - я не могу не допускать, что, вероятно, ты хочешь нашей помощи сейчас, но, скорее всего, слишком гордый, чтобы это признать. - Вызываем доктора Юнга. - Я имею ввиду, тот факт, что ты посчитал нужным лично проделать весь этот путь сюда, заставляет меня задаться вопросом: а может, тебя все это беспокоит намного сильнее, чем ты показываешь. - У меня опять была бессонница. Появилось желание выбраться из квартиры. - И ты пришел сюда. Ты мог бы обо всем этом просто написать по электронной почте. Это все, что я хочу сказать. - Но я не могу получить доступ к холодильнику с завтраками через мой ноутбук. Брюс моргает несколько раз, а потом смеется. Его смех такой же протяжный и тихий, как и все остальное, что он делает своим голосом, мягкое и плавное, как перья сипухи, с которой Питер его ассоциирует. Питер слегка улыбается под маской. Все еще посмеиваясь и качая головой, Брюс вытаскивает газету из-под своего бедра и предлагает ее Человеку-Пауку. Питер берет ее в руки, проверяет, не заполнен ли кроссворд, и зажимает подмышкой. - Ты мой любимый Мститель, - говорит он. - Ох, ну, если это все, что требуется, - говорит Брюс.

***

Питер все еще уставший, поэтому решает выйти на работу чуть позже, даже несмотря на то, что взял отгул. Он действительно не может позволить себе потерять часы. О, да, теперь он чувствует себя намного лучше, спасибо, наверное, все было из-за той странной еды, что он съел вчера. От лжи его тошнит, так что ему не приходится притворяться, что его желудок все еще не оправился на сто процентов. Сразу после ланча доклад о смертнике, наконец, попадает на стол одного из технических редакторов, и Питер украдкой просматривает текст. Статья до безобразия короткая, всего шесть дюймов, а слова «террорист-смертник» там вообще нет (как нет и имени Человека-Паука, слава Господу). Хотя, в этом слишком коротком тексте все же есть место для фразы «страдающий психическими расстройствами», и фразы «история психоза», и фразы «недавно разведенный», и все эти кодовые фразы предназначены, чтобы оправдать очевидную вину. Кто-то в редакторском отделе даже оставил место для размытого официального снимка мистера Нечесаная Борода (Элиот Лэндон, 46), чтобы в статье в итоге не было явных указаний на то, что он белый. В общем, последующее наказание (если его вообще признают виновным) будет до абсурдного легким, и полиция, вероятно, не планирует проводить тщательное расследование, чтобы найти других – может быть, они считают, что Паучок уже об этом позаботился. И он, конечно, попытается, но расследования – не его сильная сторона, и он об этом знает. Ладно. Будем откровенны. Грядет полный провал. Может, ему не стоило занимать такую импульсивно-оборонительную позицию по поводу предложения Брюса помочь. Даже если после он никогда не смог бы с этим жить. Его раздражительность накапливается в течение дня. Завтрак пробирается по телу и в конце концов оставляет его с чувством растянутости и пустоты. А к завершению рабочего дня он чувствует себя таким голодным, что у него болят даже железы. Все так же без еды и так же без денег, а бухгалтерия дала ясно понять, что ему больше не положены авансы. И сам он понимает, что лучше не поддаваться искушению наведаться в те частные авансовые магазины. Осталась всего одна ночь голодания (и этим утром он съел больше, чем дневную норму, так что в обморок точно не упадет). Избавление от этого дискомфорта не стоит того, чтобы прыгать в пасть акул-ростовщиков. Не остается ничего, кроме как надеть костюм, выбраться из дома и выместить все негодование на том, кто этого заслуживает. На птиц он смотрит всего десять минут, прежде чем почувствовать подкатывающееся волнение и, наконец, решиться начать патруль. Вечером по средам преступность по статистике невысокая. Раздражение становится грызущей яростью. - Завтра будут буррито, - говорит он сам себе. Ветер срывает его голос в полете. – Завтра. Будут. Буррито, - настойчиво повторяет он. Без предупреждения его злость улетучивается и с собой забирает большую часть энергии. Он останавливается, сворачивается у стены ближайшего удобного здания на шестом или седьмом этаже. Прижимается щекой к кирпичной кладке и закрывает глаза, оседая. Город продолжает свою жизнь вокруг и внизу как огромная колония разгулявшихся студентов, пьяных, глупых, беззаботных, несведущих и раздражающих. Он выпадает из реальности, и только один конкретный звук безостановочно удерживает его внимание. Питер стонет и поочередно трет уши о плечи, но звук никуда не уходит. - Прочь… - бормочет он в камень. Это песня. «When I was born, the doctor said, ‘There’s somethin’ wrong inside that baby head.’ When I was a boy in Sunday school, I told ‘em all that they were fools. All in a day’s work, to live and breathe, a sight to see. And so it goes…» Это Дэдпул. Питер откидывается назад и смотрит через плечо. Знакомая маска движется внизу, окруженная мелочной пьяной болтовней на слишком многих языках, но только этот голос взвивается из общей какофонии как громоотвод, молящий об ударе молнии. И при этом он даже не особенно громкий. Как ему, черт возьми, это удается? Даже не понимая, что делает, Паучок спускается вниз и несется следом. - Хэй! Дэдпул останавливается. - О, хэй, паутиноголовый. Рад приветствовать тебя здесь, на земле. Чё как? «Покорми меня», - думает предательский мозг Питера. - Ты знаешь слова «Ants Marching»? – говорит предательский рот Питера. - Чего? Да, просто плыви по течению, Паркер. Если не собираешься молить о еде, просто плыви по течению. - Это песня Дэйва Мэттьюза. «Ants Marching». Знаешь ее? Дэдпул шмыгает носом. - Я не принимаю заказов, Паучок. - Я просто спрашиваю, знаешь ли ты слова. - Малыш, я даже не могу понять слова. Кошка в течке – и та поадекватней будет. А что? - Песня заела в моей голове со вчерашнего дня, и я тоже не знаю слов. - Ничем не могу помочь, - говорит Дэдпул, пожимая плечами. – Попробуй Google. Ну, так, ты хотел?.. - Тогда увидимся завтра? - Эм, конечно. Ага. Четверг, да? Не говори, где, мне нравится на тебя охотиться. И таким образом ты не будешь знать, когда я появлюсь, потому что даже я не знаю, когда я появлюсь, и я по-любому планирую в этот раз на тебя напасть исподтишка, вот увидишь, ты обделаешься от ужаса, будет круто. Эй, а ты… - Ладно, договорились. - Ты… эм, ты хотел?.. - Ладно, пока. И Питер исчезает так быстро, как только может, что, благодаря супер-рефлексам, на самом деле очень быстро и вообще ни разу не похоже на то, что он улепетывает от своей неловкости. Вообще. Дома он стаскивает маску, и ему удается не уснуть достаточно долго для того, чтобы извлечь mp3 из записи «Ants Marching» на YouTube, но не достаточно, чтобы его прослушать.