Донхек навсегда запомнит, как они лежали на заднем дворе Минхенова дома и смотрели на ночное небо, усыпанное звёздами. Воздух был холодный, а ладони Минхена нереально горячие.
Он запомнит часы, проведённые вместе в тёплой постели, когда оба хотели только одного — чтобы этот день никогда не заканчивался.
Поцелуи со вкусом дешевых сигарет и вишневой жвачки, переплетенные пальцы и тихое «я люблю тебя».
Он будет помнить и его фото, сделанное им единственный раз; крышка объектива, забытая им, осталась не снята.
Просто они оба выросли, ярко — красные волосы Донхека превратились в каштановые, чуть рыжеватые, рваные джинсы и яркие футболки сменились рубашками и чёрными брюками.
Минхен тоже изменился, вырос, стал более сдержанным и серьезным и уже не держал за руку как раньше, не целовал на ночь в висок и не шептал нежности, уткнувшись носом в шею. Но самое страшное — он больше не смотрел на Донхека так, как раньше.
///
- Я люблю тебя, — Донхек смотрит с мольбой в глазах и кусает губу в надежде на ответ. Но это все уже не имеет значения. Минхен смотрит на него серьезно и холодно. Он не говорит ничего в ответ, не говорит и тогда, когда Донхек собирает свои вещи в чемодан и вызывает такси.
///
Он снова просыпается один, садится на постели и в миллионный раз смотрит на то, как медленно восходит солнце, наполняя комнату светом. На подоконнике стоит пепельница, наполненная окурками от дешевых сигарет, рядом лежит открытая пачка вишневой жвачки. Донхек спит в серой футболке со странным рисунком, которую забрал у Минхена, потому что она ему нравилась. Сегодня он поплачет в последний раз, сегодня он отпустит их прошлое.
— Я люблю тебя, — сказанное в пустоту квартиры эхом отдаётся в голове.
///
Потому что ничто не делает меня счастливее и ничто не делает меня несчастнее, чем ты
