* * *
Юнги бросает в камин несколько бумажек, которые внимательно прочитывает, не упуская ни одной запятой. В дворцовой библиотеке слишком много материалов, которые не должен видеть посторонний глаз и еще больше отсутствующих бумаг. — Как он мог выкрасть столько различных документов? Юнги думает вслух, но Сокджин, находящийся в другом конце библиотеки, не оставляет его без ответа: — Спроси лучше себя, чем думал, когда раскрыл ему свои планы. — Я как раз-таки всегда держал от него правду подальше. Нет ничьей вины в том, что он думает больше других. — Почему, являясь королем, я должен заниматься всем этим? — Сокджин злится, спрыгивая с приставной лестницы с намерением подойти к Юнги. Они потратили больше трёх дней на сортировку недостающих документов, а им, казалось, нет конца. — Как насчет перерыва на сон? — Ещё мы можем пригласить кого-нибудь заместо тебя. Быть может этот кто-то не станет вникать в приказ, сами бумажки и выполнит эту работу без лишних вопросов. Но, думаю, таким образом, ты породишь ещё одного Тэхёна и доставишь мне новые проблемы, — Юнги просматривает конверты, зевает. — Наверху, Ваша светлость, Вас ждет другая кипа бумаг, нуждающихся в печати и подписи. Поэтому отдыхайте сейчас, я почти вычислил даты на пропавших документах. Думаю, очень скоро я доберусь и до недостающих. — Снова выйдешь на площадь? Просто сознайся, что тебе нравится кривляться на публике. — Чонгук рассказал мне о каких-то закопанных у шахт бумагах Тэхёна. Мы обусловливались с ним о встрече через пару недель. Сегодня у нас уже двадцатое? Восемь дней и он организует мне встречу с Тэхёном. Четыре года разлуки. Думаешь, он сильно вырос? — Ты слишком сильно печёшься о том, кто тебя так сильно ненавидит. — Вы ошибаетесь. Как главный пример для подражания в его жизни может быть объектом ненависти? Их прерывает вошедший Хосок. Он осматривается, замечает скинутые на пол папки, книги, раскиданные лестницы, выдвинутые стеллажи. Идёт размеренно, уделяя внимания всем мелочам, и наконец-то доходит до камина, у которого сидел Юнги и стоял, облокотившись о кресло, Сокджин. — Юнги, — начинает Хосок, на что старший притворно пугается и злится. — Господин генерал, Вы обознались! Как Вы могли назвать- — Я один, оставь это на публику. Юнги больше издевается, чем осторожничает — в дворцовую библиотеку не может попасть даже королева. Но Хосок любил захаживать в неё с Намджуном. — Тэхён убил мальчика, он оставил тебя без козыря. — Тэхён что? — Юнги впервые был удивлен. Опрометчиво с его стороны было не придумать запасной план, но он от чего-то верил, что Тэхён, привязавшийся к Чонгуку, его не тронет. — Ты уверен? — Абсолютно, утром у меня был Намджун. — Значит, у тебя появилось свободное время через восемь дней, Юнги, — смеется Сокджин. — Полагаю, свидание с Ким Тэхёном откладывается, как и украденные документы? — Более того, выяснилось, что с Ким Хичолем Тэхён не имел связи всё это время. Намджун перехватывал его письма и сам же ему отвечал. Чонин, который потом перехватил письмо Тэхёна адресованное «югу», так же отправил ему ответ. Позволил раскрыть себя и забрал у Намджуна возможность знать о его планах в полной мере. Моё упущение. — Итого у вас, дорогие, по одному поражению в беготне за Тэхёном, — задумчиво тянет Сокджин. — А у меня ещё ни одного. — Сыльги всё ещё ищет его и… — пытается оправдаться Хосок, но его прерывает смех Юнги. — Кан Сыльги прекрасно знает, где Тэхён! Она все эти годы выгораживала его, очнись! — У Вас есть основания так полагать, господин Мин Юнги? — шипит Хосок. — Или в вас играет ревность? — Отнюдь. Я просто знаю женщин. Вы, господин генерал, должны понимать это как никто другой, — заявляет Юнги. — И два ноль в пользу Юнги, — Сокджин встает между ними, не давая им возможности подраться. — Прости, Хосок, ты проиграл обоим. Значит выбываешь. — Ваши детские забавы меня мало волнуют, — он расстегивает мундир и кидает его в кресло, оставаясь в одной белой рубашке. Присаживается рядом с Юнги и берётся просматривать рядом лежащие документы. — Лучше скажите мне, что делать с Пак Чимином. — Пусть приличия ради, твои ребята ещё немного за ним побегают. Сам же раздул из него чуть ли не главного врага королевства, — Юнги раскидывает руками, Хосок немного откинулся назад и рука Юнги его не задела, к его сожалению. — Потом все тебя ещё больше начнут уважать. Чон Хосок спустя год поймал самого Пак Чимина! Наш генерал лучший! — Да, королевству нужны такие истории, — соглашается с Юнги Сокджин, убирает мундир Хосока на спинку, а сам падает в кресло. — Смотри, мирный договор с моей стороны, и скорая поимка Чимина с твоей. Юнги делает нам добрую славу. — Да, перед этим заставив всех содрогаться от своего имени. Это скорее не нам добрая слава, а страховка для себя же, — Хосок собирается порвать пару бумаг в руках, но Юнги их тут же отбирает и перечитает, словно не доверял его внимательности. — Я это сделал для того, чтобы позволить себе вольности и прелести жизни, а вам в любом случае нужно держать лицо перед народом. Но Тэхён всё ещё остается проблемой. — Намджун ещё в городе? — спрашивает Сокджин. — В гостевом крыле. Он хотел отлучиться в столицу, но я попросил остаться на ночь во дворце. Не против? — Нет, я всегда рад нашему дорогу маркизу, — говорит Сокджин и вздыхает — одна головная боль за другой. — Юнги, можешь сообщить госпоже Кан, что Намджун задержан в пособничестве Ким Тэхёну. — Что это значит? Хочешь лишить жизни моего советника? — Хосок закипает, по большей части от того, что не знает об этом «прямом распоряжении». — Хочу пригласить к себе Тэхёна. Сразу после этого Намджун может отдохнуть от своих обязанностей. Как-никак у нас скоро праздник. — А если он и тогда не явится? — Хосок вскакивает с места, встает над Сокджином, что разлёгся в кресле и прикрыл глаза ладонью. — Ты чего-то не договариваешь. — Ты ставил на Чонина, Юнги ставил на мальчика, а я поставлю на Намджуна. Юнги избрал лучшую стратегию в поимке Тэхёна, но слишком опрометчиво было использовать в этом того, кого Тэхён планировал убить изначально. Значит, несмотря на всю его возможную привязанность, морально он был готов так поступить. Юнги упустил этот факт из вида, когда Намджун прислал свой отчет в марте прошедшего года. Ты же, Хосок, усомнился в Намджуне и позволил Чонину вольности, этим самым помешав Намджуну выманить Тэхёна, под видом встречи с южным королём, на поверхность и не потерять его доверие. Именно поэтому из нас троих я молодец, а вы нет. Сокджин убрал ладонь с глаз, увидел над собой Хосока, улыбнулся ему, а затем потянулся к его лицу для того, чтобы дать по носу. Хосок сделал шаг назад и обратился к Юнги, чуть пиная носком его спину, чтобы обратить на себя внимание. — Насколько тяжким считается преступление против короля? — Смотря что считать преступлением, — чтобы Сокджин не говорил, Юнги остается единственным, кто работает. Даже сейчас он все ещё занят просмотром и уничтожением документов, пока эти двое ничего не делают и сотрясают воздух. — Физическая расправа. — На тебя, думаю, никто и не подумает, к тому же мы тут одни. Спрячь тело, никто и не найдёт. Правда, королева будет на тебя зла, я не упущу возможности ей поведать о том, что произошло, но только ей. А сохранит ли этот секрет она — уже другой вопрос. — Суён уже на меня зла — я отказал ей во встречи. Сокджин закатывает глаза — от былого чувства превосходства не осталось и следа. Он почувствовал себя преданным, заранее обессиленным и самым несчастным человеком на свете. Юнги обращает внимание на кресло, в котором лежал Сокджин, где мог видеть только макушку светлых волос. — Вот и самое тяжкое преступление! Ближайшую неделю я буду выслушивать её сетование по поводу того, что ты не уделил ей время. Премного благодарен господин генерал! — Полагаю, ты захочешь спрятаться от неё? — лукаво уточняет Юнги. — Я загружу тебя работой. Хосок, наблюдая за вымученным выражением лица Сокджина, засмеялся.* * *
Тэхён рисовал планировку дворца, сверяя новую и старые карты, которая у него была давно и которую он украл у Сыльги. В ту же минуту к нему и ворвалась она, встревоженная, почти заплаканная. Спавший у стены Чимин, даже не шелохнулся от грохота дверей или стука каблуков её ботинок. Не разбудили бывшего капитана и её крики. Тэхён понял, в чем дело моментально, не успела она и озвучить даже часть предложения. Хотел бы, чтобы она пришла, обнаружив пропажу в виде карт и нескольких скальпелей, но в свете «потери», из-за которой она явилась, не заметит предыдущую. Хоть что-то хорошее. — Иди Тэхён, — она не грозилась, она просила, — я больше не смогу тебя покрывать. — Вот так просто? — он поднимается с места, собирает все бумаги в одну кучу, убирает карандаши и складывает всё в сумку. — За мной даже отряд не выслали? Мне даже для приличия не по сопротивляться? Я согласен на то, чтобы Хосок или Юнги лично пришли за мной, а идти по их зову я не собираюсь. Много чести. — Хосок все ещё тебя ищет, он не знает, где ты, не знает и Юнги. Тебя Сокджин зовёт, он хочет, чтобы ты сам пришёл и никто об этом не знал. Тэхён фыркает, сжимает челюсти. Он скорее сдаваться генералу пойдет или в Санбрейк вернется, чем будет беседы с королём вести. — Передай его величеству, Ким Сокджину, что я отклоняю его приглашение. Он отмахивается, вновь возвращая своё внимание к столу, встав к девушке спиной, дав понять, что разговор закончен. Она хватается за рукав его рубашки, несильно, кончиками пальцев. Тэхён смотрит на Сыльги, хочет повторить свой ответ, хочет съязвить, что не ей перед ним унижаться, но не мог двинуться с места, увидев её взгляд. — Он убьёт Намджуна, Тэхён. Пожалуйста.* * *
Тэхён оглядывается по сторонам, старается бесшумно ступать по коридору, где свет падал лишь от арочных окон до самых дверей спальни. Он в Верхнем городе, он пробрался во дворец, и не встретил на своем пути ещё ни одного члена стражи. Даже у покоев монарха не было ни души. Это настораживало, как и слишком легкий путь до этой самой точки. Не мог же Сокджин знать, что Тэхён явится именно этой ночью. Он оглядывается ещё раз и тихо приоткрывает одну дверь для того, чтобы незаметно в неё проскользнуть. Замирает, как только оказывается внутри, прислушивается к тишине. Тэхён осмотрелся со своего места и прошел в покои короля, лунный свет мягко падал от витражных окон. В спальне никого не было. Он осматривает стол и шкафы, надеясь что-нибудь найти, и ему резко приходится прятаться за шторы позади него, когда слышит шаги и то как кто-то дернул за скобу двери с той стороны. Тэхён задержал дыхание и чуть выглядывал из-за тюли за шторой, от чего его можно было и не заметить. В спальне стало светло, Сокджин положил свои верхние одежды, которые были у него в руках, на сундук у кровати. Стянул с себя шелковую ленту галстука, и когда воротник упал на плечи, он почувствовал у своей шеи холодное лезвие. — Ты жив лишь только по моей милости. Сокджин медленно поворачивает голову, на что Тэхён лишь сильнее давит лезвием, и улыбается. — Я жив, потому что ты не справишься с хаусом, на который обречешь этот мир. — Зачем тебе после всего давать за мою голову такую награду? — Как-никак ты сбежал, огорчил всех дворянских дочек и Юнги, что мне оставалось? Сокджин говорил спокойно, будто не к его горлу приставлен стилет. Будто для него это вечерняя забава. Будто уверен в том, что Тэхён ему не навредит. Это и раздражало, ведь не уверен в этом был и сам Тэхён. — Ты обещал меня не трогать. Сокджин недовольно дергается и кривится в лице. Не его ли сейчас назвали лгуном? — А я и не трогал, Тэхён. Твоё фото никогда не попадало на розыскные листовки. — Тогда с какой стати оно попало сейчас?! Спокойный тон, самоконтроль и владение ситуации уходят от Тэхёна так же стремительно как и растёт уверенность Сокджина в своем положении. — Это уже твой промах. Откуда у меня твои фотографии? Ты же сжёг всё, — он делает паузу, давая подумать и продолжает: — Чонину ты попался на глаза сам. К тому же я рассчитывал, что ты, потеряв связь с Хичолем, обязательно наведаешься в гости, когда узнаешь, что я принимаю его у себя. Но, как оказалось, чтобы ты пришел меня навестить, мне нужно завлекать тебя твоими друзьями, — тон Сокджина становится строгим, он отпихивает от себя Тэхёна, поворачивается к нему лицом и уже любуется им в полный рост. — Но что я вижу? В каком непотребном виде ты являешься королю. Тэхён делает пару шагов назад, позволяя рассмотреть себя, и показательно зевает в кулак, повернув голову в сторону, давая увидеть несколько колец в ухе. Сокджин прикрывает глаза рукой и трёт переносицу. Это невозможно. Тэхён ведет себя как непослушный ребенок. — Зато по этим чертовым розыскным листовкам меня могут и не узнать. Я считал, что ты объявишь меня мёртвым! — тон полный упрека с щепоткой обиды. — Представь себе моё удивление, когда я узнал, что нахожусь в розыске, пусть и без фотографии! — Ты находился там не за преступления, а потому что считался пропавшим без вести. Стража тебя не искала. — Меня искали собаки Хосока. На этом Сокджин улыбается. — И заметь, ни первая, ни вторая тебя ему ни выдали. К тому же, если бы пошли слухи о том, что ты разыскиваешься за то, что сбежал из Санбрейка, навлекнув на себя гнев Юнги, могли пойти волнения. Да и траур Сыльги, из-за которого она не выходила в свет, нужно было оправдать. — Плевать я хотел на репутацию Юнги или Сыльги, Сокджин. Скажи, чего стоит твоё честное слово? Старший пропускает этот упрек мимо ушей — если Тэхён считает его лгуном, пусть будет так. Своих обещаний он не нарушал. — Красный тебе больше идет, чем черный. И как у тебя только выходит? Вывел из себя Юнги своим побегом, а теперь выведешь и Хосока этим цветом. Браво. — Что тебе нужно? — Тэхён резко выпрямил руку, стилет снова оказывается приставленный к горлу, но на этот раз это не более, чем показательное действие. — У меня нет времени на долгие с тобой разговоры. — Через месяц годовщина смерти предыдущих короля и королевы. — Ты хотел сказать годовщина твоего правления? — Я подумал, что ты охотнее явишься помянуть родителей, нежели склонишь голову перед… — Меня легче сломать, чем согнуть, Сокджин, — кончик стилета упирается точь в сонную артерию, давит. — Знаю, именно поэтому, чтобы тебе не было столь грустно, я подарил тебе друга. Хосок противился, но Намджун согласился на прописку в Нижнем городе. Думаешь, это от большой преданности мне или он просто устал от каждодневных приказов Хосока? Ставлю на второе. Сам же знаешь, каким невозможным может быть Хосок. — Ты… Стилет выпадает из рук на ковёр, Тэхён хватает его за рубашку двумя руками. Сокджин звонко смеётся. — Прекрасное лицо! У меня тоже получилось тебя удивить, — он улыбается, глядя Тэхёну в глаза, и меняет тон. — Так что если ты пришёл мне мстить за него, то хорошенько подумай, кто виноват, — Сокджин немного щурится, выделяя последнее слово, — в том, что Намджун вынужден жить там, куда брезгует ходить даже наш генерал. Хватка Тэхёна от растерянности немного слабеет, от слов Сокджина выстраиваются совсем нехорошие мысли. Не сказать, что он не думал об этом, он предполагал, но от него всегда укрывался сам факт того, как Намджун оказался в Нижнем городе. — Кто, как не старший брат, знает о том, какой малыш Тэхён одинокий и несчастный. Ты должен осыпать меня благодарностями за то, что не оставался один с момента как Юнги стал для тебя врагом. — У меня… — Тэхён смотрит в пол, кусает губу, а затем снова смотрит Сокджину в глаза, — у меня есть право короны. Я могу убить тебя прямо сейчас. Я имею полное право за неимением у тебя наследников, заявить свои права на престол. Сокджин смотрит на него, а в глазах снисходительность перемешивается с азартом. Он свистит и до слуха Тэхёна тут же доходят какие-то звуки, и он понимает, что в комнате есть кто-то еще. Они всё это время были не одни. — И это будет славный конец для правления нашей семьи. Как думаешь, Юнги и Хосок смогут долго это скрывать, удерживая мир в королевстве?