* * *
Следующие полгода пролетают для Тэхёна в один миг. За все эти месяцы он ни разу не заскучал, а его дни не знали тоски или печали. Пусть он был ограничен в своей свободе и не мог идти туда, куда ему вздумается, пусть и продолжал он жить по расписанию, в котором весь день загружен скучными уроками с дотошными учителями. Сейчас рядом с ним находился Юнги, который объяснял всё лучше любого учителя, которых он через какое-то время сместил с должности. Сокджин позволил брату распрощаться с домашними учителями и нянями. Было обусловлено это тем, что никто не должен видеть Юнги, и тем, что Тэхён слаб и болен для приема такого количества людей. И Тэхён был совершенно не против — даже рад. Однажды, по потаённым ходам за стенами между комнатами, по которым не ходили даже слуги, Тэхён наткнулся на малую дверь в одной из стен, за которой скрывался небольшой грузовой лифт. Вряд ли он мог бы им воспользоваться, но в одном из коротких раздумий счёл отличной идеей в него забраться и, тянув за веревку, поднять себя наверх. Он не знал: найдет ли выход. Любопытство могло сыграть против него, но в этот раз ему повезло, потому что, когда его руки уже устали, а ладони покраснели от трения и почти горели, показался свет от открытой дверцы. — Вот, где ты прячешься. Он попытался аккуратно спрыгнуть на ноги, но те, затекшие от долгого сидения, подвели, и он упал на мраморный пол, разбив себе локти, колени и подбородок. Юнги обратил на него свой взгляд. Тэхён смахнул выступившие на глазах слёзы и, придавая важность своему виду, пытался подняться на ноги, но те упрямо не хотели его держать, и он снова и снова падал. Юнги сидел за черным роялем и всё ещё не думал вставать. Наблюдал за попытками мальчика удержать равновесие, пока тот окончательно не сдался и не разлегся на полу, уткнувшись лбом в скрещенные на белом мраморе руки. Тогда старший поднялся и неторопливым шагом направился в его сторону. Тэхён лишь на миг поднял голову, когда Юнги был совсем рядом и снова её отпустил. — Даже Сокджин не знает, как сюда попасть, — говорит Юнги, помогая Тэхёну сесть, а затем, вытащив из нагрудного кармана платок, приложил к его подбородку. — Покажи зубы, — когда он аккуратно из-за боли открыл рот, по уголкам начала стекать кровь. Тэхён испугался и рефлекторно попытался отстраниться, но Юнги придержал его на месте и затем достал еще один платок, стал вытирать кровь, убедившись, что кроме сеченой раны ничего у него нет. — Царапина. Я зашью. Ужас, застывший в глаза Тэхёна, сковал всё его тело, и он мог только наблюдать за тем, как Юнги отдаляется от него, заглядывает в комод у дальней стены, вытаскивает оттуда небольшую сумку, после чего возвращается с ней к нему. Тэхён смотрел, как Юнги вытаскивает маленькие стеклянные бутылочки, какие-то искривленные ножницы, вату и металлическую коробочку, в которой находились разной длины иголки. — Смотри, это не больно, — предупредительно говорит Юнги, натягивая на себя перчатки из эластичного каучука. Тэхён пытается помотать головой из стороны в сторону, но оцепеневшее тело не слушается. Старший отнял от его лица платок, вымочил вату в желтоватой жидкости одной из бутылочек и подцепил её ножницами. — Я иногда играю, тут хорошая акустика, а самое главное никто не может это услышать, — Тэхён морщился, пока Юнги обрабатывал ему рану, и напрягся всем телом, когда тот просовывал нитку в иглу. — Это кетгутовая нить. Она растворится сама, когда твоя рана заживёт. Но у меня есть ещё шелковая, если ты хочешь, чтобы она осталась тебе на память. Не дергайся, — он придерживал подбородок одной рукой, фиксируя голову так, как ему было удобно, и принялся зашивать. — По-хорошему, я должен был остановить кровь, дать тебе прополоскать рот, обработать твои локти и колени, а уже потом зашивать рану, но и ты не должен был сюда приходить, — за односторонним разговором Тэхён почти не заметил, как Юнги полностью закончил свою работу. Он пришел в себя уже тогда, когда Юнги помог ему подняться, и рана на коленях под бинтами защипала оттого, что он выпрямил ноги. — На столе стоит вода, — он кивнул к подносу со стаканом и стеклянным кувшином на небольшом круглом столике у окна и, убедившись, что Тэхён ровно стоит на своих ногах, принялся убирать весь мусор и вещи.* * *
После того, как Тэхён узнал о тайном месте Юнги, он всё чаще стал туда наведываться. Иногда он приходил, когда Юнги играл. В такие моменты он подсаживался рядом с ним на скамью и смотрел на то, как быстро ходят по клавишам его пальцы. Чаще Юнги дремал, и Тэхён, не знавший, чем себя занять, смотрел, какие книги стоят у него на полках, всё не решаясь в них заглянуть. Половина из них была ему непонятна — множество неизвестных слов или букв. Лишь одна смогла привлечь его внимания: в ней были небольшие изображения масляными красками, но буквы и слова он всё ещё не мог прочесть и ему приходилось довольствоваться лишь этим. — Афина. Когда над ухом раздается спокойный голос Юнги, Тэхён вздрагивает и совершенно не знает, куда себя деть. Он чувствовал себя так, словно его застали за чем-то ужасным и постыдным, как воровство. Юнги обошел его и присел напротив. Тэхёну стало еще более неуютно, чем было до этого. Резко для себя он обнаружил то, что все книги, которые ему не нравились, он оставлял лежать на полу, а не убирал назад на полку. Не решаясь посмотреть на Юнги, он стыдливо опустил голову и спрятал глаза. — Тебе не пять лет, перестань, — говорит Юнги и аккуратно берет у него книгу в свои руки, чтобы развернуть в раскрытом виде к Тэхёну. — Эту книгу мне подарил человек, который живёт за дальним морем. Я был тогда в Санбрейке, на Юге, а он путешествовал с целью нарисовать карту. Обычные сказки, но кто-то в них верит. Тут написано её имя и история, — он указывает на картинку девушки, которую рассматривал Тэхён. — Она богиня мудрости, стратегии и справедливой войны, — затем он переворачивает страницу, и нежные светлые краски сменяются на темные и контрастно резкие цвета. — Эрида — богиня раздора и хаоса. Она — причина многих крупных войн в этих самых историях, — он снова переворачивает страницу, и на следующей уже изображена девушка в светлых цветочных тонах. Она сама была похожа на красивый цветок. — Персефона — богиня плодородия и царства мертвых душ. Тэхён, увлеченный рассматриванием Персефоны, не дал Юнги перевернуть страницу. Его изумили украшения, вплетенные в светлые, отдающие нежным розовым цветом волосы. — Ты научишь меня читать эти книги, чтобы я сам мог узнать?* * *
В один из весенних дней Юнги дарит Тэхёну револьвер, который вмещал в себя пять пуль. Тэхён, приняв подарок, не стал рассматривать коробку, а сразу же отодвинул фурнитурный замок и открыл крышку. Взял в руки, осмотрел со всех сторон и с вопросом поднял полный недоумения взгляд на Юнги. — Разве ты умеешь стрелять, хён? — Не говори об этом Хосоку, — Юнги ему подмигнул, после чего помог правильно взять револьвер в руку, — он не переживет, если узнает, что не лучший среди нас стрелок. — А ты лучший? — Не было возможности проверить, но я предполагаю. Хоть у меня было не столь много практики как у него, я более точен. Тэхён пытался держать оружие ровно, но это было не совсем удобно. Он менял положение и градус кисти, перемещал пальцы, но всё никак не мог найти удобную позицию, тогда Юнги попросил взять револьвер в другую руку и у него наконец получилось. — Ты… разве ты чертил и рисовал левой рукой? — Правой, но это не всегда удобно. Ты чертишь правой. Я тоже старался, так правильно? Юнги сначала смутился, не понимая того, что говорит ему Тэхён, а потом, посмотрев на него, когда он выглядел так, будто совершил ошибку, которую никак уже не мог исправить, рассмеялся. — Твои рукава всегда пачкаются потому, что у тебя преобладающая рука левая, а не правая. Не смотри на меня так, — Юнги продолжал смеяться. — В этом нет ничего страшного, просто пользуйся той рукой, которой удобно, а не которой я тебе показываю. Ты и шпагу держишь в правой? Мальчик призадумался, а затем очень серьезно посмотрел на старшего. — Мне нельзя пользоваться правой рукой, как и ты? Юнги вновь разошелся на искренний смех.* * *
Он учил Тэхёна рукопашному бою, говорил, что для него, как человека с ведущей левой рукой, это большое преимущество в плане неожиданности. Юнги говорил, что важно подмечать мелочи о противнике, вплоть до того, как он моргает. Использовать все доступные ресурсы. Следить за осанкой, тембром голоса и привычками. Из раза в раз повторял, что если Тэхён не хочет, чтобы кто-то застал его врасплох, то он должен всегда контролировать свои привычки, жесты, а самое главное эмоции. Эмоции контролируют поведение, и если кто-то будет владеть твоими эмоциями — будет владеть тобой. Учил стрелять по мишеням сразу обеими руками. И добавлял: если хочешь, что-то спрятать — лучше всего положить это на самое видное место. Они много читали и тренировали разные навыки. В основном чертили и строили небольшие макеты. День ото дня в компании Юнги приносили Тэхёну радость, и он ошибочно полагал, что так и будет продолжаться. — Знаешь, как полностью избавляются от мышей? — спрашивает Юнги. — Зовут ловца крыс или заводят кошек? — он рассматривал какие-то карты, откопанные в самом углу шкафа Юнги. Карты с расположением и границами земель всех королевств. — Мыши чувствуют запах кошки, потому осторожны или же уходят сразу. Но могут оставить потомство. А те мыши, что появились в доме, в котором уже живет кошка, не чувствуют её запаха. Понимаешь, что это значит? Тэхён думает несколько секунд над словами, но ничего не понимает. Юнги никогда не давал ответы на свои вопросы. Он ждал, когда Тэхён сам их найдет. Потому он, как и несколько раз до этого, просто отвечает: — Я запомнил.* * *
— Смотри, — Юнги стаскивает ткань со своего стола. Взору Тэхёна предстали десятки идеально чистых скальпелей, ножниц и щипцов. Большинство из них блестело в свету расшторенных окон, и ему приходилось щуриться от яркости. — Они все для разъединения тканей. Знаешь, что делает этот? — в перчатке он лишь большим и указательным поднимает один из ровного ряда ножичков. Тэхён отрицательно машет головой. Для него все они одинаковые, пусть и имеют разный размер и форму. Нож ножом. Он ни раз видел как Юнги или кто-то другой ими пользуется. Все его знания ограничивались ножницами. Он знал: вот они нужны для того чтобы резать ткань, бумагу или же нитки. А еще он был осведомлен о мечах или клинках. У него была своя шпага и три часа в день работы с ней под надзором учителя. — С помощью него можно отделить сосуды от вен. Скажи мне, ты знаешь, с какой скоростью бежит по венам кровь? — и вновь получил отрицательный кивок, — Медленней, чем по артериям. Следовательно? — Если разрезать артерии, потеря крови будет велика? — Для тебя будет хорошо знать, в чем их различие и как правильно, а главное — не запачкав себя, провести надрез в нужном месте. К примеру, это, — вернув прошлый тонкий скальпель на свое место, он потянулся к тому, что располагался на пару рядов ниже и больше походил на столовый нож. Единственное с ним отличие Тэхён находил лишь в размере. Этот был довольно крупным. — Этим я могу без труда лишить тебя любой конечности. Он довольно прост в использовании, а еще острый. Им можно аккуратно срезать кожу, чтобы закрыть «непоправимую» рану или тяжелый ожог. — Тебе приходилось? — Тэхёну хочется знать, чем этот нож отличается от короткого меча, но не решается, потому что боится показаться необразованным. — В помощь — нет, в практику — часто. Важно уметь пользоваться всеми видами ножей, но может быть и так, что под рукой кроме обыкновенного скальпеля ничего не окажется. Как ты считаешь, возможно ли совершить сложное вмешательство простым скальпелем? Или даже ножом для масла. — Если есть такое разнообразие ножей, то ответом будет «нет»? — Да. — Да? — Но желательно не на живом организме. Есть немало важных «но», которые определяют удачный исход вмешательства. Одно из таких спирт. Инструмент вне зависимости от того, что и как ты делаешь, должен быть стерилизован. Так же руки всегда должны быть в перчатках, на твоих пальцах может быть грязь, которая не должна попадать в организм. Допустим, ты знаешь чужое тело от и до, можешь точно, как по карте определить, где и какие сосуды проходят. У тебя есть идеальное солнечное освещение. И целая сумка с необходимыми вещами, но под рукой лишь только, — он берет со стола длинную пластинку. — Сможешь ли ты провести операцию? — Нет? — Да. Хочешь знать, для чего она и как ее можно использовать?* * *
Юнги учил, что есть много разновидности болей: жгучая, режущая, вяжущая, резкая, тупая, колющая, сдавливающая и так далее. Для начала он должен научиться их распознавать, а уже потом искать причину и способ устранения. — Головокружение может быть признаком дюжины опасных заболеваний, но… — он делал паузу, и в такие моменты его взгляд был суровым. — Это не значит, что у тебя внезапно открылись все болезни известные медицине. Будь собранным — такое бывает при начальном обучении. Я собираюсь показать тебе в скором времени, на практике, малоприятные и тошнотворные вещи, и мне бы не хотелось видеть твои обмороки. Юнги был хорошим учителем: его было интересно слушать, но так же в некоторых моментах он вселял страх. Словно забывал о том, что он человек и у него есть чувства или эмоции. Такие перепады настигали его внезапно. Он походил на кого угодно, но не на человека. Его взгляд становился острым, а зрачок сужался в тонкую точку. Все его движения тела и рук были резкими и четкими. А голос, полный безразличия, пугал до дрожи в коленях. Тэхён наблюдал за работой Юнги: его глаза точно не знали усталости, а скальпель был словно продолжением руки — никакой дрожи в пальцах за ним никогда не наблюдалось. И он задумывался: «сможет ли когда-нибудь так же искусно чем-то владеть». Сокджин был хорошим дипломатом и точно будет отличным королём. Ко всему прочему Тэхён с самых ранних лет знает, что всё, за что бы ни брался его брат, он доводит до совершенства и никогда не совершает оплошностей. Юнги, казалось, знал всё на свете, превосходно играл на рояле и был мастером в знаниях человеческого тела и поведения. Что касается Хосока, Тэхён, благодаря урокам Юнги, определил, что тот лишь играет роль незатейливого человека. При всей его показной растерянности он являлся более толковым, чем были Юнги или же Сокджин. Хосок мог просчитать каждое чужое действие и оказать на все противодействие. Тэхён наблюдал за ним ночами, когда тот расписывал тактические планы. Ещё он был искусным стрелком, чтобы не говорил Юнги, а его навыки поражали. И на фоне его «старших братьев» сам Тэхён казался себе бездарным. Он даже никогда и ни в чём у них не выигрывал. И ничего он не умел. Он мог только подражать. Сейчас Тэхён не понимал, почему все хотели сделать королём его, ведь он не дотягивает даже до тени Сокджина, а догнать его он вряд ли когда-то уже сможет.* * *
Его счастливые дни в компании Юнги прерываются после коронации Сокджина. Хосок сообщает, что он и Рюджин были приглашены Ким Чунмёном, который присутствовал на коронации, на Север. Юнги же будет их сопровождением с новой придуманной личностью. Их не будет несколько месяцев. И Тэхён даже не осмелился попросить взять его с собой, потому что помнил, что с этого момента ему нельзя покидать стены, его новой комнаты в отдаленной части дворца до тех пор, пока он не подрастет. Он и до этого был не против не выходить за пределы дворца. Он не был печален и не чувствовал себя не комфортно. Но сейчас он расстроен и зол, потому что совершенно не знает, как должен на это реагировать. Он помнит, что по этикету ему положено улыбаться, он помнит, что никто не должен видеть его эмоций, но ему всего десять, он не принц более и не знает, почему ему всё ещё не позволительны многие вещи. Он не выходил из своей комнаты в отдаленной части дворца, коридоры которой всегда пустовали. Но он и без этого бы чувствовал себя самым одиноким человеком на земле.Почему он должен оставаться один, запертый от всего мира?
Без стука к нему вошла Суён и попросила разрешения остаться, но Тэхён полностью игнорировал её появление, рассматривая расписанный над его кроватью потолок. — Не заявляй ему о своей привязанности, — сказала она, забравшись к нему на кровать и перекрывая весь вид. — Ему она не нужна, он лишь использует её. Твоя воображаемая для него значимость ни к чему хорошему не приведет. Тэхён точь Юнги отвечает голосом полного безразличия: — Вы недостаточно убедительны, леди Суён. Прошу покинуть мои покои. Заместо этого она прилегла рядом и составила ему компанию в угрюмом молчании. — Я останусь сегодня с тобой? — тихо спросила она, и Тэхён просто взял её за руку, продолжая разглядывать смешение красок над собой. Противные и скользкие черви неуверенности вились внутри, прокусывая мягкие ткани чего-то находящегося под ребрами для того, чтобы выползти и окольцевать всё то, что лежит без присмотра или защиты. Тэхён не давал себе возможности размышлять над её словами и придать им хоть какой-то значимости. Он пытался отгородиться от реальности, что ему пытались преподнести, нарастить скорлупу, которая выступит защитой и которую не разобьют. Пока глубокой ночью он с досадой и страхом не обнаружил, что, спрятавшись от всего за плотным щитом, оказался совершенно один на один со страшными мыслями, которые нашли к нему путь. — Ты тоже уйдешь и оставишь меня одного, как это сделал Юнги? Спящая Суён не могла слышать его тихий голос, но чувствовала крепко сжимающую её ладонь руку.* * *
Однажды к нему наведывается Сокджин. Это случилось чуть позже месяца его одиночества. — Погода неясная, от Хосока и Юнги нет вестей, — зачем-то говорит он. — И мне совсем нечем заняться. — Полный дворец подхалимов и тебе не с кем поговорить? — Сколько же дерзости в твоих словах? — Простолюдин может себе позволить вести себя столь низко. Ещё я читал в какой-то книге, что шуту при дворе позволяется кричать оскорбительные вещи в адрес короля, и никто его за это не казнит. Вам, Ваше Величество, скучно? Мог бы вас развлечь, да нечем. — Мы с Хосоком обычно играли в шахматы, уделишь мне время? — пропустив все нахальства мимо ушей, Сокджин прошёл в покои младшего брата и присел за стол, на который сразу же положил доску. Тэхён приподнялся на локтях в кровати, ожидая, что Сокджин, скорее всего, уйдет, но тот пригласительным жестом указал на кресло. Ему ничего не оставалось кроме как согласиться и, усаживаясь напротив брата, он недовольно выдал: «я не умею». А Сокджин почтительно кивнул: «я научу». — Противники играют по разные стороны доски, порядок расстановки фигур всегда один, — он принялся ставить фигуры на свои клетки. — Белый ферзь стоит на белой клетке. Черный ферзь стоит на черной клетке. Рядом король. — Тэхён наблюдал и зеркально расставлял свои фигуры. Сокджин рассказывал основные правила и объяснял, как и какая фигура может ходить. Его было даже интересней слушать, чем Юнги, но Тэхён себе в этом ещё не признавался. — Первый ход — всегда ловушка, запомни это. Сказал Сокджин, после чего перепрыгнул конем через пешки.* * *
Когда корабль прибыл в порт и официально находился на территории Северного королевства, гостям тут же был предложен экипаж до места их временного дома. Ким Чунмён лично извинялся за то, что не может расположить их во дворце из-за капитального ремонта. Сейчас там нет никаких удобств — кругом голые стены и лужами вода. Их принимал дом одного из знатных лордов, который занимался железными дорогами и поездами. Хосок любезно принял приглашение, и их радушно встретил хозяин дома. Пока горничные подготавливали комнаты прибывшим, им с дороги готовили чай. Юнги и Хосок попросили извинения и разрешения пройтись по окрестностям, ссылаясь на то, что дорога их ничуть не утомила. Рюджин, вопреки их решению, заявила, что с удовольствием выпьет чаю, а потом приляжет отдохнуть. На этом они и разошлись. — Мисс, — девушка почувствовала, как кто-то тянет за юбки её платья и, опустив взгляд, она увидела ребёнка. Его большие глаза были недовольно на неё направлены, а маленький кулачок сильно сжимал края пышного платья, — Вы встали на границу — мой корабль не может заплыть в порт, — не понимая, что он ей говорит, она ступила назад и заметила, что под ногами были разбросаны игрушки. — Ещё два шага, — командовал строгий голос, и она, повинуясь ему, отошла даже на три. — Чонгук! — девушка увидела, как мальчик тут же сменил угрюмое выражение лица на показную милость. Рюджин обернулась и увидела, как к ним подходит юноша, одетый в военную парадную форму. — У нас гости. Не можешь ли ты собрать это всё и уйти играть в другое место? — Джиён-ним, а не могли бы Вы собрать всё это и отнести ко мне в комнату, раз у нас гости? Девушка смотрела на подошедшего, на мальчика и совершенно не знала, как ей на это реагировать. Юноша в форме, которого назвали Джиёном, пригнулся к ребёнку, упираясь руками в свои колени, и, сузив губы в плотную полоску, смотрел на него прищуренным взглядом, почти сталкиваясь лбами. Мальчик, Чонгук, в долгу не остался и в итоге ударил старшего своим лбом. Джиён, выпрямившись и потирая ушибленное место, недовольно вскрикнул. Взял ребёнка за ухо и, формальности ради извинившись перед Рюджин, поволок его в сторону. Чонгук, вставая на носочки и цепляясь за чужую руку, звал помощи и сыпался угрозами. Подобное поведение смутило девушку, но потом заставило рассмеяться, прикрывая рот рукой в черной шелковой перчатке.