Люди не заслуживают внимания, книги интересней.
* * *
Длительная поездка имела две основные причины. Первая — это ознакомление Хосока с армейским строем, а для Юнги проверка филиала Санбрейка. И вторая — переговоры по поводу возврата когда-то украденных земель. Большую ценность они представляли лишь по развитому промышленному строю: фабрики, медицинские центры, колледжи и школы-пансионы. Переговоры провалились — Ким Чунмён отказал в возврате. Хосок принял ответ, и следующим же днем было решено возвращаться домой. Чунмён, всё ещё оставаясь гостеприимным хозяином, поручил своим людям так же сопроводить гостей обратно. Хосок предупредил, что у границы их встретит их экипаж. А корабль, на котором они проделали половину пути, был потоплен сразу же, как гости покинули его борт. Что должно было расцениваться, как призыв к войне. Так было решено, и им оставалось ждать ответа. Ещё через некоторое время им пришло известие, что король Севера всё ещё держится своего решения и не намерен возвратить то, что по праву является его собственностью. Выразил свое недовольство произошедшим, но готов был закрыть на это глаза — в противном случае сделает ответный шаг. — И что дальше? Сокджину не обязательно было задавать этот вопрос, как и Хосоку на него отвечать, но за мечтательной улыбкой первого Юнги бросил на стол готовый военный план. Они три месяца провели на чужой территории, и этого хватило для того, чтобы разузнать слабые места и выявить все погрешности. — Война, — ответил Хосок. — Есть пожелания? Ночной штурм или прямое нападение? — Я хочу увидеть, как сгорит его дом. — Только скажите, Ваше Величество, — отозвался Юнги, — и всё будет сделано. Хосок с Сокджином переглянулись между собой, чтобы убедиться, что не послышалось и последнего немного передернуло. — Никогда меня так больше не зови — из твоих уст звучит страшно. — Словно тебя держат за идиота? — его губы растянулись в нехорошей улыбке. Глаза Сокджина сверкнули, словно Юнги бросал ему вызов, но то было не временем или местом, поэтому он взял себя в руки и остался серьезен: — Да, так и звучит.* * *
Утренние новости создали волнения по королевству. На каждом шагу кричали о грядущих событиях, а газеты пестрили громки заголовками: «в подарок себе и народу новый король решил развязать войну и увеличить свои владения».* * *
Подготовка к войне шла полным ходом, но Юнги всё же находил время для того, чтобы обучать Тэхёна в игре на скрипке. Первые дни ему было нелегко. Юнги наблюдал за его стараниями, пока не заметил, что тот странно держит смычок. А после осмотра выявил, что его запястье ранее было сломано и неправильно срослось. Он обещал аккуратно сломать кость для того, чтобы ровно вправить и она срослась должным образом. Эти слова про «аккуратно» и «так нужно» доверия не внушали. Тэхён поймал себя на мысли, что впервые не хочет следовать тому, что говорит Юнги и задумался: а доверился бы он ему ещё до его отъезда?* * *
Переезд запомнится Тэхёну сколько не суетой и звоном хрусталя, сколько руганью Юнги и Суён. Это было первым ярким впечатлением. До этого они никогда не вступали в открытый конфликт, но что-то изменилось, и Суён открыто демонстрировала Юнги свою неприязнь. Они спорили по любому поводу. Это создавало много лишнего шума, и у Тэхёна болела голова. Он не привык к громким и частым разговорам. Вторым стало лицезрение того, как Сокджин, Юнги и Хосок зачем-то соревновались в битье ваз. Это случилось уже тогда, когда все нужные вещи были погружены на летучий корабль, а внутри уже не оставалось живых душ. Строительство нового дворца почти завершилось, и никто не видел нужды оставаться в старом доме. Они сносили картины в картинном зале. Сокджин вставал на седло и на скаку срезал полотна, и те опадали, складываясь в несколько слоев на паркет. Это было занимательным зрелищем. То, как легко его брат управлялся с мечом в движении и то, как он сохранял равновесие, поражало даже больше, чем тонкая работа скальпелем Юнги. Старшие стреляли по навесным украшениям. Хосок предложил и Тэхёну, но тот быстро отказался, демонстрируя свою правую перевязанную руку. Старший издал рассеянный вздох и извинился за свое беспамятство. И когда Сокджин и Хосок вновь были заняты спорами о том, кто и какой хрусталь должен сбить, подкидывая друг другу всё мелкие и мелкие стекла для мишени, Юнги одобрительно похлопал Тэхёна по плечу. Они решили ото всех сохранить в секрете, какая рука являлась у него ведущей. После они жгли некоторые шторы. Навряд ли это обрадует кого-то из Канов, когда те окончательно соберутся сюда переезжать. Их родовой дом находился в столице Восточного королевства, но глава дома был приглашён жить во дворец, ближе к Санбрейку. А сейчас, когда король решил переехать сам, отдал дворец их семье в распоряжение полностью. Это было лучшим решением для всех, а также удобным для курирования отделением на время войны.* * *
Из новых покоев Тэхёна открывался великолепный вид. Из больших панорамных окон он видел весь Новый город и даже больше. Он мог лицезреть полную картину суетливой жизни, которую прежде никогда себе не представлял. Он не мог разглядеть всё достаточно хорошо и четко, люди были для него маленькими точками. Но хорошо знал, где расположены резиденции важных людей, вокзалы и театры. Он мог легко различать районы и сказать точно, из какого слоя знати были хозяева того или иного дома. Видел Санбрейк и спускающиеся к нему воздушные корабли. Совсем недавно он узнал, что мир за стеной его комнаты совсем не опасный. Когда ему позволили выходить в один из дворов дворца. Он прогуливался без чьй-либо компании и никого не встречал. Ему думалось, что было бы неплохо так же когда-нибудь пройтись и по городу.* * *
Помимо игры на рояле и чтению книг с далеких краев, Юнги любил театр. На некоторые пьесы он ходил несколько раз, а многие, его любимые, повторяли раз в месяц по приказу короля. Сокджину приходилось посещать театр с ним. Юнги называл это взаимовыгодой, Хосок — жалкой манипуляцией. — Просвященные короли имеют добрую славу среди народа, — говорил Юнги. — Жаль, что этого нельзя сказать про тебя, Хосок. Правда заключалась в том, что Юнги, не принадлежавший высшему обществу, не имел прав находиться в публичных местах, а быть сопровождением короля — хорошее прикрытие.* * *
— Смотри прямо, — Юнги выглядел серьёзно, без тени эмоций. Это значило, что Тэхён должен делать и запомнить всё то, что он скажет. Старший аккуратно собрал его светлые волосы, чтобы они не мешались, и надел на лицо маску. — Не дыши ртом. Тэхён кивнул. Юнги отвернулся от него для того, чтобы вернуться к своему столу, на котором было что-то, что было накрыто тонкой бумажной тканью. — Я показываю место, говорю, что хочу сделать, а ты подаешь нужный скальпель. После этих слов он стянул ткань на половину, открывая его взору лежащего на металлическом столе тело. Юнги надевал перчатки, а Тэхён, испытав укол тревоги, сделал шаг назад. Старший заметил скрываемое смятение и указал на поднос с инструментами. — Запоминай. Когда твоя рука придет в норму, будешь делать всё сам. Он сделал короткий выдох и всё же решился подойти ближе, чтобы убедиться, что это просто труп. Тэхён смотрел на тело, лежащее перед его глазами, уйму вопросов посетили его голову, и только один он решился озвучить: — Ты разоряешь могилы? — Я, — начинает он. Юнги давит пальцами в области груди трупа. — Подобное варварство мне ни к чему. Мне отдали его из Санбрейка, и это совершенно не то, что должно тебя волновать, — он говорил спокойно. — Вот отсюда, смотри, косой разрез кожи, — Юнги проводит указательным пальцем от плечевого сустава до шеи. — Сочленить сустав и выйти наружу к щитовидному хрящу, — палец перемещается на гортань. — Всё проводится одним инструментом? — Да. Просто рассекаешь подкожную мышцу, а вот здесь уже расслаиваешь. Тэхён смотрит на поднос со скальпелями, проходится по прямым рядам взглядом, думая. Остановив выбор на одном, тут же вкладывает его в протянутую руку Юнги. — Хорошо, — говорит Юнги, — теперь только смотри.* * *
— Сон ко мне не идёт, — Тэхён клал подбородок на перила. Внизу, перед лестницей, от его дверей, Юнги и Хосок играли в шахматы. Он просил хоть кого-нибудь из них на ночь оставаться не так далеко от его спальни. Он не говорил, что не хотел оставаться в своих покоях, где нет даже слуг и стражи, один. Он говорил, что ему страшно. Рюджин в этой части дворца не появляется, а Суён занята какими-то своими делами. Тэхён слышал, что ей пришло письмо от Южного короля, а Сокджин запретил на него отвечать. Возможно, они ругались. — я могу спуститься? Хосок показательно зевал, расправив руки. В последнее время Тэхён не спит в отведённое для этого время. Говорил, что ноет рука, что повязки тугие, и это не проблема, но спать он не может. Он не капризничал, а сухо констатировал. Не требовал решить проблему, но знал, что к нему будут снисходительны. — Думаю, уже поздно, — Хосок смотрит на Юнги в ожидании поддержки, но тот его игнорировал. — Говорю, поздно, Юнги, утром закончим. К тому же тебе мат через четыре хода. — Не узнаем, потому что не доиграем. Ничья, — Юнги лениво размял шею и встал из-за стола. Посмотрел в сторону Тэхёна своим привычным спокойным выражением лица. — Я останусь сегодня с тобой. После пары ночей Тэхён просил Юнги быть с ним чаще. Тэхён не мог объяснить себе, почему он не хочет оставаться один, почему он хочет, чтобы Юнги говорил с ним, пока он не заснёт. Но он чувствовал себя спокойней. — Я был обижен, — сознаётся Тэхён. Он не знает, насколько ему это дозволено, он даже не уверен, что ему можно, что он имеет право на подобные чувства. Он прячется под одеяло, будто его здесь больше нет и Юнги ни о чем не узнает. — Обижен? — его голос не был удивлённым, и это заставило Тэхёна выглянуть из-под своего убежища. Юнги лежал не так далеко от него, и его веки были опущены, выглядел так, будто спал. — Эти повязки принёс Хосок — я здесь не причем. Материал плотный, — он знал, что имеет ввиду младший, но позволял Тэхёну верить в то, что не имеет и малейшего понятия о его обидах. Тэхён напрягается всем телом и думает сделать ли ему вид, что он ничего не говорил. Он не хотел, чтобы этот разговор случался. Младший щелкает зубами и, кажется, забывает, что хотел сказать точно. — Мне было очень грустно, когда ты уехал. И совсем нерадостно, когда вернулся. — А-а. Он пристально смотрит на Юнги и тот не проявляет никакой реакции. Продолжал выглядеть спящим, и, если бы Юнги ему не ответил, Тэхён был бы убежден, что он спит. Но он не спал. — Потом я был зол. Бывший принц хочет услышать ответ, где-то в глубине души утешающий. Тэхён совершенно не собирается смягчать свои признания для того, чтобы не чувствовать себя так растерянно. Он не должен быть растерян. Он ничего себе не придумал. Юнги говорил ему о том, какой Тэхён способный, какой смышленый, что хочет и дальше наблюдать за его взрослением. Юнги сам решил тратить на него своё свободное время. Юнги сам убеждал Тэхёна в его значимости. Она не была воображаемой. — И я подумал, что было бы лучше, если бы ты никогда не уделял мне время. После сказанного он молчит дольше, чем до этого. Его растерянность и смятение не уходят, ему хочется спрятаться под одеяло, ему хочется, чтобы этого разговора не случалось, ему хочется, чтобы Юнги спал и не слышал его. Тэхён видит, как Юнги раскрывает глаза и поворачивает к нему голову, медленно моргает и снова закрывает глаза. — Но сейчас я здесь по твоей просьбе, — его голос звучит тихо и в нём едва улавливается упрёк. — Я запутался. Его плечи сжимаются, и ему снова хочется спрятаться. Мысли о том, чтобы ничего не сказать Юнги, были хуже, чем то, что он уже их озвучил. Но его это не устраивает, и ему, должно быть, даже больнее, чем когда ему ломали руку. Люди не заслуживают внимания — вот к чему пришел Тэхён, когда вернулся Юнги. Юнги неинтересный и не нужен ему — вот в чем он себя убеждал. — Считаешь, что я тебе что-то должен? — Тэхён смотрит пристально, но Юнги расслаблен. — Потому что испытываешь обиду или грусть, верно? Тэхён не хочет думать, что стоит за этими словами. Ещё он не хочет думать, почему его руки начинают дрожать. Он не знает, что сказать и молчит. Юнги медленно раскрывает веки, и его взгляд поменялся — он был твердым. — Ненавидишь меня?* * *
«Ненавидишь меня?» — этот вопрос звучит в голове Тэхёна всю следующую неделю. Он чувствует, что просто не хотел бы этого слышать и хотел бы об этом забыть. Он чувствует себя расстроенным и ничего не может с этим поделать. Слова, сказанные с такой легкостью, с таким твердым взглядом, оказались для него ударом. «Ненавидишь меня?» Тэхёну хочется ответно спросить: за что? За что ему ненавидеть Юнги. На ум приходят слова Суён. Она назвала это «воображаемой значимостью». Тэхён уверен, она не была воображаемой. Но если не была, тогда почему он его оставил и почему считает, что Тэхён должен его ненавидеть. Тэхён начинает ненавидеть себя.* * *
— …никогда и никакие войны не начинались из-за ущемленных слоев населения, благих намерений или высоких целей, — Хосок засыпал, Тэхён пинал его, напоминая о том, что это он тот, кто должен спать. — И эта война тебя не касается, — старший увидел прекрасную возможность уложить Тэхёна спать и отоспаться самому, потому что ни Сокджин, ни Юнги не давали ему и шанса на здоровый сон. Тэхён просил рассказать о будущих планах и только Хосок начал, как провалился в морфей, оборвав себя на половине предложения. Мягкие подушки и одеяла — это то, о чем он мечтал уже месяц. Тэхён же спать не планировал, сидел и немного разрабатывал руку, ослабив повязки. Он снова пихнул Хосока, и тот зазевал, — я был бы рад, чтобы и меня не касалась, но мне, вроде как, нужно себя проявить. — Проявить? Разве не ты составил военный план? — Знаешь, — он открыл глаза и еле различил в темноте детскую фигуру, которая нависла над ним угрюмой тенью, и он не придумал ничего лучше, чем притянуть его к себе и, завалившись на бок, крепко обнять, чтобы у него не было и шанса выбраться, — или мы с тобой спим, или я сейчас же иду к Сокджину и говорю о том, что тебя просто необходимо отдать в частную школу для того, чтобы потом тебя взяли в академию. Он засмеялся и снова легко провалился в сон. Тэхён мог бы позавидовать этому умению, но, к своему удивлению, даже не помнил, в какой момент уснул сам.* * *
— Напряги руку и сожми кулак, — Юнги менял ему повязки. Он просил разрабатывать руку даже сквозь боль. — Крепче. Под кожей кололо, иногда резко, от чего на глазах выступали слезы. Тэхён старался сжать кулак сильнее, но у него не получалось. Ему было больно. — Расслабь. Юнги делает глубокий вдох. Смотря на него сейчас, следя за его мимикой и движениями, Тэхён сделал вывод, что он недоволен. И не сложно было догадаться из-за кого. Он моргает, слюна становится слишком вязкой, и ему сложно сглотнуть. Повисает тишина. Он чувствует, что может идти к себе, но не двигается с места, слегка трясёт ногами, которые не доставали до пола, пока он сидел на стуле, а его рука всё ещё находилась на столе. Он ждёт, что Юнги сам попросит его уйти. Юнги обращает свой пристальный взгляд на Тэхёна. — Хочешь что-то сказать? Тэхён хочет ответить отрицательно, но вместо этого его голос срывается, когда он говорит: — Наверное, я допустил ошибку. Может быть, я не старался достаточно. Или был надоедливым. Я не знаю, в чём причина, — он плотно сжимает губы. — Ты не принадлежишь мне, но я так решил потому что… потому что ты был добр и заботлив. Я… я, сколько себя помню, хотел быть на тебя похожим. Ты был таким умным и интересным. Я не знаю, почему именно ты, но… я восхищался тобой. А потом ты обратил на меня внимание и таким образом я просто, — он не заканчивает, ему не хватает дыхания для того, чтобы закончить. Он не может вздохнуть, потому что ему кажется, что он заплачет. — Подбирай слова правильно Тэхён и формулируй четче. Ты обучался при дворе, — Юнги звучит резко. Под его взглядом Тэхён чувствовал себя очень маленьким и беспомощным. Он смотрит на Юнги перед собой и он правда хочет правильно выразиться, он правда хочет сказать то, что он думает, а не то, что от него ждут. — Своим поведением и недовольством я хотел заставить тебя почувствовать тоже самое. Но я не могу заставить тебя. И я зол на себя. Тэхён точно уверен, что он не имеет право на подобное поведение. Он знает, что ему не дозволено говорить такие вещи, но ему кажется, что это неправильно. И он просто не понимает, почему испытывает столько неприятных эмоций. Он не хочет их испытывать и не хочет думать, что не нужен Юнги. — То, что я не разделяю твоих чувств, не делает меня плохим, как и не делает тебя только потому, что ты хотел. Он молчит достаточно долго для того, чтобы усвоить сказанное ему Юнги и найти правильный ответ, который Юнги от него ожидал. Тэхён лучше всех знает этот взгляд и тон. Он хорошо знает Юнги. Юнги не плохой потому что не любит его, и Тэхён не плохой, потому что хотел этого. Это нормально. Юнги просто нужен был слушатель или помощник — Тэхён не знает. Он всё ещё растерян, и… он устал. Проходят секунды, он сглатывает. — Люди правда не заслуживают внимания, — он часто говорил голосом безразличия, что это должно было даться ему так же легко, как и дыхание, но впервые ему было тяжело.